Дом

Вот камень лежит у дороги,

Присядем и вытянем ноги.

К. Чуковский

Улица Дамировская была одной из немногих в столице, на которой каждый вечер зажигались абсолютно все без исключения фонари. Как только таксист миновал известный Даше «Найтсбридж», она поспешила сказать:

— Вон у той мраморной лестницы…

Водитель снисходительно кивнул. Он хорошо знал этот район, где старинные, отреставрированные дома перемежались с новыми ресторанами и кичливым новоделом. Девушка расплатилась, взяла в охапку маленький аккуратный рюкзачок, пулей вылетела из машины и понеслась к дому, даже не запахнув куртку. Взлетела по ступенькам и позвонила. И приготовилась ждать перед великанской дверью с бронзовой бараньей головой вместо ручки. Она даже не поняла, в какой момент дверь открылась, потому что проём по-прежнему заслонялся тенью. Это был Соломон, подручный Воицкого, исполнитель самых разных его поручений и по совместительству суровый дядька.

— Здрассьте… — сказала Даша и юркнула внутрь, как только мужчина отступил, и появилась достаточная для этого щель. Чудом не споткнувшись о край ковра, девушка ворвалась в зал:

— Я уже вернулась!

Михаил Стефанович сидел у камина, закинув руки на спинку дивана. Перед ним — столик с керамической столешницей. Вечерний набор (бокал и бутылка виски) отсутствовал. Вместо него имелась пепельница с двумя дымящими сигаретами и сваленные кучкой мобильные телефоны. Штук пять, причём один из них — розовый, Дашин. Ну, конечно, он вернулся домой из офиса, Дашу не обнаружил, но зато нашёл её забытый мобильный. И бог его знает, сколько там пропущенных звонков.

— У нас был уговор, — громко и гневно сказал опекун, — без моего разрешения никуда не ходить!

— Извини, Михаил… Я…

— Где ты была?! — заорал он и стукнул по столу так, что пепельница и все пять телефонов подпрыгнули, а розовый — выше всех.

— На кладбище…

С минуту, наверное, он смотрел куда-то сквозь девушку. Она уже знала, что его растерянность выглядит именно так — он весь каменел, взгляд останавливался. Но тут резко дрогнул один из телефонов и пополз по тёмно-синим плиткам, исполняя «Полёт Валькирии». Михаил Стефанович вышел из оцепенения и подался вперёд.

— Да, Слава… Я знаю, она уже тут. Нет, всё в порядке… Спасибо, ещё раз извини… Да, завтра всё в силе.

Даша тихонько попятилась.

— Стоп. Забери свой мобильный.

Девушка согнувшись, будто в кинозале, просеменила к столу и взяла свою вещь. Ну как «свою»? Подаренную Воицким, конечно. Она успела из-под чёлки скосить на него глаза.

Он ещё злился, но не хотел этого больше показывать.

— Завтра рано вставать, помнишь? У нас очень важная встреча.

Даша кивнула. Она уже почти поднялась на второй этаж, когда услышала, как Михаил крикнул ей вдогонку:

— В следующий раз бери с собой Соломона!

Даша снова кивнула, хоть опекун этого и не увидел. Добралась до своей спальни, прикрыла за собой дверь и включила тусклую настенную лампу. Вот он, её скромный угол. Скорее уж целый полигон. Потолки высоченные, каждый шорох отдавался эхом. Несмотря на размеры, спальня оказалась самой тёплой комнатой в доме — сюда выступала покрытая белым кафелем печная стенка. Мебели немного — пустой буфет у стены, кресло под белым чехлом, пару коробок и новая кровать с бледно-розовой спинкой. Причём кровать Даша собирала вместе с Соломоном. Ведь гостья прибыла раньше времени, и никто к этому не был готов.

Содержимое рюкзака вывалилось на стойку буфета. Мятые расчёты и записки от руки, сложенная копия контракта. Даша аккуратно их разложила. Она договорилась об уходе за могилами её родителей и заплатила на год вперёд, потратив все деньги, что ей давал Михаил на карманные расходы. Выдохнула с облегчением — неизвестно, что с ней будет завтра, но, по крайней мере, об этом она позаботилась.

Глупо вышло, конечно, она должна была предупредить Михаила, куда едет. Она сама не поняла, как это получилось. Рано утром, перед тем как уехать на работу, опекун дал ей визитку бутика и клиентскую карточку.

— Сколько можно ходить в одном и том же? Я же просил тебя! Возьмёшь такси и поедешь сюда… Я их предупредил, они тебя ждут… Отзвонись потом сразу же!

Даша немного оробела, до сих пор она выходила только на задний двор. А тут уставилась на визитку, голова кругом пошла. Вызвала такси, а телефон так и остался в гостиной. Всю дорогу готовилась, собиралась с духом — как с продавцами разговаривать? Но когда девушка приехала по адресу, она даже не вышла из салона. Даша вдруг поняла, что не в состоянии мерять блузки и подбирать цвета. Это был её первый выход в город. И покупка одежды показалась ей чем-то мелочным, нелепым. Она ещё раз взглянула на сверкающие витрины, латинские буквы с золотым и чёрным. Потом повернулась к водителю и попросила отвезти её на кладбище. О магазине она забыла в ту же секунду, как забывают о фантике, упавшем на тротуар.

Полдня она провела в администрации, а потом долго сидела на скамейке, прислонившись к черной кованой ограде. Два простых гранитных камня с именами и датами, не было даже фотографий. Перед ними — общая клумба с голой землёй. Так она сидела, пока не стало совсем темно.

Проведав родителей, девушка немного успокоилась. Теперь нужно подумать о том, как успокоить своего опекуна. Не стоило пренебрегать его доверием. Завтра она покажет себя с лучшей стороны, будет повиноваться беспрекословно, попросит прощения, да что угодно… А почему не сейчас? Спуститься вниз и всё ему объяснить? Как сильно хотела прийти к ним? И как сильно боялась этого? Боялась, что ей не оправдаться во всей той лжи, которая когда-то казалась игрой… А они лежали там и молчали, и не требовали никаких ответов. Но разве поймёт её Михаил? Он красив и богат, единственный любимый сын. Он никого не терял, его родители ещё молоды и здоровы, живут в Лондоне, смотрят из окна на Темзу, и звонят ему чуть ли не каждый день. Вряд ли он обрадуется Дашиным откровениям. Мало того, что нарушила уговор, так ещё и вешает на него свои душевные проблемы… Нет, пожалуй, не стоит. А то возьмёт и вернёт её обратно, долечиваться…

В сердце пробрался тревожный холодок. Ей совсем не хотелось покидать этот дом. Она уже к нему привыкла. Полюбила чай с анисом, который варила ей по утрам Пен Чан. Узнавала скрип деревянных половиц под тяжёлыми шагами Соломона. С удовольствием прибиралась в своей спальне, вытирала подоконник чуть влажной губкой. И лепные амуры, кажется, вполне приветливо смотрели на неё с потолка.

Даша сняла куртку и положила её на кресло. Ботинки поставила поближе к печной белокафельной стенке. Последний бросок — и она окажется в постели. Она так устала, что на это едва хватило сил. Улеглась, толком не раздевшись. Лампа… да ну её. Даша вытянула руку, захватила край одеяла и накрылась с головой. Цель достигнута.

Завтра важный день. Она ещё не знала, что от неё потребуется, но верила, что справится. Разве не для этого судьба дала ей второй шанс? И Даша вполне готова. Провалиться ей на месте, если это не так. Она запустила руку под подушку и погладила мятую бейсболку.