Глава 3

Ты подумал: «Красивая кошка.

И гуляет одна по весне».

Дорогой, ты ошибся немножко:

Я — тигрица на лунной тропе.

По ночам в этот парк убегаю —

Не зови к себе, милый глупец,

Ведь из рук молоко не лакаю —

Выпиваю огонь из сердец.

Самолёт приземлился в аэропорту. Странно, что он летел полупустым, а в vip-салоне пассажирами были только двое: она и Гортон. Девушка пожалела владельцев авиакомпании, несущих убытки при полетах в отдалённый регион страны, но расписание — закон, как бы расточительно это не выглядело.Прямо у трапа их поджидали массивный чёрный седан с затемнёнными стёклами, неразговорчивым водителем и джип. По беспристрастным бледноватым чистым лицам (родинки и какие-либо пигментные пятна отсутствовали, как и намёк на загар), классическим, пропорциональным чертам, немигающему взгляду Ирма немного научилась отличать вампиров от обычных людей. Водитель явно был вампиром. Она уселась в седан, положив небольшую сумку с вещами на колени. Машины, мигая синими маячками, то и дело взвизгивая сиреной, двинулись к городу.

Гортон предупредил, чтоб из вещей брала только самое необходимое, остальное ей купят на месте. Она взяла летние брюки, шорты, пару блузок и футболок, босоножки, лёгкие матерчатые туфли и нижнее бельё на смену.

В самолёте он вновь напомнил, что на людях его следует называть Игорем. Гортон — тайное имя. Посторонние его знать не должны.

— Даже дома, — пояснил он, — прислуга и кормилицы называют меня Игорем Валерьевичем.

Тогда она, искоса глянув на высокомерного кровососа, хмыкнула:

«Куда там тайное. Было бы тайное, не ляпнул бы его при первых минутах знакомства. Вдруг я болтлива, не успев умереть, сбегу и растрезвоню на весь свет? Придурок!»

Ирма откинулась на сидение и закрыла глаза. Не имело значение, куда её везут, где поселят, надолго ли, — она определилась с выбором. Приблизительно через полчаса они остановились, машина сопровождения просигналила.

«Приехали», — поняла девушка и открыла глаза.

Они проехали через железные раздвигающиеся ворота.

Впереди возвышался трёхэтажный особняк сложной конструкции: башенки, пилоны, колонны главного входа, полукруглые окна, ломаная линия фасада. По обе стороны от подъездной дорожки располагались подстриженные газоны изумрудно-зелёной травы. Клумбы ещё стояли пустыми, а в углу двора, как девицы в пышных сарафанах, зеленели лиственницы.

Автомобиль остановился у высокой террасы главного входа.

— Сиди! — тихо предупредил Игорь, когда она попыталась выйти из машины. Из джипа вышел охранник и открыл дверцу Игорю, а потом, обойдя машину и открыв дверцу, подал руку ей. Он взял у Ирмы сумку и зашагал к террасе.

— Наши апартаменты, — беря её под руку, сказал Игорь. Охранник открыл входную дверь, пропуская их вперёд. Навстречу вышла молодая женщина в белом передничке, молча поклонилась.

— Карина, проводите госпожу Ирму в её комнату, — приказал хозяин.

— Отдохни с дороги, а через час спускайся в столовую. Карина тебе объяснит, — обрисовал Игорь распорядок на предстоящий час и подтолкнул Ирму к лестнице.

Процессия из Карины, Ирмы и охранника двинулась вверх по лестнице.

На втором этаже горничная повела их в левое крыло, на ходу объясняя предназначение комнат, расположенных за одинаковыми дверями:

— Спальня Игоря Валерьевича… Его кабинет… Библиотека… Ваша комната.

«Моя комната рядом с библиотекой. Классно! — отметила Ирма. — Интересно, а где живут его кормилицы?».

В самолёте она спросила о кормилицах. Гортон ответил, мол, их у него несколько. Количество уточнять не стал.

«Мне какое дело? Не хочет говорить, и чёрт с ним», — решила девушка.

— Общительные весёлые девушки, почти твои ровесницы. Прекрасно знают все модные магазины, спа-салоны и салоны красоты. Думаю, тебе не будет скучно, — добавил Игорь, глядя на её сосредоточенное лицо, уткнувшееся в иллюминатор.

