Глава 96. Плата

Люди, попавшие в ловушку, ведут себя хуже крыс. Те, увидев, что бежать некуда, пытаются обороняться, даже если противник несоизмеримо крупнее и сильнее любого представителя крысиной породы. Если бы крысы умели действовать сообща, то они были бы непобедимы.

Люди умеют действовать сообща, но никогда не прибегают к этому преимуществу, если кто-то не заставит их поступать подобным образом. В минуту опасности, не имеющая руководителя толпа становится губительной для себя самой даже в большей степени, чем враг, который ей угрожает. Поэтому мечущихся в панике людей так часто сравнивают со стадом.

…………………………………………………………………..

Община Святого Мика оповестила прихожан о сегодняшнем собрании особо. Дела были серьёзные — среди адептов стали появляться странные существа. То ли люди, то ли нет, но внешне выглядели они, как люди. Причём, не просто люди, а очень красивые девушки, настоящие соблазнительницы!

По крайней мере, две из них без страха входили в собор и находились там, среди молящихся, несмотря на явную принадлежность к дьявольскому племени. Даже молитвы произносили со всеми вместе, что совершенно немыслимо для нечистой силы, как это считалось раньше.

Правда, когда к ним применялись святые таинства, эти сатанинские отродья обнаруживали свою суть. Так, золотая дьяволица, пришедшая в храм первой, дышала огнём и плевалась искрами, когда наиправеднейший адепт учения Святого Мика попытался приобщить её к обряду посвящения наиболее ревностных почитателей этого святого. Она даже покалечила великого подвижника, ставшего теперь мучеником, прежде чем сама улетела, подняв нечистый вихрь, как подобает исчадию ада.

Вторая чертовка — изумрудная, не настолько сближалась с членами общины, но когда её вместе с сопровождавшим её рыжим демоном попытались задержать близ осквернённого молельного дома, они устроили там настоящую бойню, перебив и перекалечив вдвоём около трёх десятков праведников, истинных детей общины.

Совет Собора Святого Мика уже обращался к прихожанам с предупреждениями о бдительности, делая особый упор на то, что под прикрытием женской красоты может таиться страшное зло. Из этого многие прихожане вывели, что всякая женская красота это зло, и несколько девушек и молодых женщин, пришедших после этого на молебен, вскоре попали в больницы со следами тяжёлых побоев.

Были и такие, которые решили, что женщины это вообще зло, и всерьёз предлагали от них избавиться. Но таким напомнили, что среди атаковавших общину дьяволов был также мужчина. Да и сам Святой Мик никогда не был против женщин, и даже осуждал старое мнение о них, как о «сосудах греха».

В общем, теперь женская половина общины, кроме разве что особо уродливых старух, являлась на молебны не иначе, как вымазав лица какой-нибудь грязью. Лучше всего для этого, по мнению особо рьяных верующих, подходила грязь, которую можно было найти в городских трущобах. Если такая грязь содержала человеческие или собачьи фекалии, то это только приветствовалось!

Правда, среди состоятельных женщин быстро нашлись такие, которые придумали применять для этих целей косметическую грязь, предназначенную для масок. Неизвестно много ли было таких дам, но эта грязь почему-то в одночасье исчезла из магазинов косметики во всём городе, а когда появилась, цена на неё превысила все разумные пределы.

……………………………………………………………

Сегодня площадь перед Собором была почти полностью заполнена прихожанами. Община собиралась устроить грандиозный молебен и коллективное обращение к Святому Мику об избавлении от дьявольской напасти и отсрочке конца света, хотя бы до конца финансового года, чтобы можно было привести в порядок дела.

Все помнили, как время предыдущего такого молебна, меньшего по своим масштабам, из окна верхнего этажа, стоявшего на той же площади небоскрёба, выскочил золотой единорог и принялся перескакивать с крыши на крышу, обрывая провода и осыпая стоявших внизу людей разного рода осколками. Из этого многим стало ясно — конец света близок!

Правда, никто так и не понял, что это за единорог, но некоторым показалась знакомой его грива и хвост, а потому был сделан резонный вывод о родстве этого чудовища с золотой дьяволицей.

Попутно один из авторитетнейших проповедников общины произнёс речь обличающую корыстолюбие, символом которого должны были являться золотые волосы сатанинской девы и грива единорога. Стараясь избавиться от ненавистной тяжести источника корысти — денег, многие прихожане разгружали свои карманы от мелочи, а кое-кто бросал и яростно топтал бумажные купюры не слишком большого достоинства.

