Глава 6

Бьёшься бабочкой в огне,

Крылья страсти обжигая.

На ладошку сядь ко мне.

Я, в восторге замирая,

Заслоню от разных бед.

Мой цветочек, ты — прекрасна!

Залечу ожога след —

Брось ребячиться напрасно!

Она, не торопясь, катила на байке, ожидая погони, пиликанья сирены или гаишника с жезлом, выскакивающего из кустов. Но относительная тишина и спокойное движение транспорта располагали к размышлениям.

«Почему решилась сорваться в никуда, на ночь глядя? Почему сегодня выпустили без разговоров, а позавчера закрывали на ключ? Для какой цели он меня разыскивал? Почему вначале запугивал, а потом решил жениться?»

Все эти вопросы требовали ответа.

Разворошив алийское гнездо, и как-то отплатив за доставленные неприятности, Ирма хотела дождаться ответной реакции. А чтобы найти хоть какое-то разумное объяснение в череде поступков и фактов прошедшей недели, следовало в спокойной обстановке и на нейтральной территории обдумать, сопоставить, проанализировать. Это ответ на первый вопрос.

Третий вопрос пока не имел явного и однозначного ответа, а второй и четвёртый были взаимосвязаны.

«Как он меня нашёл? Через картины? Но он не подтвердил и не опроверг это. Предоставил довольствоваться собственной догадкой. Вдруг ему обо мне доложили менты? Вполне правдоподобный вариант. Не зря Сабелев предлагал затеряться в миллионном городе. Намекал?

Гортон постоянно лгал, значит, с самого начала жениться не собирался. Семейные отношения, строящиеся на лжи и изворотливости, разваливаются даже у людей, где счёт идёт на годы. Мне он предложил не одно столетие. Опять лгал?

Говорил, что выспрашивал обо мне у знакомых. Значит, должен был понять, я не из робкого десятка. Не сразу, так потом смогу отплатить за причинённые притеснения и унижения. И весь его стройный план пойдёт на слом, натолкнувшись на моё упрямство. Глупо полагать, что меня можно использовать втёмную. А герцог явно не глупец. Так что же? Не хватило времени и желания завоёвывать сердце провинциалочки? Поэтому дал указание открыть ворота? Слишком хлопотным оказалось дело? Не-ет. Такие властные люди… и нелюди тоже, не привыкли отступать от задуманного. Не мытьём так катанием они добиваются своего.

Вначале, наверное, хотел взять кормилицей. Он же ничего не знал о моей звериной сущности. Когда узнал и убедился воочию, то изменил решение — на женитьбу. Что ж, логично, кроме одного: для какой надобности рассказывал, что алиусы чувствуют чувствами кормилиц? Нормальная женщина постоянно будет держать в уме, что его ласки предназначены не ей, а для удовлетворения себя, любимого. О таких вещах полезнее молчать и вешать женщине лапшу на уши о своих чувствах к ней. А у него хватило наглости спрашивать, что он сделал не так. Как бы он теперь не уверял, что бы ни рассказывал — у меня всегда будут сидеть занозой слова об отсутствии чувств и любви у алий. Кстати… почему назвался именно вампиром? Ну, назвался бы алиусом — я бы сразу и не поняла, ударилась в расспросы… а так сразу ясно — жуткий монстр. Думал, истерить начну, умолять, сволочь лживая!..

И всё-таки не остановили, а выпустили — почему? С шестью алиусами я бы не справилась. Это распорядился Гортон, но по какой причине? Хотя… удерживая женщину под стражей, трудно рассчитывать на её благосклонность. И шантажировать меня нечем…»

За размышлениями она незаметно добралась до Московской кольцевой. Двигаясь по ней, гадала, в каком направлении ехать дальше. Выбор пал на ответвление, уходящее на северо-запад.

«Буду наматывать километры, пока хватит бензина», — решила она.

Когда окрестности уже охватила ночная тьма, впереди замаячили городские постройки.

