Встреча

Он злой колдун, он чародей!

Он может превращать людей…

К. Чуковский

Водяные дорожки ползли по лобовому стеклу, они дёргались и кривились под напором встречного воздуха. Моросило непрерывно, ещё с ночи, асфальт омывался мутными потоками. Но даже в такую погоду Даша предпочла бы добираться пешком, чем ехать в машине своего опекуна. Особенно в такую погоду. Дьявольский понтиак Воицкого летел по мокрой автостраде, подрезая все, что там двигалось.

— Эй ты, на дрезине! Ну чё стоим, ушлёпок? Кого ждем? Люди на работу опаздывают! — орал во всю глотку Михаил Стефанович. — Куда прёшь, сопля ты офисная?!

Девушка, сидевшая рядом, отвернулась к окну. Резкие повороты под нескончаемый поток ругани вызывали головную боль и дурноту. Тем более что опекун так и не дал ей позавтракать. Даша старалась смотреть вдаль, как можно дольше задерживая взгляд в одной точке. Кажется, такой приём используют балерины, когда исполняют сложные фуэте. Чтобы не терять равновесия… Всего один неверный поворот и Дашина история могла бы закончиться глупой аварией… Очередная, никем не замеченная история многолюдного города. Но вот Михаил Стефанович снова давит на газ, по краешку сознания пробегает разряд электричества. И на долю секунды хочется жить...

Через боковое зеркало Даша заметила серый призрачный мерс. Соломон соблюдал дистанцию, но не отставал. Лучше бы она с ним поехала.

Впереди всё никак не трогался заляпанный жигуль.

— Сколько можно? Каждый день одно и то же… Заснул, колхозник? Чухайся! Вставай, страна! Ну что ты трёшь эту педальку?! Жми давай!

Воицкий взрывался новой тирадой, как только утихала предыдущая. Вот уж кто свеж и бодр, несмотря на раннее время! Он торопился, ему явно не терпелось представить Дашу своим друзьям. Как трофей, как важную находку. Его глаза светились азартом, ноздри подрагивали. Он вез её в свой офис, где назначена встреча, будто на ярмарку. Это предвкушение было так очевидно и так искренне, что Даша залюбовалась им.

— Что? Я что, кричу!? Я не кричу! — объявил Михаил, заметив, как Даша на него смотрит.

Знает ли он, что похож на типичного подиумного красавчика? Наверное, да. Иначе бы не строил из себя так отчаянно брутального дальнобойщика. Ну, по крайней мере, не в этом наряде. Тёмно-сливового цвета пальто для таких целей никак не годилось. Уж скорее он выглядел как воспалённая мечта какого-нибудь итальянского модного кутюрье. И Даша знала, чего стоило пожилой таитянке сохранять вещи Воицкого в таком виде. Впрочем, он и сам аккуратен — ни одного волоска не упадёт на бархатный воротник, ни одна пылинка не задержится на лакированных туфлях...

Девушка снова отвернулась к окну. Вдоль кованой ограды семенила чёрная дворняга, она шарахнулась в сторону, когда понтиак резко вильнул, заезжая в ворота. Ещё метров двести по облетевшей аллее с неунывающими скульптурами борцов и гимнасток. Что-то смутно знакомое. Ну, конечно… Вот и он, украшенный белыми капителями, главный павильон спортивного училища. Она ни разу здесь не была, но хорошо помнила его по студенческим фотографиям своей мамы.

— А бассейн ещё работает? — спросила Даша.

— Да… уже да. Ты здесь раньше бывала?

— Нет. Мама училась.

Мама, тогда ещё юная легкоатлетка уверенно шла на «мастера». Но случилось так, что во время одного из соревнований она повредила колено, и о карьере можно было больше не думать. Зато в тот же день она познакомилась с папой, который приехал вместе с друзьями поболеть за своих спортсменок. Мама никогда не жалела о своих нереализованных спортивных планах, но всегда с теплом вспоминала студенческие годы. В их семейном альбоме хранилось немало забавных фотографий о той поре.

Но училище расформировали, позднее начали сдавать на разные коммерческие нужды. И теперь огромный ансамбль из нескольких корпусов и павильонов превратился в бизнес центр.

— Формально это пока государственная собственность, — будто оправдываясь, пояснил Воицкий. — Тут даже пару спортивных секций осталось…

Они сделали круг. Парковка явно переделана из футбольного поля. Кое-где висели таблички — типография «Спринт», боксёрская секция «Легион», отделение курьерской почты… Машин много, рабочий день, похоже, здесь начинался рано. Площадка под табличкой «Коралина-консалтинг» совершенно пустовала. Сотрудники, скорей всего, паркуются подальше от шефа.

