Глава 66. Дьяволица или самый настоящий ангел

— Где же она?!

Огнеплюй ходил взад-вперёд, как тигр в клетке. На месте он никак не мог усидеть. Мегги сидела на кровати, поджав ноги, и смотрела на брата испуганными глазами.

— Неужели ты ничего не слышала? — Спросил он раз в стопятидесятый.

— Говорю тебе — я спала!

— А к нам никто не заходил?

Мегги обречённо пожала плечами. Огнеплюй возобновил своё хождение, но, дав по комнате десяток кругов, остановился перед сестрой опять.

— Я спала и ничего не слышала! — Опередила Мегги его вопрос.

— Это я знаю! — Нетерпеливо махнул рукой Огнеплюй. — Куда она могла пойти? Есть соображения?

Мегги сама себе давно уже задавала этот вопрос. Конечно, они не всё время сидели в номере. Конечно, они выходили, но старались делать это в такие часы, когда на улицах было поменьше народа. Дело в том, что две девушки-оборвашки, вызывали слишком много недоумённых взглядов.

Добро бы они смахивали на обитательниц трущоб, выбравшихся посмотреть фешенебельную часть города. Но люди видели перед собой двух красавиц, обладающих крайне редкой внешностью, но одетых в старенькие застиранные платья.

Это выглядело противоестественно. Так не могли выглядеть девушки-трудяги, день-деньской просиживающие за шитьём или стоящие за корытом со стиркой. Так не могли выглядеть проститутки, одевающиеся обычно ярко, броско и вовсе не дёшево. На студенток эта пара тоже не была похожа. Даже очень небогатые студентки одевались приличнее, а в этих платьях можно было разве что копать огород.

— Мы прихожане Собора Святого Мика! — Сказала как-то Анджелика, когда один очень приличный и очень тучный господин, напрямую спросил их — с какой они упали звезды?

Это было другое дело. Принадлежность к секте Святого Мика всё объясняла, и дополнительных подробностей не требовалось. Члены популярной религиозной общины одевались в такие отрепья, какие давно уже вышли из моды у попрошаек. Ко всему прочему, никто не хотел связываться с назойливыми «нестяжателями», поскольку они имели гнусную привычку ходить повсюду за своими обидчиками и публично обличать их в тяжелейших смертных грехах. При этом сектанты демонстрировали удивительную осведомлённость, и, как правило, их обвинения попадали в точку, даже если неоспоримых доказательств представлено не было. Полиции они не боялись, и при аресте принимали вид мучеников, что только повышало их популярность.

Однако была одна маленькая неувязочка — в секте было совсем мало девушек, как впрочем, и юношей. В основном там находили утешение люди средних лет. Просто, молодёжь не считала себя достаточно нагрешившей, а люди преклонного возраста, чаще всего предпочитали придерживаться традиционных конфессий.

Стоп!

— А не могла она пойти в Собор Святого Мика? — Спросила Мегги, сама не понимая, откуда у нее, взялась эта мысль.

Огнеплюй фыркнул, но потом задумался.

— Ума не приложу, что она там могла забыть, но другое ничего в голову не приходит. — Сказал он. — Надо пойти посмотреть.

— Я с тобой! — Воскликнула зелёноволосая девушка.

— Да сиди уж… — Начал Огнеплюй, но увидев расстроенный взгляд сестры, согласился. — Ладно, пошли. Эх, не успел я купить вам приличную одежду!

— Так ведь там ни к чему приличная! — Улыбнулась Мегги.

— А ведь верно! — Согласился недогадливый дракон. — Ну, хорошо, тогда не отставай.

Вечерня служба в Соборе Святого Мика была процедурой ненормированной и иногда заходила за полночь. Сегодня здесь было особенно много народа. Люди совершенно заполнили церковный двор и даже значительную часть площади за оградой.

В Соборе слышалось пение. Кое кто из стоящих на улице пробовал подпевать, но большинство шушукались, переговаривались, негромко восклицали, передавая друг другу какую-то новость.

Брат с сестрой ещё только соображали с кого и как начать расспросы о пропавшей Анджелике, но тут к ним обратился человек лет пятидесяти, невысокий и жилистый, с улыбкой, не сходящей с лица. Похоже, он только что потерял собеседника, но желание поговорить от этого не пропало.

— Вы слышали новость? — Спросил незнакомец, явно желая этой самой новостью поделиться.

