Глава 67. Осознанная необходимость – 2. Куда течёт вода

У него получилось! Когда Клодина пошевелилась во сне, Прыск молниеносным движением подменил заветную тетрадь на лист растения похожего на лилию, который заранее нагрел под мышкой. Ведьма не проснётся от того, что тетрадка исчезла из-под щеки, а крепкий сон всем троим, обеспечен. Он об этом позаботился, как мастер-любовник, знающий, как угодить ненасытным дамам.

Теперь надо бесшумно пройти к ручью, что вполне осуществимо, так-как он человек не тяжёлый, и обладает умением ходить бесшумно.

Держа очки в одной руке, а тетрадь в другой, Прыск перешагнул через спящих ведьм и зашагал по тропинке, ведущей к ручью. Почему именно к ручью? Это просто! Любое пространство, а, следовательно, любой путь, будь то тропинка или шоссейная дорога, можно замкнуть на себя. Тот, кто держал в руках ленту Мёбиуса, может составить себе представление о том, что это такое, и как оно в общих чертах выглядит. В этом милом, но небольшом мирке явление замкнутости смотрелось забавно — пойдёшь по дорожке и вроде идешь, всё время прямо, но через час или меньше, выходишь туда же откуда начал путь.

Воду в принципе тоже можно замкнуть, но тогда, во-первых, она перестанет течь, а во-вторых, очень быстро сделается грязной, ведь в эту неподвижную воду, так или иначе, придутся все стоки маленького мира.

Но здесь вода была подвижной и чистой. Прыск был уверен, что ведьмы не располагают такими техническими средствами, как насосы и очистные сооружения. А это означало одно — вода здесь незамкнутая!

Ручей, питавший сад, свободно протекал через симпатичный мирок-убежище, который устроили себе ведьмы. Для этого ему необходимы были вход и выход. Вход находился где-то под землёй и был сейчас недоступен, ведь Прыск не мог стать ни кротом, ни змеёй, ни крысой без приспособлений и зелий, необходимых для трансформации. А вот выход, другое дело.

Ручей бежал быстро и весело, а запруда с купальней здесь была только одна, и ничто больше не стесняло его движения. Это давало надежду, что выход будет проходим для человеческого тела.

Прыск не знал, как это может выглядеть. Воображение рисовало некую дыру в стене мира, в которую вытекает вода. Стоило пролезть в эту дыру и окажешься… А вот, где именно окажешься, этого он не знал. Ясно, что попадёшь за пределы убежища ведьм, но это могло означать и подземелье под Архивом Конгресса, и открытый космос. Оставалось надеяться на первое, ведь второй случай означал немедленную гибель.

Ведьмы не собирались выпускать его на волю. Это он понял, когда они, (то-есть, она — Клодина, близнецы оставались всё это время безмолвными), перестали задавать вопросы о капитане Барбарусе. Конечно, она беспокоилась о своём сыне, но считала, что он способен сам о себе позаботиться.

К тетрадке стихов рыжая ведьма тоже утратила интерес, но усиленно стерегла её, скорее всего потому, что знала — Прыск никогда не уйдёт без этого документа.

Кстати, о тетрадке. Как ему её не угробить? Ведь у него нет герметичного пакета или какого-либо другого сосуда для переноски таких ценностей. Хотя, почему нет?

На берегу возле купальни лежало несколько глиняных кувшинов. Зачем они тут нужны, оставалось только догадываться. Может для того, чтобы было в чём взять воду с собой, а может, чтобы поливать друг друга во время омовения?

Облюбовав себе один с широким горлом, Прыск позаимствовал его из общей кучи, вытряхнул изнутри песок и мелкие камешки, и наполовину набил сухим мхом, который нашёл на мраморном постаменте с бюстом очередного сатира.

Почти сломав обложку, он свернул тетрадь, как мог и протиснул её внутрь. Остаток ёмкости тоже забил мхом, после чего нарвал травы, смешал её с глиной, найденной на берегу того же ручья и тщательно замазал горлышко кувшина, так что получилась вполне надёжная пробка.

