Глава 36. Мама.

— Я не представляю, что будет с отцом, когда он узнает!

— Ну, мам...

— А, что «мам»? Что «мам», я спрашиваю? Мало того, что я должна делать вид, что ничего не вижу и ничего не чувствую, так ведь ещё приходится врать вашему отцу! Моему мужу!..

Крупные слёзы закапали в траву и сразу промочили целую лужайку, от чего она из салатово-зелёной стала цвета морских водорослей, только что вытащенных на берег.

— Ну, мам, это же не навсегда! Мы совсем немного так походим — двести, может триста лет, но никак не больше тысячи! А потом вернём себе свой истинный облик. Ничего здесь нет страшного! Я вот был пятьсот лет был попугаем и ничего!

— А, ну, конечно же, ничего! Тебе уж точно ничего, а то, что родители волнуются — куда сын пропал, это тоже ничего?

Огнеплюй уставился себе под ноги и стал ковырять кочку носком ботинка.

— Младший сын влюбился в принцессу, дочь нажила себе книгами очки… Мегги, ведь на тебя так ни один дракон не посмотрит! А теперь, красный птенец — гордость и надежда всей семьи, то пропадает невесть куда на полтысячелетия, то превращается, рыцарь знает во что!

Разговор шёл шёпотом, чтобы не разбудить спящую Анджелику. Серебристо-серая драконесса, желая быть на одном уровне со своими детьми, вынуждена была лечь, смяв несколько десятков деревьев и положив голову на поляну. Теперь она приподнялась, чтобы взглянуть поверх голов Огнеплюя и Мегги, целенаправленно державшихся между ней и принцессой.

— У, конфетка! — То-ли похвалила, то-ли отругала девушку почтенная мать драконьего семейства. — Так бы и съела! Ваш отец, говорит — вкусная!

— Ага! — Мечтательно проговорил Огнеплюй. — Очень!

Мегги сердито пихнула его локтём в бок.

— Постыдился бы! Нажрался, понимаешь ли, нашей плоти!..

— Так ведь она вам была не нужна после трансформации! — Театрально пожал плечами Огнеплюй. — Нет, конечно, если вы хотели стать двумя великаншами рода человеческого, тогда другое дело, но вы изъявили желание превратиться в обыкновенных людей. И куда, спрашивается девать несколько десятков тонн мяса? Я ведь взял-то понемножку от каждой туши… То-есть, от каждого тела. Мне надо было откуда-то набрать массу! Толку от меня было бы чуть, если бы я переродился этаким гномом. Сама по себе плоть не нарастает до нужных размеров — тело надо питать!

— Каннибал!

Она пихнула брата ещё раз и отвернулась с обиженным видом. Драконесса-мама, между тем, продолжала изучать спящую девушку.

— А ведь как было бы просто, — как бы про себя проговорила она, — ам, и нет!

— Мам, ну что ты! — Всерьёз испугалась Мегги. — Драся ведь затоскует! И… и она моя подруга!

— А ещё, — вставил Огнеплюй, — я не уверен, что в её теле не осталось того противодраконьего репеллента, которым, как мне рассказывали её когда-то напичкали.

Последнее было явной ложью, и, конечно же, взрослая драконесса сразу поняла это.

— Ладно, раз вы её так защищаете, оставлю вам вашу игрушку. — Сказала она, улыбнувшись. — Но ваш вид мне всё равно не нравится!

— Мам, но я же сказал, что это на время...

— Я не об этом. Что вы за оборвыши такие? Во что вы одеты? Я за свою жизнь достаточно съела самых разных людей, чтобы разбираться в том, как должен выглядеть тот, кто стоит наверху или внизу их иерархии. Я бы поняла, если бы вы оделись по-королевски — в золото и блестящие тряпки, хоть они и гадость на вкус. А вы… Вы что, решили изображать из себя нищих?

— Нет, мы не изображаем нищих. — Пожал плечами Огнеплюй. — Мы и есть нищие.

Из ноздрей драконессы-мамы вылетели два облачка дыма.

— Это ещё почему? — Спросила она, видимо еле сдерживаясь.

— Потому что у нас нет денег. То-есть есть, но мало...

— Сынок, ты что, болен? Или может быть, в этом теле ты утратил чувство золота?

— Вообще-то в человеческом теле это чувство сильнее, чем в попугайском, хоть и слабее драконьего, — ответил Огнеплюй, — но дело не в этом. Добыть местное золото мы всё равно не в силах, даже если бы были в драконьих телах — слишком глубоко оно здесь залегает.

— А человеческие сокровищницы?

— Здесь всё немного по-другому устроено. Такие места называются банками и хорошо охраняются...

— Ха! И это я слышу от сына, который ещё подростком хвастал, что ему не страшны никакие армии, и что даже рыцарей он не боится? Нет, ты точно болен!

