В Андару

Наступила темнота.

Не ходи за ворота:

Кто на улицу попал —

Заблудился и пропал.

К. Чуковский

Но Слава позвонил уже во вторник. Даша только успела зайти в офис, как пришлось снова спускаться. Вместе с Аляской они вытащили из багажника заранее приготовленный чемодан. Пришлось немного подождать, Даша с непривычки переминалась на каблуках. Жара начинала ощутимо давить. Небольшая сумка на ремне тянула плечо — в ней бутылочка с водой. Наконец показался тёмный мерс директора «Каймана», сделал разворот по минимальной траектории и замер.

Калинин вышел из машины и приветственно улыбнулся. Такой, в свежей белой футболке на упругом торсе и в мельтешении ярких солнечных бликов, он казался моложе. Разве что вблизи заметишь морщинки в уголках глаз и седину, затерявшуюся в короткой стрижке. Но, кажется, именно эти несовершенства заставляли девушек таять от умиления. Слава открыл багажник, позволяя двуликой погрузить Дашин чемоданчик рядом со своим тяжёлым кофром.

— Ты остаёшься, — сказал он Аляске, не глядя.

— Я думала, Аляска только Хозяина слушается, — Даша обратилась к нему, как только они сели в прохладный салон.

— Так и есть. Но в отсутствие Ромы, она подчиняется мне. В определённых рамках.

— Выходит, что у неё два Хозяина?

— Ни в коем случае. Хозяин у неё один, и это Роман Андреевич. Если он прикажет слушаться меня, она будет слушаться, — пояснил Слава, надел тёмные очки и плавно тронул машину с места. — А если прикажет откусить мне голову, то она откусит.

— А нельзя сделать так, чтобы она и мне подчинялась? Хоть немного?

— А тебя она должна охранять. Это разные вещи. И даже противоположные.

Ну вот так… Говорите потом о доверии. Даша посмотрела на Аляску. Двуликая отступила под тень платанов и стояла там, провожая их взглядом. С виду ничем не примечательная молодая девушка, руки в карманы джинсов, рубашка с мелким цветочным принтом, подаренная Дашей, и волосы завязаны в пучок. Худощавое тело скрывает звериные жилы и полную, неестественную покорность судьбе, которую ей определит Хозяин. С другой стороны, а что для хакибов естественно? Они ведь для того и созданы.

На воротах мужчина кивнул охранникам и несколько минут вёл машину молча, стараясь как можно быстрее оказаться на прямой автостраде. В салоне витал неизменный лёгкий запах сигарет. Все знали, что Слава покуривает, но никто доподлинно не видел. Он настолько весь правильный, что эта маленькая слабость, которую он не признавал и которой стеснялся, была всем мила. И никто никогда не спросил бы у него зажигалки. Такой неписаный закон. Маленькая слабость большого мужчины… делала его в Дашиных глазах только притягательней.

Она всё подбирала слова, чтобы задать свои вопросы. О чём ей придётся говорить с заместителем? И что это за человек? Много ли он знает о тёмных делишках своего начальника? Наверное, ей всё объяснят на месте. Но беспокойство не отпускало.

До этого ей приходилось работать только на пару с Мишей, он в курсе всех тонкостей Дашиного внушения. А тонкостей хватает. Нельзя просто подойти к человеку и сказать «подпиши контракт». Он подпишет, но через пять минут поймёт, что сделал что-то не то. И последствия его «прозрения» могут быть самыми плачевными для горе-фокусников. Чтобы всё прошло гладко, следует хорошо подготовиться, узнать о человеке как можно больше, слово за слово, умело подвести его к нужному решению, и только на последнем этапе слегка подтолкнуть, развеяв последние сомнения. Тогда результат закрепится надолго. Словесным убеждением всегда занимался Миша. А девушка… подводила черту. В бытовых ситуациях она и сама прекрасно справлялась, но люди, с которыми их компания имела дело — это совсем другой уровень. Без партнёра не обойтись — один загоняет, другой валит. Хотелось думать, что Слава в курсе и не станет требовать от неё того, что она выполнить не сможет.

И тут она поняла, что они едут вовсе не из города, а, наоборот, в бизнес-центр. В сторону РУДК.

— Я думала, мы в Андару едем?

— Не совсем, скорее мы туда летим.

Ну, конечно, ведь у РУДК есть своя посадочная площадка, и винтокрылые машины вьются над ней, как птички над кормушкой. Прекрасно, чудесно, не о чем переживать… Даша почувствовала, как кровь отливает от лица.

— Ты что, никогда не летала?

— Нет.

— А на самолёте?

