Глава 77

Когда Колодин заметил сумочку Ольги и окровавленную трубу, валявшиеся в зарослях крапивы, Фёдор перехватил его взгляд и понял, что ему уже нечего терять. Он заметил ружьё, валявшееся рядом, и схватил его. Оно пролежало тут, под дождём с тех пор, как Фёдор прикладом выбил доски из обшивки дома. Тогда он отбросил его в траву и забыл о нём, но сейчас, когда оно снова оказалось в его руках, Фёдор решил стрелять. Он взвёл курки и провёл пальцем по жёлтым капсюлям патронов, убедившись в том, что они сухие.

— Тебе лучше сдаться, Фёдор. Тебя всё равно вычислят. Пойдём, машина за забором. Ты болен!

— Никто не узнает, а ты сейчас подохнешь! — выкрикнул Фёдор, прицелившись в лежащего в траве человека.

Не за себя боялся Иван, горящая ненависть к этой образине сожгла весь страх. Лишь одно сейчас его беспокоило. Возможно, Стенька сейчас в доме, и сумасшедший отец пристрелит и его, чтобы попытаться убрать всех свидетелей.

— Тебе подбросили эти вещи, ведь так? — пытался хитрить Иван, надеясь на невменяемость Фёдора, но это не помогало.

— Не-ет! Это моё, теперь это моё-ё! И кровь на трубе принадлежит ему, и будет ещё кровь, — орал Фёдор, показывая пальцем на свой висок, как будто изобличая виновника всех этих бед.

— Знаешь, кто следующий? — идиотский смех прокатился по всему двору. — Угадал, это ты, я совсем и забыл про тебя.

При этих словах он вздёрнул ружьё, словно уже готов был сделать выстрел.

— Я не живу, пока есть вы все, твари. Но даже если вас сейчас не станет, если вы улетучитесь все в одночасье, мне уже это не поможет.

Рот Фёдора растянулся, обнажив жёлтые грязные клыки. Слюна блестела за нижней губой, готовая начать свой скользкий путь по подбородку.

— Жаль, что я не могу собрать все ваши поганые души и отдать за неё. Она не должна была умереть, ведь я любил её, только её… Я ошибся, не рассчитал.… И теперь она мертва.

Иван понимал, что этот разговор не бесконечен, он воспользовался той небольшой паузой, когда к Фёдору пришли столь неожиданные мысли, и незаметно потянулся за трубой.

— Знаешь, кто будет следующим? — продолжил Фёдор. — Савушкины, всё их гнусное семейство! А начну я, пожалуй, с жёнушки.

Иван прикоснулся средним пальцем правой руки к холодному металлу, не решаясь пока схватить трубу. Он не сводил взгляда с жёлтых безумных глаз, ожидая подходящего момента.

— Патронов хватит на всех, даже на их малолетнего выродка!

Фёдор, будто вспомнив про патроны, слегка скосил взгляд в сторону двери, в это время Колодин схватил трубу и ударил ей по ноге врага чуть ниже колена. Так ничего и не достигнув, он лишь успел удивиться столь резким движениям психически ненормального человека, который резким выпадом отправил приклад ружья плашмя ему в голову. Иван не сразу потерял сознание, он смог снова замахнуться трубой, но тут ружьё выстрелило. Кровавое пятно выше поясницы стало расползаться по синей форменной рубашке, делая её почти чёрной.

Фёдор ухмыльнулся, вытер тыльной стороной ладони слюни, и шагнул к двери в дом. Ключ от внутренней двери торчал в замке, он не дрогнувшей рукой повернул его и ввалился в тёмное помещение, испещрённое узкими полосками света. Сделав круг вдоль стен, мебели, кровати, он запнулся об ведро с водой, после чего упал на колено и стал шарить стволом ружья под кроватью. Только маленький рюкзачок смог уцепиться за мушку на стволе. Ребёнка нигде не было. Воспалённый мозг Фёдора не мог понять, что все выходы из дома перекрыты, но факт того, что мальчишка сбежал, прочно засел в его мыслях. Выругавшись, он дёрнул выдвижной ящик комода с такой силой, что тот упал на пол, патроны с гулким стуком высыпались и покатились в разные стороны. Не пытаясь разобраться в их калибрах и назначении, он сгрёб в руку с десяток, засунул их в карман брюк и пошёл к выходу.

За забором действительно стоял старый УАЗ. Фёдор кинул ружьё на заднее сиденье, сел за руль и понял, что в замке зажигания нет ключа. Молча, словно робот, он вышел из машины и вернулся к себе во двор. Колодин лежал в том положении, в котором его оставил Фёдор. Он подошёл к распростёртому на земле человеку, без малейшего сомнения и сожаления ногой перевернул его на спину, вытащил из кармана брюк ключи и вернулся к машине.

Стеньки не было в доме, но и сбежать он не успел. Когда началась драка на крыльце, он понял, что нужно бежать. Ночью он думал про тот вариант, но он настолько его пугал, что перехватывало дыхание даже под одеялом. Сейчас у него не было другого выхода, он открыл погреб и спустился в него, держа головой крышку, которая плавно опустилась за ним. Тёмная узкая щель между полом и землёй пахла сыростью, плесенью и гнилью. Вдалеке виднелся яркий свет, пробивающийся через дыру в досках. С трудом протиснувшись в щель под полом, Стенька пополз вперёд, шаря рукой вдоль продольных брусьев, наполовину сгнивших, чтобы не напороться на гвоздь. Когда прогремел выстрел, Стенька прополз половину пути. Мысли о том, что сейчас целый дом обрушится на него сверху, засели в мозгу, словно заноза, не давая двигаться дальше, но и обратного пути у него тоже не было. Он не смог бы развернуться между двумя балками ни при каких условиях, как и двигаться в обратную сторону ногами вперёд.

Когда прямо над его головой упал ящик комода, Стенька вжался в землю настолько, что перестал спиной ощущать доски пола. Когда всё стихло, он почувствовал, что задыхается, приподнял голову и снова увидел впереди долгожданную свободу, собрался с силами и выполз на улицу. Окровавленный человек лежал в траве и тихо стонал. Стенька узнал его. Раньше он уже заходил сюда, даже приносил угощенья. Тогда отец относился к нему совсем по-другому.

— Дядя Ваня… Дядя Ваня…, — шептал Стенька, трогая за плечо Колодина. Тот открыл глаза, с трудом воспринимая действительность, и попытался улыбнуться.

— Жив, малец…

— Дядь Вань, вы как?

Колодин вдруг захотел сглотнуть отсутствующую слюну, но у него больше не было сил.

— Стеня, ты беги к Савушкиным… Он убьёт их.… Зови…

Но его слова пропали в воздухе вместе с последним выдохом. Он был мёртв.