Мертвая невеста

Потом Роза Альбертовна назовет этот день «удивительным». Всего их было семь, чудесных, неожиданных, врезавшихся в память, удивительных дней.

Первый случился в детстве на Рождество, тогда двенадцатилетний кузен Константин, в которого она была тайно влюблена, подарил ей шкатулку из сосны, он сам выстругал ее, выжег «милой Розе» на внутренней стороне крышки. Шкатулка чудесно пахла смолой и паяльной лампой. Маленькая Роза хранила в ней монпансье, открывала, брала леденец в рот, вдыхала аромат лесного костра и представляла, как танцует с милым кузеном польку. Она долгое время думала, что любовь пахнет хвойными леденцами.

Второй удивительный день случился в опере, тогда на балу она познакомилась с Вениамином.

Третьим стал день их свадьбы, царил май, все цвело, любовь забыла о хвойных леденцах и приобрела аромат жасмина.

В четвертый день случилось чудесное исцеление Вениамина.

В пятый — долгожданное вручение нансенских паспортов.

В шестой — разрешение на репатриацию, полученное без проволочек. Розе, работавшей экскурсоводом при Советском посольстве в Париже, благоволил любвеобильный атташе, и этот дипломат, в надежде на взаимность на родине, содействовал не только быстрому оформлению документов семьи Кремляковых, но и похлопотал за возвращение части имущества Вениамина, трех квартир в Плотниковом переулке.

И, наконец, седьмой, 8 декабря 2019.

В десять часов с минутами в лавочке Розы раздался телефонный звонок. Полина Романова напомнила о встрече.

День обещал быть чудесным, солнечным и теплым для бесснежного декабря. Почему так легко обмануть природу? Стоит в предзимье постоять теплу, как просыпаются деревья, набухают почки, сходят с ума воробьи, призывая солнце вернуться и прогнать холода. Неужели они не чувствуют, что нечаянное тепло — обман, зима наступит неизбежно, и надо быть настороже.

«Надо быть настороже« — именно такая мысль появилась в голове Розы Альбертовны после короткого разговора с Полиной. Роза пыталась по голосу нарисовать ее портрет. Приятное контральто, полнокровное и густое звучание, бархатистое обволакивание шипящих, легкий франкофонный акцент. Она представила высокую, статную женщину, скорее всего темноволосую, уверенную в себе. Но дрогнувший голос в конце разговора скомкал набросок, « до встречи» прозвучало в высокой нервной октаве.

Оттого Роза ждала приход Полины с некоторым беспокойством.

Когда в назначенное время раздался звонок в дверь, и на пороге лавочки появилась невысокая брюнетка в черном пальто от Шанель и алой шляпке от английского дома Бетмар, Роза улыбнулась своей хромой интуиции, она угадала лишь цвет волос. Металлические пуговицы пальто и шляпная брошь ослепительно сверкнули на солнце, когда гостья перешагнула порог. Вместе с ней в антикварную лавочку проникло облачко цветущей вербены, подсушенного на солнце мха и мускуса.

«Необычный букет», — думала Роза Альбертовна, разглядывая гостью. Гостья тоже была необычная. Моложавая и изящная как фарфоровая куколка, с почти детским размером ноги. Ей могло быть и тридцать и все пятьдесят, хрупкое телосложение, дорогая косметика и яркий гардероб выигрывают войну со временем. В простонародье говорят: « маленькая собачка и в старости щенок», народная мудрость права, маленькие женщины не прогибаются под тяжестью лет, а испаряются подобно дорогим духам.

Прямая осанка Полины говорила об увлечении хореографией, изогнутые дугой брови, горделивый абрис подбородка, нос с горбинкой о голубой аристократической крови. Цвет губной помады удачно гармонировал с цветом шляпки и кашемировым шарфом, хищный принт сапожек с крокодиловой сумочкой от Келли, стальной оттенок глаз с ветреным зимним небосклоном. Все в тон и ничего лишнего.

Если только подарочный бумажный пакет в руках.

— Здравствуйте. Мы договаривались о встрече. Я Полина Романова, — в голосе гостьи прозвучал знакомый прононс, от которого Роза избавлялась довольно долго.

— Добрый день. Рада визиту, — вежливо ответила Роза, — пройдемте в гостиную, Полина. Я познакомлю вас с мужем. И за чаем мы обсудим цель вашего визита.

Роза отдернула бархатный полог, отделявший дверь лавочки от гостиной комнаты. Но гостья ее остановила.

— Благодарю. Но я бы хотела переговорить с вами с глазу на глаз.

— Вы меня заинтриговали. Хорошо, тут не так уютно, но желание гостя — закон. Снимайте пальто, располагаетесь. Я пока заварю чай, или вы предпочитаете кофе?