«Не уверена, — тогда подумала Ирма. — Я не отношусь к любительницам сплетен и шопинга».

Когда обслуга ушла, девушка огляделась.

«О, Дева! Он меня поселил в розовую комнату, — усмехнулась она. — Розовый рай для умирающей ведьмы. Да-а, умеют нынешние упыри обернуть горькую пилюлю в красивый фантик».

В середине большой комнаты стояла круглая кровать, задрапированная розовым шёлковым покрывалом.

«Сексодром, — покачала головой Ирма. — Придётся терпеть поползновения упыря. Он потребует оплату за скорейшую отправку на тот свет».

Её взгляд пробежался по розовым шторам из набивного атласа, розовым обоям с золочеными цветами, белой резной мебели спальни и удобному розовому креслу в золотую полоску.

— Спальня для принцессы, — сказала она вслух и засмеялась. Справа две белые двери вели в туалет и ванную. В ванной имелись: умывальник, душевая кабина и небольшой бассейн-джакузи. Ирма открыла краны и посмотрела в шкафчик под умывальником. Там стояло множество разноцветных бутылочек. Она нашла шампунь для ванн и налила в воду густую жидкость, пахнущую розовым маслом. Вскоре над бассейном возвышалось белое пенное облако, в которое погрузилась девушка. Тело нежилось в тёплой пахучей воде, но стрелка барометра настроения замерла на надписи «пасмурно».

— Скоро стошнит от обилия розового, — недовольно бормотала Ирма себе под нос. — Я вообще-то блондинка, но и смерть — блондинистая особа. Или решил, что, нацепив розовый бантик, сможет превратить в ласковую послушную киску? Зря.

Однако после купания в пахучей воде взбудораженные нервы немного успокоились, настроение заметно улучшилось. Она, завернувшись в белый махровый халат, блаженно плюхнулась на «сексодром» и уставилась в натяжной белый потолок с большой лепной розеткой посредине.

Минут через двадцать в дверь легонько постучали.

— Войдите! — крикнула Ирма. В проём двери просунулась белокурая головка. За ней в комнате появилась и сама блондинка, длинноногая, с пышным бюстом, в шёлковом брючном костюме стального цвета.

— Добрый день! — почти пропела блондинка, разглядывая новенькую. — Не дожидаясь обеда, решила посмотреть на вас.

— На тебя, — поправила Ирма. — Чего ты выкаешь?

— Извини, — улыбнулась девушка. — Очень хотелось посмотреть, для кого две недели готовили эту комнату.

«Вот как? — удивлённо подумала Ирма, пока незнакомка её разглядывала. — Странно, странно… Для чего же Гортон приезжал к нам в город? Не похоже, что собирался меня убивать. Что-то тут не то».

— Как осмотр? — спросила она у блондинки. — Ничего особенного, правда? Прибавь сюда тринадцать или четырнадцать — тьфу, сбилась со счёта! — трупов за моей спиной. И меня? В приторно розовую комнату? Может, махнём не глядя? У тебя, надеюсь, не розовая?

Девушка ошарашено хлопала глазами.

— Сиреневая…

— Сиреневая? Повезло.

— Ты их убила? — испуганно пролепетала незнакомка.

— Одному даже голову откусила. Жаль, что он не был вампиром, но тоже… сволочь ещё та, — громко и весело поведала Ирма.

— Тише, Игорь Валерьевич услышит, — приложив палец к губам, прошептала блондинка.

— Успокойся! Он о моих художествах знает. Ха! Пусть скажет спасибо, что ему руку не отгрызла, — давясь от смеха, громко ответила Ирма.

— Ужас! — закатив глаза, выдохнула блондинка.

— Ужас? Да ладно тебе! Не с пушистым зайчиком живёшь. С жестоким упырём.

— Нет, — блондинка покачала головой. — Игорь Валерьевич добрый мужчина и страстный любовник.

— Тебе повезло, — заявила Ирма.

«Может, их психологически обрабатывают? Кто знает, какие технологии у вампиров. Пусть только попробует со мной такое провернуть, гад!» — зло подумала она, но, не желая спорить с блондинкой, добавила, поясняя высказанное ранее:

— А мне особи встречались злобные и чёрствые. С ними по-другому нельзя. Кстати, нам нужно познакомиться. Ирма.

— Светлана.

— А где твоя комната?

— Я живу на третьем этаже, в левом крыле.

