Белый потолок

Но не может

Взлететь

Косолапый

Медведь,

Он не может,

Не может взлететь.

К. Чуковский

— Лерка, отойди от новенькой! — из коридора раздался зычный голос санитарки. Впрочем, в нём не было злости, только предупреждение.

— Да чё? Я ничё! — хриплым, прокуренным голосом ответила Лерка, светловолосая девчонка с хулиганской угловатой фигурой под застиранным балахоном. Ей было на вид не больше пятнадцати. Она плюхнулась на край тощего матраса и помахала рукой перед лицом «новенькой».

— Тебя как зовут?

— Тхы… Тсс… Тхаша… — пошевелила сухими губами девушка. Её чёрные волосы спутались колтунами, а взгляд упирался в потолок. Простынь под ней вся сбилась, обнажив край розовой клеёнки. От девушки неприятно пахло, но Лера, по всей видимости, была ко многому привычна. Она заботливо подоткнула штампованное одеяло и продолжила:

— Саша? А меня Валерия. Ты из какого интерната? Я из Астаховского…

— Г-де я?

— ПэКэБэ номер шестнадцать. Подростковое отделение.

Девушка попыталась приподняться, её пальцы дрогнули, но кисти рук оказались примотаны к железной раме. Лера успокоила её, как могла:

— Ты не волнуйся, Саша… Тебе ещё рано. Отдыхай… Ты что, первый раз под галочкой*? Полежи ещё денёк, потом отвяжут.

— Мне надо… — начала было «новенькая», но осеклась.

— В туалет? Так у тебя же судно стоит… Ходи на здоровье.

— Не… пхат, — язык её плохо слушался, но она упорно пыталась что-то объяснить, — убил… пхат… бр-ат…

— Всё-всё… Тише, успокойся, а то меня выгонят. А тебя снова колоть станут. Ты и так третий день лежишь как полено. И бакшит от тебя на всю палату. Лучше давай очухивайся, поняла? И не буянь, окей?

— Окей, — согласилась «новенькая», сумев, наконец, повернуть голову к своей собеседнице, — не уходи.

Лера улыбнулась и стала совсем как первоклашка. Она наклонилась поближе и сказала:

— Да не бойся, Саша! Здесь все нормальные, даже медсёстры. И девчонки хорошие, только Фатима рычит по ночам. А я никуда не денусь — вот моя койка, соседняя…

— Я… Д-аша, — новенькая постаралась улыбнуться в ответ.

— Ну, раз Да-аша… Тогда слу-ушай… — протянула шутливо маленькая хулиганка, — тут к тебе вчера мужик приходил, типа следователь… Серьёзный такой, крутой… А ты в отключке слюни пускала. Облом вышел. Ему сказали, чтоб сегодня приходил. А ты это… сигарет у него попроси, ладно?

Бледное Дашино лицо сделалось совсем прозрачным, лоб покрылся страдальческими морщинами.

— Когда… придёт?

— Ну, вот скоро на ужин всех поведут, тогда, наверное...

— А где… все?

— Ну, кто как… Кто дежурный — лестницу моет, остальные телек смотрят или играют в настольный теннис.

— А ты?

— Я…

— Валерия, дружочек, спускайся к остальным. Пора на ужин.

Девушки повернулись. В проёме стояла невысокая миловидная женщина в белом халате, заведующая отделения. Конечно, беспризорница Лера никак не могла быть ей «дружочком», и звучала в этой фразе холодная снисходительность. Девочка вытянула губы в смешную надменную гримасу и демонстративно медленно слезла с кровати. На полпути остановилась, подмигнула Даше и скрылась в коридоре, шваркая шлёпанцами как можно громче. Заведующая приступила к знакомству:

— Здравствуй, Дарья. Меня зовут Елена Игнатьевна. Рада, что ты уже проснулась. Если тебе что-нибудь нужно, тебе поможет медсестра или нянечка, договорились?

Вместо ответа Даша приподняла руки, насколько позволяли лоскуты, плотно обхватившие запястья.

— Конечно, конечно, только не сейчас… Понимаешь, Дарья, ты к нам поступила в очень тяжелом состоянии. — Елена Игнатьевна склонила голову, и несколько золотистых прядей скользнули из-за её аккуратного ушка с красивой серьгой. — Поэтому придётся за тобой понаблюдать хотя бы до завтра. Лично я не думаю, что ты у нас надолго. Скорей всего выпишем тебя через недельку или через две. Ты отдохнёшь, мы тебя обследуем. Убедимся, что ты в полном порядке, согласна?

Даша молчала, её лицо вряд ли могло выражать что-то определённое. Ощущение собственного тела очень медленно возвращалось к ней, но каждое лишнее движение отнимало силы. Она чувствовала свои пальцы, чувствовала свои замёрзшие ступни. Её зрение до сих пор никак не хотело фокусироваться, но зато она отчётливо видела всё, что происходит в другой, тонкой реальности. Если судить по Канве, то не стоило верить мягкому голосу Елены Игнатьевны.