Даша выдержала пару секунд до полной остановки и вылезла из машины. Дождь поутих, но водная пыль тут же облепила лицо.

— Белунина, шевелись!

Они побежали к чёрному входу. Неизвестно откуда вынырнул Соломон, отгородив их собой от порывов мокрого ветра. На крыльце он придержал дверь и пропустил их вперёд.

— Доброе утро, Михаил Стефанович, — поприветствовал их вахтёр.

Воицкий слегка кивнул и повёл девушку дальше. Миновав несколько коридоров, они оказались в гулком и многолюдном вестибюле. Даша узнала огромное, во всю стену панно — от холодного мраморного солнца во все стороны расходились толстые, с рублёными изгибами лучи, а юноши с девами тянули к нему свои мускулистые руки. Эта скульптура — одна из многих, напоминала о днях, когда по широкой парадной лестнице взбегали будущие победители и призёры.

Сегодня там вместо них сновали офисные работники, оставляя мокрые следы на ступеньках. Где-то громко жужжала кофе-машина. Или ксерокс.

Не успела Даша толком всё рассмотреть, как они снова зашли в какой-то коридор и оказались перед неприметным лифтом. Михаил нажал на кнопку, двери открылись и все трое вошли. На блестящей панели разместились таблички с названиями фирм, по несколько возле каждой кнопки. А напротив четвёртого значилось всего одно имя — «Коралина-консалтинг».

— Белунина, ты первый человек, который заявится в мой офис в таком виде, — едко заметил опекун.

Опять он за своё. Ну, в самом деле, что не так с её видом? Он сам подарил ей эту курточку. И свитерок… И ещё пять штук разных расцветок, Даша их исправно меняла. Даже запаха нету.

Пятый этаж открыл перед ними царство лета и восточной гармонии. Звуки шагов утопали в светло зелёном мягком ковре, на полукруглой стене приёмной светилась надпись «Ваша опора для новых достижений». Под ней из блестящих стеклянных плиток был выложен стилизованный мост. Несколько сотрудников переговаривались возле стойки тёмного дерева.

— Где Люба?! — грозно осведомился Михаил, отдавая Соломону пальто. — Где этот бюст, которому я плачу за украшение стойки? Лучше б я вместо неё аквариум с рыбками поставил! Они хоть будут всегда на месте.

— Люба только что проводила ваших гостей в разговорную… — ответил брюнет в безупречно повязанном галстуке.

— А… вы что, на шухере? Мне уже раз пятнадцать звонила страховая, а тут никто не чешется?

Даша могла бы сказать почти уверенно, что никто Воицкому сегодня ещё не звонил, но она, конечно, не собиралась этого делать. Ей было неудобно присутствовать при том, как её опекун отчитывает взрослых молодых людей, и она делала вид, что разглядывает офис.

— Подожди вон там, — сказал ей Миша и показал на мягкий уголок со стеклянными столиками.

Все давно исчезли в коридоре, но Даша продолжала слышать Воицкого. А он всё орал на своих подчинённых. И Даша вынуждена была признать — в дороге он ещё держал себя в руках. Ей стало даже немного стыдно — всем досталось, кроме неё.

Вскоре за ней пришла высокая, крупная девушка, в которой угадывалась Люба, судя по упомянутым признакам. Она не выглядела ни капли расстроенной. Наверное, не слышала криков своего шефа. Люба проводила Дашу по коридору и, улыбнувшись, открыла перед ней дверь в просторный зал. Воицкий уже находился тут, кроме него присутствовали ещё двое.

— Заходи, садись.

Девушка послушалась и, неловко подвигав стул, уселась за овальным столом из того же тёмного дерева, прямо напротив одного из гостей.

— Здравствуй Даша, меня зовут Абрам Петрович, — обратился к ней седой старик с застывшим, будто каменным лицом. Впрочем, голос у него был мягкий, а сам он походил на строгого, но доброго профессора очень точных наук. — Благодаря Михаилу мы многое о тебе знаем, думаю было бы справедливо теперь рассказать и о нас… Знакомься, это Вячеслав Калинин…

Даша посмотрела на второго гостя, крупного представительного мужчину в чёрной шелковой сорочке с рукавами, подвёрнутыми до локтей. Он кивнул, ожидая, что Абрам Петрович продолжит.

