Здравия тебе, наимудрейший из жрецов хранителей!

Здравия тебе, наимудрейший из жрецов хранителей! Да прибудут с тобой родные Боги и Духи Предков, Отец! — чётко, на распев, произнесла Заура, когда молодые женщины вошли в шатёр Верховного жреца «хранителей врат». Жрец СВЕТОГОР — (в переводе с санскрита — ВЫСОКОСВЕТЛЫЙ, ПРОСВЕТЛЁННЫЙ) стоял перед складной, деревянной подставкой для книг (соврем. пюпитром*), изучал какой-то древний манускрипт. Услышав приветствие дочери, повернул голову, заулыбался.

— И тебе здравия, дочь моя любимая! Пусть пребудет с тобой благодать родных Богов и защита Предков наших, — жрец отошел от *пюпитра и направился навстречу дочери.

— Позволь представить тебе, дорогой отец, Тримиру! — Заура развернулась лицом к страннице и ладошкой указала, на вошедшую следом за ней девушку.

Светогор подошел ближе, с любопытством оглядел гостью. С неподдельным восхищением произнёс:

— Ты обворожительна во всех смыслах, дитя! Помню тебя совсем крохой… — жрец, незадачливо откашлялся, и тоном всеобъемлющего уважения добавил, — …простите Ваше Сиятельство, за столь «оригинальное знакомство» — вашему перемещению к нам, послужил серьёзный повод. Мы нуждаемся в помощи, а Вы — последняя надежда, на спасение этого мира от хаоса и всепоглощающей тьмы.

Странница хотела было, что-то ответить Верховному жрецу, но от волнения пересохло в горле. Вместо этого, девушка мысленно произнесла монолог:

«Хотела бы я знать, чем могу помочь… Если сама пока, мало что умею…».

Светогор «перехватил мысли» гостьи, и спокойным, уверенным голосом «прозвучал в голове» девушки:

«Не переживай, дитя… Главное, что ты сейчас с нами, а определённым навыкам мы тебя обучим». Вслух же, жрец произнёс:

— Теперь, всё будет хорошо, я уверен. Сейчас моя дочь, прояснит некоторые детали произошедшего в нашем регионе, а позже, я научу тебя кое-чему.

Жрец пригласил девушек за «стол переговоров», сам, расположился на своём обычном «месте Главы». Заура начала излагать обстоятельства.

«В далёком прошлом, когда на этих землях существовал мир и гармония, а кланы жрецов-хранителей врат насчитывали не одну тысячу семейств, Верховный жрец хранителей СТРАЖИМИР (перевод с санскрита — стоящий на страже мира, гармонии), владел могущественным артефактом — кристаллом «хранителей врат». Тот кристалл передавался из поколения в поколение от отца к сыну, посвящённому в хранители врат междумирья, а если в Роду «Хранителей кристалла» не было сыновей или внуков мужского пола, кристалл передавался жрице, которая наследовала этот титул по праву преемственности. Она же становилась и хранительницей кристалла, и Верховной жрицей клана «Хранителей врат».

Пока Заура рассказывала древнюю БыстьТворь, странница думала: «Если Заура не родит Верховному жрецу внука — наследника мужского пола, она вполне может стать Верховной жрицей клана хранителей».

«Три поколения «назад», кристалл был похищен у очередного Верховного жреца и на долгие лета, канул в небытие. До нынешнего момента, этот артефакт оставался для потомков лишь легендой. Однако, судя по событиям, которые произошли в регионе, кто-то воспользовался древним артефактом и открыл «вход» в одно из параллельных измерений мироздания. Именно кристалл «Хранителей врат», является тем древним ключом, открывающим и закрывающим врата междумирья». Заура окончила повествование и обратилась к страннице.

— Сейчас только ты, Тримира, можешь закрыть эти врата. Потому, что тебе от рождения дана способность, делать это лучше «кристалла Хранителей» и любого другого артефакта. Свойства твоей «духовной сущности», позволяют не только «путешествовать в многомерных мирах мироздания», но еще — открывать и закрывать «входы-порталы» в параллельные миры.

Гостья сидела за столом, и молча, рассматривала свои ладошки. То, что поведала Заура, казалось непостижимым, необъяснимым. Никто, никогда, не объяснял девушке, на что способна её сущность (кроме того, что она постигала в школе для одарённых). Более того, никто не обучал её этому. Заметив растерянность девушки, жрец поспешил успокоить её.

