Глава 70. Меч - искуситель

— И тогда он извернулся и откусил мне нос!

Главная тролльчиха давно сменила гнев на милость и теперь развлекала своих незваных гостей историями из собственной жизни.

— Я тогда его, ка-ак об пол шваркну! — продолжала она. — Так у него левый нижний клык и вылетел!

Стефан припомнил — у Хаюка левый нижний клык и впрямь торчал наружу, что совсем не мешало парню, есть и говорить.

— Такой вот был поганец! Я ему тогда чуть сама голову не оторвала. Отправить меня сюда, когда я среди красоток Гремучей горы считалась наипервейшей! Но ничего, вот рожу его ещё разок, тогда он у меня попляшет!

Стефан вопросительно посмотрел на Сато.

— Это она сможет, — ответила та, — если съест его голову.

Стефана передёрнуло.

— Да, да, голову! — подтвердила тролльчиха, жадно поглядывая на сумку Сато. — Мужик, правда, тоже нужен, как же без него родишь-то?

При этих словах она подарила Стефану масляный взгляд, от которого его передёрнуло ещё раз. Сато нахмурилась, но тут же рассмеялась, увидев несчастное выражение на лице своего спутника.

— Руки прочь, троллиня-мать, он мой! — заявила Сато, то ли шутя, то ли всерьёз.

Стефану этот разговор нравился всё меньше. Поэтому, когда к ним подбежала одна из тролльчих, он был рад, хоть и понимал, что она вряд ли принесла доброе известие.

— Монстры сошли с ума! — сказала новоприбывшая, голосом, звучавшим глуховато из-за повязанного на лицо платка.

Стефан невольно задался вопросом — какое уродство скрывает этот платок? Огромную губу? Неестественно раздувшуюся щёку? Выпяченный подбородок, за который можно ухватиться двумя руками? Нда, судя по названию этого места — "Приют ушедших матерей", и по рассказу их предводительницы, здешних обитательниц покалечили их собственные дети. Бр-р! Скорее бы наверх. Нет! Скорее бы вообще выбраться из этих гор с их жутковатыми обитателями. Выбраться и продолжить путь к дому...

— Что там ещё с монстрами? — спросила старшая.

— Лезут отовсюду, нападают на нас и друг на друга! Их кто-то напугал или разозлил.

— Странно. На всякий случай, будьте наготове!

То, что случилось потом, Стефан запомнил на всю оставшуюся жизнь, потому что ни до, ни после он ничего подобного не видел! Они вошли в очередной зал, каких здесь было множество. Зал был большой, пустой и тёмный, освещённый только светом факелов, которые они несли с собой. В этом зале не было ящиков набитых камнями, зато в его дальнем конце шевелилась какая-то бесформенная масса.

— Назад! — крикнула главная тролльчиха, но было поздно.

Монстры нахлынули на них, как морская волна на берег во время шторма. Стефан едва успел выхватить меч из ножен и выставить его перед собой, как на клинок нанизались сразу две твари, а в следующий миг он лишился своего оружия! Впрочем, тут было уже не до меча.

Масса верещащих, дёргающихся тел, была такая плотная, что размахнуться клинком уже не представлялось никакой возможности. Стефан едва успел вытащить из-за голенища сапога свой верный охотничий нож и заметить краем глаза, что Сато выпустила когти, а вокруг головы у неё разгорается знакомое багровое сияние!

Дальше было сплошное месиво, которое он резал, крошил и рвал, а это месиво резало, крошило и рвало его. В ход шло всё — кулаки, локти, колени, зубы...

Стефан до этого участвовал, разве что в дружеских потасовках, но по серьёзному на кулаках и с ножом в руке не дрался никогда! Теперь, распарывая чью-то дрожащую, извивающуюся плоть, он почувствовал, как его захватывает странное, неведомое доселе, но жгуче-сладкое и щекотно-весёлое, чувство кровавого безумия!

Его заливали потоки крови, а он хотел ещё и ещё! Чтобы эта кровь залила всё вокруг! Чтобы её было море! Чтобы захлебнуться в ней!

— Стефан!

Голос прозвучал откуда-то издалека, и он не сразу понял, что зовут именно его. (Откровенно говоря, сейчас он с трудом вспомнил своё имя.)

— Стефан, остановись! Ты обезумел, Стефан! Так нельзя, так ты не сможешь вернуться...

Сато стояла вся залитая кровью, с выпущенными когтями, с которых тоже стекала потоками кровь. Её глаза пылали, как угли, но сияние вокруг головы уже стало угасать.

Стефан остановился и вдруг обнаружил, что рычит. Этот рык рождался где-то в диафрагме и поднимался к горлу глухими громовыми раскатами. Сато положила руку ему на плечо, и он невольно дёрнулся в её сторону — ударить!.. укусить!.. убить!.. Она не убрала руку, только пристально заглянула ему в глаза и прошептала несколько слов, которые он не понял.

А бой, между тем, ещё кипел вокруг них. Тролльчихи побросали свои луки и теперь дрались с пугающей силой и смелостью, кто ножом, кто кистенём, а кто просто голыми руками. Трупы монстров вокруг лежали грудами, на каждую тролльчиху приходилось по несколько десятков. Стефан и Сато наколотили не меньше, и монстры вскоре кончились.

— Это я виновата! — сказала Сато, отводя Стефана в сторону. — Я не должна была позволять тебе так делать.

— О чём ты?

Стефан чувствовал себя так, будто он только что проснулся от тяжёлого долгого сна, из тех снов, что не в радость и не в отдых.

— О мече твоём, вот о чём! — почти плача проговорила Сато. — Нельзя людям брать это оружие и не подбирай его больше! Пусть он здесь так и лежит. Я думала, что ты справишься, ведь ты не такой, как другие, но… человек слаб.

— Но ведь я не могу без него!

— Тебе ещё долго будет казаться, что не можешь. Эти клинки вызывают жажду убийства, которая тем пуще разгорается, чем дольше человек им владеет.

— Но ведь у меня же его выбили почти сразу, почему же я до сих пор жажду крови?

— Ты ещё долго будешь её испытывать. Может быть, за всю жизнь до конца не отделаешься, но с этой минуты она будет слабеть и слабеть. Возможно, тебе поможет любовь, но твоей женщине придётся быть терпеливой.

— А зачем от неё избавляться? Так драться легче!

— А когда перед тобой не будет врагов, что будешь делать?

— Искать их!

— Точно! И найдёшь, только не там, где надо. Поймёшь вдруг, что в друзьях течёт не менее вкусная кровь, чем во врагах, и далеко ходить не потребуется!

— А что, правда? Она действительно такая же вкусная?

— Так, всё с тобой ясно! На-ка, съешь!

Сато достала откуда-то маленький красный шарик и протянула его Стефану, не вытерев перепачканных кровью пальцев. Он жадно слизнул это непонятное угощение и… безвольно осел на пол, так что Сато едва успела его подхватить, чтобы он не разбил голову.

— Троллиня-мать, — обратилась она к главной тролльчихе, — у тебя все живы?

— Все! — ответила та. — Хаско откусили обе руки, а Хизра стала короче на одну ногу, но все живы.

— Мой консорт ранен! — соврала Сато, не моргнув глазом. — Надо отнести его в безопасное место, там и ваших раненых подлечим.

Тролльчиха открыла, было, рот, чтобы поставить на место раскомадовавшуюся чужачку, но вовремя сообразила, что та совершенно права. Поэтому она ограничилась тем, что презрительно дёрнула плечом и пробормотала под нос:

— Вот же охота бывает некоторым выбирать себе в консорты берсерков!