Начало

ГЛАВА 4. ОБРЕТЁННАЯ МИССИЯ.

С тех пор, как король Серж Николас, впервые посетил понтифика в Риме, прошло пять лет.

Через девять месяцев, после восхитительной ночи, у Анжелики родился первенец. Молодая мать, не могла налюбоваться на «королевское дитя». Малыш родился крепким и крупным, это был настоящий маленький богатырь. Уже с первых дней, он стал проявлять характер, требуя постоянного материнского внимания к себе; порой, чтобы уложить малыша спать, придворным «нянькам», приходилось изрядно потрудиться.

***

Новость о том, что монарший супруг Серж Николас женился повторно, «докатилась» до королевы Джеммы, слухами и сплетнями, только спустя четыре года.

Опасаясь, что Джемма, не примет второй брачный союз, и начнёт устраивать скандалы, или того хуже, плести интриги против Анжелики, Серж Николас, решил не афишировать положения, как можно дольше. Но, когда у короля родился наследник, и он, подолгу стал отсутствовать во дворце, до монархини начали доходить сплетни о «повторной женитьбе» мужа. Джемма, накопив за время брака, достаточно «политического опыта дворцовой жизни», не стала выдвигать супругу обвинения, без достаточных доказательств. Наняв частного сыщика, она ждала от него вестей.

***

Держа на коленях, бумажный конверт, детектив ехал на встречу с важным клиентом. Остановив экипаж в приграничной зоне Тридевятого королевства, он оставил извозчика и наказал, ожидать его возвращения. Сам, отправился в местную таверну пешком. В столь ранний час, помещение таверны пустовало; в дальнем углу, расположился лишь один посетитель. Сыщик, зашёл в помещение, огляделся по сторонам и поспешил к столику, где расположился единственный посетитель. Он, молча, поклонился, присел на деревянную скамью напротив, конверт положил на стол. Длинный черный плащ с капюшоном, скрывал лицо посетителя от детектива. Продолжая хранить молчание, оба человека, совершали лишь чёткие, последовательные действия.

Когда перед человеком в плаще оказался конверт, он протянул руку в длинной перчатке, открыл его. Достал содержимое, и, внимательно изучив, тут же убрал всё обратно. Затем, вынув руку из под плаща, протянул сыщику матерчатый мешок. Детектив заглянул в него и остался доволен. Молча, поднялся со скамьи, двинулся к выходу из таверны.

***

Перед глазами монархини, предстали доказательства — повторно выписанные записи, из церковных реестровых книг, заверенные одним из церковнослужителей. Джемма пришла в ярость. Швырнув на пол конверт, наступила на него; скорчила на лице злобную гримасу и вытерла об него ноги.

Лицо монархини покраснело от переполнявшей её злости. Выместив ярость на конверте, она, наконец-то, взяла себя в руки. Подняла конверт, прошла в одну из комнат королевской опочивальни, нажала на невидимую взгляду плиту. Перед монархиней распахнулась дверь. Она вошла внутрь помещения, и вышла из него почти сразу. Снова нажала на плиту, дверь закрылась.

Все последние дни и ночи, дожидаясь приезда Сержа Николаса, Джемма не находила себе места; обдумывала планы действий и варианты разговора с мужем. Её самолюбие было жестоко задето, а женская гордость ущемлена. Несмотря на свои 35 лет, Джемма выглядела молодо и привлекательно. Фигура, после рождения пяти дочерей, конечно же, немного изменилась, но не настолько, чтобы выглядеть отвратительно или безобразно. Бёдра стали чуть шире, а талия, немного вышла из параметров «девичьей гордости». Но, в общем и целом, фигура Джеммы, оставалась безупречной, с точки зрения женской привлекательности. Королеву съедал не столько сам факт повторной женитьбы супруга, сколь, ревность к «юной супружнице». Если бы это была ровесница королевы, или чуть помоложе возрастом; возможно, Эмма смогла бы смириться с таким положением. Но нет! Супруг женился на совершенно юной девушке, к тому же, необычайно красивой.

Монархиня, прекрасно понимала, каким объяснением, будет руководствоваться супруг. Несмотря на продолжительный брак, Джемма, так и не смогла родить ему наследника мужского пола. И именно на этот аргумент, у неё, величавой монаршей особы не было контраргументов. От негодования и ревности, королева, перестала спать по ночам, мучаясь бессонницей...

Серж Николас вернулся во дворец, спустя две недели после отъезда. Одарив любимых дочерей подарками, он никогда не забывал про её Королевское Величество, и на этот раз, привёз Джемме, изумительной красоты колье, в каждом бриллианте которого, играло солнце. Джемма, приняла подарок без особого восторга, но благодарно поцеловала мужа и поблагодарила за внимание.

Когда дочери убежали распаковывать подарки, она предложила мужу, прогуляться с ней по саду.

Королева, не стала устраивать скандалы и сцены, которые ни к чему не приведут, только испортят отношения с супругом. Но она решительно настроилась возвратить его интимное внимание и страсть, утерянные к этому моменту; заодно, подумать, как вести себя в нынешней обстановке, и как выстраивать отношения с новой супругой короля.

Гуляя по саду, монаршие супруги вспоминали юность, и все счастливые годы, прожитые совместно. Пока супруги прогуливались, а у Джеммы в голове зрел план, расторжения второго брака Сержа Николаса. Для этого, ей необходимо было найти тайник в кабинете мужа; там хранились важные документы, его Величества и их брачный контракт.

Дело в том, что согласно уставу Тридевятого королевства, государь не имел права вступать в повторный брак при жизни первой супруги, если по условиям Брачного контракта (соглашения), таковое условие, было внесено в текст договора. Джемма была уверена, что таковое условие в контракте существует, и, ей достаточно было, предъявить его в реестровый комитет Церковного управления, чтобы признать, второй зарегистрированный брак недействительным. Таким образом, пока она не раздобудет сам Брачный контракт, она не имела никаких шансов, воплотить свои планы в действительность. А пока, она вела себя так, как будто пребывает в полном неведении, о втором браке мужа, и в их жизни, ничего не изменилось.

***

Анжелика продолжала жить в прекрасном замке, который с момента заключения брака, являлся её собственностью. По условиям Брачного договора, заключённого в момент регистрации брачного союза, замок навсегда остаётся в её собственном владении, не только в случае смерти супруга, но и в случае расторжения брака. Так же, в брачном контракте было указано, что повторный союз, на который наложил одобрение сам Папа Римский, не может быть, расторгнут ни при каких условиях и обстоятельствах, впрочем, так же, как и аннулирован. В случае, одностороннего расторжения брака, либо аннулирования, по каким-либо причинам, записи о регистрации брачного союза в Реестровом комитете Церковного союза, молодой супруге, в качестве компенсации причинённого морального ущерба, отходили все приграничные к Замку, переданному в её владение, земли; и каждая четвертая часть королевской казны, когда у молодой жены монарха (от второго брака), рождается наследник мужского пола. Брачный договор был составлен, при непосредственном одобрении Папы Римского, и изменению не подлежал. Таким образом, любой, одобренный понтификом «повторный брачный союз», имел в своём содержании, непререкаемую обеспечительную меру, для второй супруги. Поскольку, она, не могла приобрести статус её Величества Монархини, до тех пор, пока жила и здравствовала, первая супруга Короля. В случае, если, вторая супруга монарха, безвременно покидала этот мир, все права, приобретённые после заключения брака и оговоренные в Брачном договоре, полностью переходили к её детям любого пола, минуя монаршего супруга. И только когда, если у жены монарха (от второго брака) не рождалось потомство (любого пола), всё, что принадлежало второй супруге, возвращалось в казну монаршего супруга, одной второй частью. Вторая половина наследства, в случае её преждевременной кончины, переходила к родителям (опекунам) молодой супруги.

Брачный контракт «одобренный» Папой Римским, всегда составлялся в трёх подлинных экземплярах, один из которых хранился в Риме. Второй, передавался родителям или опекунам, молодой супруги, третий, вручался монарху. Понимая, все «негативные» моменты, которые могут всплыть в результате заключения повторного брака, брачный союз, заключённый с одобрения его святейшества, всегда оказывался защищённым с этих позиций во всех отношениях.

***

Впервые, когда Серж Николас пять лет назад, приехал в Рим на встречу к Папе Римскому, он и предполагать не мог, насколько СТРАННОЙ, окажется задача, которою поставит перед ним Ватикан. Более того, с той поры, как монарх обретёт «свою миссию», он обретал статус неприкасаемого члена Комитета правящих Элит, и с этого момента обретал возможности, которыми не могли обладать все остальные монаршие особы, его ранга. Однако, во всей, этой прелести и безграничных возможностях, было одно условие. Монарх целиком и полностью принадлежал «элитной ложе», все поставленные перед ним задачи и цели, выполнялись им беспрекословно, и он не вправе был отказаться от их выполнения. Так, молодой монарх, за короткое время, стал одной из «многофункциональных, многочисленных рук» Комитета Правящих элит. С этого момента, он, обязан был посещать все важные собрания ложи, и непременно присутствовать на днях рождениях понтифика, оказавшего ему честь, своим покровительством.

Кроме того, в казну Ватикана, каждый год, отчислялось пять процентов прибыли, от доходов, полученных с королевских мануфактур и предприятий.

***

Папа Римский пригласил Сержа в свои апартаменты, и, уединившись в специальном кабинете для приватных бесед, посвятил его в миссию. Разговор, который произошёл между понтификом и молодым монархом, ни при каких обстоятельствах, не должен был выйти за пределы кабинета, и никто, кроме самого Сержа, не должен был знать о поставленной перед ним задаче.

— И так, мой юный правитель, — мягко и протяжно, произносил каждую фразу понтифик, — сейчас, я расскажу вам о вашей миссии, но для начала, выслушайте предысторию.

Давным-давно, священный Рим, в лице, своей верной католической церкви, подавил на многочисленных территориях Франции и Италии, «заклятых врагов католической конфессии» — еретиков, осмелившихся не принимать каноны и правила «писанные по Господнему проведению». Наведение порядка, продлилось на несколько лет, и основные очаги «вражьих гнёзд» были уничтожены, а сами враги полностью зачищены.