— Нет, а что за новость? — Спросил Огнеплюй, стараясь не проявлять слишком много заинтересованности.

— Нашу общину посетил дьявол!

— Что вы говорите? — Притворно изумился Огнеплюй, изображая суеверный ужас. (Все-таки века в попугайских перьях не прошли для него даром.)

— Вот представьте себе! — Поведал тощий незнакомец, продолжая улыбаться, словно рассказывал что-то весёлое. — И ведь, что самое интересное — явился он в образе ангела!

— Не может быть!

— Будьте уверены, я видел это собственными глазами! Самый настоящий ангел.

— С крыльями?

— Да что вы, нет, не с крыльями! — Поморщился их собеседник, слегка раздражённый непонятливостью незнакомцев. — Я вовсе не это имел в виду. С виду это была обычная девушка. То-есть, необычная, потому что у земных девушек не бывает такой красоты. Ну, разве что ваша спутница не менее красива, но та была совершенно другая!

— Вы меня заинтриговали. Но я всё ещё не в курсе, что здесь произошло. Да! И если вас не затруднит, расскажите, какая с виду была та девушка, которую вы называете дьяволом?

— С виду она была, как сошедшая с картинки принцесса или ожившая фарфоровая статуэтка, сделанная рукою мастера. Невысокого роста, сложением, словно вчерашний подросток, кожа нежная, розово-золотистая и как будто светится! Глазки голубые, большие, но не глупые, как это бывает у пустоголовых девиц, а какие-то… грустные. А волосы! Золотые, густые, словно водопад или плащ! Я не разглядел длину, потому что видел её сидящей на тряпице во время проповеди и моления. Но люди говорят разное. Кто-то утверждает, что они у неё до пояса, а другой говорит, что до щиколоток. Есть даже такие, что доказывают, что эти волосы простираются до самых пят и даже дальше, и она их придерживает, чтобы не мести ими улицу.

— Это всё очень интересно, — перебил его Огнеплюй, переглянувшись с Мегги, — но что же эта девушка сделала такого дьявольского?

— В том-то всё и дело, что сначала она ничего плохого не делала. — Продолжил свой рассказ незнакомец. — Её привёл Жлоб — бывший чемпион реслинга, который получил травму позвоночника и должен был остаться парализованным, как утверждали врачи. Но милостью и благословением Святого Мика, он встал на ноги и теперь является одним из самых активных членов общины. Он нашёл эту дья… то-есть эту девушку на окраине города, где она промышляла проституцией возле мотеля...

— Вот как? Надо же, если судить по вашим словам, то это сущий ангелочек и вдруг… проститутка! Но разве прилично путане появляться в столь святом месте?

— Вы, вероятно, совсем недавно примкнули к общине Святого Мика. — Перестав почему-то улыбаться, проговорил незнакомец и пристально оглядел Огнеплюя и Мегги с головы до ног. — Святой Мик не отвергает проституток, даже если они, будучи членами Общины, продолжают заниматься своим ремеслом. Конечно, он не оправдывает и не одобряет их изначального выбора, и ежечасно молится Творцу о спасении этих заблудших душ. Но Святой Мик — добрый и всепрощающий святой! Он не осуждает тех, кто пал, а подаёт им руку для спасения. И не требует при этом немедленного прекращения их греховного труда, которое привело бы несчастных заблудших овечек к потере куска хлеба насущного. К нему путаны даже обращаются с мольбами о ниспослании богатых и щедрых клиентов, и Святой Мик удовлетворяет эти просьбы, продолжая мягко наставлять возлюбленных чад своих о неверности пути ими избранного.

— Непостижимо! — Смиренно и кротко сказал Огнеплюй, опустив глаза. — Я действительно этого не знал, а потому прошу меня простить. Мы с сестрой принадлежим к Общине чуть меньше недели и ещё недостаточно сведущи в учении Святого Мика. Но, пожалуйста, я прошу вас — продолжайте!