— Тоже нет.

— Ну, ничего, вот и попробуешь. Всё будет хорошо. Прилетим в Андару, там нас встретят. Сразу поедем в ресторан, поговорим с полковником, покушаем заодно. А заночуем…

— К-какой полковник?

— Виктор Николаевич Сельчук.

— Я ничего не знаю.

— А разве Рома тебе не рассказал? Хотя, да… когда бы он успел, он же сразу выехал в Андару с ребятами.

Вертолёт, ресторан, полковник и Рома с ребятами в Андаре… Даша знала, что когда говорят «Рома выехал с ребятами», это означает проведение серьёзной боевой операции. Конечно, понятно, что планы могли несколько измениться. Но не настолько же?

— Я думала, что должна встретиться с заместителем Румянцева.

— Да, да… всё правильно, но тут возникло новое обстоятельство. От нашего человека поступила информация, что вчера на Семёновский склад привезли двух новых пленников. Какого-то наркомана и девочку-подростка.

— Девочку? — испуганно спросила Даша.

— Вот с этой девочкой люди Титанина крупно ошиблись. Потому что это дочка Виктора Николаевича. А он раньше служил вместе с Румянцевым.

Даша облегчённо выдохнула. Почему-то она сразу подумала про Лерку, но это было бы просто невозможным совпадением. Избавившись от страха, голова включилась на полную.

— Зачем же они его дочку украли? Её ведь искать будут.

— Я же тебе объясняю, Титанинские ошиблись. Они вчера вечером возвращались на склад, везли туда пойманного наркомана. Но остановились в Семёновке. Это маленький посёлок под Андарой. Так вот, Семёновский склад, как очевидно, недалеко от Семёновки находится. Титанинские остановились на отшибе, у дорожного ларька. Может, сигарет купить, не знаю. Девочка, Аня, случайно оказалась рядом, заглянула в машину и увидела то, что не полагалось видеть.

— А что там делала эта Аня?

— Они там каждое лето живут. Отдыхают на даче… Аня гуляла с подружками, но решила зайти в ларёк. Вот и попалась. Стукнули легонько, и в машину закинули. Им же кормовую базу пополнять надо.

— То есть, люди Титанина просто не знали, кто она?

— Так точно. Она вообще чернявая, как ты. На цыганёнка похожа. Ну, подумали, наверное, что искать особо не будут. Девочка пришла в себя на складе, а первый, кто с ней рядом оказался — наш человек. Он ей сказал, чтоб рот держала на замке и никому больше своё имя не говорила. И, надеемся, раньше времени они не узнают, кто она. Иначе сама понимаешь…

Даша понимала. В данном случае тот факт, что отец девочки полковник, да ещё и бывший сослуживец Румянцева, ничем ей не поможет, скорее наоборот. Её сразу убьют, чтобы не было шума. А шум, наверняка уже есть…

— Так они в любой момент могут узнать, кого украли… Если по телевизору объявят, или в газете.

— Пока не объявили. Местные всю ночь искали её по округе, считают, что потерялась в лесу. Наша задача как раз в том и состоит, чтобы донести до полковника ситуацию. Нужно, чтобы он нам поверил и помог. От этого будет зависеть жизнь его дочери, и других людей. Для начала он должен прекратить поиски и шумиху.

— А потом?

— Если всё пойдёт, как надо, то тебя ждёт вторая часть задания.

Почти на месте. Даша нарочно старалась не смотреть наверх, на вздыбившиеся грани высотки. У неё и так сердце в пятки уходило при мысли, что она поднимется на… какой там? Двадцатый или тридцатый этаж, и выйдет на вертолётную площадку, открытую всем ветрам.

Машину Калинина тут хорошо знали. Они беспрепятственно миновали посты. Тяжёлый мерс принялся нехотя тормозить, вкатываясь на чистенькую служебную парковку РУДК. Охранник забрал из багажника сумки, и они зашли в прохладный коридор. За полминуты поднялись на лифте и оказались в небольшом холле с диванами и растительным ковром во всю стену. А вот противоположной стены тут как раз не хватало. Пара слоёв тонированного стекла не считается, когда за ними только яркая небесная пустота. И в неё, как носовая палуба в морские волны, врезается площадка, затянутая сеткой. А посреди — белый и гладкий, похожий на обмылок, вертолёт с длинным тонким хвостом.