На улице, в которую плавно перешло шоссе, Ирма увидела девушку, стоящую на автобусной остановке. Девчонка была небольшого росточка, темноволосая, в светлой курточке, узких тёмных брючках и на высоченных шпильках. Подкатив к ней и сняв шлем, Ирма спросила:

— Не подскажите, где можно снять комнату или номер в гостинице?

— А вам надолго?

— Вскоре нашлась бы работа, думаю, надолго.

— Вы откуда?

— Сейчас — из столицы, а вообще — из далёкой восточной глубинки.

— Далековато забрались… в поисках счастья?

Ирма хмыкнула:

— Хм… Думала в поисках удачи, а оказалось — беды.

— Что так?

— Фирма одна у нас нарисовалась, — придумывала Ирма на ходу. — Нанимала девушек для работы горничными в дома к богатым столичным бизнесменам. Обещали платить хорошие деньги в валюте.

— И как?

— Нас набирали для работы в подпольном борделе.

— А ты сбежала?

— Один из охраны решил со мной поразвлечься. Саданула его бутылкой по голове, выбежала во двор. Смотрю, стоит мотоцикл со шлемом на руле. А у меня дома парень был, гонял на мотике и меня научил. Боялась, что менты задержат, но ничего… пронесло.

— Тебе бы спрятать нужно мотоцикл, — сказала девушка, разглядывая его с интересом. — Дорогая штука, по нему сразу след отыщут.

— Его пока бы на платную стоянку поставить. Потом скину по дешёвке. Но сначала ночлег нужно найти.

— Если немного есть денег — с жильём помогу. Живу у хозяйки, в двухкомнатной квартире. С подругой. У нас большая комната. В маленькой девчонка жила. Неделю назад замуж вышла и перебралась к мужу.

— А ты сейчас куда?

— Домой. Вон в магазине работаю, — девушка показала на светящуюся рекламу продовольственного магазина.

— Дом далеко?

— Нет, две остановки на автобусе.

— Тогда садись. Только шлема лишнего нет. На гаишников бы не нарваться.

— Ничего. Поехали! Три квартала вперёд, а там через дворы.

Девушка уселась сзади, обхватила Ирму за талию, и они покатили по указанному маршруту. Пассажирка кричала Ирме на ухо куда сворачивать, сквозь какие дворы и проулки проезжать. Вскоре девушки остановились возле кирпичной пятиэтажки.

— Давай знакомиться, — сказала темноволосая девчонка. — Маша.

— Ирма.

— Я сейчас позвоню знакомому. Он живёт за три дома отсюда, — сказала Маша, набрала номер на мобильном телефоне и затараторила:

— Привет, баламут! Чмоки-чмоки… Два раза мало? Перебьёшься! Сегодня ко мне не собираешься?.. Хорошо. Приезжай сейчас на отцовском микрогрузовичке… Проблемка. У девушки, что с нами будет жить, — байк. Его нужно пристроить на вашей автостоянке. Да… Жду.

— Сейчас приедет, — повернулась она к Ирме.

Вскоре подъехал микрогрузовик. Из него вышел парень крупного телосложения.

— Что за байк? — спросил он.

Ирма слезла с мотоцикла и отошла в сторону.

— Вещь! — парень одобрительно покачал головой. Он загрузил мотоцикл в кузов. Потом они втроём зашли в подъезд.

Квартира оказалась на первом этаже. Вскоре пришла хозяйка, вызванная Машей. Сговорившись о цене, Ирма заплатила за месяц проживания. Через полчаса появилась Катя — ещё одна квартирантка. Застеклённая дверь в комнате Ирмы выходила на лоджию. Обстановка комнаты была скудной: кровать, шифоньер и стул. Наволочку и две простыни Ирме дали соседки по квартире.

Машин друг, которого звали Валерой, Ирме намекнул:

— В квартире прописаться следует.

— Хорошо, — усмехнулась Ирма, снабжая парня деньгами. — Но за продуктами и напитками съездишь сам.

Когда Ирма застелила кровать и начала раскладывать пожитки, зашла Маша. Оглядев соседку, её вещи, она сузила глаза и, усмехнувшись, сказала:

— Скажи, сколько стоит твой прикид?