— Тебе не о чем, волноваться, дитя… Всё, что тебе нужно, это получить кое какие знания и навыки. С ними, ты прекрасно сумеешь применить свои «природные способности». А сейчас, тебе необходимо подкрепить организм пищей, чтобы пришла энергия и обязательно немного поспать перед обучением. Если не хочешь спать, Заура поможет тебе расслабиться и набраться энергии, другими способами. Моя дочь, истинная «волшебница» в этом ремесле! Жрец рассмеялся и хлопнул три раза в ладошки.

Некоторое время спустя, в шатёр вошла женщина-ведунья, следом за ней ещё четверо. Они расставили на столе посуду и приборы, затем принесли «трапезу» в глиняных горшках и кувшинах. Пока накрывался стол, Светогор с любопытством расспрашивал гостью о её жизни, интересовался семейством, и особенно, как поживает Верховный жрец школы для одарённых. Странница с удовольствием делилась со своими новыми друзьями, и жизненными обстоятельствами, и «новыми способностями», которые начали открываться у нее не так давно; потом рассказала о школе, преподавателях; и, конечно же, не забыла Верховного жреца. После трапезы, молодые женщины отправились «выполнять указания» отца Зауры. Нужно было пополнить энергетические запасы гостьи, для предстоящих занятий. Спать странница отказалась, ей очень хотелось «совершить экскурсию» по поселению (и хотя, в последний мартовский день, воздух ещё не успел прогреться от солнечного тепла, гостью это не останавливало). Заура пообещала, что, как только они смогут «выполнить важную задачу», она непременно покажет страннице каждый уголок поселения.

— Нужно торопиться, дорогая. Мне очень хочется познакомить тебя с нашим любимым посёлком и прекрасными людьми, проживающими здесь. Но если ты не закроешь врата в «пекельный мир», очень скоро на этом месте не останется, ни людей, ни поселения. Гостья согласилась с ней, и послушно последовала за дочерью жреца, в её шатёр. Сняв с себя верхнюю одежду, девушка аккуратно уложила её на топчан стопкой, оставив место и для одежды хозяйки шатра.

— Поможешь размолоть в порошок травы? Они нужны для «окуривания помещения». Пока ты занимаешься травами, я устрою «ложе», где и будем тебя «пополнять» жизненной энергией *праны (жизненная энергия, пронизывающая всё многомерие Мироздания).

Заура поставила на стол деревянную ступку, положила рядом толкушку. Потом принесла из большого шатра три пучка сушеной травы, порезала их ножом на мелкие части и ссыпала всё в большую глиняную миску. Набрала в руку измельчённую траву, всыпала в ступку, и, размяв содержимое толкушкой, показала Страннице, образовавшийся порошок. Часть порошка ссыпала в железную мисочку с «ушками», за которые была привязана кручёная верёвка. Гостья, подражая хозяйке, взяла несколько шепоток измельчённой травы, положила в ступку, и начала разминать её до порошкообразного состояния. Пока Заура готовила «ложе», девушка старательно измельчала траву, ссыпая образовавшийся порошок в железную мисочку. Когда всё было готово, хозяйка взяла странницу за руку и повела к «кровати-сундуку», на которой впервые оказалась гостья, в результате перемещения в пространстве.

— Ложись прямо в платье… — негромко давала указания Заура, помогая гостье сориентироваться в действиях,

— …главное, устройся поудобнее, чтобы тебя ничто не отвлекало от «расслабления». Гостья забралась на кровать, легла на шерстяной валик (он исполнял роль подушки). Чтобы помочь хозяйке, побыстрее привести «себя» в расслабленное состояние, начала вспоминать методы медитации, которым обучил её «любимый мастер». Девушка, поочерёдно складывала пальцы рук в мудры, а через некоторое время ей удалось погрузиться в изменённое состояние сознания. На первый взгляд она спала, однако, странница видела, слышала и чувствовала всё, что происходит вокруг неё. Её эфирное тело, словно парило в воздухе, смещаясь то в одну сторону, то в другую, поднимаясь и опускаясь в пространстве помещения. Дочь жреца подожгла траву в железной мисочке, чуть притушила, и, произнося нараспев мелодичные сочетания звуков, начала окуривать помещение. В пространстве распространился «волшебный аромат» трав, вдыхая их, гостья чувствовала всем телом, как оно наполняется силой, энергией и беспредельной радостью. Заура взяла веточку, подожгла её, снова притушила, и начала дымом выписывать в воздухе символы. На удивление, знаки не торопились рассеиваться, они продолжали оставаться яркими и неподвижными, точно их рисовали на листе пергамента.

Пока Заура нараспев произносила звуковые сочетания и рисовала дымом затейливые узоры, перед глазами странницы начали оживать жизненные картины. Но это были картины не из её жизни.