Навстречу им поднялся мужчина с грубоватыми чертами и открытой улыбкой. Из нагрудного кармана торчали солнцезащитные очки. Они со Славой пожали друг другу руки, и Слава представил их. Это оказался пилот. Машина была готова ко взлёту, ничего не оставалось, как последовать за мужчинами на площадку. Огромный вид, распахнувшийся за стеклянными створками, буквально завораживал. Простор и гудящий ветер на триста шестьдесят градусов вокруг, город сливается с горизонтом. Даше казалось, что она чувствует пугающую вибрацию под ногами и тяжесть нависающих над ней этажей. Столица дышала светом и движением, слева и справа вставали монолиты деловых центров.

Девушку посадили в кабину вертолёта, пристегнули ремнём и одели на голову гарнитуру. Даша старательно оправила кофейного цвета подол. Её строгое офисное платье больше походило на униформу, но оно ей нравилось. Очень не хотелось в нём сегодня разбиться. Слава занял место рядом с пилотом, ободряюще улыбнулся. Дуга головного крепления взъерошила ему волосы.

Изнутри вертолёт внушал не больше доверия, чем снаружи. Небольшая консоль и велосипедный руль. Вот и всё. Пилот повернул ключ зажигания, такой же, как у автомобилей. Тени лопастей плавно пришли в движение, лизнув по размеченной поверхности. Наушники не спасали от гула, машина затряслась, сначала неровно, потом, разогревшись, уже спокойней. Лопасти исчезли, они слились в одно сплошное мелькание, вой и клёкот.

Хрупкое судно, ошибка аэродинамики, оторвалось от твёрдой поверхности и взлетело в воздух, сильно сдавая задом. Наверное, это стандартный взлёт, но Даше он показался крутым виражом, горизонт буквально опрокинулся. Солнечный свет заскользил по стеклянному боку высотки — она всё дальше.

— Ну как? — заговорили наушники. — Нормально?

Даша кивнула. Она так засмотрелась на город, что на миг забыла о своём страхе. Могло показаться, что они просто висят, чуть покачиваясь. Но, если сравнивать со скоростью транспортных потоков внизу, то становилось ясно, что вертолёт набирал скорость. Зеркальные высотки делового центра остались справа и чуть позади. Они выделялись плавными, как у космических кораблей, линиями, многократно превосходили жилые дома и коробочки заводов. Похоже, будто инопланетяне захватили власть над городом.

Исторический сквер, где стоял их дом, узнать оказалось труднее всего — то, что для пешеходов выглядит, как тенистая мостовая между старинных особняков, сверху укрыто зелёными кронами. Вскоре они уже пролетали над загородной эстакадой, потом пристроились к руслу реки Бажеи, и взяли курс на Талаимские хребты. Если бы они отправились по земле, пару часов занял бы только объезд восточных отрогов.

Столица постепенно отступала, пока они не остались один на один со степью и высотой. Кабина давала отличный обзор, и казалось, что пилот своими коленями в отглаженных брюках упирается прямо в небеса. Расстояния сжались, степной ковёр пошёл волнами, потом холмами и склонами, а вскоре появились первые каменистые гребни. За ними туманная дымка, окутавшая Андару.

Наверное, это адреналин подавил страх, потому что полёт ей в целом понравился. Каких-то сорок минут! А за час, наверное, можно и до морского побережья добраться. Если бы не лёгкая тошнота, которая не отпускала ещё долго после приземления, она бы согласилась так путешествовать хоть каждый день. Вертолёт сел на территории представительской гостиницы РУДК, но в прохладные недра белого, похожего на парус здания они даже не зашли. Вместо этого сразу пересели в машину, и молчаливый водитель повёз их по чужому городу. Улицы изнывали и плавились от жары.

Как только они вошли в ресторан, где назначена встреча, управляющий сразу проводил их в приватную комнату на третьем этаже. Личный хакиб Романа Андреевича стоял в дверях, как швейцар. А сам Лугачёв уже доедал вареники с грибной подливой. На шее — платок, подаренный Михаилом.

Витражное окно густо подкрашивало каждый луч света, попавший сюда. Алые, жёлтые и синие пятна дробили комнату на множество частей. Присев за застеленный ковриками стол, Калинин выложил на него сразу несколько мобильных. Девушке досталось место на угловом диванчике, она села и поискала глазами меню. Аппетитные запахи напомнили, что она тоже голодна. Война войной, а время к обеду.

— Я вам уже заказал, — предупредил её Рома. Он внимательнейшим образом изучал Дашин внешний вид, не переставая при этом жевать.