— А что?

— На тебе вещи от кутюр. Не похоже, что такие шмотки выдают в борделе.

— Ты глазастая, Машка, — улыбнулась Ирма. — Откуда знаешь?

— Маринка, что с нами жила, работает в престижном столичном бутике. Там видела похожие тряпки. Сбежала от богатого папика?

— Сбежала от жениха, пока его охрана ловила мух. Наверное, разыщет и через день-два явится.

— Поедешь с ним?

— Ни в коем случае! Пусть сначала прочувствует свою вину. Там посмотрим.

— А если силой заберёт?

— Пусть попробует. — Ирме было весело. Она представила ту свалку, которая будет в квартире. Нет, в квартиру пускать его с бандой кровососов нечего. Ни к чему девчонок пугать.

— Борьбой занималась? — удивилась Маша, оглядывая соседку с ног до головы.

— И борьбой тоже, — коротко ответила Ирма.

Когда вернулся Валерий с продуктами и выпивкой, они устроили посиделки вчетвером. Потом Маша с другом куда-то ушли, а Ирма легла спать.

На следующий день она погуляла по городу, купила продукты и кое-какие товары для хозяйственных нужд. Вечером в их квартире появился Валерий. Потягивая пиво и закусывая копчёным лещом, принесённым Машей с работы, он заявил, глядя на Ирму:

— Тебя, красавица, разыскивают очень крутые люди.

— Не сомневаюсь. Дал бы им адресок, разумеется, за деньги. Им меньше хлопот, и тебе — барыш.

— Хочешь, чтобы тебя нашли?

— Не хочу, но найдут.

— Зачем сбежала? Мотоцикл чужой прихватила?

— Они мотоцикл разыскивают или меня? Если меня — не вздумай его кому-нибудь загнать. Эти люди круты и опасны настолько — ты даже не представляешь. За меня не переживай. Не тронут. Наверное, будут пасти, чтобы опять не подалась в бега, не более.

— Тоже крутая?

— А ты думал! Предложила бы одно дельце, но у тебя кишка тонка.

— Ты меня не знаешь. Вдруг решусь.

— Посмотрим, что день грядущий принесёт. Потом поговорим.

На следующий день, ближе к обеду, Маша, готовившая на кухне гуляш, увидела в окно три зарулившие во двор машины и крикнула новой соседке по квартире:

— Ирма! Иди сюда! Не к тебе ли гости пожаловали?

Она в лёгком коротком халатике и шлёпанцах подошла к окну.

— Они.

Ирма не хотела впускать Гортона с охраной в квартиру, поэтому сама вышла во двор. Возле жемчужного лимузина стояли Гортон и Роталл, а рядом с двумя джипами — по охраннику.

— Что ж всю свору не притащил, ловить бедную девушку?

Она стояла напряжённая и прямая с гордо поднятой головой. Сзади что-то скрипнуло. Ирма быстро обернулась и расплылась в улыбке — Машка приоткрыла форточку.

«Ох, любопытная варвара!» — покачала Ирма головой.

— Ирма, могу подойти и поздороваться? — спросил Гортон.

— Можешь, но — один.

Он подошел, обнял и поцеловал девушку в макушку, видимо, понял по её сверлящему взгляду, что поцеловать в губы не даст, а светловолосая макушка была как раз чуть ниже его подбородка.

— Добрый день! Поехали домой, маленькая. Я соскучился. Сердце изранено. Хватит вредничать, — вполголоса произнёс герцог над её ухом.

— А у тебя сердце есть? В книжках пишут, что оно холодное и мёртвое. К тому же раны у вас быстро заживают. Сама видела, — ответила Ирма также вполголоса.

— Ну, что за ребячество, Ирма?! Будем во дворе выяснять отношения?

— Ты, так понимаю, напрашиваешься в гости?

— Да. Нам нужно спокойно поговорить.

— Помню, Игорь, чем закончилось «спокойно поговорить» в прошлый раз. На своих ошибках умею учиться.

