Глава 112. Не хлебнуть болота

— Мой повелитель! Я прибыл и смиренно жду ваших приказаний!

Невысокий, престарелый на вид демон, одетый в короткий плащ, камзол, панталоны, башмаки с золотыми пряжками и малиновый берет с облезлым пером, неловко поклонился и выронил при этом костыль, на который опирался.

Костыль, едва не стукнувший, по ноге Князя Тьмы, превратился в змею и исчез, где-то за троном. Демон достал из кармана другую змею, почему-то розового цвета, соорудил из неё себе трость, на которую заново опёрся по-стариковски тяжело, согнув при этом спину дугой.

— Рад видеть тебя, Асмадей! — сказал Повелитель Ада, косясь на подножие своего трона, где скрылась первая змея. — Но ты появился слишком рано — мой посланник ещё не вернулся. Хотя нет, кажется вот он!

У подножья трона что-то хлопнуло, сверкнула короткая яркая вспышка и из небольшой тучки, заклубившейся на месте взрыва, вылетел маленький, зелёный, не то змей, не то дракончик, который нёс в пасти длинную и ощутимо тяжёлую для него ветку. Едва не рухнув под её тяжестью, он подлетел-таки к трону и положил свою ношу к ногам Князя Тьмы, а сам закатил глаза, свесил язык набок и лёг здесь же, всем своим видом выражая крайнюю усталость.

— Ты хорошо поработал, Нимраэль, и заслуживаешь награды! — сказал Повелитель Ада. — Как тебе удалось её отгрызть? Впрочем, потом расскажешь. Мне не терпится заняться делом, точнее озадачить тебя, Асмадей!

— Я весь внимание, мой повелитель! — ответил престарелый демон. — Но позвольте полюбопытствовать, что это за дрова?

— Очень смешно! По-твоему, я буду заниматься дровами? Ты невысокого мнения обо мне, Асмадей.

— Нижайше прошу меня простить! — затрепетал демонический старик. — Я только хотел узнать, что это за ветка, и каким образом она может быть связана со мной?

— Пока эта ветка с тобой никак не связана, но я хочу, чтобы ты занялся делом, которое невозможно без вот этой самой ветки.

— Я исполню всё, что будет угодно повелителю. Так что я должен сделать?

— Прежде ответь мне на такой вопрос — знаешь ли ты, что такое любовь, Асмадей?

— О да, мессир! Любовь, это как раз моя специализация. Точнее сказать извращённая и изощрённая любовь. Не та её форма, что угодна Небу… Ну, вы знаете! Кто, как не я соединяет старух и юношей, выдаёт несовершеннолетних девушек замуж за богатых стариков, (ха-ха! а ведь бывает, что и за бедных!), вызывает любовное влечение между представителями одного пола или возбуждает в людях похотливую страсть к животным? Несколько реже я влюбляю королев в конюхов, но тут начинают действовать законы предписанные Провидением, и мне приходится отступить, так-как если такая любовь обусловлена не одной только похотью или тягой к экзотике, то она перестаёт быть извращенной, и получает благословение свыше, а это уже совсем не моя сфера деятельности.

— Я понял тебя, Асмадей! Дело в том, что мне необходим специалист, который разбирается, как раз в том виде любви, где находится грань твоей профессиональной компетенции. Конечно, специалист в области любви с той стороны справился бы с этой задачей с большей лёгкостью, но где же я возьму его в Аду?

— Вы заинтриговываете меня, повелитель!

— Короче дело обстоит так — в мои владения проникли двое людей...

— Людей?!

— Представь себе, людей! Потомков Адама и Евы. Я здесь терплю эльфов, лепреконов, гномов, двергов, троллей, орков, гоблинов, кобальтов, кого угодно, но не людей!.. Вот ведь наглость, а? Впрочем, они были неплохие ребята, забавные, и мне даже жаль, что они ушли. Такое тут замутили… Давно я так не развлекался! Так вот. Как ты наверно уже понял, люди эти были мужчиной и женщиной.

— Понял, мессир, понял! Если бы это были двое мужчин, вы бы не упоминали ни о каком специалисте с той стороны. Так что, они были молоды и красивы?

— Молоды, красивы, сильны, влюблены друг в друга, хотя это не помешало парню довольно долго кувыркаться с моей дочуркой, а девочка вообще находила себе утешение в объятиях дочери предводителя лепреконов. Кстати, не твоя ли это работа, Асмадей?

— Что вы, что вы, мессир! Люди давно уже справляются с такими вещами сами. Стоило раз подсказать! Я можно сказать на пенсии. Но я прошу вас — продолжайте.

— Да, да. Когда эти двое воссоединились после долгой разлуки, они забросили временные увлечения и занялись, наконец, друг другом. И ведь талантливо занялись, умело и со вкусом! Видно учителя были хорошие. Можно сказать, что в этом деле они посрамили кроликов и отметили на своём пути чуть ли не каждое удобное место, будь то роща, грот или просто кусты. Это если не считать мест их ночёвок, которые обычно использовались для этих дел дважды — вечером перед сном и утром после пробуждения.

— Действительно способная молодёжь, но чем же они всё-таки вызвали ваш интерес и, причём здесь эта ветка?

— Начну со второго — это ветка ясеня. Более того, это ветка самого мирового древа Игдрасиль. А любовники здесь вот причём — это ветка с семенами. Понял, нет? Я хочу, чтобы в каждом месте, где эти двое, м-м, э-э… осуществляли свою любовь, было закопано семечко древа Игдрасиль, а закопать эти семена требуется с математической… Нет! С демонической точностью! Вот зачем я вызвал тебя. Кто, как не ты можешь найти эти места, в которых до сих пор должны быть следы любви, пусть и не такой, как та, которой ты привык манипулировать?

— Я сделаю это, мессир! Я не пропущу ни одно такое место, ведь там, где присутствует старая добрая похоть, там я не чужой, даже если у меня и нет власти над любовниками. Но позвольте мне узнать только одну вещь, если это не секрет и если вы найдёте меня достойным ответа — зачем?

— Ты ещё не понял? Я думал, ты догадаешься сам. Ну что ж… Семена древа Игдрасиль посеянные в таких местах получат удесятерённую силу! Конечно, расти они, даже при этом будут долго, прежде чем вырастут хотя бы с эту ветку. Наверное, пройдут века и тысячелетия, но рано или поздно эти прекрасные деревья, достигнут крыши Ада и… проломят её!!! Также и корни их пробьют дно Ада и проникнут дальше, на глубину, которую даже я не могу прозревать. Теперь понял? Вот тогда мы вновь отрастим свои крылья и возьмём огненные мечи. Тогда мы, как саранча обрушимся на мир людей и захватим его, а потом… потом само Небо заставим считаться с нами! Мы либо подчиним его, либо поставим свои условия, когда будем делить Мироздание.

— Либо снова окажемся здесь, мессир, только уже в оковах!

— Что ж, игра стоит свеч! Ведь сказано же — тот, кто не рискует, тот не пьёт амброзии!

— И не хлебает болотную жижу, повелитель! Не хлебает болота!