С тех пор, продолжая свою «священную миссию во имя Господа нашего», католическая церковь, обрела мощь и силу, распространив своё влияние, по всей территории Западной Европе и даже, в большинстве стран Востока, поставив под свой контроль, многочисленные религиозные течения. Единственной территорией, на которой, до сих пор, не распространено полное влияние священной католической конфессии, является Ассия, греческий философ Платон называл её Гиперборея. Комитет правящих элит, в который, с некоторых пор входишь ты — мой юный монарх, занимается разработкой планов, по внедрению механизмов, которые позволят со временем, полностью взять под контроль и эту неуправляемую, варварскую страну. Но это дело многолетней кропотливой работы, и многовариантных комбинаций; у тебя, же будет иная задача. И твоя задача, по сравнению с общественно-политической деятельностью Комитета (которую он осуществляет в этом направлении), одна из самых сложных.

— И так: твоя задача состоит в том, чтобы разыскать последних потомков, одного древнейшего Рода. Задача, скажем так, с точки зрения Ватикана, почти не выполнимая. Используя широкие возможности, предоставленные Комитетом, и прямую протекцию моего Святейшества, ты должен постараться найти, и передать координаты их местонахождения. Тебе нельзя себя обнаруживать. Когда ты найдёшь, хотя бы их следы, в обязательном порядке, необходимо доложить мне лично. Никаких откровений с членами Комитета и обсуждений в ложе, либо служителями Ватикана. Вся информация, должна поступать лично мне. Делать всё нужно осторожно, тихо и без лишнего внимания. Более того, об этом нашем разговоре, не должна знать, ни одна живая душа, в том числе и ни одна «неживая», — усмехнувшись удачной шутке, понтифик продолжил.

— Есть некоторая информация, пятилетней давности, что одна из прямых ветвей этого древнего Рода, была уничтожена тринадцать лет назад, в результате банальной междоусобной «резни»; ближайшие родственники, захватили не только царство, но и его многочисленные земли, перераспределив между собой «добычу». Однако, когда один из моих верных слуг, стал проверять родовую документацию, связанную с этим семейством, оказалось, что она исчезла из «захваченного» родственниками государства. К моему изумлению, абсолютно вся документация пропала, так же из архивов Ватикана. Никто из верных мне «слуг Господа», не смог объяснить, как из тайного архива, могли пропасть бумаги, и когда это случилось.

Как утверждал один из придворных слуг, перешедший в услужение к новому хозяину (кстати, этого слугу, впоследствии нашли мёртвым в собственном доме), в семействе, кроме отца и матери, было трое детей. Монарших супругов, нашли зарезанными в тронном зале, труп старшего сына, обнаружили крестьяне, в одной из рек. Средний потомок мужского пола, и младший потомок женского пола, бесследно исчезли. Так же, как исчезли бесследно все королевские регалии: печати, родовые грамоты: о рождении детей, брачные грамоты и контракты. В том числе, верительные грамоты на владения. А, главное, исчезла Родовая Генеалогическая Грамота, подтверждающая принадлежность этой семьи к самой первой, и самой древнейшей на нашей планете, царской династии. За пять последних лет, Ватикан не продвинулся в своих поисках, ни на шаг; бумаги и дети просто испарились. Ни в одной стране Западной Европы, не обнаружили их следов, или хотя бы свидетелей, которые могли бы, указать на их временное присутствие.

Сейчас, мы не можем, восстановить даже их подлинной родовой фамилии, потому что спустя тринадцать лет, не нашлось свидетелей, хоть что-нибудь знающих, про эту семью. Соответственно, не удалось узнать и их ближайшие родственные связи. Вся документация, хранившаяся в архивах Ватикане — похищена. Единственное, что известно доподлинно, так это страна, где находился царский дворец, и вот эта «душещипательная история». Нам удалось, всего один раз, побеседовать с несколькими сыщиками, которые, по нашему указанию, занимались тайным расследованием той трагедии, тринадцатилетней давности; но собрав, совершенный минимум, вторая встреча с ними, так и не состоялась. Через неделю, после их визита ко мне, все пять «как в воду канули». Ни тел, ни следов их пребывания, не обнаружили, и по сей день.

Тебе немного проще будет искать информацию, потому, что, уж свою родную Францию, ты наверняка знаешь как свои пять пальцев. Чтобы отсеять поочерёдно, семьи, одну за другой, похожие междоусобицы между родственниками, в каждом королевстве или царстве займёт какое-то время. Понимаю, задача не из лёгких. Но снова нанимать сыщиков стало ненадёжным и бесполезным. Ты, лицо монаршей принадлежности, у тебя в руках многочисленные нити и связи. Пользуйся возможностями Комитета, и все соседние королевства и царства, обязаны будут предоставить тебе, всё, что ты пожелаешь. Помни о главном, никто и ничто, не должно просочиться во внешнюю среду в процессе поисков. Тебе придётся придумать «маскировочную историю», или даже несколько таких историй, для обоснования причин поисков, и получения нужных сведений. Пользоваться частными сыщиками, не рекомендую; наши люди, были самыми лучшими в своей деятельности, и работали только на нас. Результат, как видишь, получился плачевным. Временными рамками ты не ограничен, в силу «хлипкости» и ничтожности сведений. Просто знай: с каждым днём, и этой, ничтожно малой информации становится всё меньше, и найти хоть какие-то нити будет совершенно невозможно. А задача твоя, для Ватикана, является одной из самых важных, если не сказать, что она единственная, за что даже я — Папа Римский, не пожалею собственной жизни.

***

Прогуливаясь по саду с Джеммой, Серж Николас, слушал щебетание супруги лишь «одним краем монаршего уха». Все мысли его, были сосредоточены, на точном воспроизведении разговора понтифика. Каждое слово Папы, отпечаталось в голове Сержа, неизгладимой отметиной. С той поры, как Папа Римский, поставил перед Сержем выполнение задачи (миссии), прошло пять лет. Если прибавить к ним пять лет, от работы сыщиков, итого уже десять. За эти годы, Серж перевернул в поисках хоть какой-то зацепки, больше половины Франции. В каждом королевстве, в каждом государстве, нашлось с десяток, а то и более, похожих историй с кровавыми расправами родственников, над своими сородичами. Единственное утешение для Сержа было в том, что среди этих историй, королевские и царские семейства, занимали только пять процентов. Но и этих пяти процентов, оказалось достаточно много, чтобы каждый год, расследовать и изучать обстоятельства родственных захватов, начиная, от двух до пяти государств, и гибели целых монарших семейств.

Так, в размышлениях, и весёлой болтовне Джеммы, они обошли весь сад, и свернули на одну из старых заброшенных аллей, по которой, давно не ступала человеческая нога. А точнее, в эту сторону, да и вообще, в эту местность, никто не ходил из-за нелицеприятной истории с соседями, из давней юности Сержа.

Монарха, прошиб холодный пот… От страшного озарения, у короля закружилась голова, и он чуть было не упал в обморок. Джемма, заметила бледное лицо мужа, покрывшееся испариной, испугалась и хотела бежать за помощью. Серж остановил её, успокаивающе, похлопал супругу по руке, заверил, что уже всё хорошо. Всё в порядке. Он попросил оставить его ненадолго одного. Но Джемма отказалась исполнить просьбу мужа, вытирая пот с его лба. Он не стал настаивать и попросил, сопроводить его до дальней стены сада. Джемма разнервничалась. Ей очень не хотелось следовать по заброшенной, старой аллее, вглубь сада, куда не заглядывали лет четырнадцать, считая, эту местность страшной и гиблой. Но видя, что муж, направился туда один, она последовала за ним, опасаясь оставить супруга одного в таком состоянии.

Приближаясь к стене заброшенного сада, у Сержа закололо в сердце. Схватившись рукой за ворот камзола, он нервно расстёгивал крючки и пуговицы на его верхней части. Отчего-то, монарху, вдруг стало тяжело дышать. Перед глазами, как будто это было вчера, проплывали живые картины прошлого. Вот он проход в старой стене сада, отгораживающий их королевство, от соседнего царства. Через этот проход, он — мальчишкой, бегал играть к соседским детям, когда был маленьким. Через этот же проход, к нему в гости приходил самый удивительный и прекрасный ребёнок, которого он когда-либо встречал в своей жизни, его маленькая подружка Рада. Он любил эту девчушку, всей своей душой. Когда она погибла, вместе с родителями, Серж, несколько лет подряд, приходил к этой стене; чтобы иногда вспомнить и поплакать о них.

Серж, оставил Джемму ждать его в саду. Сам, аккуратно пролез в старый проход в стене, и пошёл вдоль заброшенной каменной ограды, соседского царства; как в ту, злополучную ночь, когда он впервые узнал, о страшной трагедии.

Войдя в обветшавшие старые ворота, монарх прошёл внутрь, и обомлел.

На том месте, где, когда-то располагался красивейший царский дворец, остались лишь части полуразрушенных стен, выступающие над землёй. И лишь по памяти, можно было восстановить, детали, архитектурного строения. Дворец был полностью разрушен, до основания. Сквозь, земляные наносы, можно было разглядеть лишь верхнюю часть, фундамента, остальная часть провалилась глубоко под землю.

Серж, чувствовал, как дрожат ноги, а к горлу подкатился ком. Монарх пошёл к развалинам того, что раньше являлось красивой, мраморной лестницей. От лестницы, не осталось и следа. Вся дворцовая территория, не понятно, почему и зачем — изрыта ямами. Под фундаментом, также виднелись ямы и подкопы.

— Господи! — из горла монарха вырвался тяжкий стон-обращение, которого невозможно было сдержать, — Что тут происходило? Прошло всего тринадцать лет, а от дворца не осталось даже стен. Пустынная, заброшенная территория, ради которой уничтожили, целую царскую семью?! Для чего?! Почему? — Серж продолжал разговаривать сам с собой, чувствуя, как на лбу снова выступил холодный пот.

Что это? — монарх заметил у дальней стены две каменные плиты, подошёл к ним и присел на корточки. Аккуратно разгребая рукой, сухую траву, перемешанную с листвой и дёрном, он тяжело выдохнул из груди воздух.

— Боже милостивый…— прошептал он, — да это же надгробные плиты монаршей четы. Монарх склонился над надгробьями и стал читать надписи. Под плитами покоились тела родителей Рады. Король поискал глазами еще две плиты, но других могил здесь больше не было.