— С удовольствием выпью чай, — ответила Полина.

— Если вас не затруднит, переверните заодно карточку на двери, чтобы нам не мешали, — попросила Роза.

— Конечно, — ответила Полина и направилась к вешалке, стоящей у входа в лавочку.

Когда Роза вернулась с чайным подносом, госпожа Романова сидела за столом у окна и листала каталог.

— А у вас неплохая коллекция советского фарфора, среди моих знакомых вот этот космонавт и пограничник с собакой произведут настоящий фурор. Могу выгодно продать, если пожелаете, комиссионные возьму символические. Вот моя визитная карточка, позвоните, если надумаете.

На столик легла красная картонка с золотым тиснением.

Роза лишь улыбнулась, хорошо, я подумаю, расставила чашки, вазочку с шоколадом и вареньем. Она не доверяла незнакомке, свалившейся как снег на голову. Кстати, где обещанный метеорологами снег? Скоро новогодние праздники, а город до сих пор томится в ожидании.

Полине казалось не более тридцати пяти. Прямые каштановые волосы, стриженые каре, подчёркивали нежную линию подбородка и оттеняли матовую кожу. После улицы на щеках женщины заиграл румянец, холодные глаза оттаяли и приобрели оттенок травы, пухлые губы поблескивали оттенком «руж», рисуя портрет « mignon petite Francais», милой маленькой француженки.

— Пробуйте айвовое варенье, оно сварено по старинному рецепту с добавлением миндальных орехов, — сказала Роза, разливая чай.

— Какая прелесть, сто лет не кушала айву, в Европе ее не часто встретишь. Шоколадом не удивишь, а с вареньем беда, одни джемы. Спасибо, очень вкусно, — просияла Полина, распробовав маленький кусочек.

Роза невольно залюбовалась ею. Горделивой аристократке очень шла улыбка, хоть и делала ее лицо простоватым.

— Значит, вы проживаете в Цюрихе, — начала разговор Роза, — Помню этот тихий, университетский город, он аккумулировал в себе особую новаторскую энергию. Сто лет уже не была в Швейцарии.

— Обязательно приезжайте! Швейцария создана для пожилых и ценящих каждую минуту людей. Мой дом в вашем распоряжении, — Полина снова одарила Розу улыбкой.

— Спасибо за приглашение. А здесь вы где остановились? В гостинице?

— Нет. От двоюродной бабушки мне остался дом на Клязьме. Не ахти какой, по сравнению с соседскими, но час до центра, если нет пробок, да и вода рядом. Люблю дома у воды. Мой дом в Цюрихе тоже стоит на озере.

Клязьма.

Роза Альбертовна мысленно представила карту Подмосковья. Север Москвы, водохранилище, много лесов, действительно, неплохое место.

— Ах, я же забыла про подарок, — спохватилась Полина, — он подойдет для вашего магазинчика. Этого Щелкунчика моя бабушка купила во время путешествия по Тюрингии в начале прошлого века, кукольник изготовил его в единичном экземпляре для родной дочери, потом дочка выросла и забыла об игрушке. Смотрите! На ножке солдатика сохранилась надпись — посвящение.

Полина достала из пакета деревянную куклу.

Это был самый настоящий «щелкун» в синем прусском мундире, с косичкой для колки орехов, с воинственной челюстью, украшенной бородкой из стружки. На глянцевом сапожке читались слова « Meiner geliebte Annchen» Лацкан мундира потрескался, и завитая бородка с одного бока отклеилась, но все равно игрушка выглядела очень колоритно.

Полина оглядела лавочку, примеряясь, куда бы его поставить. Заметила висящего на крестовине Пиноккио.

— Он будет прекрасно смотреться рядом с Пиноккио в витрине!

Роза запротестовала.

— Нет, так не пойдет. Это слишком дорогой подарок и принять я его не могу.

— Но он от чистого сердца, Роза Альбертовна. Мы почти родственники, — загадочно улыбнулась Полина, — наши прародительницы когда-то очень давно были подругами. Правда не долго, моя легкомысленная пра-пра перешла дорогу вашей, так простите меня за чужой грех. Я — потомок Поллинарии Кушелевой — Романовой. Вам известно это имя?

Роза опешила. Да, в телефонном разговоре Полина намекнула на знакомство, но чтобы та самая Поллинария, которую бабушка винила во всех смертных грехах...

— Как чудно переплетаются тропы, никогда не ожидаешь, кого на них встретишь, — Полина продолжала, не обращаясь внимания на реакцию Розы, — моя трижды прабабушка Поллинария умерла за океаном, в Луизиане, бабушка вернулась в Старый Свет, я родилась в Париже и долгое время жила в Дижоне, у отца там виноградники, потом вышла замуж за врача, переехала с ним в Цюрих, а вас встретила уже в Москве.

