СКАЗКА-НЕОТВЯЗКА

https://rutube.ru/video/eca85d0081e79e60a8ec2a97f6d64334/

Такой дикой истерики у Олеси не было уже давно… А может быть, и вообще никогда не было в ее жизни… Почти не помня себя, она выскочила на улицу и часа два, наверное, просто бегала по стоянке за торговым центром, рыдая в голос. Она не замечала тогда ни достаточно крепкого предновогоднего морозца, ни, возможно, проходивших мимо нее людей. Она вообще попросту не видела ничего вокруг себя. Ей было настолько обидно, до такой степени больно и мерзко, что ей казалось, что она просто задохнется сейчас от душивших ее слез…

Поведение регионального управляющего, его выходки, его вопли, — все это было настолько несправедливо, низко и подло, что в тот момент Олеся действительно просто не представляла, как ей суметь пережить все это, и как вообще найти в себе силы продолжать жить дальше…

Как раз в этот момент ей позвонила одна из девочек, работавшая в другом салоне, с которой Олеся тогда немного, типа, дружила. Она хотела узнать, собираются ли Олеся с Леной уже на корпоратив, — или же они подъедут чуть попозже?.. О Господи, — Олеся мысленно застонала, потому что этот чертов корпоратив вообще совершенно вылетел у нее из головы, и она забыла поставить хоть кого-нибудь в известность о том, что она не придет…

В данный момент ей оставалось радоваться лишь тому, что она приняла это решение еще пару дней назад. Потому что, разумеется, сейчас, после подобной истерики, она уж точно не смогла бы на него отправиться. А потому, если бы она не передумала заранее идти туда, было бы очень обидно…

Позвонившая девочка тут же, разумеется, начала уговаривать Олесю пойти, — хотя, о чем тут можно было вообще сейчас разговаривать, если она до сих пор даже дышать-то спокойно не могла?.. Какой корпоратив, — если слезы все еще текут из глаз, — и это уже не говоря о том, что она и так не собиралась на него идти!..

Поэтому Олеся лишь предложила, чтобы кто-нибудь из девочек позвонил Лене и попытался уговорить ее пойти, поскольку она так еще и не решила до сих пор, пойдет она или же нет…

Спустя некоторое время Олесе начала звонить уже и сама Лена, которая ее потеряла. Так-то Олеся давно уже забыла и про нее саму, и про весь этот чертов салон, поглощенная своими переживаниями, но теперь ей пришлось-таки вернуться в торговый центр, — боком-боком, по стенке, старательно отворачиваясь от попадающихся навстречу людей, чтобы не пугать их своей опухшей от слез физиономией и полным отсутствием глаз на зареванном лице…

Уже в салоне Олеся поняла, что Лена — до безумия счастливый человек; она вообще никоим образом не уразумела того, что произошло рядом с ней. При виде зареванной Олеси она чуть было не грохнулась в обморок и тут же кинулась расспрашивать ее, что с ней произошло…

Олеся забилась в угол и просто принялась тупо ждать, когда закончится этот день. Тем более, что успокоиться до конца ей так еще и не удалось, и у нее по-прежнему время от времени начинали течь слезы… Просто сами по себе…

Они, кстати, будут так течь у нее еще целую неделю, и Олеся ничего не сможет с этим поделать. Словно в голове что-то прохудилось, и остановить этот процесс было невозможно. В тот день ее шибануло настолько сильно, что она долго еще будет приходить в себя…

Практически до самого вечера кто-то из тупых сотрудников других салонов звонил Лене и уговаривал ее приехать все-таки на корпоратив. Пару раз и Олесе звонили; пытались и по-хорошему уговаривать ее, и даже давить на ее жадность, — мол, вы же деньги потеряете; вам их никто теперь не вернет!.. Олесе было плевать на все. Вот из-за чего она меньше всего сейчас переживала, — так это как раз из-за потерянных денег!..

Она была в полном тупике и реально не понимала, как ей жить дальше. А они ей про какие-то деньги говорят!..

Веселая Лена, ни на миг не утратившая своей жизнерадостности, — та самая Лена, которая изначально не желала никуда идти, — теперь после каждого звонка коллег передумывала в очередной раз, кидалась к все еще глотающей слезы Олесе и начинала уговаривать ее пойти на корпоратив. Она была совершенно на своей волне и словно не видела в упор ее состояния. А потом она вообще начала злиться и заявила Олесе, что она очень хотела пойти на корпоратив, — прямо-таки мечтала!.. — но теперь не может пойти туда из-за Олеси!.. Разумеется, у нее хватило ума озвучить именно такую версию и в разговоре по телефону с одной из коллег. Что дало небезосновательный повод сотрудникам других салонов прийти к выводу, что это Олеся уж чуть ли не силой удерживает ее и не отпускает на мероприятие…

Потом одна из них на этом самом гребанном корпоративе прямо так и заявит, что Олеся очень дурно влияет на Лену, и их надо срочно разъединять, пока не стало еще хуже. Мол, без Олеси Лена сама по себе — нормальный человек, а вот под пагубным влиянием своей коллеги сразу же меняется в худшую сторону, и с ней становится невозможно иметь дело. Вот и в данном конкретном случае, — мало того, что Олеся сама никуда не пошла, так она еще и Лену не отпустила…

Впоследствии Олесе было даже смешно вспоминать весь этот бред. Особенно, если учесть, что бедная затравленная ею Лена была даже постарше ее и формально числилась вполне дееспособной. А тогда, в тот день, Олеся вообще всего этого даже и не слышала и не осознавала. В одно ухо влетало, из другого вылетало… Ей и без того было слишком хреново, чтобы переживать еще и из-за бедной Лены, для которой даже решение о посещении туалета обычно становилось проблематичным, — так что же говорить о подобном “взрослом” мероприятии…

Олесе тогда было просто плевать на все и на всех.

