КОГДА ОБСТОЯТЕЛЬСТВА СИЛЬНЕЕ НАС…

https://rutube.ru/video/1422eb561a2e81a5a4abb0d1fcd9cb14/

Эта Ленкина уникальная способность уцепиться за что-нибудь не слишком даже существенное и потом раздуть из этого целую трагедию вселенского масштаба аукнулась Олесе уже на второй день их совместной работы в новом салоне.

Представьте себе ситуацию: на двух огромных площадках полная разруха, несколько десятков диванов в различной степени собранности навалены скопом друг на друга, снующие между ними грузчики и сборщики, тот же мастер на все руки Андрей, собирающий гостиную и практически заваленный коробками из-под нее; среди всего этого кошмара Олеся, то бегающая от одного из них к другому, то пытающаяся пересчитать, проверить и укомплектовать диваны, то закопавшаяся в бесконечные груды накладных, пытаясь свести концы с концами и ни в чем не ошибиться… Времени не хватает вообще ни на что, сил больше нет, голова идет кругом, шум, гам, крики, просьбы, ругань… А Елена Прекрасная, вместо того, чтобы хоть чем-то помочь в данной ситуации, стоит около одного из еще не собранных диванов и перекладывает с места на место несколько упаковок с подушками…

— А когда подушки принимать будем? — веселым голосом спрашивает она у пробегающей мимо взъерошенной Олеси.

— Лен, подушки в самую последнюю очередь! — отмахивается та на ходу и убегает прочь.

Лена терпеливо дожидается момента, когда Олеся снова проносится мимо, чтобы остановить ее и спросить, глядя на нее с совершенно искренним недоумением в больших наивных глазах:

— А почему?.. Давай их быстренько пересчитаем!..

— Лен, мне сначала с диванами разобраться нужно, а потом уже мелочевкой заниматься! — устало поясняет Олеся, вытирая пот со лба.

— Так давай, я сама их посчитаю! — весело предлагает ей Лена, ловко жонглируя упаковками с подушками.

У Олеси тогда, в буквальном смысле, были глаза в кучу. Ей было не до веселья, не до Лены и уж, тем более, не до подушек.

— Лен, я даже не знаю, в какой они из накладных! Мне вся эта мелочь еще не попадалась! — Олеся старалась говорить спокойно и быть терпеливой со своей напарницей. Она же не со зла ее дергает… Она помочь хочет… Наверное… Хоть и весьма своеобразно… — Лен, мне пока вообще не до подушек!.. Дай мне со всем остальным разобраться!.. Давай потом, ладно?..

Выслушав все это, Лена с обиженным видом отступает в сторону. Как-либо реально помогать Олесе она даже и не пытается, — она же всего лишь менеджер, а не администратор; у нее лапки!.. Но хоть больше не мешает, — и уже за это Олеся ей безумно благодарна!..

Но Лена была не из тех, кто легко сдается, а потому примерно через час она снова возвращается к этому вопросу. И между ней и Олесей снова происходит диалог, аналогичный вышеописанному. А потом еще через час… И еще… Она никак не желает угомониться… Ее не интересуют ни груды диванов, ни проблемы с грузчиками, ни Олеська, которая носится по мебельному центру уже в полуобморочном состоянии, ничего не видя перед собой и уже почти не соображая от дикой усталости… Ее интересуют только подушки. Яркие, красивые, новенькие… которые даже положить пока некуда, если их распечатать и избавить от упаковки, чтобы не испачкать…

Лена желает принимать подушки!.. Вот бросай все, — и вынь да положь ей подушки!..

После нескольких подобных диалогов Олесины нервы уже на пределе, но она по-прежнему изо всех сил старается сдерживаться… Ведь Ленка, на ее взгляд, в принципе, неплохая девка, просто несобранная какая-то, попросту напрочь не способная понять, что действительно является важным и первоочередным в данный момент, а что — второстепенно… Ну, она же не со зла… бесит ее!.. Но с каждым подобным разговором Олесе все труднее становится сохранять самообладание, а после примерно десятого раза ее уже капитально потряхивает… Ей все больше хочется попросту отправить эту глупую куклу домой… Помощи от нее все равно никакой нет, — так чтобы хоть на нервы перестала действовать!.. Потому что по-хорошему она, похоже, вообще не понимает…

Но Лена никак не успокаивается. Она реально не способна понять, почему Олеся не хочет бросить всю эту ерунду, которой она занимается уже столько времени, и не кидается пересчитывать с ней подушки…