— Где же плиты детей? — снова спросил сам у себя Серж. Он обошёл дворец по всему периметру, вглядываясь в каменные останки дворца, и пытаясь отыскать, хоть что-то похожее на надгробья. Но их нет.

— Что же такое, получается, — думал Серж, — родителей похоронили здесь, а куда же, дели тела детей? Ну, не могли же их захоронить вдалеке от дворца?

Так, разговаривая сам с собой, он возвратился через проход в свой сад. Джемма нервничала.

— Серж, почему тебя не было так долго? Я чуть не умерла от страха, — пролепетала супруга.

Всю дорогу, пока супруги шествовали во дворец, Джемма молчала; её тело, то и дело покрывалось мурашками. Серж напряжённо искал ответы на вопросы.

Уснуть монарх, не смог. Как только, он проваливался в сновидения, ему начинали сниться кошмары. Соседский дворец, погружённый во тьму. Истошные крики женщины. Кровь, льющаяся по мраморной лестнице и впитывающаяся в землю. И вот… уже разрушенные до основания стены дворца. Изрытая ямами земля, по всей территории дворцовой площади. Надгробные плиты монарха и монархини, покрытые плетущимися цвета крови розами.

Снова истошные крики… и обрывки слов. Всё кончено.

Прошлое снова, неожиданно настигло Сержа, и мёртвой хваткой вцепилось в его сердце и душу. Столько лет прошло, а он, так и не узнал причин той трагедии. Сержа Николаса, колотило от колючего, холодного озноба. Он чувствовал себя настоящим предателем, по отношению к людям, которые когда-то были ему очень дороги. Вспомнил глаза маленькой девочки, дарившей ему столько радости и счастья, одним своим присутствием.

Он предал их. Забыл и отпустил в небытие. И теперь, даже не ведает, где захоронены тела его маленьких друзей.

Тело стало подёргивать от издаваемых горлом судорожных рыданий, слёзы застилали глаза и обжигали душу. Ком в горле со вчерашнего вечера, как напоминание, о низких человеческих качествах, и безвозвратно потерянных жизнях.

Рано утром, король отдал распоряжение слугам, прочесать всю округу опустевшего царства, и прилежащие к нему земли. Ему необходимо было найти могилы детей. Своему камердинеру, монарх дал задание: опросить местных крестьян, и по возможности, собрать хоть какую-то информацию о трагедии тринадцатилетней давности. Заодно выяснить, когда сравняли с землёй царский дворец.

Первые сведения, появились только к полудню следующего дня. Ни на территории разрушенного дворца, ни в окрестностях заброшенного царства-государства, не обнаружилось неизвестных могил; впрочем, как и не обнаружилось их наличие, и в прилегающих к разорённому царству, землях.

Опросы крестьян, так же не дали результатов. Серж, вспомнил, что за последние тринадцать лет, на близлежащих территориях, случилось два, совершенно немыслимых паводка, и всё население этих земель, перекочевало по разным направлениям, на новые места для проживания. Новых населённых пунктов, так же не было, из чего следовал вывод: мигрирующие люди, расселились по близлежащим городам и многочисленным посёлкам, растворившись в их населении.

Ничего не оставалось делать, как прочёсывать каждый город и населённый пункт, чтобы найти хоть одного человека, проживавшего когда-то, на опустевших землях.

Пока к монарху приходили сведения от людей из разных царств и королевств, нанятых для сбора информации (о каждых случаях «междоусобных братоубийственных захватах»), Серж с удивлением стал отмечать в мыслях, одну очень странную деталь.

Почему, абсолютно все случаи, из дальних королевств и царств, беспрепятственно находят свои подтверждения, и везде, обнаруживаются «нити» ведущие к их историям; а у него под носом, в соседнем царстве, где он часто проводил своё детство, вот уже месяц, нельзя найти ни концов, ни следов. Эта подозрительность, не давала ему покоя ни днём, ни ночью. В отличие от сбора информации, по всей территории Франции, он, ни на йоту не приблизился к результату здесь. Чувство нарастающей тревоги, обострялось с каждым новым днём.

Совершенно выбившись из сил, Серж стал терять терпение. Куда бы он не «свернул» в этой страшной, тёмной истории, везде натыкался на «пустоту».

Сидя в кресле перед камином, он стал рассматривать другие пути, сбора информации о соседнем государстве. Первое, что сразу пришло на ум: — Отец!

***

С того времени, как трое братьев, взошли на престолы королевств-государств, король-отец вместе с королевой-матерью, переселился в один из родовых замков неподалёку от Рима (принадлежавшего когда-то, семейству монархини-матери), и спокойно доживал свой век. Детей они видели редко, по причинам их огромной занятости, да и сами, не стремились возвращаться в родную страну.

Пришло время, Сержу Николасу навестить любимых родителей.

***

Проведя два дня в пути, Серж Николас, достиг родового замка своей матушки. Встреча с любимым сыном, доставила родителям не просто огромную радость, а сверхблаженство. За многолетнее проживание в этой стране, Серж навестил их, лишь однажды, когда впервые посещал понтифика. Старший сын, бывал у родителей, намного чаще, поскольку часть земель расположенных в этой стране, перешли к нему по наследству; согласно завещанию родного монаршего деда (отца монархини-матери), когда первенцу исполнилось 1,5 года. До совершеннолетия, этими землями управлял его отец. Этот фактор, позволял старшему сыну, время от времени, навещать отца и мать, чему они всегда были, несказанно рады. Единственный, кто, за последние тринадцать лет, ни разу не навестил родителей, был средний отпрыск монаршей четы. Несмотря на то, что, в наследство ему достались богатейшие ресурсами земли Тридевятого королевства, отошли многие мануфактуры и заводы отца; средний царевич, став одним из монархов государства, по непонятным причинам, отказывался, не только навещать родителей, он перестал вообще поддерживать с ними, всякие контакты.

О таких сложностях, в отношениях брата с родителями, Серж узнал только сейчас, от своей дражайшей матушки.

Порадовав родителей новостями о рождении долгожданного наследника мужского пола, Серж, клятвенно пообещал, привезти внука к «монаршим дедушке и бабушке», как только тот подрастёт.

Вечером, Серж, зашёл в кабинет отца, чтобы пожелать ему спокойной ночи, а заодно, прояснить ситуацию с бывшими соседями. Отец сидел в кресле перед большим расписным камином, и курил трубку. Запах табака с ванилью, наполнил ароматом воздух. Серж, устроился в кресле напротив, и, улыбаясь, разглядывал отца.

— Что сынок, сильно постарел твой отец? — прищурив один глаз, король смотрел на сына.

— Ну, что ты, родной… Ты у нас всегда и при любых обстоятельствах, мог «заткнуть за пояс», любого соседского короля или монарха! — Серж, продолжал улыбаться, с любовью и восхищением глядя на своего постаревшего родителя.

— Ладно, сын, не льсти отцу. Я и сам чувствую, что сдаю потихонечку свои позиции, вот и сердце стало шалить в последнее время. Внука, очень хочется повидать, чем уйти в небытие.

— Я же обещал, обязательно привезу тебе внука — Серж, ласково смотрел на отца.

— Пап, хотел спросить тебя, кое о чём. Помнишь наших соседей из тридесятого царства, ещё ребёнком, я часто бегал к ним в гости и дружил с их детьми? С ними случилось несчастье тринадцать лет назад, и я, давно хотел разобраться в этой тёмной истории, но всё, как-то времени не хватало. Не знаешь, что там произошло?

До того момента, как Серж, начал разговор о соседях, лицо отца было спокойным и умиротворённым, теперь же, оно изменилось до неузнаваемости. Брови сдвинулись, от напряжения мышц, на лбу появились две глубокие складки. Губы крепко сжались. На скулах поигрывали желваки. Король всё также продолжал курить трубку, но, от его тела начали исходить невидимые глазу волны страха, и Серж, ощущал состояние отца всем телом. Это был, какой-то нечеловеческий ужас. Скорее напоминал смертельный страх животного, перед тем, как его пронзила стрела охотника. Родитель продолжал молчать. Серж, глядя, на отца больше не решался, задавать ему вопросы на эту тему. Маска, запечалившаяся на лице короля-отца, молчаливо дала понять; он ничего ему не расскажет. Серж просидел с родителем почти два часа. За всё это время, король больше не вымолвил ни слова, даже не посмотрел на сына, когда тот, пожелав ему спокойной ночи, отправился в спальню.

Серж, зашёл к матушке, поцеловал её и спросил:

— Матушка, а почему, Майкл за столько лет, ни разу не навестил вас? Он ведь, так боготворил отца? Я помню, мы в детстве, даже подрались, из-за того, что я уличил папу в «мастерстве лицемерия», а Майкл, стукнул меня за это в глаз. Помнишь, какой у меня тогда был фингал, и ты прикладывала к нему лёд.

Серж, смотрел на мать и гладил её руку. Королева, улыбнулась.

— Да, сыночек, я всё помню. Но что-то произошло между твоим отцом и Майклом, тринадцать лет назад, я и сама толком не знаю, что именно. Ни отец, ни твой брат, никогда не выясняли взаимоотношения, при мне. С того дня, как мы переехали из нашего дворца во Франции, Майкл, ни разу нас не навестил. Более того, он вообще, прекратил всякое общение с отцом. Даже, когда я отправила к нему гонца с почтой, уведомить, что отец монарх болен и хочет видеть его, гонец вернулся от Майкла, с одной единственной фразой: «Он мне больше не отец!».

С тех пор прошло десять лет.

Королева опустила голову и начала всхлипывать, вытирая рукой, катившиеся по щекам слёзы. От последних слов матери, у Сержа, болью сдавило грудь. Хорошо зная, родного брата, и то, как он любил и боготворил Родителя, в голове не укладывалось, как вообще, такая фраза, могла сорваться с его языка. Но слёзы матери, показывали обратное, это были его слова.

Рано утром, Серж, спустился в гостиную, ожидая появления родителей, и попросил слугу приготовить для него кофе. Королева-мать спустилась следом, поцеловала сына в макушку, и уже собиралась позвать колокольчиком служанку, как, в гостиную вошёл мажордом, его лицо было бледным и испуганным.

