Глава 100. Странное заключение

— Интересно, интересно! Чему же такому тебя научила Ханна?

Они стояли в маленьком, закрытом со всех сторон дворике и держали в руках деревянные мечи. Правление Торгового города наконец-то почуяло, что запахло жареным, особенно когда капитан Зигель представил весьма неутешительный доклад о переговорах с грозным Зигмундом, известным полководцем и авантюристом, давно работающим на альянс Золас-града и Форта Альмери.

Конечно, все понимали, что отряд в пятьсот всадников не мог представлять для Торгового города серьёзную угрозу, но вслед за этим вполне могли явиться и другие охотники до приключений, а если два вышеуказанных оппонента Торгового города объединятся и явятся сюда на боевых машинах… В общем, поджилки затряслись у многих почтенных негоциантов, поэтому вопрос об освобождении пленных послов было решено форсировать.

Но быстро преодолеть свою собственную бюрократическую систему отцы Торгового города всё же не могли. Диану и Галля было решено срочно перевести в Центральную тюрьму, а чтобы несколько смягчить жёсткость этой процедуры им предоставили самим устроить своё временное обиталище и взялись выполнять их пожелания, не взирая, на затраты.

Одним из первых пожеланий Дианы было перемещение их соседей по заключению туда же, (требовать отпустить, арестованных по лживому доносу, у местного правосудия было нереально), и конечно этими соседями были Мара, Верентий и Руфус.

Условия в Центральной тюрьме были получше, чем в подвале, где их держали до этого. Кроме того Диана постаралась обустроить их камеры с максимально возможным комфортом. И, наконец, она вытребовала для них право свободно перемещаться в пределах тюрьмы, от чего их камеры перестали запирать. Поэтому, не найдя себе лучшего занятия, они решили начать ежедневные тренировки в ожидании решения своей участи.

Атака Дианы была столь молниеносной, что Мара едва успела отпрянуть и принять оборонительную стойку. Но уже через пару выпадов она атаковала сама и к своему собственному удивлению даже слегка задела плечо воительницы.

— Ого! — искренне воскликнула та. — Я вижу, вы даром времени не теряли. Ханна всегда была одной из лучших фехтовальщиц в Гвардии, хоть её, как и моим, основным оружием является лук. В этом её превосходила только Маранта, но та ведь буквально молилась на свой меч. А теперь давай постреляем.

Расстояние для стрельбы здесь было маловато, но это решили компенсировать размером мишеней. Диане удалось вытребовать для них пару охотничьих луков с набором лёгких стрел, рассчитанных на мелкого зверя и птицу. Вот тут-то начались чудеса! Мара считалась неплохой лучницей среди сверстниц. К тому же Ханна неплохо подучила её недавно, но то, что проделывала Диана, не шло ни в какое сравнение с самой меткой стрельбой Мары и той же Ханны!

Иногда казалось, что ей совсем не надо видеть мишень, чтобы попасть в неё. Она попадала в виноградину, подброшенную в воздух, в куриное перо, подхваченное ветром, в палочку для письма, воткнутую в мишень так, что к стрелку был обращён торец этой тоненькой тростинки.

В обычную мишень Диана стреляла не иначе, как прыгнув через голову, да ещё проделав в воздухе замысловатый кульбит. Когда Мара высказала сомнение в том, что у неё так тоже когда-нибудь получится, Диана ответила просто:

— Чем больше пробуешь, тем больше получается. Пробуй!

И Мара пробовала. И сама была потрясена, когда в один прекрасный день, сделав подобно Диане кувырок, она загнала стрелу в самый центр мишени! С тех пор у неё это стало часто получаться.

Мужчины тренировались по-своему. Сэр Галль очень хвалил боксёрские навыки Верентия, но когда они сошлись в дружеском поединке, с лёгкостью пробил оборону парня и украсил его дополнительным фингалом. С тех пор они тренировались с утра до вечера. Что же касается мечей, о чём так мечтал Верентий, то Галль сказал так:

— Этому можно учиться всю жизнь и всё равно найдётся кто-нибудь, кто покажет тебе, что-то новенькое. Прежде чем переходить к изыскам, отработай-ка два — три коронных приёма, да так отработай, что б они у тебя сами собой получались. Понимаешь? Руки сами всё должны делать, без раздумий.

