«знаменательной поездки домой», когда Александру «посчастливилось» узнать печальную новость

С той самой, «знаменательной поездки домой», когда Александру «посчастливилось» узнать печальную новость о замужестве подруги детства, прошло два месяца… Декабрь и январь, для «счастливого семейства» пролетели незаметно. Через несколько дней, в свои права вступит самый студёный месяц — февраль.

Светодар снова отбыл в северные регионы страны, и на этот раз, его отсутствие в школе затянулось, почти на три месяца. Рада продолжала усердно учиться, осваивать практические навыки; но по пятницам, исправно приезжала в замок, после занятий; и только в «субботнее» утро, дилижанс увозил её в дом брата.

Так же исправно, друг детства Александр, посещал дом Святослава; семейный покой и привычный ритм «счастливого семейства» оставался прежним. Алекс вёл себя так, словно, всё было как прежде; не хотелось ему расставаться «со счастливыми иллюзиями». По крайней мере, так он чувствовал себя неотъемлемой частью «удивительного семейства», а главное, неотъемлемой частью любимой девушки.

Уже спустя месяц, когда князь покинул замок, Рада начала скучать по нему; не просто скучать, тосковать. К неприятному «состоянию тоски», примешивалось чувство тревоги и страха за благополучие мастера. По ночам, девушке снились кошмары: то она видит «врагов», страстно желающих убить учителя; то, самого Светодара, лежащего в какой-то грязной «подвальной пещере», с верёвками, обвивающими его руки и ноги.

Последний ночной кошмар, полностью выбил девушку из сил. Проснувшись среди ночи от «страшных видений», она включила торшеры, и больше не выключала их до рассвета; уснуть так и не смогла. Не дождавшись утра, молодая леди спрыгнула с постели, надела тапочки и халат. Вышла из спальни, прошла по коридору, открыла дверь в «личный кабинет» (с некоторых пор, она перестала запирать двери спальни и кабинета. Чужих в замке не было, опасаться некого).

Рада прошла к рабочему столу, включила настольный светильник-лампу, прибавила яркости освещению. Села за стол, достала из ящика стола письменные принадлежности; разложила перед собой пергамент. Взяла в руку перьевую ручку, предварительно окунув её в подставку-чернильницу, сосредоточилась.

То и дело, она пыталась записать составленные ею фразы, раз за разом, перечёркивая написанное. Девушка почувствовала, как кровь прилила к вискам и пульсирующие, болевые спазмы сдавили голову. Она отложила в сторону ручку, закрыла ладошками лицо. Пальцы ощутили влагу. Не то от боли, не то от кошмарных видений, Рада «безмолвно» заплакала. Наверное, она ещё долго, сидела бы за столом, тихо рыдая в ладони; однако, почувствовав, как на её голову опустилась чья-то горячая рука, девушка «застыла в одной позе».

— Понимаю, миледи, как Вам тяжело сейчас. Это я, давно уже привык ждать его возвращения, каким бы долгим оно не было. Сначала ждал его отца, а потом и своего любимого мальчика.

Рада убрала ладони с лица, глаза её были красными. Таким же был и кончик носа. Облокотившись одной рукой на дубовую поверхность стола, и чуть склонившись, перед ней стоял Джон; в одной пижаме, с покрывалом на плечах. Это его рука, сейчас лежала на макушке Рады. После того, как среди ночи, служанка Анна заметила свет в кабинете миледи, она тайком пробралась за ней следом; и всё это время пока девушка пыталась, что-то писать помощница стояла за дверью. Был момент, когда она уже собралась зайти в кабинет и осведомиться о благополучии леди; но услышав, как барышня начала плакать, Анна поспешила «навестить» спальню управляющего. Разбудила его и попросила поговорить с юной хозяйкой дома. Рада протянула руки, обхватила старика за пояс и уткнулась прямо в его «солнечное сплетение», продолжая «хлюпать носом», точно маленькая девочка, она снова расплакалась. Но теперь уже, к «плаксивой истерике», добавились «недовольные нотки» обиды:

— Джооооооон… — рыдая в живот старика, обиженно голосила Рада, — неужели так трудно сообщить, что «задерживаешься»! Прошло почти три месяца! Мог бы гонца прислать! Я не могу спокойно спать по ночам. Мне снятся кошмары… Сил больше нет, выносить это «безвестие». Ещё пару недель подобной пытки, и я сама отправлюсь на его поиски. Ты знаешь, Джон, куда он уехал и где сейчас находится! Я уверена, что знаешь… И ты отправишь меня туда! А если не отправишь… Если не отправишь… — Рада вдруг начала «икать». Управляющий подхватил девушку под мышки и попытался приподнять со стула.