Она немного смутилась и отвела взгляд к окну. Тонко расписанный витраж представлял гостям сцену сражения между рыцарем и чудовищем. Не то Георгий Победоносец против дракона, не то Добрыня Никитич против Змея Горыныча. Рыцарь смотрел печально своими большими чётко обведёнными глазами, но копьё держал высоко, за миг до того, как вогнать его твёрдой рукой в глотку зверя. А тот зачем-то подставлял ему доверчивое брюхо, лишь удивлённо растопырив крылья. Даша попыталась вспомнить, что там было на вывеске… ну, вот же, золотыми буквами на обложке меню — «Византия».

— Думаешь, он приедет? — спросил Слава. В свете витража его лицо казалось вылепленным из цветного воска.

— Будет, — убеждённо ответил Рома, — с минуты на минуту.

Управляющий снова появился у двери с радушной улыбкой и двумя чашками супа. Суп выглядел таким же пёстрым, как и всё остальное. Как тут есть, если не видишь настоящего цвета своей еды? Хотя, если подвинуть тарелку из синего пятна в оранжевое, то вроде выглядит уже немного съедобней.

— Сейчас приедет Виктор Николаевич, — Слава повернулся к ней, — постараемся всё ему растолковать.

— Я должна его «убедить»?

— Для убеждения у нас имеется пару веских аргументов. Просто проследи, чтобы он не ушёл, пока все их не выслушает.

Слава налил себе воды, опрокидывая в бокал всю бутылочку «Перье». На столе, среди приборов и расшитых ковриков, стояла хрустальная вазочка с крупными бутонами роз. Коротко срезанные стебли едва доставали до воды. Закончив с супом, Белунина прислонилась к спинке дивана, и принялась царапать ногтем мелко стёганую кожу обивки. Она немного волновалась, не сильно — чтобы успокоиться ей бы хватило, чтобы кто-нибудь просто взял её за руку.

Снова появился управляющий, посторонился, пригласил в комнату немолодого, но ещё крепкого черноволосого мужчину. Вот и полковник. На нём была старая джинсовая рубашка, явно только что с дачи.

Он отставил стул далеко от стола, сел. Обеими руками полковник сжимал мобильный телефон. Совершенно невзрачный человек, обычный. Немного осунувшийся, как от недосыпа. Но Даша могла бы легко найти его в толпе людей. Ни с чем не спутать взгляд человека, для которого жизнь разделилась на «до» и «после». Чёрные глаза смотрели будто в себя, туда где мысли замкнулись в сложном и опасном лабиринте. От него тянуло такой гнетущей тяжестью, как от затонувшего якоря.

Белунина собралась с духом, чтобы заглянуть в Канву. Она знала, что ничего хорошего там не увидит, но всё равно оказалась не готова. Она пробыла там всего миг, но ей захотелось выпрыгнуть в окно, выбив Георгия Победоносца вместе с его белым конём. Настолько пугающе выглядел этот пожилой уставший мужчина в Канве. Его аура стреляла в пустоту смертоносными жгутами-молниями. Если ауру можно сравнить с обезумевшей разъярённой звездой, то именно такой она и была. Цвет пронзительно-синий, трудно представить ту невозможную, запредельную температуру его ненависти. Даше казалось, она слышит, как потрескивает Канва. Хотелось отодвинуться подальше. Когда-то и её аура походила на эту, если верить Вале и Абраму Петровичу. Неосознанно, не сводя глаз с Виктора, девушка притянула к себе вазочку с цветами, будто она могла послужить громоотводом.

— Я слушаю вас, — сказал Виктор Николаевич, и Даша с трудом разобрала слова, похоже полковник недавно сорвал голос.

Начал Рома.

— У нас есть информация, что ваша дочь находится на армейском складе в сорока километрах от Семёновки.

— Чушь. Я знаю этот склад. Он действующий и хорошо охраняется. Туда невозможно просто так попасть, и тем более там нельзя спрятать ребёнка. Но, если надо будет, туда направят оперативника расспросить охрану. Если это всё, что у вас есть, то мне пора. Группа добровольцев прочёсывает каждые кусты и каждый овраг вокруг Семёновки. А я здесь, смотрю, как вы обедаете.

— Вы правы. Склад хорошо охраняется, — Рома пропустил его злой выпад стороной. — Но что у них там в реестре? Пехотные лопаты и прочий шанцевый инвентарь. При этом охрана как на стратегическом объекте. И, кстати, недавно усилена отрядом спецназовцев, подчиняющихся напрямую генералу Румянцеву.

— И, по-вашему, это они украли Анечку?

— Да. Но пока они не знают, что она ваша дочь. Если узнают, то избавятся от неё в ту же минуту. И вот тогда её останков не отыщет ни один отряд добровольцев. Поэтому лучше будет, если вы немедленно остановите поисковые работы, чтобы такая информация до них не дошла.