— Как-нибудь зайду в гости, — улыбнулась Ирма.

— Тебя Игорь Валерьевич привёз из восточной губернии? — полюбопытствовала Светлана.

— Угу.

— А ты здешняя? — в свою очередь поинтересовалась Ирма.

— Нет, но теперь мы все москвички.

— И как у него живётся? Не скучали без своего падишаха? — спросила Ирма с усмешкой. Ей не верилось, что девчонки счастливы в вампирском гареме.

— Игорь Валерьевич много работает. У него бизнес и политика, — уклончиво ответила Светлана.

— Да-а? А я думала, он — сыщик.

— Ну… — замялась Светлана, — у него разные интересы. Иногда он кое-что выполняет по просьбе принца Крови.

— Принц Крови — это кто? — недоуменно уставилась Ирма на девушку.

— Старший сын королевы алий.

— Ин-те-рес-но, — протянула Ирма. Видя, что блондинка не слишком расположена к откровенным разговорам о хозяине, она, как бы между прочим, намекнула:

— Игорь мне хвастался, что вроде бы из знатного рода.

— Да, он из рода Вентру.

— А у королевы есть ещё дети?

— Младший сын — герцог…

— О, Дева! — вырвалось у Ирмы. — Кто бы мог подумать? За занавесом политической карты мира есть ещё государства.

— У алий, или как ты говоришь… упырей, одно государство. Правит им королева Акаши совместно со своим старшим сыном, — пояснила Светлана.

— Ну, спасибо, Светочка. Просветила — кто есть кто. Алий Гортон… интересно. Так они себя называют?

— Да. Только не алий, а алиус.

— Алиус, — за Светланой повторила Ирма. — Мда, в этом что-то есть.

— Ты на обед не собираешься? — спросила девушка, показывая рукой на халат Ирмы.

— Уже пора? Сейчас переоденусь, подожди…

«Прикид соответствует содержанию. Ха! А жизнь-то приобретает смысл», — усмехаясь своим мыслям, Ирма натянула брюки и чёрную футболку с пумой на груди. В ней зарождалось дерзкое веселье. То ли допекла розовая комната, то ли жестокие герцоги, принцы и прочая знать, которые гордились своей родословной и цивилизованностью, хотя людей считали животными и отбирали из них себе рабов и рабынь.

«А я-то, глупая, хотела безропотно умирать. Вот уж дудки! Умирать — так с музыкой. Мы ещё потрепыхаемся, побьём лапками и покусаем зубками», — размышляла она, идя за Светланой в столовую.

Дверь в кабинет Гортона была открыта.

— Ирма, зайди! — услышала девушка властный окрик. Лучше бы он не разговаривал таким тоном. Она зашла в кабинет, специально хлопнув дверью, и с порога дала волю раздражению:

— Какого чёрта поселил меня в розовой комнате? Я тебе — кто, киска с бантиком на шее? Лучше, упырь, так со мной не разговаривай! Я приехала, чтобы добровольно умереть. И на лапках перед тобой скакать не буду!

— Чего орёшь?! — загремел его гневный голос. — С цепи сорвалась?!

— А ты меня на неё сажал? — Ирму неожиданно затрясло, началась трансформация.

— Не сажал — так посажу!

Она хотела ему крикнуть: «Попробуй!» — но челюсти уже вытянулись, превращаясь в пасть зверя, и из глотки лишь исторгся свирепый рык.

— Ну, ведьма! — процедил сквозь зубы Игорь и принял боевую стойку. Ещё несколько мгновений и монстр кинулся на него.

Алиус увернулся.

Клыки звериной пасти щёлкнули рядом с его правым плечом.

Он перескочил через стол на кожаный диван.

Девичье тело с головой львицы развернулось, готовое сделать аналогичный прыжок. И тут в дверь постучали.

— Игорь Валерьевич, можно? — раздался из-за двери встревоженный голосок Светланы. Он растеряно глянул на монстра, потом на дверь и крикнул:

— Можно!

Пока Светлана осторожно открывала дверь, монстр кинулся за штору и там притаился — Ирма не хотела пугать несчастную девушку. Светлана вошла и удивлённо огляделась: хозяин стоял на диване, хмуро поглядывая то на неё, то на окно; на полу валялись бумаги и папки; Ирмы в комнате не было видно, но одна штора мелко дрожала.

— Ой, простите, если помешала. Вы играете в прятки?