— Ваше Величество… — хрипло выдавил из себя Жак, — там…там…— он показывал трясущейся рукой на дверь отцовского кабинета, и не смог закончить фразу. Серж, вскочил с кресла и, перескакивая через три лестничных ступени, поднялся в кабинет Короля. Отец неподвижно сидел за своим рабочим столом, откинувшись всем телом на высокую спинку стула; глаза открыты и безжизненны, изо рта на бороду стекала белая пена. Перед ним лежал лист бумаги и перо. На листе одно единственное слово: «coupable» ВИНОВЕН. Верхняя часть перстня, надетого на безымянный палец короля, была вскрыта, и в углублении капсулы, виднелись остатки белого вещества. Тут же на столе, стоял пустой бокал.

После того, как детективы, сняли отпечатки с бокала и зафиксировали смерть монарха от отравления мышьяком, в посмертных бумагах, было задокументировано: «Монарх покончил жизнь самоубийством».

К братьям Сержа Николаса, отправлены гонцы со срочными депешами о скоропостижной кончине Короля-Батюшки. Старший брат Сержа, Николай, приехал уже к вечеру, и долго, молчаливо смотрел, на неподвижное тело родителя. Отпевание назначили через два дня, ожидая приезда среднего сына Майкла. Ночью вернулся гонец и передал королеве-матери, свёрнутый трубкой лист. Развернув его, монархиня упала в обморок. Николай, поднял с пола, выпавшую из рук матушки бумагу, покрутил её с двух сторон, и удивлённо посмотрел на Сержа. Лист бумаги, был совершенно пустым. На следующий день прошло отпевание и захоронение тела монарха в родовом семейном склепе королевы-матери. Убитая горем монархиня, молчаливо сидела в любимом кресле почившего супруга, и, что-то шепча синевато-белыми губами, машинально прикладывала к опухшим глазам платок. Слёз в них больше не было.

После похорон отца, Серж, хотел забрать матушку к себе, опасаясь за её психическое состояние, но королева, наотрез отказалась возвращаться во Францию и покидать любимого мужа. Тогда Серж Николас, решил прислать к матушке Джемму с дочерьми, на то время, пока мать придёт в себя и оправится от шока. Серж Николас возвращался к домой, с королевой-матерью остался её первенец Николай, до приезда монаршей невестки с племянницами.

***

После отъезда Джеммы с дочерьми, к свекрови, Серж, испытывая негодование и злость на брата Майкла, решил сам повидаться с ним. Ему необходимо было знать, что произошло между отцом и сыном, если Майкл, не удосужился приехать даже на похороны, любимого родителя.

По дороге к брату, он заехал повидаться с Анжеликой и наследником-богатырём. Малыш давно уже узнавал своего отца, и выражал бурные эмоции радости. Анжелика, становилась всё прекраснее и женственнее, материнство, великолепно сказывалось на ней. С малышом на руках, она походила на Мадонну, и, глядя на неё, у Сержа в душе, подтаивал лёд, накопившейся в связи с последними событиями. Серж давно не появлялся в их уютном семейном гнёздышке, по причинам, занятости и в связи с траурными событиями в семействе. Анжелика скучала, и чувствовала себя одинокой и брошенной. Ей очень хотелось повидаться с родителями, по которым она очень скучала, и показать им малыша, но Серж Николас, не желал отпускать её вместе с наследником, без личного сопровождения. Он пообещал второй жене, что, как только закончится траур по отцу, они непременно, посетят родителей Анжелики, а на обратном пути заедут к матери Сержа, чтобы познакомить её с внуком, естественно, когда её Величество королева Джемма с дочками, вернётся обратно домой.

Продолжение следует…

ГЛАВА 5. ЗАВЕЩАНИЕ

С той, нелицеприятной ночи, когда «родственница» продемонстрировала свой талант Александру, прошло три дня. Алекс, как обычно, возвращался со своих семинаров и лекций вовремя. После того, как любимая пообещала, больше не устраивать вечерних опозданий, она держала своё слово. К удовлетворению и спокойствию молодого мужчины, теперь «его любовь», всегда радовала его душу, своим присутствием дома.

Но памятуя, о том, что сейчас Рада чувствует свою вину перед ним, он решил не упускать прекрасной возможности, сподвигнуть подругу на долгожданное «замужество».

Алекс чувствовал себя настоящим «КОРОЛЁМ» положения. Любой его каприз исполнялся без «ехидства и огрызаний» со стороны любимой. Придерживаясь «политики» глубоко обиженного человеческого достоинства, мужчина ужинал, благодарно целовал любимую в лоб или макушку, и демонстративно уходил в свою «келью»; принимался за чтение. Так продолжалось уже три дня. Рада терзаясь угрызениями совести, за прошлый «срамной инцидент» с Эммой, не находила себе места. От душевных переживаний, она даже подзабыла про «кумира своего детства». Теперь пришла её очередь, искать способы, восстанавливать расположение Александра. Но этот упрямый молодой человек, никак не хотел возвращаться в «прежний сценарий»; девушку это жутко раздражало. Чего только она не перепробовала: и совершенная покорность, и предупредительность; и чистота, и порядок в их прекрасной «берлоге»; и завтраки, обеды, и ужины с нежными комментариями, без всяких колкостей и огрызаний. Алекса она встречала-провожала, как самая примерная супруга во всём мире. Следила за его вещами, бумагами, предупредительно подсказывала, чтобы он ничего не забыл. В общем, Рада, стала воплощением самой добродетели, терпения и любви; только бы, ОН, поскорее забыл тот «противный момент». И тогда, они снова начнут жить и вести себя, как прежде.

Алекс, наедине с любимой, проявлял своё поведение совершенно «невозможным образом». Продолжая изображать оскорблённое чувство собственного достоинства, он бессовестно демонстрировал безразличие к роли «идеальной жены», которую Рада героически исполняла. Игнорировал все попытки девушки, наладить с ним прежние дружеские отношения. Ему нужно было только одно: мягко, подвести подругу, к своему «основному капризу» — регистрации брака.

Когда же он выходил за дверь квартиры, и оказывался наедине с собой, молодого человека начинал разбирать истерический хохот, справиться с которым, он был не в состоянии, вплоть до начала занятий в школе. При мыслях о «театрально» изменившемся поведении любимой, «истерическое веселье», тут, же завладевало его сознанием. Александр, чувствовал себя полным «идиотом», когда инстинктивно начинал улыбаться среди семинаров и лекций.

Ситуация накалилась до совершенной крайности. Как только, он вспоминал, «заискивающее поведение» Рады, автоматически наступал момент «дурацкого хохота»; тогда он брал «тайм-аут» среди лекций, выходил в коридор и начинал глубоко дышать. Не думать о любимой девушке, у него не получалось.

Домой Александр, возвращался при полном «боевом вооружении»: на лице — скорбная маска «оскорблённого самолюбия», в поведении — «безразличие и эмоциональная опустошённость». К концу пятых суток, терпение Рады, в очередной раз «лопнуло»! Подогреваемый «яростной сердитостью» на своего упрямого друга, мозг девушки, начал экстренно искать варианты «выхода из критической безысходности». Терпение за неделю иссякло, силы изображать из себя «идеальную жену» закончились.

Вот и настал, долгожданный, последний трудовой день недели! Завтра выходной.

Алекс снова вернулся домой, в «депрессивном состоянии», совершил ряд механических действий: помылся, поужинал, поблагодарил, ушёл в свою келью. Рада собиралась в выходной, навестить брата с невесткой, но оставлять Александра в таком состоянии, ей было боязно. Друг продолжал сохранять истинно аскетический — «монашеский» образ жизни; дополнив аскету обетом молчания, он отвечал на вопросы подруги, короткими «Да» -«Нет».

Свет в «монашеской келье» погас, друг, погрузился в объятия «морфея». Уснуть у девушки, никак не получалось. Во-первых, для сна, время было «до безобразия» раннее, и ей вовсе, не хотелось спать. Во-вторых, Рада, уже, не на шутку устала от «депрессивности» Александра. Она тихонько встала с постели, на цыпочках подошла к его комнате. Дверь в «монашескую келью» была открыта. Девушка, тихонько, чтобы не разбудить «упёртого монаха», обошла кровать с другой стороны, аккуратно подняла краешек одеяла и забралась под него. Полежав так, какое-то время, она придвинулась своей спиной к его спине, и затаилась. Алекс, всё это время, прикидываясь глубоко «спящим монахом», закусил зубами кончик одеяла, чтобы не расхохотаться. Через некоторое время, Рада, перевернулась к его спине лицом, поцеловала друга в шею. Мужчина от проявленной подругой нежности, почувствовал пробежавший по телу приятный озноб; но, продолжал улыбаться, и играть роль «спящего монаха».

Видя, что её действия, не возымели никакого эффекта, девушка, тихонько погладила друга по голове. Нежно касаясь его плеча тёплой ладошкой, и медленно повела её по руке Алекса. От прикосновений руки любимой, тело Александра, прошиб «электрический ток». Сам того не желая, он переложил свою руку под подушку, пытаясь хоть каким-то движением, остановить «приятные ощущения в теле». Рада, всем телом, тесно прижалась к его спине; перенесла руку через талию Алекса и положила вдоль его живота, так, что ладошка оказалась у него на груди. Друг, больше не смог изображать из себя «спящего монаха», перевернулся на спину, подложил свою руку под голову девушки, и нежно целуя её в лоб, нос и губы, шёпотом спросил:

— Так, когда мы, с моей любимой девочкой, пойдём оформлять отношения?

— Когда пожелаешь, — прошептала в ответ Рада. Положила свою голову ему на грудь и указательным пальцем, стала вырисовывать на его торсе, цветочки, тучки, солнышки, зайцев, кошек, собак… и ещё бог знает что.

Музыкальное сопровождение «Золотая коллекция» — Золотые рыбки

Алекс, еле удержался от порыва, вскочить с кровати, и плясать победную «польку бабочку». Зажмурив от эйфорического восторга глаза и расплывшись в блаженной улыбке, он снова тихонько прошептал:

— Хорошооооооо… Тогда завтра идём в гости к Святославу и Арине и объявляем о нашем решении. Нужно взять у твоего брата, твои документы.

***

Утром молодые люди, позавтракали и отправились в дом Рады, навестить брата и невестку.