Однако сил его, явно не хватало, для подобного жеста. Советнику ничего не оставалось делать, как настраивать девушку на диалог.

— Успокойтесь, миледи! Ну, ка… Поднимайтесь! Пойдёмте, присядем в кресла, там и поговорим. «Оторвавши» лицо от «теперь уже мокрой от её слёз» пижамы Джона, Рада послушно встала, и, пропустив старика вперёд, проследовала за ним к чайному столику; туда, где стояли кресла.

Дождавшись, когда юная леди усядется, советник налил в стакан воды из графинчика и протянул девушке. Рада продолжала «икать периодически», и нужно было успокоить её «расшалившиеся нервишки», потом уж продолжать диалог.

— Милое дитя… Простите за столь простое обращение. Я уже стар, полагаю, вправе относиться к Вам, как относился бы к своей дочери. Светодар мне, как сын. Я наблюдал, как он растёт с самого его рождения, защищал и опекал «ревностнее» его собственного родителя… Поверь, девочка, мне тоже очень тяжело, когда он «не подаёт вестей о себе».

Но… — старик забрал у Рады пустой стакан, поставил его на стол, и наконец-то присел в кресло сам, — многие годы службы его отцу, научили меня огромной выдержке, терпению, а также пониманию разного рода политических моментов. Бывают ситуации, когда присылать гонца с депешей: будь то — родной дом или просто соратники, очень опасно. Такое действие может повредить, как князю-самодержцу, так и его родным и близким. И это нужно не просто понимать, нужно уметь чувствовать!

Рада вдруг выпрямилась в кресле и расширив и без того огромные «очи» спросила:

— Джон, Вы хотите сказать, что Светодару грозит опасность в этой его поездке?!

Джон продолжал спокойно восседать в кресле, и, прикрыв глаза, комментировать вопрос леди.

— Я этого не говорил! — хитрый управляющий поднял вверх указательный палец, — … просто разъяснил милой леди, что бывают разные обстоятельства, при которых «посылать гонца с депешей» очень неосмотрительно. Более того! Чтобы успокоить Вас, дитя моё… Скажу простую истину: если бы молодому князю грозила смертельная опасность, а уж тем более, если бы она грозила лично Вам; он давно бы распорядился на этот случай! Прислал бы «тайного гонца». А таковой, среди сопровождающих молодого князя, имеется!

В случае экстренных или опасных событий, такого гонца не нужно «отправлять с посланием специально».

«Держат его при себе» князья, для того, чтобы в случае неминуемой опасности, этот курьер, спокойно мог выйти из под вражьего наблюдения. Джон помолчал немного, подождал пока миледи усвоит информацию, и чтобы закончить диалог объявил:

— А теперь, дитя, отправляйтесь в свою уютную спальню и ложитесь спать. Ничего страшного и критического, не происходит пока, всё в пределах «обычной политической обстановки». Почему Светодар так долго не выходит с нами на связь, он объяснит по приезду домой. Ну, а там уж… Вы сами выскажите ему лично, все свои неудовольствия! Снова сделав паузу, советник прищурил один глаз: — Что касается Ваших ночных кошмаров… Воспользуйтесь своим «природным даром», дитя! Уверен, Вы прекрасно умеете «находить нужного человека», и без всяких поездок на дальние расстояния! Услышав от Джона, такой простой «выход из критической ситуации», Рада со всей силы хлопнула себя по лбу ладошкой, и заулыбалась.

— О, Боооооооже! Как же я сама не догадалась, использовать природные дарования! Наверное, я старею, Джон!

Девушка мгновенно поднялась с кресла, наклонилась над лицом Джона и звонко чмокнула его в щёку. Не успел управляющий пожелать милой леди доброй ночи, как она выскочила в коридор, крикнув на ходу:

— Спасииииииибо, дорогой Джон! Ты спас меня от неминуемой, «преждевременной старости»! Я не буду больше нервничать и «тихо сходить с ума» от безвестия, я буду действовать! Услышав, как в конце коридора захлопнулась дверь спальни миледи, советник улыбнулся. Потом поднялся с кресла, подошёл к рабочему столу, убрал в подставку ручку-перо, выключил светильник. Выходя из кабинета юной хозяйки, советник пробормотал себе под нос: «Это неопытная юность, дитя! Со временем, ты научишься и терпению, и ожиданию, и многим другим «политическим атрибутам» присущим супруге монарха».

Продолжение следует….