— Возможно, к нам присоединятся ещё несколько… хм… человек, но пока мы начнём без них. Итак, ты, наверное, уже знаешь, что мы расследуем преступления, совершённые оборотнями… или совершённые с помощью оборотней. Будем откровенны, наша организация неофициальная и предпочитает о себе не рассказывать… Надеюсь, ты понимаешь?

— Я… очень хорошо понимаю.

— Поиск оборотня — очень сложная, почти невыполнимая задача. Они не оставляют никаких следов своего пребывания, ни отпечатков, никакого материала для анализа. И мы не сможем дать тебе никаких гарантий, что касается твоего… хм… случая. У нас мало зацепок, поэтому любая мелочь, любая информация, которую ты вспомнишь, будет иметь значение.

— Конечно…

В дверь негромко постучали. Воицкий открыл, к столу бесшумно приблизилась молодая девушка, почти Дашина ровесница. Она была стройная, но не такая болезненно худая. Брючный костюм с коротким пиджаком сидел на ней идеально, и вся она была такая милая, как бантик на её блузке. В руках у неё поблёскивал поднос полный дымящихся чашек.

— Спасибо, Жанна… — сказал Калинин, он сразу оживился, принялся ей помогать, расставляя мелкую посуду. Рубашка красиво натягивалась на его плечах и Даша на миг засмотрелась. Каждый взял себе по чашке, и добавил молока и сахара. Абрам Петрович тоже поблагодарил Жанну, та очаровательно улыбнулась и направилась к двери. Когда она, наконец, исчезла, Калинин видимо решил ещё немного побыть джентльменом. Он снова поднялся с места, чтобы подвинуть ближе к Даше розетку с печеньем. Словно ребёнку. Даша была голодна, но ограничилась сладким кофе.

Сделав несколько глотков, профессор отставил чашку вправо, достал откуда-то снизу портфель из тусклой жёлтой кожи, положил его на стол. Раскрыл, вытащил пару тяжелых чёрных папок, с усилием отодвинул влево. Следом появился холщовый мешочек, а из него деревянная пирамидка с потёртыми гранями. Её он поставил чётко посередине между собой и Дашей.

— Ну что ж… Стоит предупредить тебя, что мне придётся применить гипноз. Не пугайся, это тебе совершенно не повредит… Это лишь поможет тебе расслабиться и вспомнить многие моменты, которые ты возможно, подзабыла. Согласна?

— Да.

Она совершенно не испугалась, хоть и насторожилась. Секундное замешательство она скрыла, наклонив голову, чтобы хлебнуть из чашки.

— Тогда начнём. Расскажи нам, Даша, когда ты первый раз поняла, что твой брат — оборотень?

Брат… Слово это неприятно резануло слух. Оно давно перестало нести привычный смысл. Даша поёрзала, пытаясь куда-то спрятать руки. Куртку она так и не сняла. Довольно удачно, потому что в ней как раз имелись карманы.

— Он сам мне показал… себя, свою вторую сторону. Я вошла в комнату и увидела его… другим. Мне тогда исполнилось… пятнадцать.

— Ты зашла в комнату и увидела зверя? Тебе не было страшно?

— Немного, но… он выглядел безобидно.

Профессор понимающе улыбнулся.

— Как ты думаешь, почему Данила открылся тебе?

— Не знаю… случайно? А может быть, он просто мне доверял.

— Уже тогда он себя не контролировал?

— Что вы имеете в виду? Он просто… это как сюрприз, понимаете?

— Да, да, конечно… — торопливо согласился Абрам Петрович. — Значит, вы были дружны? Ну что ж… Это даже лучше, чем я надеялся. Теперь постарайся его вспомнить. Пусть это будет яркий момент, добрый… Вслух можешь ничего не говорить, пока только представь себе картинку.

— А как это поможет?

— Белунина, в чём дело? — возмутился Михаил, который всё это время сидел боком на столе, как наседка над своим бестолковым цыплёнком.

— Миша, всё в порядке… — вступился Абрам Петрович.

— Ну-ну, — скептически пробормотал Воицкий, и, запустив руку в розетку, выгреб из неё почти всё печенье.

— Извините… — стушевалась девушка, — но что именно я должна вспомнить?

— Что-нибудь приятное, связанное с твоим братом. Не знаю, насколько это выполнимо, учитывая трагедию твоей семьи, — объяснил профессор и подвинул пирамидку, будто она стояла недостаточно ровно.

Даша нахмурилась. Счастливых воспоминаний хватало. Вот только она всё это время старалась их аккуратненько вырезать из памяти с точностью маникюрных ножниц… Но Даша сумеет, знать бы только — зачем? И как это поможет найти Данилу? Но надо делать, что говорят… Все ждут, старикан смотрит с профессиональным сочувствием. Пусть это и кажется бредом… Хотя бы ради Воицкого.