Соскучившаяся Арина, принялась суетиться на кухне, чтобы вкусно накормить «любимых гостей». Рада принялась ей помогать. Пока молодые женщины на кухне «колдовали» над шикарной обеденной трапезой, мужчины, решили прогуляться в саду и побеседовать о насущных делах. Святослав рассказал о новых мероприятиях, которые будут вводиться в процесс обучения молодых юношей и девушек; поделился интересными соображениями, относительно развития общей и частной структуры образования и воспитания молодого поколения в традициях Арианской культуры. Поинтересовался, как Александр, отнесётся к идее, постепенного внедрения учебных программ Раведы, в структуру обычных школ и университетов.

Так мужчины продолжали, рассказывать друг другу, новости, пока Александр, внезапно не объявил:

— Рада согласилась выйти за меня замуж!

Святослав, резко остановился от удивления. На лице, от долгожданной новости, расплывалась широкая улыбка «счастливого шурина».

— Слава Богу! — облегченно выдохнул Святослав, — наконец-то вы оба «созрели» и повзрослели.

Он энергично пожал руку Александра и поздравил будущего зятя, с одержанной победой, над «неуправляемым норовом», их маленькой девочки. Алекс, смущённо перевёл взгляд со Святослава, в сторону, мысленно отметив: «Кто бы знал, чего мне это стоило».

— Я хотел узнать у тебя, вот что, — помедлив, спросил Алекс, — если ты опекун Рады, значит, все её документы должны быть у тебя. Они будут нужны, для подачи в местную префектуру, для оформления и регистрации семейного союза.

Святослав серьёзно посмотрел на Александра, потом, нахмурив брови, задумался.

— Нет, Алекс, ты ошибся. Никаких документов сестры у меня нет, но я догадываюсь, где они могут быть. Святослав улыбнулся, похлопал парня по плечу.

— Пойдём в дом! Обсудим все детали за обедом, — и они прошли в дом. Женщины уже накрыли стол, и мило беседуя друг с другом, поджидали своих мужчин.

Усевшись за стол, счастливое семейство, наслаждалось общением друг с другом, не меньше, чем приготовленной с любовью трапезой.

На следующий день, Святослав, Александр и Рада, отправились в Раведу, повидаться с директором Агнехроном.

Агнехрон был очень рад встрече с тремя молодыми людьми, к которым испытывал особое чувство симпатии; ещё больше, он чувствовал гордость, от того, что все трое, являются неотъемлемой частью Раведы.

Святослав решил поговорить со жрецом наедине, чтобы избежать некоторых неудобных вопросов со стороны Александра; он оставил Раду и Алекса, погулять по школьному саду. А сам поднялся в кабинет директора.

Святослав, побеседовал немного с Агнехроном о делах школы, доставив старику истинное удовольствие, проявляя внимание и участие к жизни школы, и её насущным проблемам. Потом рассказал новости из жизни своей школы, и поделился новостями своей личной жизни. Через некоторое время, Святослав спросил жреца о документах Рады.

— Да, семейный архив вашей семьи, действительно, находится в Раведе, — Агнехрон, покряхтел в бороду, продолжил, — но, я не решился оставить столь важные документы здесь, в школе, и переправил их в надёжное место, туда, где их точно, не найдут ни слуги его Преосвященства, ни вообще, любые враги и недоброжелатели.

Святослав, удивлённо поднял глаза на Агнехрона, и, открыв рот, хотел было снова, что-то спросить, как старик, ответил за него:

— Видишь ли, дорогой мой Святослав, в этих «семейных» бумагах, кроется тайна, которую Римский *понтифик, боится хуже собственной смерти. Более того, его Преосвященство, сделает всё от него зависящее и даже не зависящее, чтобы разыскать тебя и твою сестру. До некоторых пор, я не буду раскрывать тебе, тайну вашего Рода, которую так страшится понтифик; ради, вашей с сестрой безопасности. Ваш отец предчувствовал, что рано или поздно, враги доберутся до вашей семьи, и начнут уничтожать одного за другим; поэтому, он, заранее позаботился о том, чтобы не оставить «вражьим силам», ни одного шанса, для уничтожения своих детей. Хотя, одного, всё же потеряли. Не уберегли вашего старшего брата. По особому завещательному распоряжению короля Тридесятого королевства: в случае, возникшей угрозы для жизни потомков древнего Рода, и полного уничтожения семейных владений (в том числе путём захвата: земель, дворцов, родовых замков, принадлежащих вашему королевскому Роду), потомство должно быть вывезено на Родину Предков.

Задолго до трагедии, все документы, которые хранились в архивах **Ватикана, удалось изъять. Они, там же, где ваш семейный архив. Надеюсь теперь понятно, почему, хранить документы в школьном сейфе, было бы крайне неблагоразумно? Но, как только, настанет подходящий момент, вы будете ознакомлены с документами, и с их значением, а также с вашей миссией.

— Да…да…, дорогой друг, — жрец утвердительно покачал головой, — на вас с сестрой, лежит очень важная, для всего человечества задача; но о ней, вы узнаете позже. С той поры, как твоя сестра, переступила порог нашей школы, она стала не только частью Раведы, она стала неотъемлемой частью нашей родной земли. Орден, который много веков хранил и защищал вашу семью, за несколько последних лет, потерял много своих приверженцев и последователей. Сейчас Орден, обескровлен. Поэтому, основные функции по обеспечению вашей безопасности, взяли на себя древние жрецы Арианской цивилизации. Пока твоя сестра обучается в Раведе, и ты сам, находишься здесь, мы чётко отслеживаем и применяем меры безопасности, необходимые для вашей защиты. Плюс, нам помогает ваш Орден, в той малой части, которая сохранилась. В случае, малейшей опасности, подозрительных субъектов или ситуаций, выходящих из под контроля, вас, немедленно переместят, в иное безопасное место. На сегодняшний момент, это тот, необходимый минимум информации, который я, вправе тебе раскрыть.

— Скажите, уважаемый Агнехрон, а как нам быть, вот в какой ситуации, — Святослав опустил голову, озадаченно уставившись на свои руки, как будто в них заключена тайна мироздания, — Александр и Рада, хотят создать семью, и им нужны официальные документы, чтобы зарегистрировать семейный союз.

Агнехрон, нисколько не удивился новости, и даже, одобрительно закивал головой, улыбаясь в седую бороду:

— О, да… Я наблюдаю за этим молодым человеком давно, и особенно, когда он стал проявлять искренний интерес к вашей сестре, с первого года обучения на факультете жреца Меземира. Агнехрон продолжал улыбаться, хитро прищурив небесно-голубые глаза.

— Ну, что же…Очень достойный кандидат в мужья! — Агнехрон не выдержал и тихонько рассмеялся. Однако, молодому человеку, придётся подождать ещё четыре года, чтобы официально вступить в семейный союз с вашей сестрой.

— Почему?! — изумлённо округлив глаза, Святослав смотрел на жреца, и от удивления наклонился всем телом вперёд.

Всё дело в завещании, которое оставил ваш покойный отец, незадолго до своей гибели. Согласно завещанию, потомки мужского пола, вправе, избрать себе в супруги женщин, по своему усмотрению. Что касается вашей сестры, то, относительно её замужества, ваш родитель сделала оговорку:

«…до 25 летнего возраста, включительно, потомок женского пола, принадлежащий к Роду «…………..», вправе сочетаться семейным союзом, только с лицом королевской крови. Если, к 26 годам, потомок женского пола, не создал семейный союз, с лицом королевской крови, он обретает право, выбрать себе супруга по своему усмотрению».

Пока Агнехрон, излагал нюансы, изложенные в завещании монарха, лицо Святослава не покидало изумлённое выражение.

Жрец заметил это и пояснил:

— Ваш древний Род, является хранителем «удивительного» по своим свойствам гена, который может передаваться потомкам, как мужского, так и женского пола. Судя по грамоте, семейного генеалогического древа, в вашей семье, этот ген, унаследовали двое детей: ваш старший брат и ваша сестра. Поскольку у потомков мужского пола, активные гены передаются от отца, они налагают свою генетическую печать и на всё своё потомство. У женщины, первый её мужчина, отпечатывает свою генетическую программу — эффект телегонии. И чтобы не загубить активность «удивительного» гена, для передачи «дарований вашей сестры» следующему поколению, монарх, определил такие жёсткие условия, для её брачных уз. После 25 летнего возраста, для носителя «удивительного» гена женского пола, уже не страшна никакая телегония.

— Поскольку ваша сестра осталась единственным носителем гена, Вы, мой любезный друг, как родной брат и опекун, просто обязаны сохранить её «непорочность» до 25 лет включительно.

У Святослава на лбу, выступила испарина, он занервничал.

— Уважаемый, Агнехрон, а у Вас случайно не сохранилось копии отцовского завещания, или хотя бы той части, которая касается Рады? — ноги Святослава, подёргивало от нервной дрожи.

Директор, открыл ключом ящик стола, достал пергамент и протянул Святославу.

— Я, собственноручно, переписал некоторые пункты из завещания, предвидя такой поворот событий. В трёх экземплярах… — Агнехрон, снова хитро прищурил глаза и улыбнулся в седую бороду.

***

Попрощавшись с директором, Святослав вышел из школы и направился в сад, где прогуливались Рада и Александр. Судя по тому, какими тревожными глазами посмотрели на него Рада и Алекс, когда он вернулся к ним, вид у Святослава был не самый цветущий.

Самым гадким моментом, во всей этой истории, для Святослава было выяснение «обстоятельств интимной жизни сестры», и ещё более неприятным — объяснения с Александром. Молодой человек ждал этого дня уже много лет, впрочем, как и Святослав, а тут, вскрываются такие нюансы.

— Что с тобой, родной? — с тревогой в голосе спросила Рада, — не пугай меня, пожалуйста. Если бы ты сейчас взглянул на себя в зеркало, то сам испугался бы своего вида.

Святослав продолжал молчать, нервно сжимая и разжимая ладони. Глядя на него, нервозность передалась и Алексу.

— Так… Возвращаемся домой! Там спокойно поговорим. — Святослав взял сестру за локоть, и легонько подтолкнул к центральным воротам школы. Весь путь, который они проехали от школы до дома, Святослав молчал. Между бровями, от напряжения, образовалась складка, на скулах поигрывали желваки. Рада и Алекс, то и дело, смотрели друг на друга недоумевающими взглядами. Не зная, что им предстоит сейчас услышать от Святослава, молодые люди нервничали.

