Глава 7. Чайна-таун, мой Чайна-таун!

Мик и сейчас не отказался бы от чашечки чая, но пересекая площадь Дульери, он не смог удержаться от того, чтобы ещё раз взглянуть на памятник. Здесь его ждал забавный сюрприз — у монумента сегодня стояли на посту юные дульеринцы!

Несмотря на то, что на памятник никто до сих пор никто не покушался, городская Дульерская организация решила взять на себя его охрану. Теперь каждые два часа здесь происходила торжественная смена почётного караула, представлявшая собой сложную церемонию. Мик на это мероприятие сегодня опоздал, но всё равно подошёл посмотреть на двух замерших юных дульеринцев.

Им было лет по двенадцать. Серьёзные, строгие лица. Белоснежные рубашки с безупречными чёрными галстуками. Шорты до колен, (или это юбки?), странно, нет, по крайней мере, на одном точно — шорты. На ногах гольфы и чешки. На головах широкополые шляпы, надетые слегка набекрень. В руках игрушечные автоматы Томпсона.

Самой смешной деталью были косички-баранки, торчавшие из-под шляпы одного из дульеринцев. Да, это была девочка. Эх, жаль Дуля не видит!

Дульери так и завис в Чайна-тауне после их тогдашнего его посещения. Когда они шли "к чайникам", то ожидали увидеть тесные захламлённые улицы, освещаемые тусклыми разноцветными фонариками, гирлянды сохнущего белья, натянутые между домами настолько густо и часто, что не видно неба, мелкие лавочки на каждом шагу, от которых пестрит в глазах, жуткую грязь, и кругом китайцы, китайцы, китайцы...

А увидели небоскрёбы, сияющие стеклом и сталью, вычищенные до блеска улицы, широченные витрины магазинов, выполненные в самых разных стилях, красивые фасады домов, сочетающие старинные и современные черты, и кругом китайцы, китайцы, китайцы...

Только вот китайцы эти были какие-то другие. Непривычные были китайцы! Редко кто из них был одет в национальную одежду былых времён. На мужчинах преобладали деловые костюмы безупречного вида, женщины предпочитали лёгкие платья светлых расцветок, весьма открытые и провоцирующие.

Через несколько шагов Фиг в буквальном смысле вывихнул себе шею, и Драгису пришлось её вправлять. Всё дело было в том, что женщины Чайна-тауна были потрясающе красивы. Куколки, а не женщины! И двигались они во время ходьбы раскованно, свободно, с грацией и достоинством королев! Никакой семенящей походки, никаких опущенных в землю глаз. На этих улицах они были главными — вот, что говорил их внешний вид и манера себя держать.

— Я что-то никак не соображу, но что-то здесь не так! — Задумчиво проговорил Драгис. — Ну, хорошо, Чайна-таун изменился к лучшему. Я этому рад. Но… Скажите — почему мне кажется, что здесь всё светится?

— Возможно, потому что жители здесь так молоды? — Предположил падре Микаэль.

— А ведь верно! — Воскликнул Фиг. — Вокруг одна молодёжь и ни одного старика. Куда они стариков-то дели?

— Сдали в утиль! — Проворчал Дульери. — А может, сожрали — китайцы всеядны.

— Не судите по себе, старина! — Осадил его Драгис. — Я немало времени провёл в старом Чайна-тауне и могу сказать со всей ответственностью — местные жители относятся к своим старикам с трогательной заботой и уважением. Проще предположить, что старшее поколение сидит по домам, наслаждаясь отдыхом, в то время как молодёжь работает.

— Господа! — Вдруг крикнул им в лицо, невесть откуда появившийся молодой человек, невысокого роста и с улыбкой от уха до уха. — Я вижу вы прибыли издалека и конечно устали с дороги. Позвольте пригласить вас на чашечку чая в ресторан дедушки Ли Сунь Ханя...

— Как! Старина Ли Сунь Хань жив ещё? — Едва ли не заорал Фиг, но тут же смолк под изумлённым взглядом приветливого юноши.

— О! Я вижу, слава нашего чайного ресторана доходит до самых отдалённых мест. — Сказал он, справившись со своим удивлением. — Если вы знаете имя знаменитого чайного мастера Ли Сунь Ханя, то позвольте высказать вам своё особое почтение! Что же касается того жив ли сам мэтр, то увы, должен огорчить вас, господа. Ли Сунь Хань скончался в тот же год, когда исчезла банда проклятого Дульери и пропали без вести несколько великих героев, долгое время противостоявших этим мерзавцам. Сейчас рестораном руководит правнук мастера Ли Сунь Ханя — почтенный Ли Чай Пей. Он будет рад приветствовать тех, кто помнит его именитого предка...

— Слушай, парень! — Перебил его Дульери. — Каких ещё там «великих героев» ты там помянул?

— Э-э… Я имел в виду защитника всех слабых и угнетённых, бесстрашного Гранату Фигольчика и его друзей… — Пролепетал ресторанный зазывала, смущённый внезапным натиском и хмурым видом, задавшего ему вопрос коротышки. — У нас в главном зале, по правую руку от портрета основателя ресторана, мастера Ли Сунь Ханя, висит портрет этого храбреца и победителя злодеев. А ещё есть стенд, где можно увидеть вырезки из старых газет и фотографии на которых запечатлены дедушка Ли Сунь Хань и Граната Фигольчик, а так же великан Драгис Драговски и этот, как его?

— Быкович, по прозвищу — Малютка Телёнок. — Закончил за него Драгис.

Парень согласно кивнул и вдруг уставился на путешественников, будто увидел привидение.

— Не бойся! — Рассмеялся Драгис. — Мы не призраки. Мы артисты, играем в фильме о событиях, времён твоего мастера Ли Сунь Ханя. Фильм задуман, как реалистичная картина ушедшего мира. Наш режиссёр не желает становиться, на чью либо сторону в противостоянии партий, и всякое такое… Вобщем, потому мы и здесь, чтобы выяснить истинное положение дел, вникнуть, так сказать в суть произошедших тогда событий.

— А вы действительно похожи! — Проговорил парень, слегка оправляясь от шока. — Вот вы, например — вылитый Граната Фигольчик!

Он ткнул пальцем в Дульери, а Мик второй раз за сегодня подумал, что отставного мафиозного дона хватит удар. Дульери застыл, словно увидел голову Медузы Горгоны.

— Ты попал в точку, приятель! — Воскликнул Драгис, дружески обнимая паренька за плечи. — Именно он и будет играть знаменитого Гранату Фигольчика. А я, как ты наверно понял, буду — Драгис Драговски. А теперь, будь другом, подскажи, как нам встретиться с чайнианцами?

И тут случился ещё один из казусов, которых немало уже накопилось за день — юный китаец вдруг побледнел, и глаза его остекленели, словно кто-то приставил ему нож к горлу.

— Никогда о таких не слышал! — Проговорил он сдавленным голосом. — А наш ресторан… вон он, напротив...

И тут он ловко вывернулся из руки Драгиса и исчез в толпе, словно растворился.

* * *