Аллея страсти

Вторая группа

Голосует за третью!

Безумен порыв страсти — душа, срываясь с цепи жестокого разума, летит к заветной цели огненным ураганом желания, разрушая тысячи препятствий на пути. Она может сжечь и собственную жизнь ради заветной диво-мечты, к которой можно будет прикоснуться, обнять ее… Возможно, земного наслаждения будет всего лишь миг — и тогда крылатая душа, достигнув апогея страсти, взмоет Фениксом в звездное небо. Но разве об этом думает человек объятый страстью? Тем более если он молод и ему всего лишь тридцать три… Кстати, по греческой мифологии это число Харона*.

История, о которой я хочу рассказать, произошла совсем недавно, пару лет назад, в июле. Ее мне поведал смуглый, коренастый крепыш — Виктор, с которым по воле случая я оказался на рыбалке. И так...

В тот роковой день в небольшом, провинциальном городке царила неимоверная жара. Солнце безжалостно жалило лучами потрескавшуюся землю, загоняя все живое в спасительную тень.

Молодому, высокому человеку, бредущему по тротуару, вроде и дела никакого не было до земного пекла. Его светлые глаза безразлично скользили по колыхающемуся мареву над раскаленным асфальтом, и с пересохших губ слетали одни и те же слова:

— Как ты могла? Как же ты могла?

Он остановился возле старенького кирпичного дома, огражденного шатким забором из досок. Болезненно поморщился, глядя на свадебный картеж из припаркованных рядом машин. Прислушался…. Во дворе звенели женские голоса, создавая неимоверный, предпраздничный галдеж… раздался громкий девичий смех… Парень превратился в слух. Глупый, фальшивый хохот повторился. «Нет, это не ее голос — она не может сегодня смеяться». На секунду он вздохнул с облегчением и облокотился о дерево. «Столько лет мы были вместе, и оказывается все зря?! — влюбленный достал телефон и набрал в сотый раз заветный номер, — ответь мне, Вика… ответь»… «Абонент вне зоны…»

— Уходим отсюда, не рви сердце, Игорь, — его друг возник сзади тенью. — Такова жизнь…. Пошли.

— Да?! Плевать я хотел на такую жизнь! — глаза влюбленного блеснули молнией. — Этому уроду в погонах все — деньги, власть, но ему мало — чужой невесты захотел!

— Ага…. Сплюнь Игорек на асфальт — полегчает…. Очнись! Что ты можешь? И кто ты?

— Человек. Разве этого мало?!

— Серьезно? А они об этом знают, там наверху?

— О чем?

— О том, что ты человек…. Фантазер. Забудь о ней. Все кончено чувак — после ЗАГСА она уже милиционерша. И где ты раньше был? Забрал бы ее с собой в Киев, и жили бы как все. Детей стругали на съемной квартире. А то проснулся, когда та фату надела.

— Да я давно предлагал ей выйти замуж, но она все отказывалась. Причина была — мать больная. А тут смотри, чудо — старушка раз и выздоровела. А насчет свадьбы, клянусь — не знал. Вика меня вчера по телефону обрадовала: «Ты меня прости, я выхожу замуж…. Так надо…. Прощай»… И все! Точка.

— Да, бабы умеют сюрпризы подносить…. Скорей всего тут деньги правят балом. Женишок-то авторитетный — дворец под свадьбу арендовал, весь город шумел от возмущения. Позавчера сирот в лагерь увезли, что бы под ногами не путались — идиотизм, да и только.

Друзья уже шли по парковой аллее, а перед ними, на холме величественно возвышался тот самый дворец, когда-то графский, а ныне дом-интернат для сирот.

— Не знаю, как я смогу теперь без нее, у меня как будто душу вынули, — Игорь трясущимися руками достал сигарету.

— Так ты укради ее — не мучь душу, — ухмыльнулся смуглый крепыш.

Игорь остановился и поднял голову к небу, словно давал клятву:

— И украду…

— Ну, ну… не шути, жених и наручники может надеть.