— Ты меня ставишь в глупое положение.

— Ах, герцог! Верноподданные бульдоги увидят, что не всё в мире Вам подчинено? Убей меня и восстановишь имидж кровожадного, властного правителя.

— Ирма, хватит глупости молоть! Пойдём в машину или в квартиру. Всё обсудим.

— Игорь, ты забыл. Я — женщина, значит, не способна шевелить мозгами. Во мне одни эмоции и гормоны. С такой разговор короткий. Запугать, опоить, через плечо перекинуть и увезти.

— Ещё злишься?

— Прежде, чем лезть в мою квартиру, узнал бы: кто я, что я, с чем меня едят.

— Прости, но тебя требовалось срочно увезти. При твоём характере не получилось бы. Пришлось идти на крайние меры.

— Причина, — коротко поинтересовалась Ирма.

Они говорили тихо, и любопытная Машка прилипла к форточке. Ирма недовольно глянула в её сторону. Герцог, проследив за взглядом, взял Ирму за руку и повёл к машине, говоря на ходу:

— Не бойся! Увозить насильно не стану. Девчонка ничего не должна слышать. Выбирай, что лучше: стареть ей память или забрать с собой?

— Прекрати распоряжаться людьми, будто бессловесными рабами! — резко ответила она.

Опустив стекло между кабиной шофера и пассажирским салоном, герцог предложил девушке вино — она отказалась. Тогда он достал термос и протянул ей. Ирма поняла, что там кровь, и отрицательно покачала головой. Гортон вздохнул, сделал глоток, вопросительно поглядывая на Ирму, но та отвернулась к окну. Алиус убрал термос в бар и начал своё повествование:

— О тебе первым узнал старший брат. Его секретарь в Сети увидел твой портрет, предлагаемый для продажи с аукциона. Сообщил Вазару. Тот приказал приобрести картину, а тебя разыскать. Когда нашли — ты находилась в больнице. Еле успели спасти, напоив нашей кровью. Брат попросил проследить за тобой. Тогда я и узнал о твоём существовании. Нанял лучшего профессора в области гематологии. Тебя начали лечить по новейшей технологии лекарством, изготовленным из моей крови. Помнишь, после выписки из больницы тебя раз в месяц вызывали на тесты, делали уколы, вливали кровь?

— Да, помню.

— Вначале всё было хорошо, а потом пошло на спад. Во-первых, я не знал, что ты — алия, и тебя лечили как обычного человека. Да, анализы показывали отклонение от нормы, но врачи думали, что это новый, неизвестный вирус. Во-вторых, ты страдала от потери близких, хотела умереть, вторая сущность нуждалась в питании кровью. Но оказалось, за тобой следил ещё кто-то. Проникнуть в его разум мы не смогли, а если не знаешь чужих намерений… Я посчитал это прямой угрозой тебе и короне.

— Наверное, кто-то из ордена «Хранители ключей». Теймур — один из них. Они хотели ставить на мне опыты, — уточнила Ирма.

— Вот видишь! Даже террористы проявили к тебе интерес. Значит, я правильно поступил.

— Зачем я принцу Крови понадобилась?

— За тем же, зачем и мне. Правда, он женат, имеет сына-подростка, а я такую необычную женщину ждал триста лет. Я обманул, утверждая, что три недели следил за тобой. В городе работал мой человек. Докладывал и получал инструкции. Я прилетел в день нашей встречи. Ты меня очаровала, сразила. Решил, ни за что не отдам брату.

— Гортон, знаю, ты — умный вампир, изучал психологию, умеешь говорить, что хочет слышать женщина. Пожалуйста! Не говори о любви, — глядя в глаза мужчине, попросила девушка.