— Да, удивительно переплетаются, — повторила Роза, приходя в себя, — но только игрушка ваша очень дорогая, именная, я не могу принять ее, несмотря на наши связи в далёком прошлом.

— Хорошо, если вы так щепетильны, то я оставлю щелкуна в заложниках, а вы мне на короткое время доверите …те самые серебряные часы. Вы же их сохранили? Вы не могли их не сохранить! Только не смотрите так удивленно, дорогая Роза Альбертовна. В нашей семье живет легенда, что давным-давно Поллинария Кушелева и ваша прабабушка заключили пари, кто из них остановит время. Аглая спор выиграла при помощи обыкновенных карманных часов. Нам известно, что Аглая Альбицкая умерла в очень преклонном возрасте, не так ли?

Да, интуиция Розу не подвела, помнится, когда она впервые услышала голос Полины по телефону, подумала — разговор пойдет именно о часах.

Но Розу сейчас удивило и обеспокоило другое — эта неожиданная женщина осведомлена об их семейной тайне. Сначала только двое, она и Вениамин были посвящены, потом сумасшедшая в косынке, Серафима, оказывается, есть еще люди. Поллинария не забыла о дурацком пари и рассказала о нем своим потомкам. И вот теперь одна из них здесь. А потом придут и другие? Мало кто откажется повернуть стрелки назад.

— А зачем вам эти часы, Полина? Вы здоровы, молоды, хороши собой.

— Спасибо, только дело не во мне. У мамы прогрессирующий склероз, она теряет силы, каждый день на счету. Я хочу использовать последний шанс и помочь ей. Вы же не откажете?

Конечно, она не откажет, как не отказала в помощи Ирине, не догадываясь об обмане. Но она обязана предупредить красавицу-швейцарку о последствиях.

— Я дам вам часы, здоровье матери — святое. Но вы должны знать о побочном эффекте, иначе проклянете меня на всю жизнь.

Травянистые глаза Полины снова приобрели стальной оттенок, она нахмурилась.

— Запомните, вы вернете здоровье кого-либо, лишь пожертвовав своим временем, иначе волшебство не работает. Точнее работает во вред. Лишь бескорыстное желание поделиться своей молодостью вернет вашей маме силы. Вы готовы к такой жертве?

— То есть сама мама не может совершить ритуал? Ей нужен кто-то...

Роза ее перебила.

— Ей нужен любящий человек. Например, вы.

— А как же ваша бабушка? Ведь она никого не спасала, а прожила более века.

— Сто девятнадцать лет. Но дело, как оказалось, не только в часах, — горько усмехнулась Роза.

— А в чем?

— В заклятии куда более страшном. Я не знаю подробности, сама толком не разобралась. Полагаю, Аглая Альбицкая совершила какой-то темный ритуал перед зеркалом, оттого пряталась от своих отражений. А в конце жизни сошла с ума.

Гостья заметно побледнела.

— Ничего не понимаю. А как же стихи, поворот стрелок. Моя прапрабабушка все подробно описала в дневнике. Неужели это все не работает?

— Работает. Только в обмен на свое время.

— Хотите сказать, если мама не захочет воспользоваться моей помощью, то сама себя она не излечит?

— Она убьет себя. Если вершить ритуал с корыстной целью, то часы отнимут столько лет, сколько хочешь вернуть. И у меня есть тому доказательства, недавно я отдала часы одной женщине, чтобы та спасла своего сына, но она решила омолодить себя и превратилась в старуху.

— В старуху… — выдохнула Полина, закрыла глаза. Ее мутило.

— Вам нехорошо?

Нехорошо, не то слово, на гостье лица не было, и без того ее бледная кожа приобрела зеленоватый оттенок.

— Да, простите. Я диабетик, сахар резко упал, — Полина открыла свою сумочку и достала маленькую коробочку, — я могу воспользоваться ванной комнатой? Мне надо сделать укол.

— Конечно. Я провожу вас, — Роза открыла дверь в гостиную, — Веня, у нас гости! Проходите, пожалуйста, ванная налево по коридору.

Полина перешагнула порог гостиной, но слова приветствия застыли на ее губах.

— Катерина?! — воскликнул сидящий у телевизора Вениамин.

Снял дрожащими руками очки, прищурился, он не верил в призраков, но перед ним стояла Екатерина Федоровна Романова, его невеста, помолвку с которой он разорвал более века назад. Мертвенно бледная, словно поднявшаяся из могилы.