Из-за шторы вышла Ирма с растрёпанными волосами, в разорванной футболке, и мило улыбаясь, пояснила:

— Нет, в догонялки. Но мы уже закончили. Правда, Игорёк?

— Правда, — сойдя с дивана, выдавил из себя недовольный хозяин.

— Пойдём, Светочка, обедать, — ангельским голоском проворковала Ирма. — Что-то у меня аппетит разыгрался.

При этих словах она выразительно глянула на Игоря и погладила живот. Когда она, гордая и независимая, проходила мимо, алиус поймал её за запястье и тихо, чтобы слышала только она, произнёс сквозь зубы:

— Подожди! Мы ещё не договорили.

Она хотела высвободить руку, но он не отпускал.

— Иди, Светочка, — размазав по лицу улыбку, приказал хозяин. — Мы с Ирмой сейчас придём.

Лишь за Светланой закрылась дверь, Игорь навис над девушкой мрачной гранитной скалой.

— Ты чего творишь, а? Думал, розовая комната поднимет тебе настроение и поможет избавиться от ипохондрии.

— Попытка явно удалась, — она нацепила на лицо свою кривоватую улыбочку. Он немигающее уставился на неё и покачал головой:

— А ты — трудный случай. Настоящая ведьма, злобная фурия. По-моему, я ошибся в тебе.

— Не переживай, родной! — девушка похлопала алиуса по груди. — Мы — одного поля ягода. Между прочим, я хочу есть. Трансформация забирает уйму энергии.

— Ирма, — Игорь отпустил её руку. — Давай поговорим спокойно. Я тебя пригласил покормить — это, во-первых. Во-вторых, не ори на меня в присутствии других. Ты подрываешь авторитет хозяина дома.

— Если бы пригласил — ты мне приказал! А со мной так не получится. Либо попроси, либо убей, Гортон!

Его немигающий взгляд (то ли волчий, то ли змеиный — она пока не решила к зверю или к гаду его отнести) дополнил недобрый оскал.

— Вынырнув из депрессии, ты окунулась в агрессию. Прогресс! Нда-а… Как же поступить? Убить или комнату переделать? — Игорь приподнял одну бровь, меряя девушку взглядом с ног до головы.

— Лучше убей. Дешевле обойдётся, — спокойно ответила она и повернулась к нему спиной с намерением уйти. Мгновенно он оказался перед ней.

— Стой! О кормлении забыла, маленькая?

Алиус закатал рукав чёрной водолазки, прокусил руку в запястье вылезшими наружу острыми клыками и, ухватив её за шею, притянул в себе.

Ирму давно коробило, как наглый монстр её называл, и хотелось послать его подальше, но договор есть договор. Игорь так поставил руку, что ей пришлось встать на цыпочки, тянуться вверх, чтобы достать ртом до кровоточащих ранок. Другой рукой алиус быстро отодвинул прядь волос с её шеи и прокусил тонкую кожу. В этот раз боль была несильной и быстро перешла в озноб, а потом в наслаждение от тёплых и нежных прикосновений губ, кажется, поцелуев. Она задрожала, спиной почувствовала его возбуждение. Сделав один большой глоток, хотела отстраниться, но Игорь прижал её голову к своему плечу, а другой рукой ещё и за талию обвил. Ирме пришлось сделать ещё глоток, потом ещё, ещё и ещё. У девушки закружилась голова. Алиус очень старательно зализал ранки на её шее. Напоследок поцеловав в прокушенное место, он занялся своей рукой, крепко держа Ирму за талию. Тело у неё постепенно становилось каким-то расслабленным, будто выпила целый стакан водки. Над ухом она услышала негромкий насмешливый голос:

— Как, львица, состояние? Ножки не слушаются? Станешь вести себя подобным образом? Заставлю выпить ещё. Будешь сутки как в пьяном бреду и в полной моей власти. Пока отнесу в постельку. Поспи. Приди в себя. Подумай. Там есть на тумбочке кнопочка. Проснёшься — нажми. Тебе принесут поесть.

Игорь подхватил девушку на руки и понёс, но не в её, а в свою комнату. Она готова была завыть от злости: алиус вновь обвёл вокруг пальца.

«Начнёт насиловать? — угрюмо думала Ирма. — Вцеплюсь в шею и не отпущу, пока голову не оторвёт. Лучше такая смерть, чем позор и унижение. Гад! Подлый упырь!»