— Так вот! — Вновь заговорил незнакомец, удовлетворившись объяснением собеседника. — Мы охотно приняли эту девушку в Общину, ведь проститутки были добры к Святому Мику во время его свято-униженного пребывания на земле. Надо сказать, она вела себя очень прилично, одета была соответственно — скромно, как и подобает одеваться членам Общины, не шумела и молилась вместе со всеми, (или может быть делала вид, что молилась?), внимательно слушала проповеди, а после приняла участие в общей трапезе. И заметьте — не высказала ни малейшего неудовольствия по поводу скромности нашей пищи, а ведь именно этим обычно выдают себя те, кто пришёл в общину с неискренним сердцем! И всё, вроде бы было неплохо, но когда прихожане разошлись, чтобы предаться мирским своим делам до вечерней службы, эту нашу новую сестру пригласили на совместный особый молебен братья и сёстры группы «Полной отдачи вере», как они сами себя называют. У нас не все одобряют деятельность этой группы, но ведь сам Святой Мик утверждал, что формы поклонения Господу могут быть самые разные, и что на самом деле важна не форма, а искренность в молитве и полнота отдачи вере! Вот для такой отдачи новую сестру и позвали в отдельный молельный дом. Никто точно не знает, что именно там произошло. Но по слухам в тот момент, когда брат, исполняющий в этой группе обязанности проповедника, собирался посвятить новую прихожанку в таинство «полной отдачи вере», она вдруг подожгла его...

— Подожгла?

— Да, и не просто! По словам очевидцев, пламя извергалось у неё изо рта, и теперь брат-проповедник со страшными ожогами пребывает в госпитале, который община содержит на средства прихожан, не отказавшихся ещё от тяжести богатства.

— А что было потом?

— После нападения на брата-проповедника, дьяволица, (а больше никто не сомневался в том, что это так), выбежала во двор, раскидав по дороге всех, кто попался на пути, словно это были малые дети, после чего улетела в небо, как будто была ракетой, а не человеком!

— Улетела? — Переспросил Огнеплюй, снова переглянувшись с Мегги.

Та кивнула ему в ответ, что не ускользнуло от их собеседника.

— Да, — ответил он, косо посмотрев на зеленоволосую девушку, но тут же снова улыбнулся, едва не до ушей, — видимо таинства брата-проповедника выявило её адскую сущность, которую эта дьяволица так тщательно скрывала, и ей ничего не осталось, как спасаться бегством.

— А что это там за звуки? — Вдруг спросила Мегги, указывая на распахнутые двери Собора, откуда доносились то вскрики, то бормотания, то пьяные песни, достойные низкопробного кабака.

— А, это брат Жлоб принимает епитимью. — Всё с той же улыбкой ответил незнакомец. — Ему, бедняге, предстоит выпить не меньше двух литров виски, во имя Святого Мика, и принять все муки чрезмерного опьянения и похмелья, какие испытывал сам Святой, будучи искушаем этим напитком.

— Это ужасно! — Совершенно искренне выпалил Огнеплюй и даже слегка вздрогнул.

— Вы правы, ужасно! — Согласился незнакомец, вновь внимательно осмотрев рыжего великана. — Тем более ужасно, что брат Жлоб не пьёт, и никогда не пил алкоголь. Но он добровольно возложил на себя это наказание за то, что привёл в святое место исчадие ада!

— Кстати, — спросил Огнеплюй, несколько более поспешно, чем следовало, — не подскажете ли, как нам найти тот молельный дом, где случилось это, м-м, происшествие?

— Но зачем вам? — Удивился их собеседник.

— Мы хотели бы приобщиться особых таинств учения Святого Мика! — Поспешила сказать Мегги, но смолкла под уничтожающим взглядом брата.

— Нам интересно взглянуть на место, где произошло такое удивительное событие. — Почти не соврал Огнеплюй. — Ведь согласитесь — не каждый день среди людей появляется дьявол?

— Да… Действительно… — С некоторой расстановкой произнёс незнакомец. — Конечно, я расскажу вам, как туда пройти. Но если вы желаете приобщиться таинств «Полной отдачи», то вам придётся подождать до завтра, ведь сегодня вся группа на молебне в Соборе и поддерживает духовного брата Жлоба в его епитимье. Но завтра, после заутрени или после обедни, вы можете встретиться здесь с братьями и сёстрами этой части общины. Врядли они отменят свои собрания из-за того, что их лидер попал в больницу. Но если вы сегодня хотите удовлетворить своё грешное, но вполне объяснимое любопытство, то вам следует пройти вдоль сквера до пересечения с...

Он подробно рассказал, как им дойти до «молельного дома», расположенного в двух кварталах от Собора Святого Мика, после чего пожелал встретиться со своими собеседниками во время завтрашнего собрания Общины.