— Вы знали… мою бабушку? Господи, сколько потрясений за один день. Простите, — Полина бросилась к выходу, схватив шляпку и пальто с вешалки, выскочила на улицу.

— А как же … укол? — крикнула ей вслед Роза.

Женщина ничего не ответила, она скрылась в опускающихся на город сумерках.

Щелкунчик и визитная карточка остались лежать на столе у окна. Роза убрала куклу обратно в подарочный пакет, в надежде, что странная гостья вернется.

Спрятав визитку в карман жилетки, прошла в гостиную к Вениамину, им было о чем поговорить.

Тем же вечером Роза Альбертовна постучалась в дверь к Серафиме и выпалила с порога:

— Ты не представляешь, что с нами сегодня произошло. Очень странный, удивительный день, седьмой по счету. Первый случился давным-давно…

Буквально за несколько минут, сбиваясь, поправляя себя, Роза рассказала о семи памятных днях, о разговоре с Полиной и о неожиданном признании Вениамина.

— Мой муж, сам того не ведая, отомстил за поруганную честь бабушки Аглаи. Он был помолвлен с Екатериной Романовой, они собирались обвенчаться после рождественского поста, но месяцем раньше, на венском балу, Веня встретил меня, влюбился и немедленно разорвал помолвку. Случился скандал, с Вениамином стрелялся двоюродный брат Екатерины, кузен был ранен, слава Богу, не смертельно. О семье Кремляковых долго ходили дурные слухи, но Вениамин уберег меня от пересудов. После свадьбы мы много путешествовали, сейчас понимаю, почему Веня не хотел возвращаться, потом вели почти затворническую жизнь, я так ничего и не узнала.

А сегодня все произошло так неожиданно, муж испугался, решил, что видит призрак Катерины Романовой, Полина оказалась похожей на свою бабушку как две капли воды.

— То есть в вашем шкафу сто лет пылился скелет брошенной невесты, а ты и не догадывалась, — не сдержала улыбку Серафима.

— Ни сном, ни духом. Венечка не посмел рассказать. А что сейчас? Прошлое неожиданно вернулось, и последняя тайна открылась. А знаешь, что?

Ситуация получалась забавная. Сдувающие друг с друга пылинки, Роза и Вениамин, уверенные во взаимной искренности, любви и верности, начали приоткрывать тайные дверцы. А какой секрет припрятала Роза Альбертовна, получившая от влюбленного дипломата разрешительные бумаги на переезд? Их интрижка имела продолжение в Москве? Ах, Роза, Роза.

— Теперь я понимаю, почему бабушка быстро согласилась на наш брак. Аглая знала о помолвке, знали все, кроме меня, и обрадовалась. Подруга увела у нее жениха, теперь и Вениамин Кремляков ушёл от внучки ее заклятой подружки. Справедливость восторжествовала, — сказала Роза.

Роза легко меняла домашний костюм на прокурорскую мантию, тема наказания свыше была одной из ее любимых.

— Причиненное зло настигает не только виновника, но и его потомков, — подтвердила Серафима, — только я не пойму, почему женщина сбежала из вашего дома, как черт от ладана? Ее так напугало имя бабушки?

— Ума не приложу. Оставила куклу, свою визитку. Я ей завтра наберу, пусть возвращается, часы на благое дело дам. Но с возвратом. Или не отдавать ей часы, как думаешь, Фимушка? Она случаем не проходимка? Не спокойно у меня на душе.

В душе Серафимы тоже закралась тревога, любое связанное с часами событие происходило неспроста, имело тайный смысл. Вокруг часов разыгрывались настоящие драмы. Сначала появление «плачущей матери», теперь страждущей дочери, в обоих случаях кто-то смертельно болен и нуждается в помощи.

— Ты захватила ее визитку? — спросила Серафима.

Роза достала из кармана жилета позолоченную карточку.

— Вот она, стильный дизайн, ничего лишнего, вся необходимая информация. Я тоже задумываюсь о визитках, пусть лежат у входа, кто-то из посетителей возьмет, подумает, вернется, — сказала Роза.

« Polina Romanoff. Anti-age consulting / Antique sales. Tel.»

Серафима держала в руках карточку и пыталась сохранить спокойствие.

Сказать Розе, что к ней приходила сама Поллинария Кушелева, «заклятая» подруга ее бабушки, «почившая» в начале прошлого века в Новом Орлеане в результате продолжительной болезни и «захороненная» рядом со своим пятым мужем на кладбище Санкт Луис, Серафима не могла.

Перед ее глазами появилась круглая комната с зеркалами на стенах. Липкие нити паутины с дрожащими каплями кровавой росы тянулись в зазеркалье и стелились там по земле, словно огромная грибница.