Ни один мускул на лице у полковника даже не дрогнул в ответ на такие слова. Наверное, он уже помногу раз прокрутил в голове самые худшие варианты. К тому же, он не верит ни единому слову. И Даша сомневалась, сможет ли она в случае необходимости, влезть в его ауру. Это всё равно, что влезть в оголённые провода под током.

— Что же вы предлагаете? Штурмовать склад? — он внимательно слушал, но словно бы отсутствовал.

— Мы готовимся именно к этому. Но для начала вы должны встретиться с генералом Румянцевым.

— Да зачем ему воровать мою дочь?

— Он вообще про неё не знает. Людей похищают и привозят на склад регулярно. Бомжей, беспризорников… Никто у них имени не спрашивает. Аня лишь одна из многих.

— Скажите сразу, чего вы хотите? Вы знаете где Аня? Вам нужен выкуп? Вы посредники? Или вы просто хотите свести счёты с генералом Румянцевым? Вам, конечно, известно, что мы с ним служили вместе. Именно поэтому вы меня и выбрали. Но мы с ним не друзья, и даже не приятели.

Рома тяжело вздохнул. Сельчук, похоже, думает, что они его «разводят», будто цыгане на базаре.

— Начнём по порядку. Вчера вечером ваша дочь гуляла с соседскими девочками. Они пошли за газировкой в сельский магазин. Подружки вернулись без вашей дочери. Они сказали, что Аня решила купить ещё и чипсы, и потому отстала.

Он говорил быстро и как-то формально, стараясь вложить как можно больше деталей в свой рассказ. Голос звучал мерным рокотом.

— Магазин оказался закрыт. Но Аня хотела чипсов, и вспомнила про маленький круглосуточный ларёк, который находится на трассе. Увидела припаркованный на обочине армейский уазик. Когда проходила мимо, услышала странные звуки. Ей показалось, что внутри скулит собака, и ей захотелось посмотреть. Она подошла и заглянула. Но вместо собаки там лежал связанный человек с залепленным ртом. Пленник сбросил тряпьё, которым его укрыли, и стал бить ногами в дверцу. Аня сильно перепугалась, и хотела убежать. Но тут к ней подошли два человека в форме, а дальше она ничего не помнила.

— Я не разрешал ей ходить на трассу, — неуверенно сказал отец. — Она бы не стала…

— Вскоре после этого на склад привезли очередных пленников, — продолжал Рома. — Одного наркомана и девочку без сознания. Откуда мы это знаем? В отряде «Светоч» есть наш человек. Он выиграл для нас немного времени. Предупреждаю сразу, не просите чуда, он не сможет помочь ей больше, чем он уже сделал. Иначе они оба погибнут. Ане было сказано, чтобы она больше никому не называла своё имя. Следующая кормёжка будет через неделю.

— Какая ещё кормёжка?

— Я вам лучше сначала кое-что покажу, — и Рома негромко позвал, — иди сюда, Алтай.

Даша увидела, что в проёме появился хакиб, дверь за ним бесшумно закрылась. Ну, сейчас начнётся… Она умоляюще посмотрела на Славу — полковник и так уже на пределе, а что будет, когда он увидит зверя? Даша не столько боялась его реакции, сколько его неуправляемой ауры. Сейчас он в том состоянии, когда человек способен сам того не осознавая сильно покалечить любого встречного. Каждая мелочь, неудачная реплика может вызвать удар негативной, диверсной энергии. Сразу это ничем не проявится, а в будущем человека ждут неприятности со здоровьем. Дилетанты и прочие колдуны называют это проклятием или порчей. Человек, испытавший сильное потрясение, опасен для окружающих. Есть определённый смысл в том, чтобы люди, потерявшие близких, носили траур. Это не только символ скорби, но и своего рода знак для окружающих — будьте осторожны! А Даша не чувствовала себя достаточно опытной, чтобы усмирить эту губительную силу. Слишком рискованно. По той же причине и Абрам Петрович не полез в её ауру при первом знакомстве.

Даша хотела предупредить Славу, что она тут абсолютно беспомощна, когда Алтай грохнулся на паркет, словно мешок с золой, потому что из вороха одежды сразу полезло чёрное облачко. Оно поползло во все стороны, достигая ног сидящих, а потом вдруг замерло и потянулось обратно, будто вытяжку включили. Потом это облако приняло формы, давно уже Даше и всем присутствующим знакомые.

Всем, кроме Виктора Николаевича. А полковник даже не дёрнулся, когда перед ним в приватной комнате ресторана вдруг появилась чёрная лоснящаяся зверюга неизвестного вида. Отец, чья дочь пропала без вести, не был способен испытывать иного страха, кроме страха за её жизнь. Он повернулся к Роме.