— Маленькая, перестань называть меня вампиром. Мы называем себя алиями, что в переводе на русский означает — иные. И прошу, забудь всё, что говорил ранее. Тогда я пытался тебя запугать, чтобы не сопротивлялась. Ирма, я не бесчувственный истукан, поверь! Не столь эмоционален, как ты, но я — мужчина. Думаю, многое зависит и от среды. Ты, например, тоже иная, но воспитываясь среди людей, постигла любовь и глубокую привязанность. От страданий и тоски до сих пор сжимается твоё сердечко, а пылкости и дерзкой бесшабашности в тебе хоть отбавляй. Этим ты мне мила и дорога. Рядом с тобой я становлюсь более раскованным. Забываю о положении и прожитых годах. Моё чувство, детка, может быть не такое, какое привыкли люди называть любовью. Но оно есть, и оно — любовь к тебе. Поверь, со мной тебе будет хорошо, я постараюсь, — убеждал её алиус.

— Оно — тёмное, жестокое. Оно меня подавляет, — пожаловалась Ирма, внимательно следя за лицом герцога во время разговора. Он, кажется, не лгал, но чего-то вновь не договаривал.

— Это наша сущность, не до конца изжитая, — глядя ей в глаза, проникновенным голосом пояснил Гортон. — Давай так. Ты будешь жить в загородном доме. Я уеду в город. С тобой останется обслуга, часть охраны. Забирай Светлану. С ней не будет скучно и одиноко. Там твоя территория. Чтобы не говорила, будто над тобой властвую. Но к свадьбе начнём готовиться с сегодняшнего дня.

— Отчего такая спешка? — встревожилась девушка.

— Два месяца на подготовку. Разве спешка? За это время лучше узнаешь меня. Согласна стать моей женой? — его голос был так нежен, и в вопросе слышалось столько надежды, что Ирма задумалась.

Гортона она не любила, если сравнивать с тем чувством, которое испытывала к Саше или Теймуру. Он — нелюдь, и она его мало знала, но, как ни странно, отвращения не питала, как раз — наоборот. Герцог был красив, силён, прекрасно сложен, заботлив, умел дарить умопомрачительные ласки и, в принципе, мог стать неплохим мужем.

«Да, у него властный, жёсткий характер, но и я давно не подарок, — задумалась Ирма над предложением герцога. — Моя звериная сущность для вампира — тьфу, дьявол! — для иного. Но какой, к бесу, иной? Кровосос он и есть кровосос, как не переиначивай… Пресвятая Дева, о чём это я? Что же делать? Согласиться и не тянуть кота за хвост? Тысячи женщин живут без любви и, кстати, неплохо живут. К его «ужимкам и прыжкам» стала привыкать. Рассказывал, что у алий семья существует всего тридцать лет. Врал или не врал? Да без разницы! К тому времени Гортону надоем, или мы друг друга поубиваем. Так что лучше нам своевременно разойтись. Становиться наложницей женатого Вазара? Ну, нет, такого счастья мне не надо. Лучше подарить доброту и нежность грозному герцогу-монстру, ведь сама не лучше — тоже монстр. Смягчу его нрав, спасу чью-то жизнь или судьбу, рожу ребёнка. А что? Вдруг такое возможно, и у меня появится настоящая семья, холод одиночества отступит на время. А будет рыкать да командовать — пошлю к такой-то бабушке и вернусь домой».

— Я согласна, — ответила девушка. Герцог растянул губы в улыбке и поцеловал ей руку. Потом достал из кармана коробочку отделанную красным сафьяном, вытащил серебристое кольцо с красным камнем и надел на палец невесте. Металл плотно, но очень мягко обжал безымянный палец. Она почувствовала, как от камня под кожу и далее в сосуды и капилляры поползли невидимые нити, словно гадкие черви. Ощущение не из приятных. Она со страхом взирала то на Гортона, то на руку, но шевеление в ладони так же быстро закончилось, как и началось. А камень кольца ожил. В нём появилось пурпурное сияние. Гортон обнял Ирму и нежно поцеловал в губы.

— Поздравляю, моя сладкая! Ты стала моей женой. А свадьба — лишь дань моде.

— Ты меня обманул! — возмущённо воскликнула девушка, пытаясь стянуть кольцо. Все усилия оказались напрасными, кольцо словно вросло в палец.