— Без нее жить — что не жить.

На том они и расстались…. Наступил вечер с заветной прохладой. Подул ветерок, срывая первые желтые листья. Отдаленным эхом зашептала осень. Игорь уверенным шагом приближался к сверкающему огнями особняку. Перед входом с колоннами толпились празднично одетые мужчины, а над ними клубилось сизое облако сигаретного дыма. Площадь перед дворцом разделилась на две части. По правую — стояли старенькие иномарки, пара «Жигулей» и рейсовый автобус, украшенный лентами и цветами. По левую — в линию стали дорогие джипы, комфортабельные «Тойоты» и «Мерседесы», а перед ними белоснежно блестел свадебный «Роуллс-ройс». Далеко по округе из зала разносилась застольно-народная песня из трех аккордов.

— Просим гостей к столу! — прогремел голос тамады в микрофон, заставляя мужскую половину потянуться к залу.

Игорь растворился в толпе и с отрешенным взглядом направился сразу в центр — к невесте. Приближаясь, он не видел возмущенных взглядов за столом, он видел только ее, свою красавицу. Ох, как же она была хороша! Черные локоны обрамляли красивое смуглое лицо с огромными грустными глазами цвета неба. Вика заметила его сразу, в руке у нее колыхнулся бокал, разливая шампанское на скатерть.

— Поздравляю, — выдавил из себя Игорь и протянул конверт.

Жених — кровь с молоком, с коротким ежиком волос на голове, отвел взгляд в сторону и спрятал руки под стол. Занимая высокую должность, он с подозрением относился к конвертам с деньгами, и эту почетную миссию давно доверил рукам зама, но сегодня был особенный день — не было зама, была Вика. Она виновато опустила глаза и робко взяла подарок:

— Садись…

— Спасибо, мне некогда, — прошептал Игорь и, тяжело ступая, словно ноги налились свинцом, пошел на выход.

На террасе отвергнутый влюбленный сорвал галстук и расстегнул верхние пуговицы на рубашке. Подошел к перилам и с ненавистью посмотрел на белый лимузин.

— А невеста — хороша! — сзади него, выстрелом прогремел мужской голос.

— Да! Иванович, берет от жизни только лучшее, — поддержал его собеседник из числа гостей жениха.

Эти слова каленым железом прожгли душу Игоря. Он сбежал ступенями и направился к вековому дубу за фонтаном. Там опустился на траву и устремил в небо взгляд полный боли. Так прошел час. На небосклоне замерцали безразличные, холодные звезды. Возникая ниоткуда, проносились яркие кометы, сгорая за секунды… «Выйди! Прошу тебя, выйди…» — шептал в этот миг несчастный влюбленный самое заветное желание…

Конверт Вика не положила в общую кучу — он жег ей руку.

— Я сейчас приду, — на щеках у нее заиграл румянец от стыда.

— Я с тобой, — забасил жених, возвышаясь могучей горой над столом.

— Не надо… Все будет хорошо.

— Если что — зови…. Разберемся.

Девушка быстрым шагом прошла в дамскую комнату. Там она открыла конверт: «Милая, любимая Вика. Я не смогу жить без тебя…», у нее покатились ручейками слезы по щекам, «Выйди, прошу тебя, умоляю. Я буду ждать тебя возле нашего дуба»

Она разорвала открытку, умыла лицо и решительно направилась за стол. «Все кончено Игорь. Все кончено».

— Горько! — гаркнули пьяным хором гости, и хрупкая невеста в тот же миг очутилась в железных объятиях жениха.

А Игорь в это время сидел и вспоминал их встречи, поцелуи, восхитительные ночи полные страсти.

— Я не хочу жить без тебя, любимая, — шептал парень, то и дело, бросая взгляды безумной надежды в сторону замка.

