Глава 20. Почти всё на «зло».

Злося (вбегает на сцену, заламывая руки): Сударь! Эй, сударь! Это я вам

говорю, постойте же! Неужели откажете в помощи бедной

девушке, когда она вас об этом просит?

Злоскервиль (в охотничьем костюме и с ружьём, но нетвёрдо стоящий

на ногах): Что такое? Ха! В самом деле — девушка!

И премиленькая, а я-то уже решил, что у меня опять в ушах

звенит и в глазах мелькает. Злоримор, подлец ворует мой

коньяк, а чтобы скрыть недостачу, разбавляет остатки

дешёвым самогоном. Но я не в обиде — так получается даже

забористее! Вот только в ушах звенит и девушки, ни с того,

ни с сего мерещатся...

Злося: Послушайте, сударь! Вы что же, так и будете разговаривать

сами с собой, и делать вид, что меня не замечаете?

Злоскервиль: Кто? Я? Я не делаю вид, я и в самом деле… То-есть я хочу

сказать, что вас трудно не заметить, красавица. Нет,

совершенно невозможно не заметить! Вот только я не

уверен, что вы настоящая девушка, простите...

Злося: Что?!

Злоскервиль: Признайтесь, о чудное виденье, вы — фейри? Ну, конечно!

Фейри — соблазнительница, которая поёт прохожим

сказочные песни, говорит ласковые слова и, уложив под

цветущей черёмухой, навевает сладкие сны, от которых

человек уже не проснётся по доброй воле. Скажете, нет? А

я говорю, что да! Вы слишком красивы, чтобы быть из

плоти и крови. Вы — фейри и наверняка сделаны из

болотного тумана!

(пытается схватить её, Злося уворачивается, руки Злоскервиля ловят пустоту, и он едва не падает)

Ну вот, что я говорил!

Злося (выхватывает у него из-за пояса хлыст и хлещет по ногам): Вот

вам! Получите! Теперь видите, из какого я тумана?

Злоскервиль: Ай! Ай! Злая фейри! Ну, хватит, хватит! Вижу, что вы не

фейри. Хорошо. Надо же, даже в голове шуметь перестало!

Так если вы не фейри, то кто же? Я никак не ожидал

встретить в такой глуши девушку. Мудрено ли ошибиться?

Злося: Я служу в замке Злорда, что неподалёку. Я личная

горничная Зледи.

Злоскервиль (про себя): Поделом тебе, Злоскервиль, так тебе и надо, что

тебя отхлестала служанка.

(вслух)

А как зовут вас, милое, но суровое создание?

Злося: Моё имя — Злося. Но речь сейчас не обо мне!

Злоскервиль: Как не о вас? Очень даже о вас. А если не о вас, то о ком

же?

Злося: Вон там, за деревьями лежит человек. Судя по одежде, он

священник. Я не знаю, откуда он взялся и сама в первый

раз его вижу. С ним приключилась какая-то беда, но мы не

можем понять какая. Там сейчас Злинда и Злуша, но он

такой тяжёлый, что даже втроём нам не донести его до

замка Злорда...

Злоскервиль: Всё ясно! Конечно, я помогу вам. У меня здесь привязана

злошадь. Очень строптивая тварь по кличке — Злоривар.

Как его ни упрашивай, ни за что не вынесет двоих. Так что

придётся вести его в поводу, а вашего священника

положим поперёк седла. Только давайте отвезём его в

поместье сэра Злоскервиля — туда путь короче.

Злося: Благодарю вас, сударь! Вы очень добры. Но позвольте

узнать ваше имя и звание?

Злоскервиль: Зовут меня, э-э — Злоримор! Я управляющий в поместье

сэра Злоскервиля.

(про себя)

А плута Злоримора на время сделаем барином!

Злося: Очень рада знакомству, мистер Злоримор, а теперь давайте

поможем тому бедному старику. Боюсь, как бы ни удар с

ним случился!

......................................................

И всё же, почему здесь почти всё начинается на «зло»? Падре Микаэль ломал над этим голову с тех пор, как пришёл в себя, то-есть уже третий день.

Первое, что он испытал, когда понял, где очутился — шок от невиданного потрясения. Правда неизвестно ещё, что бы с ним было, если бы такое случилось до его путешествия по разным мирам, знакомства с драконами, воплощёнными духами и разумными животными вроде Быковича и профессора Прыска. Наверное, он решил бы, что сошёл с ума. Впрочем, он и сейчас не был уверен, что всё происходящее вокруг не является его собственным бредом, продуктом больного мозга, пострадавшего от травмы или какого-нибудь душевного потрясения.