— Говорите всё, что у вас есть. Я слушаю, и не перебиваю.

Даша дотронулась до своего лба, и стёрла холодную испарину. Даже ей пришлось побороть секундную слабость, вызванную неожиданностью. Она немного отвыкла от мысли, что под обычным человеческим телом может скрываться такая мощь. Двуликий тем временем лёг на пол, привалился к двери. Кажется, никто сегодня не войдёт и не выйдет, пока Рома не позволит. Разве что через Георгия. С той бесславной ночи на мебельной фабрике, Даша ещё ни разу не видела оборотней в своём естественном виде. Но живую мощь взрослой особи не сравнить с теми недокормышами, которых они тогда уничтожили.

Рома кашлянул и немного замялся. Наверное, ему самому не очень нравилось устраивать такие представления. Вместо него продолжил Вячеслав, который до этого только слушал:

— Это, как вы понимаете, оборотень, двуликий. Такие послушны своим Хозяевам. И стоят денег. Лучше всего продаются те, кто достиг зрелости. Она наступает только тогда, когда оборотень впервые убьёт человека. Смерть даёт ему базовый ресурс для продолжения рода. Поэтому разведение хакибов не обходится без жертв.

— Румянцев разводит оборотней и скармливает им людей?

— Где-то так. Только двуликие не едят их в прямом смысле этого слова. Они поглощают ту энергию, которая высвобождается в момент смерти человека.

— Только бы смертников хватало, — вмешался Роман. — Но с этим всё в порядке. Бомжи, старики, беспризорники. Те, кого не хватятся. Зверю без разницы. Ваша дочка оказалась не в том месте, не в то время. Если встреча с генералом сорвётся, то её затравят хакибами.

— Что-то не складывается, — покачал головой полковник и зло подметил, — почему же они сразу её не затравили? Чего ждут? Вас?

— А потому что им удобнее сжигать тела за раз, чем по отдельности.

Виктор молчал, обдумывая.

— И что я должен сказать Румянцеву? Чтобы он отпустил мою Аню? Если он и вправду разводит этих ваших оборотней, он не признается.

— Правильно, — сразу согласился Вячеслав. — Поэтому разговор будет вести наша специалистка, Дарья.

Даша энергично кивнула. Она испытала настоящее облегчение, от того, что всё прошло сравнительно легко, и ей ничего не пришлось делать. Потому что «специалистка» из неё никудышная. Вот бы всё это закончилось поскорее. Хорошо, что Слава не стал рассказывать полковнику ещё и про экстрасенсорику, это было бы слишком для раздавленного горем отца. Стоп, стоп. Она поедет завтра к Румянцеву?! Какой-то бред…

— Это абсурд… — повторил её мысли полковник. — Как она сможет убедить генерала?

— Она профессионал.

— Допустим. Вы показали мне эту тварь… неизвестной породы. Я готов рискнуть и потерять драгоценное время, чтобы поговорить с Румянцевым. Но по телефону вы мне обещали доказательство, Роман Андреевич… Историю с дорожным ларьком и складом придумать несложно. Откуда мне знать, что Аня действительно там? Что ваш человек говорил именно с моей дочерью?

— Воздушный шар.

Впервые лицо Виктора изменилось.

— Это ваш с Аней секрет, вы договорились сделать для мамы сюрприз на её День Рождения — полёт на воздушном шаре.

Вскоре Алтай вернулся в свою человеческую оболочку. Встал, нагой, и начал одеваться, никого не стесняясь. Дитя природы. Лугачёв уехал вместе с полковником. Им предстояло остановить поиски, забрать заявление и отослать поисковую группу по домам. Даша не представляла, как им всё это удастся. Объявят, что Аня нашлась? Наверное. В любом случае, она испытала ощутимое облегчение, от того, что Виктор Николаевич ушёл. И никто, кроме неё не знал, чем рисковал, находясь рядом с такой аурой.

Они вдвоём со Славой вернулись в гостиницу. Двадцать минут чтобы «расквартироваться», потом следовало зайти к нему в номер для подробного инструктажа. Девушка присела на кровать и посмотрела на раскрытый чемодан, лежавший перед ней. Распаковывать не имело смысла. Сверху лежали пару хлопковых блузок и лёгкие бриджи. Это можно одеть сейчас, а платье отдать в чистку. На дне лежали босоножки на шпильке, и клубный наряд, выбранный по принципу «чтоб блестело и шуршало». Но всё клонится к тому, что он ей завтра не пригодится. А жаль.