Еще один подобный диалог… И еще один… У Олеси уже буквально сводит скулы от вежливой улыбки, которую она натянула на свои губы… Ее уже не просто потряхивает, — ее уже буквально колотит при виде лучезарной, но туповатой Лениной физиономии… Но, благодаря закалке, приобретенной за год работы в экстремальных условиях с Любаней, Олеся все еще каким-то чудом умудряется сохранять самообладание… А вот веселая и счастливая Лена, целый день резво скачущая вокруг подушек, может потерять его в любую минуту…

Ближе к вечеру, после очередного подобного диалога, — уж не знаю, какого по счету за день, сотого, наверное, — у Лены напрочь сносит крышу. С ней случается ее очередная “бурчащая истерика”, и оставшиеся часы работы сопровождаются ее нудным монотонным бормотанием:

— Ты все время говоришь “потом”!.. Все время потом!.. Потом!.. Ну, сколько можно?.. Я же помочь пытаюсь, а ты мне не даешь!.. Лучше бы я вообще в этот салон не переходила!.. Я ведь молчать не буду; я все прямо выскажу!.. И мне все равно, нравится тебе это или нет!.. Я молчать не буду, — так и знай!.. Сначала Люба меня постоянно гоняла, а теперь и ты!.. Думаешь, мне это приятно?.. Но я молчать не буду!.. И зачем я к вам вообще на работу пришла, если вы меня только гоняете?.. Я же работать хочу, а ты все время “потом”!..

Олесе реально хотелось сесть где-нибудь в углу, зажать уши руками и завизжать… Но этого делать было нельзя. А потому она, будучи не шибко верующей, тем не менее, просто повторяла про себя: Господи, дай мне сил и терпения!.. Всего этого было уже слишком много для ее и без того не слишком устойчивой психики… Сначала Любаня пыталась ее изводить, а теперь вот еще и Лена, принявшая от нее эстафетную палочку, словно рассудок теряет и несет всю эту абсолютно бессмысленную ахинею, от которой уже просто уши вянут…

Да во что хоть она, черт возьми, вляпалась-то?!

Приближался Новый год. Только вот настроение, к сожалению, было вообще не праздничное…

Еще месяц назад они с девочками из других салонов договорились пойти на корпоратив 29 декабря. Тогда еще все в окружающем мире было относительно нормально; ничто не предвещало беды, а потому Олеся, разумеется, согласилась и сдала деньги, — тысячи по две, вроде бы. Лена тоже поначалу с радостью согласилась, — аж верещала от восторга, что, наконец-то, у нее будет возможность перезнакомиться со всеми коллегами. Правда, уже на следующее утро она передумала. Олеся тогда общалась с ней только по телефону; между ними все было нормально, и поэтому она, еще не зная до конца о некоторых особенностях Лениного характера, ее уговорила. Но уже к вечеру Лена снова передумала…

В общем, Лена и в этом случае была в своем репертуаре. Она никак не могла решить, пойдет она на этот корпоратив или же нет?.. Она передумывала по несколько раз в течение одного дня, и всегда после этого звонила Олесе, чтобы сообщить ей о своем очередном уже твердом решении. Олеся поначалу уговаривала ее, потом перестала. Но Лене даже и не нужны были ни ее уговоры, ни ее поддержка. Она просто существовала на какой-то своей волне…

Эти эмоциональные качели у них тогда продолжались недели две. Потом Лена, наконец, все-таки сдала деньги. Олеся наивно полагала, что весь этот цирк благополучно завершился. Но, увы, это был еще далеко не конец…

Даже заплатив уже за мероприятие, Лена продолжала передумывать по несколько раз в день. И каждый раз ей нужно было сообщить об этом Олесе, объяснить очередное свое решение и даже аргументировать и обосновать его. Наверное, Олеська была совершенно бессердечной и лишенной всяческой эмпатии, но ей все это надоело довольно быстро. Убеждать в чем-либо и уговаривать взрослого человека, который ну никак не может определиться и сам не знает, чего хочет, занятие донельзя утомительное. Тем более, что Лена была даже не в силах хоть сколько-нибудь разумно обосновать свое очередное “твердое” решение.