«День. На склоне горы, целующаяся молодая пара. Мужчина настойчиво в чём-то убеждает женщину (за певучим голосом Зауры, невозможно разобрать, о чём говорят влюблённые), она отпрянула от него на несколько шагов назад, качая головой в знак протеста. Женщина напугана речами любимого человека. Мужчина подошёл к ней вплотную, взял руку, раскрыл ей ладонь. Потом аккуратно согнул в кулачок тонкие пальчики. Молодая женщина открыла ладошку, и увидела изумительной красоты кристалл — лилового цвета, отбрасывающий в разные стороны пурпурно-розовые лучи.

Сумрак. По лесной чащобе верхом несётся всадник. Длинный полог плаща развивается за его плечами. Впереди мелькнул поворот, затем широкая дорога, уводящая в горы. Снова склон горы, одиноко стоящая лошадь. У подножия склона, горная долина.

Ночь. Горная долина ярко освещена светом полной луны, в её глубине виднеется небольшое *плато (*возвышенная равнина, простирающаяся у подножия гор или ущелий, зачастую образованная в результате вулканической деятельности). У подножия горы, фигура человека в плаще. Вот он подходит к двум огромным валунам, стоящим у входа в ущелье, рисует палкой на земле знаки. Потом снимает с шеи предмет и кладёт его на землю, в то место, где нарисованы символы. Человек поднимает вверх руки, произносит речь… Через несколько мгновений, предмет лежащий на земле засиял ярко лиловым светом и выпустил в пространство пурпурно-розовые лучи. С каждым следующим мгновением, лучи удлиняются, расширяются, создавая вокруг человеческой фигуры великолепный ореол струящихся световых лучей и искрящихся бликов. Постепенно пространство плато, заполнилось сиренево-розовым светом, так, что даже сияющая в небе луна, закрылась пурпурной дымкой. Незнакомец в плаще опустил руки, наклонился, поднял с земли сияющий предмет и снова что-то произнёс над ним. В центре символа, нарисованного на земной поверхности, неожиданно вспыхнул зеленовато-жёлтый свет, и между валунами исполинами проявилось — «дрожащее нечто», внешне напоминающее «водную гладь, потревоженную брошенным в неё камнем». Единственное отличие в том, что «эта дрожащая гладь» была прозрачным воздушным пространством.

Человек в плаще, изумлённо уставился на «дрожащее нечто», протянул руку и коснулся его. Сделал шаг вперёд, продвинулся рукой в дрожащее поле, кисть руки наполовину скрылась из виду. Продвигаться вглубь всем телом, человек не решился; вытащил ладонь из «дрожащего нечто», сделал два шага назад. Немного постоял, глядя на предмет в своей ладони, потом надел его на шею. Развернувшись спиной к дрожащему пространству, зашагал прочь в противоположную сторону.

Утро. Пасмурно. Всё та же равнина и горное плато.