Служители собора потом всю ночь подметали площадь, собирая гнусный мусор в мешки и относя их в подсобные помещения храма, видимо для дальнейшего очищения.

Но сегодня ничего подобного не было. Молебен шёл чинно, без лишних эксцессов, несмотря на то, что собравшиеся на площади члены общины то и дело поглядывали вверх, ожидая, если не появления единорога, то чего-нибудь в этом роде. Что-то из ряда вон выходящего. И они дождались!

В то время как молебствование закончилось, чтобы дать время проповеди, которая должна была, потом опять смениться молебном, случилось то, чего так опасались искренне верующие прихожане, и чем так усердно пугали свою паству её благочестивые пастыри.

Едва лишь громкоговорители, закреплённые на здании и ограде собора, дабы слова проповедника были слышны всем прихожанам, число которых десятикратно превышало то, что могло уместиться внутри далеко не маленького здания… В общем, едва эти чёрные рупоры передали приветствие, сказанное зычным и красивым, хорошо всем известным голосом одного из самых популярных проповедников… То есть, едва он ознакомил паству с темой сегодняшней проповеди — противостоянием сатанинским чарам в свете надвигающегося конца света… Едва представил двух пострадавших от «золотой дьяволицы» членов общины — всем известного Жлоба и того самого руководителя группы «продвинутых», которым собирался задавать вопросы по ходу проповеди… Короче, едва этот краснобай начал говорить, как на площади стал подниматься ропот, а вскоре раздались крики ужаса, какие бывают разве что во время пожара, когда смерть подходит к человеку вплотную!

Проповедник продолжал ещё что-то говорить, но его уже никто на площади не слышал, так-как ропот перешёл в гвалт, перекрывший мощь уличных динамиков. Через минуту громкоговорители смолкли, потом было слышно, как проповедник спрашивает, что случилось и жалуется на то, что его прервали столь досадным образом.

А между тем, на площади происходило нечто ужасное! Со стороны проезда ведущего к зданию Архива Конгресса, навстречу прихожанам собора Святого Мика двигалось нечто напоминающее… толпу призраков! Или оживших мертвецов…

Сначала люди недоумевали и спрашивали друг друга, что это такое? Возникли предположения, что всё это какой-то фокус, трюк или что-то в этом роде. Но те, кто находился ближе всех к этому «фокусу», вдруг выказали острое нежелание соприкасаться с тем, что надвигалось на них со зловещей неторопливостью неизвестности.

Ряды слушавших проповедь прихожан, которые находились ближе всех к проходу, ведущему на площадь, где располагалось здание Архива Конгресса, попятились, желая уйти от столкновения с призраками. Но в то же время из середины напирали любопытные, желающие посмотреть, что же там такое? Мгновенно случилась давка, в которой тотчас кому-то отдавили ноги, а кого-то основательно расплющили.

Толпа прихожан заволновалась и загудела. Кое-кто из тех, что поумнее потянулись к выходу с площади, но вдруг наткнулись на спешно выстроенный полицейский заслон! За каким-то лядом копы призванные следить за порядком во время массового молебна решили не выпускать прихожан с площади.

Адептам общины Святого Мика было невдомёк, что полицейские загораживали проход не им, а неведомо откуда взявшейся армии восставших покойников. Заслоны были выставлены везде, где только можно было это сделать, но здесь пришлось блокировать площадь вместе с людьми, так-как, если бы полиция стала пропускать живых сквозь свои позиции, полчища мертвецов ворвались бы в город на их плечах!

В конце концов, власти подозревали, что церковь Святого Мика может быть заодно с жуткими тварями, о появлении которых в центре города заговорили все телефоны. Так что проще всего было запереть сектантов вместе с мертвяками, которых они, может быть, и вызвали своими завываниями. До выяснения запереть, а там будет видно!

А на площади давка переросла в общую свалку, потому что все поняли, что происходящее не фокус. Дело было в том, что новая группа нежити только что торжественно внесла на площадь подобие пирамиды с золотым троном на верхушке. А на этом троне восседала та самая золотая дьяволица, которую в последнее время поносили, на чём свет стоит и священнослужители, и рядовые члены общины!

Нагая и прекрасная, сверкая золотом волос, она спокойно оглядывала мечущихся у подножия пирамиды людей, как возможно василиск оглядывал когда-то свою жертву. Из-за всеобщей паники, охватившей толпу, мало кто разглядел подробно эту восхитительную и страшную гостью, но те, кому это удавалось, начинали прорываться сквозь толпу собратьев по вере, с яростью и неистовостью перепуганных до крайности буйволов!