Игорь стянул покрывало, тёмно-синюю простыню и положил Ирму на кровать. Потом деловито снял с неё матерчатые туфли, брюки и футболку, наклонился и, глядя в глаза, произнёс:

— Знаешь, есть позы, при которых не сможешь вцепиться в горло. И ты забыла, о чём ранее говорил. Я не насилую женщин. Можешь не тешить себя надеждами.

— Сво-олочь! — только и могла произнести она заплетающимся языком. А в голове, будто тяжёлые камни, ворочались мысли:

«Он же, гад, слышит мои мысли. Сколько ещё козырей у него в рукаве?»

Он усмехнулся:

— Много. Спи!

Прикрыв её простынёй, Игорь вышел.

Ирма проснулась, когда за окном уже смеркалось. Желудок активно возмущался, отсутствием какой-либо работы.

«Умру от голода, но ничего просить не стану, — решила она. — Тяжело только первые два дня, а потом уже есть не хочется».

Она прислушалась — в доме царила тишина. Девушка встала, оделась и подошла к двери — та оказалась запертой.

«Закрыл, кровосос! Боится, что сбегу или убью парочку его охранников-пиявок. Обращается со мной, как с домашней собачонкой. Так почему я должна соблюдать договорённость?»

Ирма подошла к окну и попробовала открыть створку. Окно легко открылось.

«Прекрасно. Как стемнеет — сбегу. Хорошо бы хоть одного упыря уничтожить. Жаль, нельзя ими утолить голод».

От представленной сцены кровавого ужина желудок стал подкатываться к горлу.

«Спокойно, девочка! Это сейчас тебя тошнит. Станешь зверем, всё будет восприниматься естественно. Кстати, с мыслями нужно быть осторожнее. Вдруг прохвост где-то притаился и подслушивает, или каждый из них слышит мысли людей. С них, поганцев, станется».

Рядом с креслом стояла её сумка. Верхняя одежда в ней отсутствовала.

«Спрятал, упырь!»

Но осмотрев встроенные шкафы, девушка увидела, что одна часть их вместительных объёмов отведена под её вещи. Рядом с её джинсами, шортами и несколькими кофточками висели чьи-то платья, блузки, брючки, халатики и пеньюары.

«Да-а… Здесь он измывался не над одной девушкой. Пусть не тешит свою чёрную душонку, что и со мной прокатит. Ещё не раз пожалеет, о решении залезть в мою квартиру», — мстительно думала Ирма. В полиэтиленовый пакет она положила джинсы, босоножки, пару кофточек, смену нижнего белья, кроссовки и кошелёк. У неё денег было не много, но хватило бы уехать из столицы в глубинку, и там пожить с месяц. Надежда теплилась в её сердце:

«Может, найдется какая-никакая работа?» — а мозг уже разрабатывал план побега:

«Остановлю попутку. Поеду в восточном направлении. Нужно затеряться в маленьком городке или деревне. Найдёт? Живой не сдамся. Буду биться до конца».

Когда на улице совсем стемнело, Ирма начала трансформироваться. Вскоре по комнате, порыкивая, блуждала львица. Зверь схватил пастью пакет с вещами и выпрыгнул из открытого окна второго этажа. Но Ирма выбрала неудачное время. Зверь приземлился на газон, и в этот момент из-за угла вышел охранник, ведя на поводке овчарку. Пёс залаял. Охранник выхватил из кобуры пистолет, наводя на львицу. Зверь прыгнул на неприятеля, но клыки запутались в лямках пакета, и он только немного задел руку алиуса по касательной. Падая, алиус выстрелил и попал львице в плечо. Зверь взревел и бросился в темноту под сенью лиственниц. Поднявшись и обследовав свою рану, охранник спустил пса с поводка. Послышалось рычание собаки и женский вскрик. Пёс бегал возле лиственниц и лаял. Охранник, выставив вперёд оружие, осторожно подошёл к забору. Под деревом лежала обнажённая девушка и зажимала раненое плечо. В крови у неё была и разодранная нога.

— Ничего себе? Вот номер! — удивился алиус. Он сообщил по рации о происшествии и приблизился к Ирме, хищно облизывая губы. Он навалился на неё, сдавил плечи, причиняя неимоверную боль, и выпустил клыки.