Рядом с валунами исполинами расположились люди. Шестеро стоят перед валунами, фиксируя своими телами углы двух треугольников, нарисованных на земной поверхности — один треугольник вершиной вверх, другой вершиной вниз. Трое стоят в стороне, наблюдают за происходящим. Тот, что стоит на вершине треугольника, удалённой от валунов, поднял вверх руки; по движению его губ, можно было понять, что он читает, то ли заклинание, то ли молитву (сквозь певучий голос Зауры, звуки не пробивались к сознанию странницы). Неожиданно перед взором гостьи промелькнула жуткая картина: «люди, стоящие по углам нарисованных треугольников, вытащили из-за своих поясов охотничьи ножи и словно по команде, одновременно вонзили их себе в живот; тела самоубийц медленно сползли на землю и улеглись, по краям фигуры. Трое, что стояли в стороне, не торопились подходить к своим товарищам, чего-то терпеливо выжидали. В воздухе, у самой границы стесанных вершин валунов, «из ниоткуда», начало образовываться тёмное облако. Оно не было похоже на обычное грозовое облако, скорее напоминало облако «дыма с примесью пепла», образовавшегося после пожарища. «Чадящее облако» пришло в движение, постепенно переместилось к телам самоубийц, окутав собой ритуальный ландшафт. Сквозь сгусток «чадящей темноты», опустившийся на убиенных, невозможно разглядеть, что происходит внутри. Неожиданно, «чадящее облако» разделилось на шесть частей. От каждой части тёмного сгустка, к телам самоубийц протянулись, такие же тёмные щупальца. Лишь только щупальца коснулись тел, «чадящее облако» начало уменьшаться в размерах и постепенно скрылось из виду, так же, как и его щупальца. Со стороны это выглядело так, словно тела самоубийц втянули в себя, весь тёмный сгусток или наоборот, «чадящее облако» вошло в убиенных посредством щупалец. Вдруг, тела мертвецов зашевелились, ожили. Люди начали подниматься на ноги. Один за другим, «ожившие мертвецы» вытащили ножи из своих тел, убрали их за пояс. Кровь, пролившаяся из ран самоубийц, продолжала пятнами чернеть на нарисованном символе. Наконец, трое наблюдателей за происходящим, поспешили навстречу «ожившим трупам». Не доходя до места ритуального убийства, они остановились. Один из троицы, откинул в сторону полы плаща, и взору предстал выкованный из металла (довольно крупных размеров), висящий на его груди знак. Это был тот же знак — двойной треугольник, на проекции которого, шестеро людей совершили «ритуальное самоубийство». Двое других «наблюдателей», также последовали примеру первого «соучастника», откинули полы плащей. На груди каждого из этой троицы, висел всё тот же, металлический «знак-символ». Шестеро «оживших трупов», развернулись к «сотоварищам» лицами, сошли с нарисованного на земле знака и медленно двинулись в их сторону. Не доходя несколько саженей, все шестеро припали на одно колено, склонив головы к груди. Наблюдатель, что первым обнажил висящий на груди символ-знак, зашевелил губами (видимо отдавал распоряжения). Спустя некоторое время, «ожившие мертвецы», вернулись к месту самоубийства; трое снимали лезвиями ножей дёрн (с того места, где на земной поверхности был нарисован символ), трое других, теми же лезвиями, затирали рисунок. Окончив работу, шестеро вернулись к наблюдателям, и все вместе, они отправились прочь от валунов-великанов.

От считанного в энергополе жуткого «сюжета» из чьей-то жизни, у девушки на лбу выступил холодный пот. Когда Заура совершала ритуал энергозарядки, заметила, что гостья вовсе не расслаблена; внешний вид странницы выглядел пугающе. Напряжённое лицо, с нахмуренными бровями, ладони крепко сжаты в кулачки. На лбу и верхней губе, выступила испарина. Хозяйка шатра обеспокоенно потрогала рукой лоб гостьи, и кожей ощутила, что он холодный. Женщина осторожно стала трясти девушку за руку, чтобы привести её в чувства; ничего не получалось. Тогда, Заура бросилась к чану с водой, стоящему внутри «основного шатра», набрала в ковш холодной воды и вернулась обратно. Обмакнув в воду руку, она сбрызнула воду на лицо гостьи; та, вздрогнула, открыла глаза.

— Мы так не договаривались, Тримира! — сердито выказывала недовольство Заура, — …ты должна была расслабляться и наполняться энергией! Она тебе нужна для обучения. Но, что я вижу?! Ты ведёшь себя в точности «до наоборот»: напряглась, словно вот-вот «взорвёшься»! Даже холодная испарина выступила. Пока жрица сердито причитала, странница резко сбросила ноги с кровати-сундука, «вырвала» из руки хозяйки ковшик, разбрызгав часть воды на подол платья «новоиспеченной» подруги; отхлебнула из него. Потом сделала ещё пару глотков, неподвижно уставившись в одну точку, на полу шатра. На сердитые стенания хозяйки, девушка даже не обратила внимания. Находясь под впечатлением от «считанных образов» из информационного поля пространства, лицо странницы оставалось напряжённым и серьёзным. Наконец гостья оторвала взор от неподвижной точки на полу, подняла глаза на женщину и резко спросила, оглашая шатёр громогласным вопросом:

— Тот портал, который нам с тобой предстоит закрыть, находится на горном плато? Там есть два огромных валуна со стёсанными вершинами? От громкого голоса девушки Заура вздрогнула, не ожидала услышать его в столь высоком звуковом диапазоне. Женщина смутилась и негромко пробормотала.

— Нет. Портал находится в лесном массиве, в нескольких *лигах (лига — англ. League, французск. Lieue — общее название ряда исторических единиц измерения расстояний. Единица измерения заимствована римлянами у галлов. Лига была определена первыми 1500 стандартных двойных шагов и равнялась примерно 2,3 км. В средние века и позже, разные страны применяли более длинные варианты лиги, причём, в одной и той же стране, могло применяться более одного варианта) от нашего поселения. Там есть нейтральная территория, отделяющая границы владений жрецов от владений шаманских кланов. Согласно договору, здесь могут охотиться и жрецы и шаманы, территория довольно обширная. Если жрецы и шаманы, сталкиваются друг с другом на «нейтральной стороне», они не воюют, просто мирно расходятся по своим владениям. Так было оговорено соглашением о перемирии.