— Ну, хорошо. Завтра мы с тобой поговорим обо всём, о чём ты захочешь. Ты сейчас мой самый главный пациент в отделении!

Женщина постаралась вложить в эту фразу побольше тепла. Получилось не лучшим образом. Она не могла не знать, что девушка потеряла родителей, но, тем не менее, сочувствия не испытывала.

Позади кто-то кашлянул. Елена Игнатьевна жестом пригласила посетителя войти. Это был кареглазый мужчина, одетый во всё чёрное. Его кожаная куртка была потёрта на плечах, а под глазами пролегли глубокие тени. От него веяло какой-то буйной силой, весенними подворотнями и запахом дешевого мужского одеколона. Он смотрелся в больничной палате так же неуместно, как жук, попавший в тарелку с прокисшим молоком.

— Э… Хм, Дарья, это — Олег э…

— Бахромеев Олег Леонидович, старший лейтенант милиции, — чётко произнёс мужчина.

— Олег Леонидович задаст тебе несколько вопросов о том, что с тобой произошло. Ничего не бойся, я буду тут с тобой рядом… если почувствуешь себя плохо — сразу скажи…

Девушка рассматривала мужчину, чувствуя, что многое сейчас будет от него зависеть. Лейтенант и впрямь резко контрастировал с унылой обстановкой, он топтался на месте, добавляя себе сходства с жуком, перебирающим лапками. Будто стеснялся, что ему, здоровому мужику, придётся допрашивать эту щуплую девочку, привязанную к кровати. Он был слишком далеко, чтобы Даша могла сканировать его эмоции, но она могла догадываться, как и все обычные люди. Сказала, обращаясь к мужчине, делая паузу после каждого слова:

— Пусть. Она. Выйдет.

Елена Игнатьевна моргнула, замялась, но быстро совладала с собой:

— Дарья, дружочек… я врач и просто обязана…

Вот она и сделала это… Назвала её «дружочком».

— Ничего… не скажу.

Повисла неприятная пауза.

— Прошу вас, Елена Игнатьевна… — вмешался опер.

— Что ж… Ввиду ситуации…

Заведующая оставила их вдвоём. Лейтенант снова кашлянул, отводя взгляд. В его планах не значилось подрывать авторитет заведующей.

— Вы… его нашли? — первая заговорила девушка.

— Твоего брата? Пока не нашли.

Даша откинула голову назад и протяжно выдохнула.

— Кхм… Даша, расскажи что произошло?

— Мой брат… убил моих… родителей.

— Подожди… Начни с того момента, когда ты проснулась.

Опер тут же вытащил из внутреннего кармана замусоленный блокнот. Щёлкнул ручкой, словно приготовился долго и старательно записывать. Кажется, Даше придётся его разочаровать.

— Заберите меня… отсюда… тогда расскажу.

— Этого я не могу сделать… Давай вернёмся к событиям той ночи. Почему ты думаешь, что твой брат убийца?

— Я его видела…

— А во что был одет твой брат?

— Это… неважно

— У него было оружие?

— Нет.

— Но ты уверена в том, что это сделал именно он…

— Да.

— А скажи, пожалуйста…

— Послушайте… Вы должны его… поймать. Он очень сильный и… очень опасен.

Опер сел на соседнюю кровать. Жалобно скрипнули пружины под его немалым весом.

— Конечно, мы будем его искать. Ещё пару вопросов… Скажи, вы с братом часто ссорились?

— Н-нет. Мы… нет.

— А были конфликты в семье? Родители ругались?

— Нет… я устала. Вы не то спрашиваете.

— Ну, ясно. Тогда расскажи мне, что я должен знать.

— Обещайте… что никому...

Он кивнул с понимающим видом.

— Пока что… я не могу доказать. Но мой брат — оборотень. Он… сошёл с ума. То, что он сделал… Он может сделать снова...

— Ну что ж… Мы… обязательно приобщим это к делу… кхм… кхм, — опер снова закашлялся. Неужто больница на него так действовала? Полистал что-то в своём блокноте. Он явно избегал смотреть Даше в глаза. И она уже понимала, что это провал.

— Остался один вопрос… очень важный. Когда тебя нашли… У тебя обнаружили несколько ссадин и гематом. Кто их тебе нанёс?

— Никто… я…

— Ты нанесла их себе сама?

— Нет!

Даша зажмурилась и сжала кулаки. Они говорили совершенно не о том. А её силы уже на исходе. Она не сможет ему ничего доказать… Пока милиция будет проверять все версии, искать мотивы, её брат, возможно, убьёт кого-то ещё. Даше очень хотелось именно сейчас воспользоваться своим даром, для того, чтобы повлиять на Олега Леонидовича. Но из-за той дряни, которой её обкололи, у неё ничего не выходило.

— У вас… сигареты есть? — неожиданно спросила привязанная к кровати девушка.

— Будешь курить? — удивился опер.

— Нет, — спокойно возразила Даша. — Буду тут прописываться.