— Разве? — спросил герцог и стал, убирая локоны, осторожно покрывать поцелуями её шею, не обращая внимания на усилия девушки по снятию кольца. — Я спросил… согласна ли… стать моей женой. Дал время… на раздумья… не торопил. Могла дать ответ… завтра или через неделю… Ты обдумала… и согласилась.

Ирма, прекратив мучить руку, недовольно отстранилась:

— Мог бы и сказать, что кольцо врастает. Оно одевается на всю жизнь?

— Да. Но разве сей факт важен? — невозмутимо поинтересовался новоиспечённый муж и одной рукой обвил девушку за талию, а другой стал поглаживать плечико, стараясь освободить от лёгкой материи халатика. — Или думала, что у нас, как у людей? Сегодня — расписались, назавтра — развелись. Алиус своё намерение серьёзно обдумывает. Это не собачки на случке.

Он оголил плечо жены и потёрся щекой о нежную кожу.

— Запомнил? — спросила она, понимая, что теми издевательскими мыслями обижала его.

— Вот видишь! Алиус способен обижаться. Не совсем уж мы бесчувственны.

Гортон потянулся губами к её плечу:

— Поедем домой, жёнушка?

Ирма вновь отстранилась:

— Нет, дорогой упырь. Сегодня вечером сама приеду. Главное, не забывай об обещаниях. Кольцо кольцом, но я не вампи… э-э-э… иная, воспитана на других понятиях и законах. Помни об этом.

— Буду ждать, любимая. — Гортон поднёс руку жены к своей щеке, сжав ладонь. — Охрану оставлю. Теперь ты — герцогиня, очень важный член нашего общества. Хочешь, открою секрет?

— Какой? — тревожно спросила Ирма, ожидая любого подвоха от новоявленного мужа на свою шпильку. Она могла бы сдержаться и не называть его упырём, но елейный голосок жестокого кровососа при слове «жёнушка» — взбесил:

«Сволочь и обманщик! Какая я ему жёнушка?»

— Была бы человеком, кольцо тебя бы убило. А оно вросло и стало с тобой единым целым, — абсолютно спокойно, будто о незначительном пустячке, вроде расстегнувшейся пуговки или растрепавшейся причёски, поведал Гортон и потёрся щекой о тыльную сторону её ладони, пристально глядя в глаза.

— Ты мою жизнь подвергал опасности? Где твоя любовь и забота? — потребовала объяснений герцогиня.

— Разве? Вернее освободил бы от себя и зверя, дав новую жизнь. Ты так хотела свободы… Это ли не любовь и забота о счастье любимой? — ответил он с затаённым ехидством. Ей стало понятно, что с муженьком не будет скучно, он умеет держать удар, ничего не упускает и не оставляет без внимания. С ним нужно держать ухо востро.

А дальше последовало что-то очень странное. Глаза кровососа почернели. Ирма в них заглянула и ужаснулась:

— Ты случаем не демон, Игорь?

Тьма в его глазах сильнее сгустилась, зрачки запылали, как горящие угольки. Герцог улыбнулся. Удивительно, но на его лице, обычно холодном, выражающем лишь властность и превосходство, будто предназначенном для чеканки на монетах, в этот раз был задействован каждый мускул, и улыбка получилась человеческой, тёплой и немного таинственной. Нечеловеческим было свечение лица. Едва уловимое, мягкое.

— Чтобы любить такую, приходится познакомиться с Тьмой.

— Что-что? Что ты сказал?! — удивлённо воскликнула девушка, широко распахнув глаза.

— В тебе сидит животная сущность, и она не солнечный зайчик.

Он наклонился и припал к её губам в страстном поцелуе.

«Гортон определённо что-то скрывает. Теймур однажды произнёс эту фразу слово в слово, и у него также почернели глаза, озарилось лицо, а крылья…» — озабоченно думала девушка, пока длился поцелуй. Но вот он поднял голову — лицо вновь стало непроницаемым, надменным, будто минутой раннее перед ней сидел совершенно другой мужчина. Ирму пробрал озноб.