Взгляд Золотой королевы, (почему-то при виде неё напрашивалось именно такое название), сиял так, что в глаза ей невозможно было смотреть. Улыбка, игравшая на её губах, обратила бы в бегство матёрого льва! В руках у неё сверкало острое копьё, словно жаждущее, чтобы его пустили в ход, а на лбу красовался зловещий, чуть изогнутый чёрный рог.

В это время на лестницу перед собором выбежал проповедник, которого по пятам сопровождали великан Жлоб и блёклый глава группы «продвинутых», плешивая голова которого всё ещё была забинтована. Увидев Золотую королеву на троне, который несли мертвецы, проповедник встал, как вкопанный, Жлоб упал на колени, а «блёклый» с воплями бросился обратно внутрь храма.

Тогда началось самое страшное! Из храма хлынула толпа желающих выбраться наружу, так-как им мнилось, что они внутри, как в западне. Им навстречу устремился поток желающих обрести защиту под сводами собора. Оба потока столкнулись…

Проповедника и Жлоба затоптали сразу. Если первый ещё успел выкрикнуть пару слов, видимо, пытаясь остановить обезумевших людей, то второй принял смерть безропотно, с истинной покорностью, предписываемой учением Святого Мика.

В самом храме поднялась суматоха. Кто-то пытался открыть запасные двери, но их засовы были тугими и ржавыми. При определённом терпении с этим препятствием можно было справиться, но на людей, тянувших за рукоятки, нападали другие, которым казалось, что они всё сделают лучше или просто те, кто хотел выбраться наружу первыми. Потом их тоже отдирали от дверей, и всё повторялось снова.

Где-то несколько человек отчаянно били «блёклого»! Никто не мог сказать, зачем они это делают, но те, кто его метелил были уверены, что поступают правильно. Он ухитрился-таки вырваться от них, проскакать по головам и плечам дерущихся единоверцев, и скрыться за дверью, ведущей на колокольню! Тут же за ним устремились те, кто желал его проучить, а за ними увязалась ещё куча народа, почему-то решившего, что они бегут к неизвестному выходу.

Цепочка людей, вслед за обнаружившим невиданную резвость «блёклым», миновала каменную винтовую лестницу и принялась карабкаться по железной, расположенной на внутренней стороне колокольни, ведущей на самый верх. «Блёклый» оказался там первым, но его одиночество было недолгим. Вслед за ним на узкую кольцевую площадку, один за другим выбрались его преследователи. Тогда беглец в отчаянии перемахнул через невысокую ограду, упёрся ногами в карниз и повис над пропастью, уцепившись за стойку, поддерживающую маленькую крышу колокольни!

Неизвестно, что творилось в головах у тех, кто недавно почитал его, как старшего, ведь здесь были члены его «продвинутой» группы, но тот, кто подскочил к нему первым, не раздумывая, решил стать убийцей! Он принялся отрывать пальцы своего давешнего старшого от стойки, а когда тот проявил неожиданную цепкость, достал из кармана тяжёлую связку ключей и несколько раз ударил его по костяшкам пальцев, срывая при этом кожу и мясо до кости!

Через секунду тело «блёклого» мешком свалилось вниз, ударилось о крышу маленькой пристройки, соскользнуло оттуда на головы толпившимся внизу людям и исчезло под их ногами. Его убийца перегнулся через перила, чтобы увидеть дело рук своих, но сам тут же полетел вниз, получив увесистый толчок от того кто был сзади.

Нет, никто не желал его смерти, но на площадку вылезали всё новые и новые люди, на которых напирали снизу ничего не соображающие товарищи. Вскоре, цепляясь за стойки и перила, на колокольне висели уже гроздья прихожан собора Святого Мика! Потом они начали падать. По двое, по трое, по пять, по семь…

Побоище на площади достигло степени безумия, когда люди не понимали уже, куда они бегут, кого бьют и кто, сопротивляясь, бьёт их. Некоторым удавалось спастись, забравшись по водосточным трубам и выступам стоящих вокруг зданий до открытых окон нижних этажей. Как на грех, все двери и окна на первых этажах были закрыты, а взломать их не было никакой возможности, так-как даже стёкла витрин здесь были бронированными. Значительная часть уцелевших напирала на полицейских, отчаянно прорываясь с площади вон. Здесь развернулась отдельная драма.

