03. E. Barret-Browning, о княжье сердце!

О, княжье сердце! Разве это скроешь?

Настолько наши судьбы неравны,

Что ангелы их так удивлены,

Когда столкнутся крыльями порою.

Подумай! Ты — любимец королев

И сотни глаз, найдя тебя, сияют

Яснее, чем мои в слезах — твоя их

Захватывает музыка, согрев.

Что смотришь ты со сцены освещённой

На бедную певицу? — Ей сродни

Быть тенью кипариса поглощённой,

Ведь миром ты давно уже помазан,

Как я росой окроплена — взгляни!

Лишь смерть такую уравняет разность.

III

Unlike are we, unlike, O princely Heart!

Unlike our uses and our destinies.

Our ministering two angels look surprise

On one another, as they strike athwart

Their wings in passing. Thou, bethink thee, art

A guest for queens to social pageantries,

With gages from a hundred brighter eyes

Than tears even can make mine, to play thy part

Of chief musician. What hast thou to do

With looking from the lattice-lights at me,

A poor, tired, wandering singer, singing through

The dark, and leaning up a cypress tree?

The chrism is on thine head, — on mine, the dew, —

And Death must dig the level where these agree.

Übertragen von Rainer Maria Rilke

Ungleiche sind wir, hohes Herz. Man kann

uns nicht zu Gleichem brauchen oder führen.

Wenn unsre Engel sich im Raum berühren,

so schauen sie einander staunend an.

Du bist, vergiß es nicht, geborner Gast

von Königinnen, welche dich verwöhnen;

meine vom Weinen schönen Augen, hast

du sie verglichen mit den wunderschönen,

die nach dir rufen? Glänzender, was trittst

du fort vom Feste; und dein Auge schaut

nach einem Spielmann aus, der unten neben

Zypressen müd, im Dunkel singend, sitzt?

Dein Haupt ist eingesalbt, meins ist betaut, —

und nur der Tod gräbt solches um und eben.