— Мам, я здоров! С тем, чтобы «взять банк», и Драська справится. Кстати, он здесь это проделывал и не один раз. Дело в том, что мы не хотим идти по пути насилия и преступности. Тем более что у меня это уже было — пятьсот лет пиратствовал, надоело немножко.

— И что же вы намерены делать?

— Мы хотим попробовать жить, как люди. А, чтобы быть среди людей своими, надо найти работу, обзавестись жильём и строить свою жизнь согласно человеческим законам, хоть они частенько такие глупые!..

— Чем же вы намерены заняться?

— Я могла бы заняться проституцией! — Радостно воскликнула Мегги, но прикусила язык под взглядом брата. — Или стала бы врачом. Медицину я знаю, правда, больше в теории. Практики маловато...

При этом она оглянулась на спящую Анджелику.

— Я мог бы стать военным… — Предположил Огнеплюй.

— Рыцарем?! — Ужаснулась мама.

— Вроде того. — Признался её сын. — Здесь это по-другому называется и не так выглядит, но суть та же. Мам, поверь, это совсем не так плохо, как кажется. Я тебе потом про рыцарей кое-что интересное расскажу. Но можно и по-другому — работать в полиции. Это что-то вроде стражи. Или пойти в охрану того же банка. Но это лишь на время, потому что я хотел бы стать учителем и преподавать историю!

— Всё с вами ясно! — Усмехнулась драконесса. — Нет ничего неосуществимого в ваших планах, но из того, что я знаю о людях, я помню, что такие дела быстро не делаются, а вам надо что-то есть и приодеться получше, чем сейчас. Вот что, дети — посмотрите-ка у меня между седьмым и восьмым зубцом. Ну, да, в районе копчика!

Брат и сестра обошли лежащую, словно на пляже, матушку, и заглянули, куда она им велела.

— Здесь что-то застряло! — Объявила Мегги.

— Огги, сможешь вытащить? — Спросила драконесса-мама.

— Легко! — Хвастливо ответил Огнеплюй, поплевал на ладони и ухватился за странную занозу, засевшую между зубцами в мамином спинном гребне.

Однако это оказалось совсем нелегко. Огнеплюй напрягал могучие мускулы, кряхтел, ругался сквозь зубы, но неразличимый в темноте предмет, никак не поддавался. В конце концов, он забрался на материнский хвост, ухватился обеими руками за подобие какой-то конической трубки, и потянул так, что глаза у него чуть не вылезли из орбит!

Раздался хруст, драконесса ойкнула, а её сын взвился в воздух, как распрямившаяся пружина и улетел в ближайшие кусты.

— Мама, тебе больно? — Воскликнула Мегги, (по-прежнему шёпотом).

— Нет, щекотно! — Ответила большая драконесса. — Как-то непривычно, что этой штуки там больше нет.

— Интересно, почему это никто не интересуется, больно ли мне? — Проворчал Огнеплюй, выбираясь из кустов.

— Это меч? — Спросила Мегги, разглядывая широкий клинок почти два локтя длиной, который он держал в руках.

— Нет, это раннелемурийский наконечник копья. — Пояснила мама. — Мне его оставил один очень решительный герой. Этакий проторыцарь. Храбрый, но костлявый и со странным привкусом. Почему он решил, что меня можно убить, воткнув копьё мне в задницу, я так и не поняла. Эх, давно это было! Ещё до того, как я встретила вашего папу.

— Но зачем он нам? — Удивилась Мегги.

— Присмотритесь к нему повнимательнее.

Они присмотрелись.

— Ба! — Воскликнул Огнеплюй.

— Ранние лемурийцы не знали иного металла, кроме золота. — Пояснила мама. — Поэтому он и сохранился. Но по той же причине он застрял, не проникнув сквозь мои пластины. Золото не бронза, а тем более не сталь, иначе тот парень мог бы наделать мне неприятностей. Оно сохраняется без изменения уйму времени, но плохо работает в качестве клинка. Я даже вытаскивать не стала это копьё — не мешает, а смотрится круто! Есть чем прихвастнуть перед парнями. Ваш папа, тот вообще глаз отвести не мог от этой пирсухи! Потом древко обломалось, и даже обломок рассыпался, а про наконечник я почти забыла. Он потянет килограмма на три, а если удастся доказать его древность, то цена удесятерится.

— Ух, ты!

— Пользуйтесь на здоровье!

Драконесса поднялась и расправила крылья, затмившие звёзды.

— Передавай привет папе!.. — Ляпнула Мегги, но тут же в испуге закрыла рот рукой.

— Лучше я скажу ему, что не нашла вас! — Смеясь, ответила мама, и, подняв небольшой ураган, взмыла к облакам.

У Анджелики отлегло от сердца. Конечно, она не спала, и слышала весь их разговор до последнего слова, но боялась пошевелиться. Она знала, что друзья не дадут её съесть, даже собственной маме, но всё же… Тот, кто хоть раз побывал в пасти дракона, кого, словно виноградину сжимали между громадных зубов… Тот… Эх… В общем… Такого она никогда не забудет!

* * *