С утра она говорила, что никуда не пойдет, потому что она плохо спала, и теперь у нее плохое настроение. (Напомню, что до корпоратива на тот момент было еще примерно две — три недели.) К обеду Ленино настроение улучшалось, и она решала пойти. К вечеру ей умудрялись чем-то не угодить ее коллеги из того салона, в который ее временно направил Сергей, и она заявляла, что, если в их славном коллективе все такие же крысы, как они, — и как Любаня!.. — то она принципиально не хочет видеть никого из них. Потом Лена вдруг очень кстати вспоминала, что она, в принципе, еще и не знакома ни с кем из них толком, — и посещение корпоратива будет прекрасным способом это исправить!.. А еще через пару часов у Лены вдруг начинала болеть голова, и она категорично заявляла, что никуда не пойдет…

И это могло продолжаться до бесконечности…

Поначалу Олеся с Леной много разговаривали на эту тему, ведь Лена звонила ей по несколько раз в день, — зачастую только для того, чтобы сообщить, что она опять передумала. Потом Олеське все это капитально надоело. Тем более, что до корпоратива на тот момент оставалось еще несколько недель, а Лена была способна трижды изменить решение в течение одной минуты. Поэтому Олеся просто каждый раз стала говорить ей, чтобы она поступала так, как считает нужным. И, в принципе, перестала принимать ее пространные рассуждения всерьез.

При этом Олеся чуть было сама не отказалась от участия в этом корпоративе, когда ей позвонила одна из девочек из другого салона и сказала, что они хотят пригласить Любаню. Типа, у них не набирается нужное количество человек, вот они и рассматривают такой вариант… Тогда Олеся просто сразу же сказала ей, что, если они пригласят Любаню, то она не придет.

И вот тогда эта девочка реально выбесила Олесю, сказав фразу, которая той очень сильно не понравилась:

— Ну, тебе все равно придется идти, даже если там будет Люба! Ты же прекрасно понимаешь, что уже сдала деньги, и обратно тебе их никто теперь не вернет!..

Придется?.. Да вы шутите, наверное?.. Подобная формулировка вопроса сама по себе уже напрочь сжигала все мосты и отрезала все пути.

— Ира, — спокойно возразила ей Олеся, — если ты считаешь, что паршивые две тысячи меня в данном случае остановят, то ты меня очень плохо знаешь! Я с этой девушкой в туалет на одном поле не сяду, — а ты предлагаешь мне сидеть с ней за одним столом!.. Я просто пожелаю вам всем хорошо отдохнуть в компании ваших милых коллег, — а на любые деньги мне плевать!..

Тем не менее, добрые славные коллеги все-таки попытались пригласить Любаню. Ну, что ж, — Олеся в душе сделала о них соответствующие выводы и поняла, что друзей среди них, к сожалению, ей найти не удастся… Ну, и ладно, — не слишком и хотелось!..

Любаня, кстати, приходить отказалась, так что больше этот вопрос не поднимался. А на то, что Лена ежесекундно меняет решения, Олеся вообще просто перестала обращать внимание.

Но начало работы в новом салоне капитально перевернуло все с ног на голову. Первые же несколько дней вымотали Олесю до такой степени, что ни о каких корпоративах ей больше даже и думать не хотелось. Какого-то новогоднего настроения не было и в помине, и, к сожалению, уже было ясно, что за пару дней, оставшихся до мероприятия, вряд ли что-то наладится. Скорее, тенденция была к тому, что все станет только еще хуже, — как, в принципе, в конечном итоге, и получилось.

Поэтому, за два дня до корпоратива, когда Лена завела свою уже осточертевшую шарманку под названием “пойду — не пойду”, Олеся спокойно сообщила ей, что тоже передумала туда идти. Наметившееся за эти дни охлаждение в отношениях с коллегами и явные проблемы с Сергеем как-то совершенно не способствовали желанию беззаботно веселиться.

Лена поначалу прямо-таки безумно обрадовалась Олесиным словам. Она даже еще раз перезвонила ей вечером, чтобы сказать, что у нее прямо от сердца отлегло и на душе полегчало от этого Олесиного решения. Груз с плеч упал, — иначе и не скажешь… Ведь она, Лена, и раньше-то собиралась идти на этот корпоратив только ради Олеси, чтобы не бросать ее одну в толпе не слишком дружелюбных коллег, — и теперь она так рада, так счастлива, что Олеся передумала!.. Просто слава Господу Богу и всем святым!..

Правда, уже на следующий же день, с самого раннего утра, Лена принялась уговаривать Олесю пойти на этот корпоратив… Аргументируя это тем, что она так мечтала на нем побывать, так хотела поближе познакомиться со всеми коллегами, — а теперь, по вине Олеси, вынуждена будет пропустить это мероприятие…

Это было уже просто не смешно…

Олеся сказала Лене, что она может идти, куда хочет, — ей это никто не запрещает. Но вот что касается самой Олеси, — то она уже все решила для себя однозначно и сообщила Лене о том, что ее решение окончательное, и обжалованию не подлежит.

А кроме того, обстоятельства, в конечном итоге, сложились так неудачно, что сама Олеся, при всем желании, не смогла бы туда пойти…