Глава 47. Тайное место

Вопреки всем опасениям Инци, место тайных ритуалов нашлось практически сразу. Пока Михал, открыв рот, рассматривал впечатляющую статую Рогатого, они с Марантой и Ларни критически осмотрели внутреннее помещение церкви.

Простая логика подсказывала, что потайная комната, (или, что там ещё может быть такое?), находится именно под изображением кумира, которому посвящён этот храм. Но какая же она тогда потайная, если мысль об этом её возможном нахождении приходит в голову в первую очередь?

Если такое помещение и в самом деле имеет место быть в этой церкви, то оно должно быть спрятано так, что об этом нельзя догадаться сразу. Но при всём при этом, что-то должно на это место указывать.

Мысль посмотреть туда, куда обычно не смотрят прихожане во время молитвы, пришла матери и дочери одновременно. Всё внимание посетителей здесь, конечно, поглощал рогатый истукан, а значит, смотреть сейчас надо было не на него, а от него!

Так они и сделали, повернувшись спиной к помпезному изваянию. Поначалу ничего особенного заметно не было. Стены церкви Рогатого были расписаны замысловатыми знаками и изображениями из жизни его древних почитателей, одни из которых наполняли глубокие рвы зарезанными младенцами, другие совершали акты содомии и скотоложства, а третьи бесновались в молитвенном экстазе, чуть не выворачивая себя наизнанку.

Вдруг взгляд Маранты зацепился за рисунок на стене слева от входа. Это было изображение меча с нелепо изогнутым зазубренным клинком и причудливой, неудобной даже на вид, рукоятью. Художник словно нарочно изобразил меч таким, каким он быть не должен и не может, если только его создатель не законченный псих.

Маранте невольно пришло на ум сравнение с собственным мечом или хотя бы с той катаной, что она увидела на поясе Ларни. (Им некогда было заниматься подобными вещами, но Маранта всё же отметила, что меч, доставшийся Ларни, хоть и неплох, но всё же относится к дешёвым копиям древних мечей такого рода.)

— Он показывает туда! — сказала Ларни, проследив направление взгляда матери.

Маранта тут же увидела, что она права. Остриё нарисованного меча и впрямь показывало на какой-то замысловатый вензель с множеством переплетающихся элементов. Инци подошёл, и некоторое время разглядывал этот знак.

— Не могу понять, что это такое? — в конце концов, сказал он. — Меч похож на жертвенный, но эта символика — абракадабра, какая-то!

— А здесь такой же! Подал голос Михал, оторвавшийся, наконец, от созерцания статуи.

Никто из присутствующих сначала никакого знака не увидел. Михал указывал на пол в самую гущу скамеек, предназначенных для прихожан.

— Конечно! — вдруг воскликнул Инци. — Вот же он! Надо убрать скамьи.

Знак был нарисован на полу и занимал почти всю правую сторону от центрального прохода. Когда скамьи были сдвинуты в сторону, он открылся полностью во всём своём сумасшествии переплетённых линий.

— Лабиринт какой-то, — заметила Ларни.

— Ты права, дитя! — воскликнул Инци. — Это лабиринт и не самый сложный. Сейчас мы узнаем, какую тайну он открывает.

Он принялся ходить вдоль нарисованных линий, поминутно останавливаясь, прикидывая что-то в уме и даже возвращаясь на несколько шагов назад. Наконец он остановился.

— Это здесь, — заявил Инци уверенно. — Надо найти, чем поддеть плиту, вход прямо под ней.

Плиту поддевать не пришлось. Михал сначала осмотрел её, потопал там и сям, а потом с силой ударил каблуком в один из четырёх углов. Угол плиты вдавился в пол, зато противоположный выскочил и образовал щель, в которую можно было просунуть пальцы.

Дальше, поднять плиту оказалось легче лёгкого. Выяснилось, что она закреплена с одного угла на шарнирах и открывает проход, в который мог пролезть один человек. В темноте этого люка виднелась лестница.

— Нам туда, — сказал Инци. — Не бойтесь, внизу нет ничего страшного, разве что паутина. Страшно не то, что мы там увидим, а то, что собираемся сделать… К сожалению, у нас нет выбора. Время на подготовку и репетицию тоже нет. Поэтому надо сделать всё с первой попытки и без ошибок. Слушайте меня, делайте всё, что я скажу, и у нас всё получится.