Тяжелей всего приходилось Руфусу. Нет, на него никто не давил, но он чувствовал себя цыплёнком среди бойцовых петухов. После нескольких попыток освоить тяжёлое вооружение мальчик только сильнее почувствовал, как он слаб. Даже не физически, а просто слаб способностями к воинской науке. Ко всему прочему, рана, полученная в Золас-граде, всё ещё давала о себе знать. Понаблюдав за ним совсем недолго, Диана заключила:

— Брось это, книгочей! Ты не для того создан природой. Но не вешай нос, твоя ценность среди людей куда выше, чем даже у самого лучшего бойца. Неплохих бойцов много, а вот книгочеев и умников — всего ничего. Может быть ради таких, как ты мы и существуем? Впрочем, если хочешь научиться постоять за себя и своих близких, то твоё оружие — праща и кинжал.

Руфус был несколько уязвлён по мальчишески, но совет послушал и стал брать у воительницы уроки обращения с коротким клинком, роль которого пока играла щепка. Пращу изготовили из его собственного поясного ремня, а через пару дней у парня получилось сбить из неё старый ботинок, поставленный на пенёк.

Увлёкшись этими упражнениями, они почти забыли про свои дела и беды, но настал тот день, когда в их узилище явилась целая делегация разодетых в меха, несмотря на тёплое время, стариков с бородами по пояс и рукавами до земли. Они шли, опираясь на посохи усыпанные цветными камнями, и вообще двигались с таким видом, словно их несли паруса!

— Приветствуем вас, высокопоставленный сэр Галль и леди Диана! — нараспев проговорил шедший впереди всех согнутый, тощий старикан, которого от дряхлости ветром шатало.

Учебная баталия как раз была в самом разгаре. Диана и Мара выкладывали стрелами сложный узор, каждая на своей мишени, Верентий и Галль рубились не на жизнь, а на смерть, разбив за сегодняшний день уже две пары деревянных мечей, а Руфус не имея партнёра для тренировки, был занят тем, что с максимально возможной скоростью выхватывал из-за пояса свою щепку и наносил несколько ударов воображаемому противнику, после чего засовывал щепку обратно.

Речь старика была длинна и витиевата. Те к кому он обращался, быстро потеряли нить его замысловатой логики и начали недоумённо переглядываться, когда этого деда оттеснил в сторону здоровенный бородач, по объёму громадного пуза способный потягаться с Порфирием.

— Ваши превосходительства! — обратился он зычным голосом всё к тем же Диане и Галлю, словно отдавал команды в собственной лавке. — Позвольте от имени всего Торгового города принести вам наиглубочайшие извинения за досадное недоразумение и причинённый вам ущерб. А теперь соблаговолите следовать за нами для соблюдения необходимых процедур.

Расставание вышло, каким-то неожиданно поспешным.

— Я постараюсь побыстрей вытащить вас отсюда! — ещё раз пообещала Диана, и они с Галлем исчезли.

Тренировка дальше не клеилась, а потому трое оставшихся узников, (кроме них заключённых здесь вообще почему-то не было), разбрелись по своим камерам и занялись кто чем. Руфус, например, уселся за книги, которые в неожиданно большом количестве нашёл в тюремной библиотеке. Однако едва он углубился в чтение, как дверь в его камеру распахнулась и на пороге появился надзиратель в сопровождении двух стражников.

— Арестант Руфус, на допрос! — прогнусил он и жестом показал, чтобы тот положил книгу.

Мальчика привели в комнату с высоким потолком, облезшими в старой краске стенами и со столом, стулом и табуретом напротив, стоящими посередине. По ту сторону стола, спиной к вошедшему Руфусу, стоял, скрестив руки на груди, какой-то человек, который, толи собирался играть трагедию, толи очень интересовался облупленной стеной напротив.

— Ну-с, молодой человек, — начал он, театрально поворачиваясь к собеседнику, и Руфус сразу узнал его: это был тот самый следователь с лисьей мордой, который допрашивал его на границе, — а теперь, когда выяснилось, что вы не шпион, хоть я придерживаюсь иного мнения, так вот — давайте нынче же, подробнейшим образом, разберём, как и насколько вы связаны с разбойником и мятежником по прозвищу Инци?