Глава 50

Старший сержант Петя Синицын сошёл с двенадцатичасового ПАЗика на конечной остановке маршрута и помог подняться в него пожилой паре с пустыми сумками-сетками.

— Удачных покупок! — подбодрил он старичков и козырнул по привычке, приложив руку к непокрытой светловолосой голове.

— Спасибо, паренёк, и вам удачи в наших краях, — сказал старичок уже через закрывающиеся двери.

— Какой приятный молодой человек, — кивая головой и выбирая местечко поудобнее, подтвердила слова мужа старушка.

А Петя, получив дополнительный позитивный заряд, потянулся и бодро зашагал по дороге в посёлок. Совершенно не представляя пока, с чего начать свои поиски, он улыбался перспективе выполнить нештатное задание, да и рыжий мальчик запал ему в душу. Как он там, хорошо ли ему?

Пару дней назад к ним в отделение пришла женщина с очень строгим взглядом и заглянула в окошко к дежурному.

— Доброе утро. Как я к вам могу обращаться? — с лёгким укором в голосе задала она вопрос. Дежурный сразу понял, что спорить и сопротивляться не стоит, будет только хуже.

— Сержант Козлов. Чем могу помочь?

Женщина объяснила, что несколько дней назад к ним привели рыжего мальчишку с больницы, появились какие-то вопросы, и она хочет поговорить с тем, кто приходил тогда на вызов. Незамедлительно получив ответ, она отправилась в маленький кабинет, больше похожий на каморку.

— Товарищ Синицын?

Петя вскочил с места под строгим взглядом женщины, словно двоечник перед учительницей.

— Так точно! Вы ко мне?

Женщина села на маленькую скамеечку, которая когда-то сослужила Стеньке неплохую службу, и раскрыла цель своего визита.

— Я работаю медсестрой в больнице.

— Да, я помню…

— Прошу вас, выслушайте меня, — строго взглянула на сержанта женщина. — Я знаю, что вы помните меня. Я даже догадываюсь, какого вы обо мне мнения, но молчу. Да, я чаще молчу об этом. А сейчас я пришла говорить, вернее, просить. Не за себя, конечно — мне мало что нужно от людей. Но это моя инициатива, хоть это не совсем похоже на меня.

Итак, тот мальчик, которого вы тогда забрали. Его бабушка, Дементьева, лежит у нас. Мы не сразу сошлись в наших взглядах на происходящее, но, в конце концов, поговорили по душам. Она очень беспокоится за внука, ведь он остался с отцом, которому почти нет дела до него. Матери у него нет, она погибла. Мне некого больше просить, кроме вас — вы можете помочь ей.

— Но как… э…

— Нина. Просто, Нина.

— Да, Нина…, как я могу помочь?

— Понимаете, она беспокоится, а это недопустимо в её состоянии. Если бы вы смогли узнать, что с ним, то это облегчит её страдания. Я подозреваю, что он тогда сбежал из дома. Зоя Георгиевна, конечно, не знает об этом — ей нельзя знать такое, это может убить её, но… Понимаете, лучше нам с вами быть в курсе событий.

Петя стучал пальцами по столу и о чём-то размышлял.

— Вы знаете, Нина, я часто думаю про этого мальчугана Стеньку. Что он сбежал из дома — это было понятно с самого начала, ещё до того, как это выяснилось окончательно. Но что побудило его это сделать — не ясно. Или он сбежал от немилости отца, или он сильно беспокоился за бабушку, пока не понятно. Ясно лишь одно — шёл он к ней. Я искренне хочу, чтобы у мальчишки всё наладилось, поэтому я обязательно поеду в Тулинский. Завтра я сменяюсь, сразу и поеду.

Петя шёл по дороге, улыбаясь сам себе и насвистывая лёгкую весёлую мелодию. Редкие прохожие останавливались и удивлённо смотрели на высокого блондина в джинсах «Монтана», лакированных чёрных туфлях и белой рубашке. Он кивал каждому при встрече и дарил свою белозубую улыбку, как будто знал этих людей очень хорошо, словно старых соседей.

Первым значимым объектом для молодого человека мог стать магазин, появившийся на краешке посёлка. Парень вытащил из заднего кармана джинсов расчёску и поправил немного растрепавшиеся белокурые волосы. «А что? Неплохой ход белой фигурой. Е2-Е4 ещё никогда не подводил», — размышлял он. И то верно, ведь через сельский магазин проходят не только жители посёлка, но и самые свежие новости, сплетни, а самые важные из всего этого разнообразия надолго задерживаются возле прилавка.

Дверь в магазин была открыта и привязана верёвочкой к гвоздику в стене. Белая занавеска, защищающая от вездесущих мух, развевалась в дверном проёме, словно парус. Петя указательным пальцем осторожно подцепил занавеску и заглянул внутрь. Небольшое помещение, выкрашенное в нежный персиковый цвет, приятно радовало глаз. В углу стояла огромная кадушка с пальмой до самого потолка, а возле двери на полу яркий коврик салатового цвета с надписью «Добро пожаловать» удивили Петю, который привык видеть в магазинах лишь скучную обыденность, не всегда способную козырнуть хоть какой-то приятной мелочью.

За прилавком, спиной к молодому человеку, суетилась женщина в белом сарафане и голубом чепчике. Передник такого же цвета мог бы сойти за форменный стиль, но так шёл этой фигуре, что казался неотъемлемой частью гардероба.

— Добрый день, — произнёс как можно вежливее и приятнее Петя, чем заставил вздрогнуть Олю и прервать мелодию, которую она напевала всё утро. Она быстро повернулась к посетителю и обомлела, увидев высокого красавца, скромно остановившегося на светло-зелёном коврике и не решающегося сделать шаг, чтобы не напугать женщину. Оля сначала побледнела, как мел, быстро отвернулась и поймала себя на том, что делает что-то не то. «Что я вытворяю? Вместо того, чтобы улыбнуться этому молодому человеку и поздороваться, я проявляю к нему полное безразличие? Что со мной?» Залившись краской, она извинилась и опустила глаза в кнопки кассового аппарата.

— Вам… сигарет?

Петя смотрел на Олю, не отводя глаз, чтобы не выглядеть неуклюжим невежей.

— Нет, что вы… спасибо. На самом деле, я не курю. Разве что, водички минеральной, если не сложно.

Оля была рада возможности снова отвернуться, чтобы достать бутылочку воды из холодильника и закрыть глаза, немного успокоить биение неуёмного сердца и глубоко вздохнуть.

— Вот, пожалуйста, — не глядя на молодого человека, произнесла она тихим, безучастным голосом.

Клавиши кассового аппарата не давали ей покоя, она злилась на них и на себя за то, что забыла посмотреться в зеркало за пять минут до этого. Неужели было сложно?