28. E. Barret-Browning, бледны мертвы и немы

Бледны, мертвы и немы эти письма...

Когда же связку развязала я,

В них ощутила вдруг рука моя —

В подол упавших — вдруг биенье жизни.

Вот в этом дружбу предлагает он,

А это получила я весною:

В тот день соприкоснулся он со мною,

Я — в слёзы, не сдержав приличий тон.

А в этом Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ — не боле!

С ним будущее словно ворвалось

И всё смело… Я ТВОЙ — вот в этом, что ли?!

Шрифт еле виден… Так его я сжала

Тогда… А это! Слов бы не нашлось,

Чтоб я его теперь пересказала!

XXVIII

My letters! all dead paper, mute and white!

And yet they seem alive and quivering

Against my tremulous hands which loose the string

And let them drop down on my knee to-night.

This said, — he wished to have me in his sight

Once, as a friend: this fixed a day in spring

To come and touch my hand... a simple thing,

Yet I wept for it! — this,... the paper’s light.. .

Said, Dear I love thee; and I sank and quailed

As if God’s future thundered on my past.

This said, I am thine-and so its ink has paled

With lying at my heart that beat too fast.

And this... O Love, thy words have ill availed

If, what this said, I dared repeat at last!

Übertragen von Rainer Maria Rilke

Briefe, nun mein! Tot, bleich und lautlos dauernd!

Und doch wie meine Hand sie bebend heut

am Abend aufband: wunderlich erschauernd

und wie belebt in meinen Schoß gestreut.

In diesem wünscht er mich zum Freund. Und der

bestimmt, an dem ich ihm die Hand gereicht,

den Tag im Frühling… Und ich weinte mehr

darum als nötig scheint. Und der, sehr leicht,

enthält: Ich liebe dich; und warf mich hin

wie Gott mit Kommendem verwirft was war.

Und der sagt: Ich bin dein, — die Tinte drin

verblich an meines Herzens Drängen. Ger

erst dieser… Lieber, du hast selbst verwirkt,

daß ich zu sagen wagte, was er birgt.