Выражение лица странницы оставалось серьёзным. Подозрительное поведение гостьи навевало на жрицу тревогу, но она продолжала выжидать, когда девушка соизволит поделиться с ней тем, что её взволновало.

— Что же это такое? — странница задала вопрос сама себе, размышляя вслух, — …и где это место?

Терпение Зауры лопнуло, и она потребовала объяснений:

— Может, перестанешь изъясняться вопросами, и объяснишь, что произошло?

Гостья поднялась на ноги, прошла к столу, поставила на стол ковшик. Потом обернулась к Зауре и медленно, с расстановкой начала объяснять:

— Понимаешь… — странница прошлась по комнате взад-вперёд, остановилась перед жрицей, — …я уже привыкла к тому, что умею считывать из пространства эпизоды из жизни людей. Правда мне нужно время, чтобы разобраться к какому периоду относится, тот или иной эпизод — к настоящему, прошлому или будущему. Иногда, чтобы это понять, приходится изрядно потрудиться. То, что я увидела в изменённом состоянии сознания, здорово меня напугало. Девушка вернулась к кровати-сундуку и присела рядом с хозяйкой.

— Заура… Я видела, как какие-то люди совершили «ритуальное самоубийство», прямо перед открытыми «вратами междумирья», а потом мертвецы ожили… Все до одного. Жрица недоверчиво посмотрела на девушку, но продолжала молчать.

— Нужно поведать об этом твоему Отцу, немедленно! Уверена, он найдёт объяснение, этим страшным «видениям». Странница снова поднялась на ноги, и, не дожидаясь от жрицы действий, направилась к верхней одежде, сложенной на топчане. Хозяйка немного помедлила, спорить с гостьей не стала; следуя её примеру начала одеваться. Молодые женщины вышли из «апартаментов Зауры», направились к шатру Светогора. Заура вошла к Отцу первой, странница следовала за ней.

Дождавшись, когда жрица подаст знак рукой, девушка прошла во внутреннюю комнату-шатёр Верховного жреца. Заура уже подготовила отца к разговору, кратко изложив о происшествии, во время «мероприятия расслабления». Однако, Светогор, захотел лично услышать это от девушки. Гостья, в подробностях, рассказала Верховному жрецу то, что увидела, находясь в изменённом состоянии сознания, чётко изложив последовательность, считанных из пространства образов. Предупредила жреца, что она не может достоверно определить, к какому периоду относится «считанная ею жизнь»; что для этого, нужно глубоко анализировать факты. К искреннему удивлению Зауры, отец, отнёсся к рассказу странницы не так скептично, как она сама. Напротив, слушая повествование девушки, лицо Верховного жреца выглядело строгим и хмурым. Когда Светогор слушал о «ритуальном самоубийстве», он встал с топчана и начал расхаживать взад-вперёд по помещению.

— Скажи мне, дитя… — обратился Светогор к гостье, — … как давно подобные видения появляются у тебя?

Девушка даже вспоминать не стала, ответила жрецу, как есть и сразу:

— Да, в общем-то, я с детства могла считывать образы из пространства. В смысле, снимать из информационного поля, события — прошлого, настоящего и будущего. Я думала, что все так делают и никогда не придавала значения этому. Даже считывание мыслей у других людей, меня меньше удивляет, нежели считывание образов из биополя животных, птиц, растений и даже камней.

Жрец подошёл к страннице, несколько минут внимательно всматривался в её лицо, глаза. В комнате воцарилась тишина, и лишь мерное потрескивание фитилей в лампах, указывало на то, что время продолжает двигаться.

— Тебе необходимо время, чтобы разобраться к какому промежутку времени относятся видения? — спросил жрец, его голос показался девушке взволнованным. Странница, молча, кивнула головой.

— Хорошо… Но для начала, ты должна набраться энергии, чтобы я смог обучать тебя. Без достаточного энергопотенциала, ты не сможешь управлять «энергиями пространства». А это, первоочередная задача! С твоими видениями, дитя, разбираться будем после! Идите, занимайтесь энергозарядкой… Мне же, надо подумать. Молодые женщины покинули Верховного жреца, вернулись в шатёр Зауры. Памятуя печальный опыт с ритуалом энергозарядки, Заура требовательно предложила Страннице лечь поспать. А пока она будет пребывать в «мире морфея», жрица займётся приготовлением к процессу обучения. Гостья не стала возражать. Забралась в «уютную постельку» Зауры, свернулась калачиком и через некоторое время, погрузилась в сон.