Пока глина сырая, она сдержит воду и не даст проникнуть внутрь. Но если какая-то капля всё же просочиться, мох впитает её. Главное не оставлять этот импровизированный контейнер надолго в воде, чтобы пробку не размыло.

Замирая одновременно от наслаждения и ужаса, Прыск вошёл в журчащую воду ручья. Это было великолепно! Прохладная днём, сейчас эта вода напоминала парное молоко, что было странно для проточной влаги с таким быстрым течением.

Малодушная мысль мелькнула в мозгу — куда он бежит из такого райского места, от такой беспечной, блаженной сытой жизни, от этих великолепных, роскошных фантастических женщин?

Ведьмы не желали отпускать его из-за него самого, и это приятно щекотало самолюбие. Они были страстны, он был неистов! Они были ненасытны, он — неутомим! На этом любовном ристалище противники были достойны друг друга, и это было восхитительно!

Но, где-то там, за гранью ведьмовского убежища, его помощи ждали друзья и ученики. Прыск чувствовал, что без вот этой самой тетради, которую ещё предстоит расшифровать, они не получат того, что им необходимо. Кого-то надо было соединить, кого-то спасти, а кого-то вернуть домой. А это значило, что он принесёт им тетрадь и расскажет свои догадки по поводу её расшифровки.

Прыск миновал запруду и вступил в русло ручья. Здесь было чуть холоднее, но эта разница была несущественна. Вода приятно щекотала икры, а через несколько шагов и колени — дно понижалось, ручей становился глубже.

Одновременно с этим, росший по берегам кустарник, делавший эти берега непроходимыми, всё ниже и ниже опускал свои ветви, смыкая верхушки, так что образовал над бегущей водой свод. Если бы не понижение дна, Прыск был бы вынужден идти, согнувшись, но этого не случилось. Ручей продолжал становиться глубже, вода охватила бёдра, потом талию, грудь, плечи, и вот он уже едва доставал ногами дно. Берега тоже разошлись в стороны. Это был уже не ручей, а небольшая речка с ощутительным течением!

Дракон, который не умеет плавать, не дракон. Прыск превосходно плавал в любом образе, а потому не испугался, когда дно исчезло из-под ног, а волны стали больше. Ещё больше и ещё больше! Ого!

Недоумевая, беглец поднял голову, но не увидел потолка зелёных ветвей. Над его головой по небу мчались чёрные клочковатые тучи! А ведь погода в убежище всегда была великолепная, и если шёл дождь, то он был ласковым и тёплым, а после всё искрилось и благоухало свежестью!

Здесь же, покрытое тучами небо, нависло над водой, как крышка над бурлящим котлом. Между прочим, вода теперь была повсюду, куда не кинешь взгляд. Не видно было берегов, не видно было зелени сада, словно он находился в открытом море.

И тут Прыск сделал открытие — вода, в которой он плыл, была солёной! Действительно море, только вот какое, где и насколько он был далёк от берега? В связи с этим неплохо было бы узнать, в какую сторону надо двигаться, чтобы достичь ближайшей суши?

Теперь он использовал кувшин, как плавсредство. Конечно, глиняный сосуд был для этого маловат, но он хотя бы создавал иллюзию опоры и поддержки для тела.

Между тем, волны выросли до таких размеров, какие могут быть только в океане. Это было уже чересчур! Дракон он или нет, но утонуть в этой стихии мог запросто, так-как был слишком слаб для борьбы с ней один на один.

Кто не испытывал этого чувства, когда под ударами судьбы, кажется, что всё, больше уже просто некуда, но извращённая фантазия фортуны тут же изобретает что-нибудь такое, перед чем все предыдущие беды и заботы видятся детской шалостью? Похоже, это был как раз тот случай, но случилось нечто иное.

Прыск гадал, какая водяная гора окончательно похоронит его в своей утробе, когда увидел впереди себя какой-то свет. Он вгляделся и от изумления едва не выпустил кувшин из рук! Прямо по ходу его движения пылало пятно переливающегося света. Оно было около двадцати метров в высоту и напоминало овал, наполовину опущенный в воду.

И из этого овала, как из живого пламени, торжественно выходили один за другим старинные, сияющие неземным светом, галеоны!..

* * *