Вернувшись, домой, Святослав прямо с порога направился в свой рабочий кабинет и какое-то время не выходил оттуда. Спустя некоторое время, он появился в гостиной и жестом позвал за собой Александра. Рада устремилась за ним, но брат остановил её.

— Милая, пообщайся с Ариной, чуть позже я поговорю с тобой. Не волнуйся, девочка моя, ничего страшного не произошло, просто, мне нужно поговорить с твоим будущим мужем. Святослав, натянуто улыбнулся и подмигнул Александру, чтобы хоть немного успокоить разнервничавшегося парня.

— Пойдём в беседку, там нам никто не помешает — предложил Святослав и вышел за дверь. Алекс последовал за ним.

— Алекс, — успокоившись немного, начал Святослав, — завтра ведь ещё один выходной, оставайтесь сегодня ночевать у нас. Разговор будет долгим и, возможно, то, что я тебе сейчас расскажу, шокирует тебя. Мне очень не хочется, чтобы ты, «переваривал» эту информацию в одиночестве; и мне нужно понимать твоё состояние, после всего этого, хочу слышать от тебя вопросы. На все твои вопросы попытаюсь ответить, в пределах того, что знаю сам. А сам, поверь мне, я тоже знаю не так много.

— Что-то случилось, когда ты общался с директором? — Алекс нервно постукивал пальцами по столику беседки.

Святослав кивнул головой.

— Хорошо, я тебя внимательно слушаю. Александр сидел за столом и взволнованно бросал взгляды на Святослава.

— Арина! Милая, сделай, пожалуйста, нам с Александром чай покрепче — крикнул Святослав из беседки, зная, что через открытое окно в гостиной, супруга обязательно его услышит. Пойдем, сядем в наши с тобой любимые кресла, в саду, в них можно немного расслабиться. Мужчины прошли в сад, на дворе темнело.

Арина принесла на подносе горячий чайник с чаем; чашки, варенье и булочки, мгновенно украсили садовый столик и немного приподняли настроение. Рада, принесла своим любимым мужчинам шерстяные пледы и одного за другим, укрыла ими. Женщины удалились в дом.

— Алекс, — мне нужно задать тебе вопрос, который, при иных обстоятельствах, я бы никогда не задал. Откровенно говоря, сейчас я испытываю перед тобой неловкость и стыд.

Алекс отпил из чашки чай, машинально отщипнул кусочек от булочки, но в рот так и не положил. Святослав тянул с вопросом, и это его нервировало.

— Понимаешь, — возможно, от твоего ответа на мой вопрос, уже ничего не изменится. Да, в общем-то, и не нужно, чтобы, что-то менялось. Я, по-прежнему, искренне желаю, чтобы вы с Радой, поскорее поженились. Но, прежде, чем ты станешь её мужем, ты должен будешь кое что узнать о ней, обо мне… — Святослав оборвал фразу на полуслове.

— Послушай, ну, не тяни…— с нервозностью в голосе буркнул Александр, — у меня уже от всей этой «таинственности», начинают вылезать седые волосы на голове.

— Хорошо. Постараюсь не раздражать тебя. У тебя с моей сестрой уже была интимная связь?

Алекс поперхнулся и пролил чай на стол. Занимая свои руки, вытиранием со стола жидкости, сказал:

— Пока нет. Твою сестру не так-то просто «приручить», — мужчина улыбнулся и продолжил вытирать стол салфеткой.

— Хорошо. А теперь слушай меня внимательно, — Святослав начал излагать подробности, касающиеся «генетических задатков» Рады, и особенности передачи «удивительного» гена её потомкам. Коснулся также и возрастного предела, когда, геном не подвергается изменению. Рассказывая это Александру, он внимательно наблюдал за ним, пытаясь уловить его реакции, на информацию. Если, девушка вступит в «интимную связь» до достижения ею возраста 25 лет, «родовая генетическая наследственность» будет изменена, и дар, никогда не перейдёт к её детям.

— Об этом, мне поведал сегодня Агнехрон, — Святослав смотрел на Александра в упор.

— Хочешь сказать, что до достижения возраста 25 лет, «печать первого мужчины», пагубно отразится на передаче «особых дарований Рады» нашим детям? — Алекс, смотрел на Святослава, уже без нервов. Он ожидал худшего от того, что поведает ему друг.

— Совершенно верно, — Святослав улыбался, глядя на Александра, — этот дар, в ней «пока спит», а после 25 лет он начнёт активно развиваться, и уже никакие «телегонии» будут не страшны.

Святославу, почему-то, очень не хотелось спешить, открывать Алексу истинный статус Рады, и всё, что он узнал от Агнехрона. Во-первых, неизвестна реакция Александра, на «сознательный» отказ от близости с любимой женщиной, еще на четыре года; во-вторых, посвящение Александра во всю их «семейную историю» целиком, таило опасность утечки информации.

— Алекс… — как можно спокойнее, проговаривал фразы Святослав, — в любом случае, всё сейчас будет зависеть только от тебя. Решение, «сохранить дар Рады» для ваших детей, или пустить всё на самотёк, также остаётся за тобой.

Святослав понимал, что изменить ситуацию с «совместным проживанием» молодых людей, уже невозможно. Они оба — взрослые, самодостаточные личности. Указывать им на то, «что делать или не делать», не имеет смысла; они всё равно поступят так, как посчитают правильным, с их точки зрения. Сейчас Святослав, делал ставку, на истинно рыКоролевское благородство Александра и его искреннюю любовь, к сестре. И только это, могло, предотвратить нежелательные действия, со стороны молодой пары.

— Александр, молча, допивал чай, булочка так и осталась лежать на столе, вместе с отщипанным от неё кусочком. Глаза мужчины, неподвижно смотрели в одну точку, и, по «отсутствующим эмоциональным реакциям», можно было сделать вывод: «Алекс находился где-то далеко». Наконец, он поставил чашку на стол, вернувшись в реальность.

— Я всё понял. Теперь надо придумывать причины, чтобы отложить свадьбу, — Алекс грустно улыбнулся.

У Святослава сжалось сердце от нахлынувшей жалости к молодому человеку. Он, как никто другой, заслуживал быть счастливым со своей любимой женщиной.

Мужчины вернулись в дом, и, сыграв, две партии в шахматы, разбрелись по своим спальням.

***

Больше всего, Святослав боялся реакции Александра, когда, рассказывал ему о «генетических задатках» сестры. Но натолкнувшись на реакцию Рады, Святослав был не рад, что вообще, показал ей отцовское завещание. В сестру, словно вселился «джинн». Увидев в завещании отца, условие, ограничивающее её личную свободу, норов Рады, вырвался наружу, как проснувшийся вулкан. Она, словно разъярённая львица, металась по кабинету Святослава, швыряла на пол, всё, что попадало ей под руки. Алекс проснулся от жутких криков на первом этаже дома. Периодически, что-то падало на пол.

— Рада! — раздавался приглушённо-повелительный крик Святослава, — немедленно прекрати крушить и разрушать мой кабинет!

Алекс, сбежал по лестнице в одних трусах, и увидел, сидящую в гостиной испуганную Арину. Извинился перед ней за свой внешний вид, и озадаченно спросил:

— Что происходит? Почему с утра пораньше, разразился скандал в доме?

— Алекс, — всхлипывала от слёз Арина, и вздрагивала от каждого нового удара предметов об пол, — я не знаю, что произошло. Святослав позвал утром Раду в кабинет и поначалу, они спокойно разговаривали. Даже смеялись.

Потом, из кухни, я услышала сердитые выкрики Рады, и грохот, чего-то, свалившегося на пол. Заходить к ним, я побоялась… Потом, Святослав стал призывать её к порядку, и Рада, разозлилась ещё больше. Мне подумать страшно, на что сейчас стал похож кабинет мужа.

Услышав, как в очередной раз, что-то тяжёлое свалилось на пол, нервы Александра сдали! С разбега он вышиб ногой, тяжёлую дверь кабинета, и, остолбенев от увиденного, растерянно озирался по сторонам.

— Ну, вот, Алекс! Полюбуйся на свою прекрасно воспитанную даму! А заодно, оцени, во что она превратила мой шикарный кабинет!

Кабинет Святослава, походил сейчас, на полуразрушенные руины старой крепости. То, что вся мебель, включая тяжёлый стол Святослава, валялась верхтормашками, не так смущало взгляд Александра. Страшнее было другое. Окна, выходящие из кабинета, были лишены не только стёкол, но и рам. От потолка пластинами и клочьями, свисали вниз огромные куски штукатурки. В стенах, в разных местах, виднелась разрушенная кирпичная кладка; куски камней валялись по всему полу. Люстра синхронно раскачивалась из стороны в сторону, готовая в любой момент свалиться, вслед за штукатуркой. Святослав стоял в дальнем углу кабинета, весь усыпанный бело-серой пылью с ног до головы. Предусмотрительно, спрятавшись за стенной шкаф, встроенный в стену, до которого Рада не успела добраться, он, опасливо поглядывал на сестру, и жаловался Алексу на поведение «маленькой девочки».

Алекс, стоя в одних трусах среди руин, издал протяжный громкий свист.

— Матерь Божья! Что это?! Вы, что, с утра решили «поиграть в войнушку»? Кааааааак…? Как такое вообще можно сотворить?! — Алекс, изумлённо хлопал глазами, всё ещё не веря в то, что он созерцает.

Святослав, чувствуя себя под защитой Александра, вышел из укрытия, и опасливо проходя мимо сидящей в кресле Рады, указательным пальцем, показывал в её сторону.

— Аааааа… Это ты спроси у своей любименькой-ненаглядненькой, как она, всего за пятнадцать минут, превратила мой шикарный кабинет, в полуразрушенную гробницу «Тутанхамона».

Проходя мимо Александра к выходу из кабинета, Святослав, озвучил мысли вслух:

— Мне кажется, Алекс, наш вчерашний разговор с тобой был совершенно «несерьёзным». И я изменил своё мнение. По моему, тебе как можно быстрее, нужно, жениться на моей сестре, иначе, она не ограничится погромом одного только моего кабинета.