«Всё. Конец мучениям», — пронеслось в голове, и раненая девушка потеряла сознание.

Очнулась Ирма от мучительной жажды и жжения в плече. Язык, казалось, распух и с трудом помещался во рту. Её лихорадило. В комнате стоял полумрак. Она хотела привстать, поискать воду и промочить горло, но почувствовала острую боль в плече. Невольно вырвался стон. Над ней склонилась чья-то голова, и вспыхнул неяркий свет настольной лампы. Ирма зажмурилась и услышала:

— Что-нибудь нужно, маленькая?

Девушка вновь застонала, но не от боли, а от безысходности — её враг находился рядом.

— Больно? Терпи, лапочка! Врач запретил тебя пока кормить. Ты потеряла много крови.

Как же она ненавидела этот вкрадчивый голос.

«Не потеряла, а охранник выпил», — безразлично констатировала Ирма, сдерживая волну ненависти, захлёстывающую с головой.

— Правда?

«Какая разница?» — мысленно возмутилась она его лицемерием и, закрыв глаза, продолжила мысль:

«Зачем со мной возишься? Оставил бы умирать».

— Посмотри на меня… Пожалуйста, — голос его дрогнул. Ирма нехотя разлепила веки — перед глазами тускло поблескивал маленький серебряный чайничек. Игорь наклонил носик чайника к её губам:

— Пей!

В рот потекла тёплая густая солоноватая жидкость.

— Пей, пей! Тебе сейчас это необходимо. После… дам воды, — уговаривал он, и в полумраке комнаты зелёными огоньками поблескивали его глаза.

«Волчьи, — думала Ирма, с отвращением глотая питьё. — Что за гадость? Густая, солёная. Ядом поит, что ли?»

— Человеческой кровью.

Ирма, поперхнувшись, закашлялась, рана на плече дико заныла, и девушка не смогла больше сдерживаться — её стали душить рыдания:

— Почему… надо мной… издеваешься? Почему… не дашь… спокойно умереть?

На скулах алиуса заходили желваки. Он, похоже, зарычал:

— Кто сказал, что хочу твоей смерти?

— Ты говорил… У нас… договор, — ныла девушка, глотая слёзы.

— Я от тебя с ума сойду! Какой договор, Ирма?! Ты себе чего-то напридумывала. Я лишь хотел, чтобы поехала со мной. Сегодня меня чуть инфаркт не хватил, когда почувствовал, что потеряла сознание. Не будь ты ранена, положил бы попкой вверх, взял ремень потолще и выбил всю дурь. Но это ещё не поздно сделать. Подожду, пока поправишься.

— А я ночью приду и перегрызу тебе горло, — зло предупредила она, перестав плакать. — Понял?!

— Что я тебе сделал плохого? — спросил Игорь, приблизив к ней лицо. — Почему ненавидишь?

— Ты меня постоянно унижаешь, издеваешься.

Он опять сунул ей чайничек под нос:

— Пей! Хватит держать вторую сущность в чёрном теле! Сейчас только она поможет восстановить силы. А Сторк ответит за скотское поведение, — глаза Игоря гневно блеснули. От его взгляда у девушки поползли мурашки по телу.

— Она противная на вкус, — отстраняясь от чайничка, пожаловалась Ирма.

— Это с непривычки. Когда превращаешься в зверя, ведь нравится, правда? Теперь ты у меня станешь вурдалачкой в квадрате, — то ли пошутил, то ли съехидничал алиус.

— Не-на-ви-жу! — прошептала она и отвернулась. Она не хотела смотреть в его наглые глаза. Глаза монстра, решившего сделать её своей игрушкой, послушной куклой.

— Можешь ненавидеть, сколько влезет, но всё выпьешь, — отчеканил мужчина безапелляционным тоном. — Я настойчивый, ты знаешь.

Он ухватил девушку за подбородок и повернул к себе, сунув носик чайника в рот. Ирма медленно пила, злобно уставившись в волчьи глаза с зелёными искорками.

«Чтоб ты издох! — яростно думала она. — Мысли читаешь? Так знай, упырь, как к тебе отношусь и чего желаю».

Мужчина мрачно протянул:

— Ну-ну, — и разразился претензиями:

— Когда-нибудь это произойдет. Думаю, твоими стараниями — скоро. Ты как маленький ребёнок. Одну нельзя оставить на пару часов. Зачем хотела сбежать? Глупо. Вскоре бы нашёл.