«Вдруг алии, Хранители и я сама — выходцы не из этого мира? — от такой мысли её бросило в жар. — Нет-нет, в игру «Маска, я тебя знаю» играть не собираюсь. Может, под личиной этих… как их там… алиусов скрываются какие-нить жуткие демоны? Хранители — рептилии, я — зверь. Нда… прям какой-то зоопарк. Нет, от таких открытий пропадает сон, аппетит и портится цвет лица. С меня достаточно львицы. Намекать Гортону, что видела у него чёрные крылья за спиной — упаси господи! Лучше прикинуться слепой, глухой и вообще — дурочкой, оно безопаснее и спокойнее будет».

Но любопытство взяло своё, она не выдержала и осторожно спросила герцога:

— Что-то ещё хочешь мне рассказать?

Он пожал плечами и ответил:

— А что бы ты хотела узнать?

— Ну-у… — Ирма замялась. — Какую-то семейную тайну или о происхождении. Как ты там говорил… алиус перфектус, что ли?

— Именно так, иной совершенный. Видишь ли, милая, наше происхождение так же скрыто в глубине веков, как и происхождение людей. Остались только легенды, и они не тайна. У моей семьи тоже особых тайн нет. Мать — королева Акаши. Брата ты видела в больнице. Отец погиб почти двести лет назад.

Ирма поняла, что говорить о своих странностях он не собирается, и настаивать не стала.

«Значит, сидящий в нём демон — это не устрашение. Скорее — я не должна была его увидеть. Что же… он мне ничего не показывал — я ничего не видела. На том пока и остановимся».

Алии уехали, а Ирма вернулась в квартиру. Любопытная соседка спросила:

— Слышала, ты его назвала герцогом. Он, правда, герцог?

— Правда, Маша. А подслушивать нехорошо. Лучше о них забудь и никому не рассказывай. Могут похитить и убить только за то, что их видела.

— Ху-у, — выдохнула Маша. — Жуть! Мафиози? Как угораздило с такими связаться?

— Длинная история. Тебе её лучше не знать. Мне придётся выйти за него замуж. А герцог тайны семьи тщательно охраняет. Ладно, Маша. Буду собираться. Позвони Валерию. Скажи, что заберу сегодня мотоцикл.

— Уже уезжаешь?

— Уезжаю. С Игорем поговорила. Некоторые проблемы, думаю, разрешили. Он будет жить в столице, я — в загородном доме.

— Думала, у вас ссора из-за женщины.

— Я его не люблю, поэтому не ревную. Ссора у нас из-за его желания контролировать меня, навязывать своё мнение.

— Мужики — собственники и деспоты, — констатировала Маша и ушла в кухню.

В шестом часу вечера Ирма пошла к автостоянке, чтобы забрать мотоцикл. Джип с охраной медленно ехал за ней — это жутко раздражало:

«Они не охраняют, а больше привлекают внимание».

Может, мысль возникла, как предупреждение перед надвигающейся бедой? Кто знает? Через несколько минут, когда она переходила перекрёсток на зелёный сигнал светофора, из встречного потока машин вылетело жёлтое такси и перегородило дорогу джипу с охраной.

Заскрипели тормоза.

Заскрежетало сминаемое железо кузова.

Послышался звон разбившегося стекла фары.

Пока Ирма поворачивала голову назад, чтобы посмотреть на аварию, из стоящего рядом старомодного авто, выскочили двое парней.

Один из них схватил её за руки.

Другой парень, высокий и чернявый, быстро уколол чем-то в шею.

Девушку поволокли к машине.

От неожиданности Ирма не успела как-то отреагировать.

Её затолкали в салон.

Она почувствовала, что тело становится ватным, закричала:

— Пустите!

В этот момент загорелся зелёный свет.

Старичок автомобиль, взвизгнув шинами и проявив небывалую резвость, понёсся по улице в сторону выезда из города. Она дёрнулась несколько раз, стараясь высвободиться из крепких мужских рук, и стала проваливаться в тёмный колодец беспамятства.