Оставшись «один на один» с рассерженной любимой, Александр, медленно подошёл к креслу и опустился на корточки. Всё, то время, пока мужчины переговаривались между собой, девушка неподвижно сидела в кресле, поджавши одну ногу к груди, щекой опираясь на коленку; глаза её смотрели в проём «того», что, еще некоторое время назад называлось окном. Алекс, осторожно погладил Раду по волосам, и тихонько стал вести примирительную беседу:

— Девочка моя, любимая, пойдём отсюда, здесь сейчас пыльно и холодно. Всё будет хорошо, родная. Не стоит так расстраиваться из-за всякой ерунды.

Алекс, встал на ноги. Подсунул свои руки, девушке под руки, и тихонько стал приподнимать её с кресла, приговаривая:

— Я им, всем «задам нагоняй»! Будут знать, как обижать мою маленькую девочку.

Музыкальное сопровождение «Золотая коллекция» — Хочу сказать, как я люблю тебя

Услышав в свой адрес, те же слова, которые, когда-то в детстве говорил ей отец, она послушно встала с кресла, и, запинаясь об обломки кирпичей, медленно вышла из кабинета брата. Алекс проводил «маленькую девочку» в её комнату и уложил на кровать, чтобы она немного поспала. Дождавшись, когда девушка уснула, он оделся и спустился на кухню к Святославу и Арине.

Арина уже привела мужа в порядок, очистив его от бело-серой пыли штукатурки, и поставила перед ним горячий завтрак и кофе. Алекс сел за стол, пристально посмотрел на Святослава; тот сидел, облокотившись локтями о стол, уткнувшись головой в сцепленные в замок руки.

— Не переживай, — дотронувшись до плеча друга, сказал Алекс, — через два дня у меня начинается полноправный летний отпуск, и я помогу тебе восстановить твой «шикарный кабинет». Александр, улыбнулся и подмигнул Арине, которая уже поставила перед ним завтрак, и чашку с ароматным кофе.

— Что произошло? — уплетая завтрак, спросил Александр, — и что так разозлило «нашу» девочку?

Святослав, снял локти со стола, взял столовые приборы и молча, стал есть. Расправившись с завтраком, и попивая кофе, он, наконец-то, вымолвил:

— Ничего особенного, — комментировал раскрасневшийся Святослав, — просто моей младшей сестрёнке, очень не понравилось ограничение её личной свободы, указанное в завещании отца… — Святослав осёкся на полуслове, поняв, что «брякнул» лишнее.

Александр и Арина, тут же переглянулись. Одновременно устремили свои взгляды на Святослава, и ждали от него пояснений.

Понимая, что придётся вносить разъяснения, относительно вылетевших так некстати «лишних слов», Святослав, помедлив, продолжил:

— Это касается, как раз того момента, о котором мы разговаривали с тобой вчера. Передачи наследственности потомкам и возрастного предела, для замужества Рады.

Александр, сделал вид, что не услышал в монологе друга, слово «завещание»; но понял, что отец Рады уже почил в мир иной.

— Расскажи, пожалуйста, про своих родителей, — попросил Алекс.

— Их больше нет. Они трагически погибли тринадцать лет назад, как и мой старший брат — нахмурившись, ответил другу Святослав, — пока, это всё, что я могу рассказать вам, родные мои. Святослав встал из-за стола, поблагодарил Арину за вкусный завтрак, поцеловал её в макушку. Поднялся в комнату Рады.

Он очень переживал за эмоциональное состояние сестры. Сегодня это её состояние, чуть было не привело к разрушению, целого дома.

Святослав подошел к кровати, опустился на одно колено и стал заботливо укрывать свою «маленькую» сестрёнку одеялом, которое уже наполовину валялось на полу, сброшенное ногами девушки; она беззаботно спала, в своей излюбленной позе, свернувшись «калачиком». Брат развернулся к кровати спиной, сел на пол и вытянул ноги. Закинул руки за голову, сцепив их на затылке, закрыл глаза. Сколько времени прошло, он не заметил. Мысли роились в голове, словно «облако из пчёл». Мужчина пребывал в растерянности, совершенно не понимая, что ему делать с завещательным распоряжением отца. Он не мог, и не хотел, заставлять свою любимую девочку, идти на такие жертвы; ко всему прочему, нереализованный «энергетический потенциал» молодой девушки, с каждым днём всё больше его пугал. Святослав и предположить не мог, насколько разрушительной, может быть, эта «удивительная сила», доставшаяся его малышке от древних Предков.

Дверь в комнату отворилась, вошёл Алекс. На цыпочках пробравшись к Святославу, и подражая ему, уселся рядом.

— Пойдём, побеседуем, нам ведь есть что обсудить, — шёпотом попросил Александр, — пусть она поспит, потом я позабочусь о её настроении. Алекс повернул голову к другу и улыбнулся.

Мужчины тихонько поднялись с пола, и вышли из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.

Они вышли на улицу, решив прогуляться по саду, а заодно обсудить «необычное происшествие».

— Ты думаешь, что такой огромный «энергопотенциал» Рады, от её нереализованной сексуальности? — как будто, прочитав мысли Святослава, спросил Александр.

— Думаю, это, одна из основных, но второстепенных причин, — подумав немного, ответил Святослав, — сексуальная энергия, это своего рода «топливо», для реализации «необычных талантов» моей сестры.

— Меня пугает «одна только мысль» о том, насколько возрастёт её «сила», если она останется непорочной ещё четыре года.

— Алекс, я очень переживаю за неё. Рада удивительная и неординарная личность, но её «разрушительная неординарность», порой загоняет меня в тупик; и единственное средство, от «накопления энергопотенциала» — это секс. Своего отца, я прекрасно понимаю, он желал сохранить в любимой дочери, её «уникальный генетический дар» для следующего поколения — её детей и внуков; но, в отличие от меня, мой родитель прекрасно умел управляться с характером Рады, не доводя её до таких инцидентов, как мы «имели счастье лицезреть». И то, что я сказал тебе вчера, относительно, скорейшей женитьбы на ней, это была не шутка. Я действительно изменил своё мнение, после сегодняшнего «театрального представления».

— Может так случится, что Агнехрон, откажется выдать мне документы сестры, исполняя последнюю волю нашего отца; тогда, вся надежда на сдерживание возрастающей энергосилы Рады, полностью будет возложена на тебя. И поверь мне, официальная регистрация ваших отношений, лично для меня, станет формальной; но только, до достижения сестрой возраста 25 лет. После этого события, ты обязан будешь зарегистрировать с Радой, семейный союз. Сейчас, я позволяю себе, и тебе в том числе, совершать, такие вольности во взаимоотношениях с нашей любимой девочкой, только потому, что не знаю иных средств и способов, как сдерживать и контролировать её силу.

Александр, продолжал сохранять полное молчаливое сопровождение Святослава, внимая, каждому его слову. Но пока, молодой человек, не принял окончательного решения, относительно «согласия» с мнением Святослава. Он безумно любил свою любименькую-ненаглядненькую «разрушительницу», и страстно желал, чтобы её «дарование» и таланты, унаследовали их дети.

Продолжение следует…

ЗВЕЗДА ИНГЛИИ. ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

ГЛАВА 6. РАДЕСЛАВА. Тени прошлого.

Погостив несколько дней в замке Бриссак, у обворожительной молодой супруги Анжелики, и вдоволь насладившись общением со своим долгожданным наследником, Серж Николас, отправился в королевство своего среднего брата Майкла. Королю не давал покоя вопрос, о причине, мгновенно разрушившей отношения брата и отца, тринадцать лет назад; и ещё больше тяготили душу, его последние слова, которые он услышал от матери. Весь путь, который монарху пришлось проделать, в его голове постоянно всплывали, эти щемящие душу слова.

Карета проследовала через приграничную зону земель соседнего королевства и через несколько минут пересекла границу. Пока карета монарха продвигалась вглубь государства, его Величеству Королю Майклу-Николасу-Сержу II, гонец, срочно отправленный с границы, доложил о том, что в гости пожаловал родной брат.

Когда королевская карета подъезжала к дворцу, трубачи торжественно возвестили, его Величество о прибытии дорогого гостя.

Майкл, собственной персоной, вышел его встречать, с радостной улыбкой и широкими родственными объятиями. Серж Николас, вышел из кареты, и тут же оказался в объятиях родного брата. Крепко обнявшись, и последовательно отвесив друг другу, как в детстве, несколько «шальных тычков кулаками» в бока, оба брата, поднялись по широкой центральной лестнице внутрь королевской цитадели.

В широком фойе, Сержа уже приветствовали придворные слуги, королевские пажи и фрейлины всех мастей, а через широкий дворцовый коридор, неслись навстречу обожаемые племянники, в сопровождении его Величества Монархини, супруги Майкла. К тому времени, у Майкла подрастали двое прелестных ребятишек — наследник отцовского престола 12 лет — Александр, и прекрасная принцесса дочь — 8 лет — Радеслава. Мальчуган — просто копия отца Майкла, а девочка, что очень смутило и поразило Сержа, походила, как две капли воды на «маленькую подружку из прошлого», которую когда-то знал Серж. Даже её имя, вторило, имени «Рада», будоража ожившие воспоминания.

Дети Майкла — просто прекрасны! Жизнерадостные, воспитанные, общительные; но что больше всего радовало Сержа, это мудрость и светлый разум у обоих детей.

Серж, решил немного «уколоть» брата юмором.

— Ты, Майкл, как истинный бунтарь, даже «сломал» семейную традицию, назвав своих детей не так, как принято в нашем Роду, — смеясь и щуря глаза, Серж посмотрел на брата. К удивлению, Сержа, Майкл, встретив беспечный взгляд брата, вовсе не разделил его веселья; он пристально смотрел на Сержа, взглядом, в котором в одно мгновенье отразились тяжелая и глубокая душевная боль. От этого взгляда Сержу стало неуютно, по телу пробежался «противный колкий озноб», совсем как тот, который он ощутил, когда обнаружил разрушенный соседский дворец.

Серж опустил глаза и молча, ждал, когда брат первый заговорит с ним.

Майкл, помолчав некоторое время, перевёл тему в другое русло.

— Что привело тебя ко мне? — прямо спросил Майкл, — недовольство моим отсутствием на траурной церемонии, или, ты, действительно очень соскучился по мне? — на этот раз, Майкл, улыбнулся уголком своих губ.