Ирма оттолкнула от себя пустой чайничек, прищурилась и дерзко произнесла:

— Чтобы не сделал из меня тряпку, о которую начнёшь вытирать ноги. Не хочу быть похожей на Светочку. Со мной твои игры не пройдут! Пусть она думает, что ты — добрый и нежный. Она же не догадывается, что ты — монстр и мерзавец. Питаешься не только её кровью, но и чувствами. Её уничтожишь в тот же миг, как перестанет быть полезной или постареет.

На её обвинения он никак не отреагировал.

«Выдержанный? Даже не зарычишь? Посмотрим, вурдалак, посмотрим».

Игорь, видимо, решил не отвечать на её дерзости, а, помолчав, продолжил разговор назидательным тоном, каким поучают неразумного ребёнка:

— Это не игры, Ирма, а процесс выживания и эволюции. Об этом тебе уже рассказывал. Или ты решила, что, оставаясь ночными убийцами, мы были бы истреблены людьми? Зря. Мы живучее и сильнее, а законы эволюции и прогресса одинаковы для всех.

— И что? Человечеству отдаться на милость хищникам, высасывающим жизнь вместе с кровью?

— Сколько же в тебе предубеждения! Запомни, в природе ничто не бывает напрасно. Мы нужны людям так же, как и они нам. Мы — панацея от болезней, мы — продление жизни вдвое, понимаешь?

— Опять лжёшь, Гортон. То лгал, что люди умирают от частого употребления вашей крови, теперь — чтобы возлюбила вас, бездушных монстров.

— Насчёт людей не лгал, но ты — человек лишь наполовину. Тебе частое употребление нашей крови не повредит, а человеческая будет только на пользу.

— Думаешь, буду скакать от счастья?

Он оскалился в «фирменной» улыбке:

— Теперь понял корни твоей ипохондрии. Ненавидишь себя? А я думал, хочешь умереть от тоски по ушедшим близким.

— Именно.

— Нет-нет. В тебе не прекращается борьба между гордыней и предубеждениями. Прими себя спокойно.

— Как я могу? Эта двойственность разбила мою жизнь, уничтожила всех, кого любила.

— Но она привела к нам. Думаю, тебе здесь будет лучше.

— Смеёшься? Для вас питание кровью людей — норма. Средство существования. А для меня — худшее из извращений. Сродни людоедству. Только представь, что ты, — она ткнула пальцем в его сторону, — убиваешь и съедаешь себе подобного, ещё тёплого, страдающего, умоляющего помиловать.

Она посмотрела ему в глаза и поняла, что алии не считают каннибализм психическим заболеванием или отклонением от нормы.

«Не может быть, какой ужас! А распинался про цивилизованность», — её пробрал озноб.

— С недавних пор это запрещено законом, — сообщил Игорь, услышав её мысли. — И мне кажется, ты до конца не осознаёшь, то преимущество, которое имеешь, запутавшись в ханжеской морали современного общества. Давай так. Начнём сначала, будто и не было дней нашего знакомства. Моя вина, что всё пошло вкривь и вкось, чуть не погубило тебя. Заигрался немного. Выпей-ка воды. — Алиус осторожно приподнял девушке голову и поднёс кружку с водой. Ирма жадно припала к кружке. Холодная вода смывала неприятное послевкусие от крови.

— А теперь спи, маленькая, но помни, два дня у тебя постельный режим.

Ирма закрыла глаза. Ныла рука, но душевная усталость была сильнее боли физической — девушку неотвратимо влекло в сон. И уже на границе между сном и явью она почувствовала, как его рука убрала прядь волос, упавших ей на лицо, а тёплые губы коснулись лба и руки, лежащей поверх одеяла. На это действие, уже засыпая, она недовольно отреагировала:

«Гад! Даже сейчас играет в доброго дядечку. Что ему нужно? Лицемер вонючий…»

Если бы она увидела красный отсвет ярости, полыхнувший в глаза алиуса, вылезшие клыки безраздельного владыки восточных и северных земель, после её мысленных «откровений» — о, да! — это бы точно придало ей жизненных сил. Но она не увидела, а он не повёлся на оскорбления, втянув клыки и выйдя из комнаты. У алиуса был план, серьезный и продуманный, и такими незатейливыми методами наивная девчонка его не могла разрушить.