Полная луна взошла над кроной векового дуба, и тускло осветила здание с башнями, которое в ночи казалось мрачным и кровожадным. На террасе появились гости. Девушки стали двумя рядами на широкой лестнице с балюстрадами, и тут вышла она — его великолепная мечта в белом. Под ноги ей стали бросать лепестки роз, а Вика медленно и грациозно ступала по мрамору. Не в силах больше сдерживать себя, Игорь вскочил и ринулся ей навстречу. Он не замечал жениха, который крепко держал за руку невесту, гостей, парень видел только ее — когда-то близкую и родную, теперь далекую, чужую и желанную до безумия, великолепную смуглянку.

— Вика!!! — прорываясь сквозь толпу, выкрикнул Игорь.

От ужаса глаза у девушки стали огромными, и она непроизвольно сделала шаг в его сторону:

— Ты еще тут?!

— Любимая… — он схватил ее за руку и прижал к себе, целуя в алые губы.

— Не понял?! — прорычал дюжий новобрачный и спасая свою собственность, зарядил кулачищем в голову незваному гостю.

Игорь отлетел словно огромная, мокрая тряпка и, падая, ударился виском о блестящий край «Роуллс-ройса». Друзья жениха, стоявшие рядом, мгновенно стали добивать наглеца ногами. Каждый глухой удар разрывал сердце новобрачной. За миг у нее перед глазами пронеслись годы полные любви и нежности. Их лучшие годы — ее и Игоря…

— Не надо!!! — прокричала растревоженной птицей Вика и опустилась на колени, закрывая беспомощное тело от ударов.

Из уголка губ у бедняги струилась кровь, веки у него были полуоткрыты и серые глаза бессмысленно уставились в одну точку.

— Игорь… Игорь… — шептала невеста, вытирая кровь кружевами свадебного платья.

Во взгляде влюбленного зажглась едва заметная искорка, и он легонько сжал крохотную ладошку:

— Вика…..

Вокруг столпились люди и от ужаса замерли в молчании — хмель из них мигом выветрился.

— Поехали, — «хозяин жизни» наклонился над молодой женой и как можно тише добавил, — не сдохнет он, полежит — отойдет, бродячие псы ведь живучие…

— Да пошел ты! — она пронзила испепеляющим взглядом безжалостное чудовище и сорвала фату.

— Ты чего дура, нажралась? А ну, вставай!

Супруг, раскрасневшийся как рак, схватил Вику за хрупкие плечи и попытался оторвать от Игоря, но она изо всех сил вцепилась в едва дышащее тело.

— Руки убери!!! — хриплая боль, вырвавшаяся из девичьей груди, заставила многих гостей сжать кулаки.

— Ты того… езжай сам! — угрожающе сказал «молодому» супругу с сединой, высокий, крепкий парень, Викин родственник из села.

— Голытьба… — презрительно сплюнул «князь из грязи» и обратился к бугаю, в дорогом костюме. — Едем, Вася — брачной ночи не будет.

Кто-то из гостей невесты вызвал «Скорую», и парня через полчаса увезли в больницу. Там Игорь не прожил и трех дней. Все это время возле него сидела Вика. Этажом ниже лежала при смерти ее мать, она ненадолго пережила парня. Денег на операцию, которые пообещал выделить жених, Вика не получила — человек в погонах в тот же вечер разорвал свидетельство о браке…

Мы сидели возле костра, и языки пламени освещали круглое, по-сельски хитрое лицо рассказчика. После рассказанной им истории говорить не хотелось — мы молчали, прислушиваясь к ночным звукам речки. Нарушая восхитительную музыку природы, у него зазвонил телефон:

— Да, Вика…. У меня все в порядке, утром буду… Целую.

Я насторожился:

— А что с той Викой, произошло?

Виктор без слов достал бумажник, открыл его и протянул мне. Я увидел фотографию очаровательной смуглой женщины, лет тридцати трех. Мне показалось, что ее огромные глаза цвета неба наполнены грустью…

Харо́н* (др. — греч. Χάρων — «яркий») в греческой мифологии — перевозчик душ умерших через реку Стикс