До самого вечера Лена периодически принималась уговаривать Олесю поехать-таки на корпоратив. Все-таки, при здравом осмыслении, эту девушку едва ли можно было назвать полностью адекватной… Ее напарница с трудом сдерживала слезы и была очень сильно расстроена, — но веселая жизнерадостная Лена, порхающая по салону, как весенняя пташка, и так же непрерывно что-то щебечущая, почему-то искренне решила, что зареванной и шокированной всем происходящим Олеське самое место будет сейчас в толпе счастливых разнаряженных коллег, собравшихся, чтобы дружно и весело отпраздновать наступающий Новый год…

Лена даже с радостью предлагала Олесе отпустить ее пораньше, — а мероприятие было запланировано на восемь, — при этом сама была готова досидеть до закрытия салона в десять часов и подъехать уже после этого. В ответ Олеся просто советовала ей не терять времени, а прямо сейчас отправляться на корпоратив. Но Лена тут же переобувалась в очередной раз и заявляла, что она вообще не хочет туда идти; это она исключительно только ради Олеси готова пожертвовать собой. Но если Олеся не собирается идти, то ей, Лене, там вообще делать нечего, да и всех этих крыс, которые являются их коллегами, она совершенно видеть не хочет…

Короче, это была просто сказка-неотвязка, растянувшаяся на весь остаток вечера. Остановиться Лена была не в силах; внять голосу разума — тоже. И она упорно и настойчиво продолжала уговаривать Олесю отправиться на корпоратив, о котором сама Лена мечтала столько времени, но пойти на который без своей напарницы теперь почему-то не могла.

Не пускали там, очевидно, без пары…

В любой другой ситуации Лена уже давно выбесила бы Олеську до такой степени, что она, наверное, просто послала бы ее во всем известном направлении. Но в тот день Олеся ее просто почти не слышала. Ленин бессмысленный лепет был чем-то вроде белого шума, на который Олеся просто не обращала внимания. Она была попросту не способна сейчас ощущать что-то еще, кроме буквально затопившей ее боли. И на нее по-прежнему временами еще что-то накатывало, и из глаз начинали течь слёзы…

Спустя несколько лет после описанных выше событий, вспомнив о них как-то на досуге и еще раз переосмыслив, Олеся осознала, насколько сильно она изменилась за прошедшие с того дня годы. И поняла, насколько же все-таки патологически она была тогда не уверена в себе. Ей очень страшно было что-то кардинально менять в своей жизни. В данный момент эта самая жизнь текла относительно размеренно, — если не считать весьма нервных событий последних недель, — и Олеся более или менее спокойно плыла по течению. И думала о том, что вдруг, если она попытается сейчас что-то немедленно поменять, станет еще хуже?.. Олеся тогда не была на сто процентов уверена в том, что сможет быстро найти другую работу, — тем более, что она привыкла уже к относительно достойной зарплате, а таких предложений на рынке труда в их городе было не слишком много. В конце концов, она все еще переживала из-за лишних записей в трудовой книжке, — она давно уже закончилась, и пришлось покупать вкладыш… И из-за денег, которых у нее, наоборот, было не так, чтобы много в заначке… Олеся просто боялась еще в одночасье лишиться того привычного устоявшегося почти за полтора года образа жизни, а потому, вместо того, чтобы действовать, тупо сидела и рыдала, — от дикой обиды, от вынужденной беспомощности и от полнейшего непонимания того, как ей вообще теперь жить дальше…

Если бы подобная ситуация произошла с ней несколько лет спустя, она просто встала бы и ушла, предоставив ублюдочному хаму, заварившему всю эту кашу, право самостоятельно ее расхлебывать. И ее не остановили бы ни деньги, ни записи в трудовых книжках, ни страх перед завтрашним днем. С годами она стала намного жестче. И у нее появилась новая установка: выжить любой ценой, — и не имело значения, на что придется пойти ради этого. У Олеси появилась твердая уверенность в том, что работу она сумеет найти всегда. А если нет, — ну, что ж, придется рассматривать альтернативные варианты. Если надо для этого идти по головам, — значит, надо идти по головам; по трупам, — так по трупам. Главное, выжить любой ценой, — чтобы для этого ни потребовалось. И в дальнейшем она уже просто не представляла, как можно было просто сидеть, страдать и рыдать, теша тем самым самолюбие всяких ублюдков!..

Но тогда, в те времена, все еще было несколько иначе. Да, разумеется, Олеся уже в тот день прекрасно осознавала, что не будет работать здесь, а потому ее дни в данной организации сочтены. Но вот просто встать и уйти прямо сейчас она тоже была пока еще не готова.

А потому сидела в уголке и, как полная идиотка, молча лила слезы над своей несчастной судьбой, под аккомпанемент возмущенных и обвиняющих речей Лены о том, как она мечтала посетить этот долгожданный корпоратив, на который теперь, благодаря злобной Олеське, ей попасть было не суждено…

А Лену она, наверное, сейчас бы просто прибила.