Что ж… Она прикрыла глаза и постаралась разогнать все лишние мысли, перенестись туда, где всё хорошо… Море, гладкие стёклышки, возня в песке… За последний год она столько раз туда возвращалась… Правда, она всегда мысленно пыталась вычеркнуть своего брата из того дня. Сегодня от неё требовалось обратное. Ей шесть лет, она бежит по кромке воды, Данила бежит следом и холодные брызги настигают её. Он не ловит, но и не отстаёт, Даша чувствует эти брызги, поднятые его ногами. Она смеётся, она знает, что он не станет её ловить… Это так страшно быть пойманной… Даже если тебе не грозит ничего, кроме щекотки. Даня знает правила. Она оборачивается, и он показывает ей язык, бежит в обратную сторону. Даша бросается следом, впереди его загоревшая спина и волосы, тёмные от влаги, подлетают на бегу. А теперь её очередь…

Она услышала шум и открыла глаза. Абрам Петрович больше не сидел напротив, он встал и расхаживал взад и вперёд. На вопросительный взгляд Калинина он лишь махнул рукой. Даша ничего не понимала. Старик остановился и сказал, обращаясь к Воицкому:

— Миша, её следует показать Валентину.

— Я хотел сначала убедиться, что это того стоит.

— Ну, что ж… Считай, что ты убедился.

— А как же метки? — спросил Вячеслав.

— Я сейчас… всё объясню… — медленно протянул Абрам Петрович.

Очень было бы кстати. Даше как раз очень хотелось знать, что происходит? Что она сделала не так? Она попыталась прочесть это по лицу Михаила, но всё, что ей удалось понять, это то, что он крайне недоволен своей подопечной. Вот бы сейчас сюда свои способности… А их нет, как будто и не было никогда! Приснились они ей что ли?

— Видите ли… Я не смог снять параметры с её образов. Мне очень жаль. Я мог бы попробовать снова, но не сегодня.

— Абрам Петрович, вы же понимаете, это наш единственный шанс… Кроме этой девушки у нас пока никого нет, кто мог бы…

— Слава, я бы рад… Но невозможно ничего считать, если стоит такой мощный блок. Я не уверен… Может это из-за стресса, а может из-за медикаментов, которыми её лечили… С этим опасно работать. Я же вам говорю, пусть её Валентин посмотрит…

Даше хотелось заставить их говорить нормально, а не обмениваться бредовыми репликами между собой. Ведь она так ждала… Так давно и упорно ждала. Внутри всё сдавило от напряжения. Интересно, что бывает, когда гайку закручивают до предела и дальше?

Миша звонил кому-то на мобильный. Выглядел при этом разочарованным, а сразу, как только ему ответили, вышел. Слава Калинин продолжал свой непонятный разговор с седовласым профессором, не обращая на Дашу никакого внимания. Ей стало совсем не по себе, она сгорбилась, опустила глаза куда-то под стол.

— Даша… — ласково позвал её профессор, — всё в порядке, ни о чём не волнуйся… Ты сделала всё правильно, просто возникли непредвиденные трудности. Мы постараемся выяснить, в чём дело, а пока я дам тебе очень серьёзное задание.

Он показал ей на папки.

— Эти материалы для тебя. В одной папке информация о хакибах. Я имею в виду оборотней. Всё, что тебе будет полезно знать… Мы сразу решили, что ты имеешь на это право. Во второй папке — вопросы о твоём брате, ты должна ответить на них… Лучше будет, если ты с этого и начнёшь. А теперь, с вашего разрешения, молодые люди… Мне пора.

Он шустро собрался, подхватив свой портфель подмышку. В дверях разминулся с Воицким, и был таков.

— Что это? Что мне теперь с ней делать, Слава? — спросил Михаил, взмахнув в Дашину сторону рукой.

— Абрам Петрович прав. Пусть решает Валя, — ответил Калинин.

— Его пока нет в городе…

— Дождёмся, — подвёл Калинин логическую черту.

Наконец, глава «Коралина-консалтинг» повернулся к Даше.

— Готова? Ну, иди.

— Это что, уже всё? — недоверчиво спросила Даша.

— Ну, пока что, как видишь, всё. Пойдёшь к Любе, пусть она тебя посадит куда-нибудь, чтоб тебя видно не было… А, кстати… может, наконец, одеть тебя прилично? Как насчёт поездки в «Ламар»?

— Не надо! — возмутилась Даша. — Я не хочу никуда ехать, вы мне ничего не объяснили… Вы обещали!