После душа, переодетая, девушка покинула свой номер и постучалась в соседний. Она застала Вячеслава Сергеевича стоящим напротив окна с бокалом апельсинового сока. На нём были ядовито жёлтые боксёрские шорты с чёрной полосой и простая белая тишотка. Забавно, учитывая атмосферу тонкого изящества в интерьере, с золотым рисунком на белых обоях и шёлковой вышивкой на обивке.

— Молодец, пришла даже раньше, — похвалил её мужчина, отставляя бокал на подоконник.

Даша привыкла видеть Славу не иначе, как в костюме, и теперь непроизвольно уставилась на его босые ноги. Крепкие литые мускулы чуть выступали на икрах, но не казались перекаченными. Кожа загорелая, и вся окутана светлым ворсом растительности. Девушка подумала про свои бледные спички и дальше пялиться расхотелось. Она села в кресло и перевела взгляд на кровать, где были разложены несколько десятков предметов. Телефоны и зарядки к ним, рация, наушники, какие-то схваченные резинкой проводки, чехлы с непонятным содержимым, блокноты, документы и папки. Выровненные идеально по низу и по левому краю. И аура у него такая же — все чувства в правильной пропорции, словно он их регулярно подстригает, как ногти.

Слава поднял с пола вместительный дорожный кофр, бросил его на кровать, открыл, быстро и чётко начал всё собирать, рассовывая по отделениям в одном лишь ему известном порядке. Одновременно с этим он начал говорить.

— Завтра мы поедем в Андарскую воинскую часть. Виктора Николаевича там хорошо знают, он проведёт тебя через все посты. Если кто спросит, скажет, что ты его племянница. В крайнем случае, сама знаешь, что делать… Излишнее любопытство нужно пригасить.

Даша автоматически кивнула.

— Завтра у Румянцева приёмный день в комендатуре. Мы позаботимся о том, чтобы никто, кроме вас туда не попал.

— Я… что я должна сказать генералу?

— Говорить начнёт Виктор, а ты вступишь, когда посчитаешь нужным. Всё очень просто. Румянцев должен сделать один звонок майору Титанину. И приказать, чтобы он забрал весь отряд и поехал в часть. Кроме того, пусть предупредит их, что послал им смену. Но, как ты понимаешь, это будут наши люди. Вот и всё, один звонок.

— «Вот и всё», — повторила Даша. — Хорошо. Я думаю, что смогу заставить Румянцева сделать этот звонок. А если Титанин не поверит, что эту смену им прислал действительно генерал? Они так просто уйдут и сдадут склад?

— Не волнуйся. Они выполнят любой приказ генерала. И ни перед кем, кроме него не отвечают. Это отъявленные головорезы, за каждым из них тянется кровавый след невинных людей, каждого из них в своё время генерал отмазал от уголовного преследования. Им плевать, что они делают, главное, чтобы им за это платили. Мы должны использовать этот шанс, чтобы взять склад без боя. Иначе придётся его штурмовать, и тогда никто не сможет гарантировать, что не пострадают пленники.

Девушка принялась покусывать губы. Напряжение нарастало по мере того, как мозг пытался охватить всю свалившуюся на него ответственность. Любая ошибка, и… об этом даже думать страшно! Тем более, что в прошлом у неё уже бывали осечки. И не раз. А если что-то пойдёт не так? Если всё пойдёт не так, причём по её вине? Она себе никогда не простит.

— Вячеслав Сергеевич… Помните, тогда в «Каймане», я просила Лугачёва, чтобы он убрал от меня Аляску? Я тогда, ну… попробовала на нём…

— Помню. Я тогда проспорил ему пятьдесят баксов. Я ставил на то, что ты не станешь этого делать.

— Да, но у меня всё равно ничего не получилось. И я не знаю почему. Вдруг у меня и завтра ничего не получится?

— Даша, Лугачёв он… немного изменённый.

— Что?

— Это случилось с ним до того, как он стал работать на нас. Я уверен, причина твой неудачи была именно в этом. А завтра у тебя всё получится.

Если он думал, что хоть на секунду её успокоил, то очень сильно ошибся. «Немного изменённый» — это очередной неизвестный Даше фактор. Очередная жирная клякса на карте минного поля. Сколько ещё тайн? Ей уже давно хватает по горло. Даже спрашивать больше ничего не хочется.

— Вячеслав Сергеевич… Я пойду к себе, можно? Я устала. Если надо будет, я потом позже…

— Конечно, иди. Постарайся отдохнуть. Если что понадобится, тебе принесут в номер.

Она направилась к выходу, открыла дверь.