Можно было понять и принять, что его собственный мир, в котором он родился, вырос и стал собой нынешним, это ещё не вся Вселенная, а лишь незначительная её часть. Причём, как выяснилось, именно часть, кусок, а вернее фрагмент чего-то большого, некогда провалившийся в межпространственную трещину и живущий с тех пор самостоятельной жизнью. Можно было, ввиду обстоятельств, независимых от него, переходить из одного мира в другой и подолгу жить в каждом из этих миров, хоть до недавнего времени это казалось делом невозможным. Но попасть в книгу...

И тем не менее, он был сейчас внутри той самой вздорной юмористической пьески, которую читал для собственного развлечения во время поиска ключа от того мира куда попала вся их компания.

......................................................

Злося (входит с корзинкой в руках): Как ваше здоровье, падре Микаэль?

Ой, простите! Я опять позабыла сперва поздороваться!

Мик: Ничего страшного, дитя моё! Грех мне было бы обижаться,

ведь вы так заботитесь обо мне, что я перед вами в огромном

долгу. А что касается моего здоровья, то какое может быть

здоровье у старика? Но мне уже намного лучше, и это тоже

лишь благодаря вам, милая, э-э, Злося!

Злося: Я рада, что вам лучше! Тут вот, Злуша прислала вам

домашних пирожков, копчёных колбас и сыра. А Злинда

велела передать бутылочку лечебной настойки, а то говорят,

что бренди, которым вас потчует этот пьянчужка Злоримор,

вещь вредная и коварная.

Злоскервиль (входит почти трезвый): Это кого это вы назвали

пьянчужкой, маленькая егоза? Здравствуйте, падре

Микаэль, рад видеть вас в бодром состоянии духа. И

позволю себе приписать это действию бренди, на который

возводит напраслину эта милая врушка.

Злося (с хорошо разыгранной обидой): И никакая я не врушка! А бренди,

кстати, не ваш, а вашего хозяина, мистер Злоримор!

Злоскервиль: Хозяина? Ах, да… Я и позабыл. Действительно, м-м,

хозяина!

Злося: А ещё вы обещали меня с ним познакомить и тоже об этом

позабыли, обманщик!

Злоскервиль: Да на что вам этот старый алкаш? Если хотите, могу вам

показать его спящим, он ведь практически не просыхает с

тех пор, как мы договорились поменя… То-есть неважно, о

чём мы там договорились с, э-э, хозяином. Но мы с вами

проявляем неучтивость к падре Микаэлю!

Мик: Что вы, что вы, дети мои! Не обращайте на меня никакого

внимания. Вы не представляете до чего мне приятно ваше

общество. Глуп тот старик, которого раздражает

присутствие молодёжи, а я как раз себя глупым не считаю.

Наоборот, когда вы рядом я чувствую прилив сил и сам

становлюсь чуточку моложе! Поэтому прошу вас — не

стесняйтесь меня и не беспокойтесь.

Злоскервиль и Злося (вместе): Вы очень добры, падре Микаэль!

(смотрят друг на друга и смеются)

................................................................

По-другому здесь разговаривать не получалось. Это сбивало с толку, но Мик уже начал привыкать. В конце концов, это ведь пьеса, а значит, она строится и живёт по своим особым законам.

Коньяк или бренди здесь действительно был такой, что его лучше всего было употреблять по капле. В таком виде он действительно приносил пользу, а то этот парень, называющий себя — Злоримор, (почему-то Мик подозревал, что это не его имя), после возлияния этого напитка вёл себя, мягко говоря, кое-как. Но ради Злоси, (вот чудесная девушка!), он уже второй день старается сдерживаться. И надо отдать ему должное — прогресс есть.

Вообще-то они здесь все милейшие и забавнейшие люди. Мик познакомился пока лишь с некоторыми, но не увидел среди них не только ни одного злодея, но и хоть кого-то неисправимо порочного, каких образчиков множество было в его мире.

Здешние жители, хоть и были далеко не святыми, но даже грешили как-то легко и беззлобно. Н-да, беззлобно...

Но почему же, в таком случае, в названии стольких вещей, и у всех имён собственных здесь была приставка — «зло»?

* * *