Снова зашла Жанна.

— Михаил Стефанович, вас спрашивают по поводу интервью…

— Понял, понял… буду скоро. Подожди… Сейчас возьмёшь вот эту девушку с собой и поезжайте в «Ламар», подберите ей пару приличных костюмов, а потом отвези её ко мне на Дамировскую.

— Я не поеду… Я пришла сюда, ради своего… Я хочу найти своего брата.

Вячеслав прищурился и сложил руки на груди. Дашин опекун выпрямился, и лицо его сделалось злым.

— Что тебе не ясно? Встреча переносится… Иди с Жанной, в этот раз потрать деньги на то… на что я тебе их даю!

— Деньги? — тихо спросила Даша.

Ассистентка Воицкого сделала какое-то неловкое движение в сторону двери, наверное, поняла свою неуместность и решила выйти. Но осталась, застыла на месте, только её изящные крашеные ноготки теребили единственную пуговицу пиджака.

— Мне не нужны деньги, — сказала Даша.

Повисла длинная, растворённая в тишине пауза. Удивление не сходило с лица Вячеслава. А Воицкий разве что молнии не испускал, он открыл было рот, явно собираясь поставить девчонку на место. Но тут внимание мужчин привлекло что-то другое. Они заметили, что ассистентка сняла пиджак. Потом сделала уверенный шаг вперёд и положила вещь прямо перед Дашей на стол. И теперь Жанна с улыбкой на лице расстёгивала свою белоснежную блузку с бантиком. Из-под неё показался аккуратный сиреневый бюстгальтер, приподнятые им тугие полукружья и плоский бледный живот…

— Жанна, что ты… — начал Воицкий, но не смог продолжить.

Калинин повернулся к Даше, его серые глаза потемнели, зрачки расширились, венка на правом виске проступила чётко. Его взгляд дрогнул от укола понимания… Даше не верилось, что это происходит на самом деле. Ни с того ни с сего, так легко… Легче, чем когда-либо. А Жанна не останавливалась и, только когда брюки упали ниже колен, к ней кинулся Воицкий. Жанна вздрогнула, обняла голые плечи руками и заплакала.

— Всё, всё… Жанна, прекрати… надевай обратно, — он потянул вверх брюки, неловко обхватывая девушку то с одной, то с другой стороны. — Давай-ка… ну?! Как это застёгивается… Слава, помогай.

Вместе они кое-как одели ассистентку, Михаил позвал Любу и передал девушку её заботам.

— Уведи… Дай ей валерьянки выпить, или лучше коньяку.

Люба взяла её под руку, но та вся дрожала, как паутинка на сквозняке, и не могла сделать ни шагу. Калинин отправился с ними, чтобы помочь — вели потихоньку, преодолевая метр за метром. Когда они скрылись за дверью, Михаил бухнулся на стул, вытянул свои длинные ноги в сверкающих ботинках. Так он сидел несколько минут, чуть покачиваясь и буравя свою подопечную взглядом.

— Это ты сделала? Приказала ей? Впрочем, ясно, что ты…

— Я не хотела. Я нервничала и… Это само получилось.

— И раньше ты так уже делала?

— Да. Только у меня давно не выходило… А сейчас, вот, вышло.

— Ну, а блок? Тоже ты поставила?

— Какой блок? — возмутилась Даша.

— О котором говорил Абрам Петрович?

— А… он ещё говорил про гипноз… — пробурчала Даша, — а это был вовсе и не гипноз, да?

— Holy shit… Это не офис, а клиника неврозов… Ну, ладно, меня ждёт работа. А ты… так… что это у нас… Абрам Петрович оставил? Ну, значит, вот тебе, домашнее задание.

И Миша похлопал по самой верхней папке. Даша кивком показала, что всё поняла.

— Можешь начинать. Отсюда — ни шагу. Ты наказана.

Когда опекун встал, чтобы уйти, она всё-таки подняла на него глаза:

— Я хочу есть.

Опекун замер на миг, потом медленно наклонился, и девушка вдруг испугалась, несмотря на свои вновь обретённые способности.

— Кушать хочешь? Так прикажи!

Даша почувствовала, что от удивления у неё брови ползут вверх и вытягиваются веки.

— Только попробуй, — тут же пригрозил опекун. — Только вздумай! Я пытаюсь тебе верить, разве ты не понимаешь?

Она понимала. И где-то в груди шевельнулось болезненное нечто. Слабое и слепое, оно тыкалось и ранило нежную кожу о сухие грубые кромки. Возможно, это была попытка поверить в ответ.