Через некоторое время площадь представляла собой поле битвы, покрытое телами мёртвых и тяжелораненых. Повсюду виднелись лужи крови и грязи, раздавались стоны и блеяние тех, кто отказался от борьбы и бегства, предпочитая сжаться в трепещущий бессмысленный комок плоти.

Легионы мертвецов, остановившиеся в нескольких шагах от церковной ограды, так и не приняли участия в побоище — живые всё сделали сами. И тогда Золотая королева сделала своим подданным невидимый знак, и они опустили пирамиду с её троном на мостовую.

……………………………………………………………..

Девушка встала, и сделал несколько шагов по ступеням вниз, но, не доходя до основания пирамиды, остановилась в задумчивости. Под её ногами было море грязи и крови. Вступить в это? Конечно, нет!

Не сделав ни одного лишнего движения, Анджелика оторвалась от ступеней зиккурата и полетела в метре над поверхностью земли. Она пересекла площадь и заглянула в арочный проезд перегороженный полицией. Там бой тоже закончился, но заслон не был снят. Потрёпанные, ошалевшие полицейские и чудом уцелевшие гражданские, во все глаза смотрели на то, что делается на площади перед собором.

Видимо, для Золотой королевы там не было ничего интересного, потому что она тут же повернула обратно и направилась к храму. Здесь она ненадолго остановилась перед входом, вглядываясь в тела, распростёртые на ступенях. Если бы кто-нибудь из выживших сохранил человеческий облик и разум, он бы увидел, как по лицу «дьяволицы» пробежала судорога, и оно на миг приобрело выражение боли и сострадания.

Но это длилось лишь мгновение. Королева быстро успокоилась и влетела в храм, внутреннее состояние которого ничем не отличалось от того, что творилось на площади.

Анджелика медленно проплыла мимо лживой статуи изображающей падре Микаэля, благословляющего коленопреклонённого капитана Барбаруса, у которого на голове не было его небольших аккуратных рожек. Она равнодушным взглядом окинула это забрызганное кровью изваяние и полетела дальше.

Обычно члены секты Святого Мика молились сидя на полу, на грубых кусках мешковины, но сегодня в храме стояли скамьи. То ли это было связано с торжественностью случая, то ли здешние правила изменились, так и осталось неизвестным. Девушка окинула взглядом отвратительную картину общего разгрома и двинулась вдоль центрального прохода по направлению к алтарю.

— Анджелика! — вдруг раздался со стороны алтаря знакомый голос, и летунья остановилась в воздухе.

На свободное пространство выступила фигура, закутанная в чёрный плащ и с чёрной широкополой шляпой надвинутой так низко, что был виден лишь подбородок и ниспадающие на плечи белые, как снег густые волосы.

— Ты всё-таки пришёл! — радостно воскликнула девушка, но тут же её радость, как ветром сдуло, и она подняла копьё. — Покорись мне или умри!

Губы Анджелики произнесли эти слова и ощерились в хищном оскале. Но глаза говорили другое. Они смотрели на любимого и словно кричали беззвучно — «Помоги! Спаси меня! Освободи!»

И тогда руки гангстера распахнули плащ и метнулись к поясу, за которым торчали рукояти пистолетов!

В то же мгновение копьё вырвалось из руки воинственной королевы и устремилось в цель!

И тут раздались выстрелы…

…………………………………………………………………….

Тело Анджелики с глухим стуком упало на затоптанную ковровую дорожку. Позади Драгиса Драговски бесполезной палкой ударилось об алтарь, сбитое пулей копьё. По углам осквернённого храма разлетелись костяные куски того, что недавно было грозным древним чёрным рогом и украшало лоб Золотой королевы. На площади перед собором треснула и развалилась на части каменная пирамида-зиккурат, рассыпался и растворился в воздухе мириадами искр золотой трон. Легионы мертвецов, незаконно покинувших свои могилы, беззвучно ушли в землю, принявшую их с беззлобностью матери, всегда прощающей непутёвых детей.

В полумраке разгромленного собора навзрыд плакал белый дракон, которому не исполнилось ещё и тысячи лет! Он прижимал к себе свою принцессу, и не было сейчас во всех известных вселенных двух существ более несчастных и более счастливых, чем они…

* * *

Примечание злого автора —

Испугались? А я-то, как испугался… Но, ничего, книга-то ещё незакончена!

* * *