Логово «вампира»

Дачный поселок Семкино находился в двенадцати километрах от кольцевой дороги, с одной стороны окруженный густым хвойным лесом, с другой водной гладью Клязьминского водохранилища. Дорога после поворота с шоссе пестрила рекламными щитами о «шикарном расположении », «близости мегаполиса», об « идеальной инфраструктуре», продажа готовых коттеджей в соседней «Дмитровка Village» шла полным ходом, и даже гул толстобрюхих пассажирских лайнеров, летящих в аэропорт, не снижал их рыночной стоимости.

План — выманить Полину из дома сработал. Роза Альбертовна капельку подулась на Серафиму, повредничала, но помочь согласилась.

— Обещай мне все рассказать, когда вернёшься. Хотя, ума не приложу, как ты заберёшься в ее дом, взломаешь дверь отмычкой? Или через окно? И зачем тебе понадобился ее дневник? Откуда ты знаешь, что она его ведёт? Откуда знаешь, где его искать?

Серафима остановила поток вопросов.

— Все объясню, но по возвращению! Задержи Полину хотя бы на пару часов.

Справиться с любопытством было сложно, но Роза отступила.

— Ты от меня никуда не денешься! Сейчас позвоню и приглашу девицу в гости, поговорим о советском фарфоре. И пусть куклу свою забирает!

Так оно и вышло, Полина согласилась приехать после обеда. А Серафима с котом Аристархом на коленях заблаговременно выехали в северном направлении.

Спустя час они уже были на месте.

— Вы пропуск заказали на въезд? Тут вокруг забор, — обернулся к Серафиме водитель такси.

— Не волнуйтесь, подъезжайте к шлагбауму, — ответила ему Серафима и почесала Аристарха за ушками, готовься, дружок.

Посёлок Семкино строился в девяностые годы, у людей тогда начали появляться деньги, и каждый соотносил свою фантазию с размером кошелька. Русские избы с ажурными наличниками соседствовали с альпийскими шале, модные финские домики рядом с простыми хозблоками. Чуть позже диванные архитекторы откроют для себя классицизм, ренессанс и готику, и замкадье расцветет мини-версалями, ощетинится средневековыми башенками, в Семкино же застыло «лихое» время, когда деньги сегодня есть, завтра нет, поэтому ремонтируем старое или строим что-то на скорую руку, но дорого и богато.

Как по породам собак или кошек привыкли судить о характере хозяина, так и по дачному экстерьеру легко догадаться, в какой сказке застряли обитатели дома.

Семкино окружал по периметру высокий проволочный забор, в одном месте за кустами ясеня проволоку отогнули, летом дырку прикрывала листва, сейчас она была на виду, но ремонтировать забор не спешили.

— Гляди, Аристарх, вот за теми кустами в заборе лазейка.

Серафима поднесла кота к окошку машины, тот промурчал — вижу, путь отступления запомнил.

Таксист покосился на дурную старушку, разговаривающую с котом, но ничего не сказал.

Машина притормозила у въезда в поселок. Из будки охранника показалось краснощёкое жующее лицо.

— К кому, пропуск заказали?

— Рябиновая улица, дом 7. Милок, я дочке кота везу, сама в больницу ложусь, — ответила охраннику Серафима и показала в окошко Аристарха, — телефон сел, предупредить не смогла, пропустите, пожалуйста. Кот без присмотра сдохнет.

Постовой стряхнул со рта крошки, присмотрелся, старушка в шляпке и с белым котом в руках подозрения у него не вызвала, поднял шлагбаум.

Найти дачу Полины оказалось задачей не из лёгких, нумерация на Рябиновой улице была лишь на первых трёх домах. Серафима попросила шофёра ехать медленнее, отсчитывала заборы и калитки. Седьмой дом выглядывал из глубины заброшенного сада, над кронами яблонь чернело выбитое слуховое оконце, за яблоневыми стволами стояла русская изба в три окна, когда-то окрашенная в синий цвет, сейчас выцветшая и врастающая в землю. Построена она была явно не в девяностые, а много раньше.

Участок окружал местами покосившийся забор из такого же линялого синего штакетника, на ржавом почтовом ящике, висящем на калитке, чья-то очень неуверенная рука вывела белой краской цифру «7». Тропинка, ведущая к дому, заледенела от выпавшего недавно снега, петляла среди высокой сухой травы, ее толстые стебли с огромными зонтиками завоевали почти весь участок, несколько яблонь да кусты смородины прижались к старому дому, спасаясь от нашествия ядовитого сорняка. С дороги участок и дом выглядели бесхозными, никому невдомек, что захолустье обитаемо.

— А вы уверены, что вас там ждут? — спросил водитель такси, остановившись у почтового ящика с номером «7».

— Уверена. Не уезжайте, я только животное оставлю и вернусь, — ответила Серафима.

Подхватив кота, открыла щеколду на калитке и осторожно, боясь поскользнуться, направилась по заросшей борщевиком тропе к дому.

Именно это диковатое место было в ее видении: старый деревянный дом на берегу, цифра на почтовом ящике, выбитое слуховое окно, некрашеные, облупившиеся наличники, прогнившая ступенька на крыльце, ржавая кадка с дождевой водой.

На дверях дома висел замок.

— Ты уверена, что эта трущоба … — недоверчиво мурлыкнул Аристарх.

— Уверена, — повторила Серафима. — Ставни открыты, стекла не выбиты, да и трава у дома примята, а ещё свежие следы от машины у забора, хозяйка незадолго до нас уехала. Через крышу на чердак сможешь забраться? Там как раз окошко без стекла.

— Запросто.

Серафима опустила кота на землю, тот ловко вскарабкался по яблоневому стволу, зацепился коготками за шифер, но сорвался. Выругался матерно и снова полез. На этот раз ему удалось добраться до слухового оконца.

— Все, я почти внутри, — доложил домовой.

— Повтори задание! — попросила Серафима

— Да помню я! Найти дневник и прочесть все, что касается ритуалов от апреля тридцать второго по январь тридцать третьего позапрошлого века.

— Дневник на виду, найдёшь без труда, но в доме есть предмет, небольшой, завёрнутый в тряпьё, возможно кукла или ваза. Если найдёшь его, не бери, только скажи, что это такое.

— Понял я.

Домовой нырнул в темноту чердака.

— Буду ждать тебя у дырки в заборе через час, успеешь?

Аристарх ничего не ответил.