Брат и сестра поблагодарили своего собеседника за столь подробный рассказ и поспешили откланяться, так и не узнав его имя.

Они не видели, как сползла с его лица приветливая дежурная улыбка, и как по его знаку, откуда ни возьмись, появились два добрых молодца атлетического сложения, согнувшиеся перед сухоньким невзрачным человечком в почтительных позах.

— Слушай, Огги! — Заговорила зелёная драконесса, когда они уже вовсю шагали вдоль бульвара. — Как ты думаешь, она действительно хотела подработать, э-э, таким способом?

— Врядли! — Пожал плечами Огнеплюй. — Конечно, изрядной долей её натуры является непредсказуемость, но у неё человеческие представления о любви и верности, а Драську она любит, в этом сомневаться не приходится. Но дело не только в этом. Внучка не так воспитана, чтобы запросто податься в проститутки.

— Но ведь ты же сам говорил, что в этом нет на самом деле ничего плохого?

— Говорил. Гипотетически! Кстати, в древние времена в человеческих цивилизациях так и было. В Вавилоне, в Этрурии и позже, в тех же Афинах. При этом люди были здоровее, о чём сейчас можно только мечтать. Но теперь общество со своими предрассудками, низвело нормальное явление до состояния низменного и противозаконного. Среди людей те, кто этим занимается, считаются париями, а потому...

— А сам-то чего в такое дело полез?

— Что? Куда это я полез? Ты о чём вообще?

— О твоей вдовушке, с которой ты спишь за деньги. Сам ведь рассказывал!

Огнеплюй даже остановился посреди сквера, с раскрытым от удивления ртом, и вдруг расхохотался так, что распугал ворон, исследующих переполненные урны, несмотря на позднее время.

— Ну… Ну, ты даёшь, сестрёнка! Я ж ведь тогда пошутил! — Проговорил он, слегка успокоившись.

— Да? А запах? Я ведь чую незнакомую женщину каждый раз, когда ты приходишь домой вечером. И… И вы с ней точно не чай пьёте!

— От тебя ничего не скроешь, умненькая! — Широко улыбнулся Огнеплюй, приобняв Мегги за плечи. — Ну, да, женщина у меня действительно есть. Очень хорошая женщина! Я вас познакомлю при случае. Она владелица студии, где я работаю натурщиком.

— Кем?

— Натурщиком. Видишь ли, сестрёнка, здесь есть общество любителей живописи, в которое входит пара десятков богатеньких дам — художниц. Между прочим, очень неплохо рисуют! Им нужны, бывают люди, с которых они срисовывают героев своих картин. Я там сейчас у них самый популярный! Работа простая — приходишь, раздеваешься и становишься в героическую позу. Иногда просят сесть или лечь. Иногда дают в руки бутафорский меч, накидывают на плечи скатерть, как бы это плащ, и сажают на деревянного коня. Приходится замирать на несколько часов без движения, но я это умею, и за это меня хвалят! Платят недурно, так что я даже подумывал найти нам место получше номера в мотеле.

— А хозяйка студии?

— А что хозяйка? Она женщина одинокая, на самом деле вдова. Молодая ещё, красивая и характер мягкий. Ну, да, бывает у нас с ней, когда все уходят, но мне в голову не приходило за это деньги требовать! Тогда я просто пошутил. Надеюсь, ты не будешь читать мне человеческие морали?

— Нет, конечно! — Воскликнула Мегги и потёрлась щекой о его щёку, что у драконов было равносильно человеческому поцелую «в щёчку». — Я рада за тебя. В самом деле, познакомь, не забудь!

— Не забуду. Между прочим, им нужны девушки-натурщицы, не стесняющиеся позировать обнажёнными. Если хочешь, я поговорю, насчёт тебя...

— А можно? — Воскликнула образованная Мегги. — Вот здорово! Мы сможем работать вместе. Замирать, как камень, я могу, хоть на сутки и даже больше! А что касается наготы, то прости, до сих пор не могу понять, чего тут стесняться? Читала много раз о людских ограничениях на этот счёт, но так и не уловила сути.

Говоря это, она приподняла свои великолепные груди ладонями и поиграла ими. Возможно, она вообще достала бы их через лиф платья, но Огнеплюй не позволил ей этого сделать.

* * *