Глава 34. Ночь

Когда Ясенька шла домой от Сапны, счастье, которому она наконец-то позволила распуститься в себе, превратило путь в красивейшую картину. По-новому она смотрела на привычную запылённую дорогу. Новой радостью встретила её знакомая калитка их крохотного дворика, и совсем иначе она посмотрела на свой дом.

Да, он сильно отличался от того дома, о каком она мечтала в детстве. В том доме было два этажа, несколько балконов, у каждого — своя комната… Она мечтала о веранде, как в Алладине, мечтала сидеть в маленькой кухне и смотреть, как за окном мягко падают хлопья снега…

Но тот был выдуманным, а этот — настоящим, и жизнь ему подарили они с Саджитом. Она радовалась тому, что именно здесь стала женой и станет матерью.

В прихожей, опустившись на скамеечку, она обратила внимание на коричневый след своих ладоней, оставленных в первую ночь после свадьбы. Как давно это было! И как часто она проходила мимо, даже не замечая их!

Снег, холод, тёплая одежда… всё показалось далёким, забытым сном. Неужели это она бегала по утрам в школу, и всегда опаздывала?.. Неужели это она, споткнувшись, разбила руку об лёд?..

Вспомнился Володя — как они выходили гулять ночью во двор, делали «снежных ангелов» на снегу, бегали, кидались снежками… А несколько раз, наврав с три короба родителям, они уезжали в зимний лес и оставались там на несколько часов. Были только ночь, Луна, снег, замёрзшее озеро — и они, сидящие с термосом на бревне. Они пили горячий чай и мечтали.

«Как странно! Как невероятно странно! — подумалось Ясеньке. — Я и забыла, что когда-то жила иначе!»

Дом, их с Саджитом маленькие радости и шалости — это стало её жизнью. Всё ей показалось настолько родным и дорогим, их квартирка, их маленький уютный мир, что Ясенька испугалась одной только мысли, что придётся с этим расстаться.

А потом, наклонившись, она увидела рядом с дверью упавший жёлтый цветок.

«Саджит…» — улыбнулась она и прижалась губами к нежным лепесткам.

На холодильнике с весёлым рисунками, которые Саджит так часто делал для неё, висела записка: «Ушёл к Ритешу. Будем пить пиво, смотреть футбол и ругать баб». Ясенька расхохоталась — Саджит умел над ней пошутить!

Боцман давно прыгал рядом, облизывая её пальцы.

— Ну что, ну что! — рассмеялась она, и насыпала ему корма. Собака утихла, а девушка, не зная, чем себя занять, пошла в их комнату.

С тем новым видением, что осталось с нею, Ясенька просто влюбилась в Карту их мечты. Неужели это — ради неё?.. Удивительно! Столько всего, оказывается, появилось за эти годы! Маленькая тропинка выросла в скоростное шоссе! Целый кусок стены Саджит разрисовал для неё… И Озеро Поцелуев, и Поляна улыбок, и Сказочный лес, где на Шоколадных деревьях поют крохотные серебряные птички… Чего только здесь не было…

Ясенька посмотрела на стену, взяла маркер и стала рисовать.

В углу карты, между морем Воспоминаний и островом Жизни, она нарисовала маленькую колыбель. И подписала: «То, где сбываются мечты». А потом, по их правилу, поставила сегодняшнюю дату.

Нарисовав, она почувствовала благодатную усталость. Жара потихоньку начинала спадать. За окнами привычно каркали большие вороны… Ясенька упала на постель и забылась спокойным, благодатным сном.

Когда Саджит пришёл, было уже за полночь. Ясенька встретила его в дверях, и хотела с разбегу выпалить счастливую весть — но сдержалась.

Не то, что бы Саджит внезапно стал другим… Но что-то в нём неуловимо переменилось. Он улыбался, он приласкал Боцмана, но Ясенька видела, как никто другой, что в Саджите поселилось страшное чувство усталости, такое, словно он один боролся со всем миром. Он покушал, и по обыкновению отправился в комнату, где они по вечерам пили чай. Затаив дыхание, Ясенька ждала, что сейчас раздастся радостный клич — не бывало такого, чтобы Саджит не заметил изменений на карте… Сейчас он увидит маленькую корявую колыбельку — и всё поймёт!..

Но время шло… а Саджит молчал.

Когда она зашла в комнату, то увидела, что он держит в руках потрепанную «Тромбозы в кардиологической практике», закладкой в которой служила их фотография. Был праздник Холи, они с Ритешем, Сапной и Салманом веселились вовсю, измазывая друг друга краской. А Сапна ещё умудрялась фотографировать.

— Саджит, что случилось? — ласково спросила Ясенька, присев рядом. — Ты просто сам не свой! А я-то думала, что теперь, когда дело Радхи передали в суд, ты немного успокоишься…

Он кивнул.

— Так и есть. Просто я понял, что клинику мне здесь больше не открыть… И, хотя мне нравится моя работа, всё равно обидно.

Лицо его и в самом деле было печальным. Ясенька щёлкнула пальцами.

— Не будем грустить. Я сегодня была у Сапны. Знаешь, что мы делали?.. Пили пиво, смотрели сериал «Две звезды» и ругали мужиков.

Саджит не выдержал — засмеялся.

— Поздравляю. Не ровен час, застану тебя за просмотром «Богатые тоже плачут».

— Да, вот тебе! — она показала язык. — Спасибо… спасибо тебе за цветок, — показала Ясенька на цветочек, стоящий в чашке, и смущённо отвернулась.

Это Саджита и спасло. Он вздрогнул всем телом, и если бы жена в этот момент смотрела ему в лицо, она бы всё поняла… он не смог бы её спасти… но к тому моменту, как Ясенька повернулась, он смог взять себя в руки.

— Ясенька. Моя Лачи, — позвал Саджит, и девушка — такая нежная, такая прекрасная в своей чистоте — обернулась и вся подалась к нему.

— Я хотела тебе кое-что сказать.

Он прижал палец к её губам.

— Милая Ясенька, тише: сегодня говорить буду только я, — она удивилась, и он прижал её, ближе, ближе к сердцу. — Я когда-нибудь читал тебе стихи?

— Ты пел песни.

— Да, но индийские. А стихи читал?

— Нет. Ни разу.

— Тогда позволь, — он выключил телевизор, выключил лампу. Голос его был таким тихим, что, казалось, сама темнота говорит с Ясенькой.

Смотрю на нее и любуюсь:

Как птичка порхает она,

И уст ее детских улыбка,

Как майское утро, ясна.

Смотрю и любуюсь, а сердце

Привычная дума гнетет:

Быть может, и эту головку

Судьба невеселая ждет.

И скоро, быть может, поникнет

Под бурей житейской чело,

Слезой отуманятся глазки,

Что смотрят на мир так светло.

Настанет тяжелое время

Тоски и душевных тревог...

Но всё же пусть лучше страданья

В удел посылает ей рок,

Чем пошлости омут бездонный,

Что много так жертв поглотил,

Где много так гибнет бесследно

И честных стремлений и сил.

— Ясенька, знаешь, что такое счастье?.. Это когда можно лежать вот так, рядом, и ни о чём не думать. Просто быть вместе. И молчать.

Она посмотрела ему в лицо; сдержала себя. «Завтра», — пообещала себе Ясенька. Завтра — и уже ничто не сможет этому помешать.

Саджит не сомкнул глаз. Он более не чувствовал ни страха, ни тревоги, заставивших его волноваться. Он не боялся, ибо неосознанно чувствовал над своей судьбой сильную руку высшей и доброй силы — и с трепетом прислушивался к ней.