— Даша…

Девушка обернулась.

— Ты же понимаешь, что надо удерживать Виктора от опрометчивых поступков?

Даша открыла рот и закрыла. Она ведь тоже кое-что утаила от своих соратников. Они по-прежнему не знают, чем опасен Виктор Николаевич в своём нынешнем состоянии. Да и какая разница? Завтра всё закончится. С непроницаемой улыбкой она кивнула Славе, давая понять, что это самой собой разумеется.

— Конечно, Вячеслав Сергеевич.

Шагнула выйти и… ударилась лицом прямо в торец раскрытой двери. Чёрт, он оказался не там, где она предполагала! И уже на выдохе Даша издала какой-то низкий стонущий рык. Хотела сдержаться, но потом всё равно заплакала. Не только от боли, но и от обиды — она, экстрасенс, который способен просканировать ближайшее пространство с точностью до миллиметра, умудрилась не заметить целую дверь!

Слава сочувственно прищёлкнул языком и взялся за трубку гостиничного телефона. Буквально через минуту в комнату принесли целое ведёрко льда. Мужчина усадил Дашу обратно в кресло, опустился перед ней и приложил к лицу пакет со льдом, замотанный в тонкое полотенце. Теперь, находясь в такой близи от него, она подумала, что его взгляд совсем не такой безразличный, как ей казалось раньше. В глубине серо-голубых глаз притаилось что-то такое, невысказанное, чего большие мальчики не любят показывать. Она ожидала, что он станет шутить по поводу коварных дверей и кое-чьих супер способностей. Воицкий обязательно стал бы. Да и кто бы упустил такую возможность? Но Слава почему-то даже не улыбался. И Даша сидела так, пока боль не превратилась в тянущее, покалывающее кожу онемение. Куда б ещё приложить этот пакет, чтобы охладить все тревожные мысли о завтрашнем дне?

— А что, если Румянцев мне не поверит? — прошептала она, глядя в глаза сидящему так близко мужчине. — А что, если Виктор Николаевич сделает что-нибудь ужасное, и всё испортит? Бросится на этого Румянцева с кулаками, или что-нибудь подобное. Я не смогу удерживать под контролем и того и другого… Это всё равно, что жонглировать… гранатами!

Она не хотела ответов. Ей нужно было всего лишь высказать это вслух. Мужчина отнял размякший от тепла свёрток и бросил его целиком обратно в ведёрко.

— Иди сюда, жонглёр ты мой.

Сам сел на кровать, и потянул её к себе на колени.

— Ты не должна этого делать. Сейчас ещё можно отказаться. Мы просто вернёмся к первоначальному плану. Но ведь можно и попробовать, понимаешь?

Одной рукой он обнял её за талию, устраивая поудобней, а другой огладил пострадавшую скулу. Но девушка сдержала невольное шипение. Пусть гладит, ничего. Её всё устраивает, и тяжесть его неосторожной руки, и жёсткость мышцы под майкой. Даша покорно застыла, будто боялась спугнуть такую экзотику, удачу натуралиста — неожиданную ласку от холодного и невозмутимого директора охранной фирмы. Сам факт, что она оказалась сидящей на коленях у Вячеслава Калинина, на время примирил её со всей дикой и грубой реальностью. Только бы чувствовать эти прикосновения. Только бы не оставаться наедине со своими страхами.

И всё вдруг отступило на задний план. Судьбы людей, оборотней, страшный человек с доброй фамилией «Румянцев», далёкие, но не менее страшные люди майора Титанина, похищенная девочка, её отец. Она с удивлением заметила, какое необычное и приятное тепло исходит от мужчины. И запах его туалетной воды… манящий и немного резкий, как чай с коньяком. Всё вместе так неожиданно, но в то же время естественно и правильно. Она, кажется, никогда не чувствовала ничего подобного. Слава прижал её к себе ещё крепче, сердце внутри затрепетало быстро и горячо. Нет, это не дружеский жест, не утешение, а что-то другое. То, для чего просто нужен был повод. И, если ради этого пришлось стукнуться разок, она не против.

Ей даже пришла в голову мысль о том, чтобы его «приворожить». Нет, никаких заклинаний под полной луной — просто потянуть пару ниточек оттенков лёгкой страсти. А что? Если кого и привораживать, то как раз такого мужчину. Но Даша не стала. Можно ведь просто незаметно обнять его в ответ… Словно посреди увлекательной повести рука замирает перед тем, как перевернуть страницу — хочется узнать, что будет дальше, и хочется, чтобы это ожидание длилось вечно.

Затмило собой ожидание завтрашнего дня.