Уловив в его словах, сарказм, Серж решил немного сгладить «неприятное» напряжение, возникшее между ними.

— Ну, зачем ты так со мной… Разве нам с тобой нужны веские поводы, чтобы просто встретиться? — Серж, состроил на лице «обиженную маску». Мы же так хорошо понимали друг друга в юности? Что произошло с тобой, дорогой мой брат? Серж внимательно посмотрел на Майкла. За долгие годы, которые, пролетели с момента их безвозвратно ушедшей юности, внешне, брат почти не изменился в лице; только глубокие морщины между бровями, и покрытые сединой вески, выдавали его истинный возраст. Серж всегда удивлялся, как ему удавалось сохраниться в той, юношеской «первозданности». В отличие от Майкла, он и Николай, очень сильно переменились внешне. Все юношеские черты исчезли, а взамен, пришли грубоватые, мужские черты лица, очерченные морщинками.

— Я не хочу и не буду, выяснять причины твоего отсутствия на церемонии прощания с нашим отцом. Чувствую, что у тебя, была для этого серьёзная причина. Но, меня очень сильно тяготит, одно обстоятельство, и я не могу уехать от тебя, не узнав о нём.

— Матушка, показала, мне твой ответ на её письмо, десятилетней давности, — продолжал монолог Серж, — которым она уведомила тебя о болезни отца. В этом письме, была всего одна строчка: «Он, мне больше не отец…». Майкл! Я не верил глазам своим, что это мог написать ты! Ты… Тот из сыновей, кто безраздельно и всецело доверял отцу и любил его больше жизни!

— Прошу тебя, родной, объясни, что всё это значит?! — Серж, умоляюще смотрел на Майкла, не сводя с него глаз.

Майкл, снова нахмурился, а глаза его потемнели. На скулах задвигались желваки, указывая, на сильно стиснутые собеседником зубы; руки, мёртвой хваткой вцепились в подлокотники кресла и побелели на косточках. Серж, заметив такую недобрую перемену в лице и теле брата, сильно занервничал. Предчувствие чего-то страшного и неотвратимого, не покидало сознание Сержа. Он понял, что, своим вопросом, затронул в душе Майкла «струну», которую, ни за что нельзя было трогать; струна, таившая в себе глубокую и страшную боль воспоминаний из прошлого, которая до сей поры, не давала брату жить спокойно и счастливо.

Вдруг, неожиданно, каким-то странным, холодящим душу голосом, Майкл произнёс:

— А ты уверен…, что хочешь знать… это обстоятельство?! — низким, тяжелым тембром голоса, с остановкой, выдавливая из себя каждую фразу, проговорил он.

После того, что ты узнаешь, вся твоя жизнь перевернётся с «ног на голову», так же, как перевернулась моя жизнь. Подумай хорошенько, о том, а захочешь ли ты пребывать в «аду», в котором пребываю я, все эти тринадцать лет?! — Майкл поднял глаза на Сержа, и то, что застыло в них, не поддавалось никакому описанию, лишь, холодящий «озноб» пронизывающий всё тело, от этого взгляда, объяснял эмоциональное состояние собеседника.

Серж, не выдержав, тяжелого взгляда брата, снова опустил его в пол.

— В одном ты прав … — чуть смягчив интонацию, продолжил Майкл, — я, безраздельно любил и верил тому, кого когда-то называл отцом,… до тех пор, пока не увидел его «истинную личину». Майкл, ненадолго умолк…

— Тринадцать лет назад, я, случайно подслушал разговор родителя, с его верным придворным Визирем. А то, что мне стало известно, из этой приватной беседы, навсегда, перевернуло в моей душе, представление о нём.

— Сейчас, я не готов, поведать тебе «тайну твоего отца», — Майкл, сознательно сделал ударение на слове «твоего», — слишком сильно болит моя душа; хоть и прошло уже тринадцать лет. Но, когда-нибудь, я обязательно поведаю тебе обстоятельства, и причину, моего отказа, считать этого человека своим отцом.

Майкл, резко поднялся с кресла, и даже не обернувшись, быстрым шагом вышел из дворцовой гостиной.

Пока Серж допивал за столиком ароматный кофе, и мысленно пребывал вне дворцовых стен, к нему тихонько подошла Радеслава. Она села в кресло, где ещё совсем недавно сидел её отец, и с любопытством разглядывала Сержа. Огромные серые глаза с длинными ресницами, густые, рыжевато-русые, длинные волосы, красивыми локонами спадающие на плечи и спину девочки; она, точно копия маленькой Рады, появившаяся из прошлого Сержа. Он вздрогнул от неожиданности, и чуть было не пролил горячий кофе, себе на ноги. Потом, улыбнулся племяннице:

— Прости, милая… Так задумался, что не заметил твоего появления.

Серж, видимо смотрел на девочку, очень странным взглядом, раз у неё сразу же возник вопрос:

— Ваше Величество, а почему Вы смотрите на меня, как будто увидели привидение? — Радеслава улыбалась, хитро прищурив глаза.

Серж немного растерялся от такого вопроса, и поначалу даже не знал, что ответить. Но глядя в эти хитрющие глазища, он осмелился, и, неожиданно для самого себя, вдруг сказал:

— Ты, очень сильно напоминаешь мне, одну маленькую девочку, из моей юности, — Серж улыбнулся племяннице.

Музыкальное сопровождение «Золотая коллекция» —

— Вы говорите про маленькую Раду? — продолжая хитро щурить глаза, спросила Радеслава. Не удивляйтесь, так, Ваше Величество, — рассмеялась девочка, — папа, много рассказывал мне и Александру, про детей, с которыми он дружил в детстве: про Александра, Святослава, и про маленькую Раду.

Вдруг, в памяти Сержа, всплыло ещё одно воспоминание, о котором он совершенно забыл. Его брат Майкл, с самого раннего детства, крепко дружил со старшим братом Рады, Александром. Они были неразлучны, до самого момента, когда Александру, пришлось уехать из королевства, на приграничные рубежи.

— Скажи милая, а твой папа не говорил тебе, что ты похожа на неё? — поинтересовался Серж.

— Конечно, говорил — рассмеялась Радеслава. И мне кажется, что моё имя, неспроста, похоже на её имя; только папа не сознаётся в этом.

От последних откровений племянницы, лицо Сержа стало серьёзным, и он снова погрузился, в тревожные мысли.

— Ваше Высочество, Радеслава! — послышалось с верхнего этажа дворца, — Пришёл ваш учитель! Извольте появиться на занятиях!

— Ой, мне пора заниматься! — снова рассмеялась Радеслава, — увидимся чуть позже! Племянница поднялась с кресла, и вприпрыжку, побежала в сторону большой дворцовой лестницы, уводящей «путника» на верхние этажи цитадели.

Серж, откинулся на спинку кресла, скрестил руки в замок у себя на груди, и задумчиво провожал взглядом Радеславу, пока племянница не скрылась из виду.

Что-то тревожило Сержа изнутри, не давало покоя. Мысль…догадка, с завидным постоянством посещающая сознание, тут же ускользала от него, если он пытался сосредоточиться на ней чуть серьёзнее...

Проведя целых две недели с братом, Серж, впервые за много лет, почувствовал, как же ему не хватает его.

Здесь, в его доме, он почему-то чувствовал себя, как в детстве и юности. Закрывая глаза, Сержа тут же посещали мысли: «…Сейчас из кабинета выйдет отец… Потом в гостиную спустится матушка».

Однажды, прогуливаясь с Майклом по окрестностям, Серж, спросил:

— А почему бы тебе, не отвезти детей к нашей матушке? Она так давно не видела внуков, и тебя тоже. Пожалей её, Майкл. После смерти отца, она совсем сдала здоровьем. Сейчас у неё гостит Джемма с дочками.

— Полагаю, Александру и Радеславе, давно пора повидаться с бабушкой? И поближе познакомиться с двоюродными сёстрами, и двоюродным братом — Серж, улыбнулся, обнял брата за плечи.

— Я уже думал об этом, — промолвил Майкл, — пожалуй, ты прав, детям обязательно нужно повидаться с бабушкой и познакомиться с сёстрами и братом.

***

За день до отъезда Сержа домой, братья развлеклись рыбалкой. После обеденной трапезы, они встретились снова в саду, и удобно расположившись в плетёных креслах, продолжили приятную беседу. Утром Серж должен был отбыть в своё королевство.

— Как твои успехи на поприще служения Папе Римскому? — съязвил Майкл.

Серж, как будто не заметил сарказма брата, стал рассказывать о своих последних поездках в Рим, вскользь, рассказал о возложенной на него понтификом задачи, не раскрывая сути поручения.

Майкл, молча, слушал брата, покуривая трубку.

— Как странно, — вдруг проговорил Майкл, — сначала «отец и понтифик», теперь вот ты…

Серж Николас поднял глаза на брата и внимательно смотрел на него, ожидая пояснений. Не дождавшись ответа, Серж, спросил сам.

— О чём это ты? Причём тут наш отец, и какое он вообще, имеет отношение к понтифику?

Майкл молчал, но молчание продлилось недолго.

— Самое прямое! — резко сказал Майкл. Твой отец, имел самое прямое отношение к Ватикану и к «твоему другу» понтифику. Он, так же, как и ты, выполнял по поручению его Святейшества «святую миссию». Миссию, из-за которой наш Родитель, покончил жизнь самоубийством! — Майкл, гневно сверкнул глазами и пристально посмотрел в глаза Сержа, как будто видел насквозь не только его мысли, но и его душу.

— Да будет тебе, брат! — начал вдруг оправдываться Серж Николас…

Но Майкл перебил его на полуслове.

— А теперь, выслушай меня внимательно, — серьёзно и настойчиво произнёс Майкл, — и пока я не закончу, постарайся не перебивать меня вопросами. Пожалуй, я расскажу тебе небольшую часть разговора отца с его Визирем, подслушанного мной тринадцать лет назад.

Их разговор, я подслушал случайно, когда проходил мимо открытого окна, выходящего из отцовского кабинета во внутренний дворик цитадели. Сейчас, даже не вспомню, что мне понадобилось в том, захолустном уголке нашего семейного дворца. В этот внутренний двор, обычно захаживал садовник. Там были только хозяйственные постройки, где хранился садовый инвентарь, да старинные, подпорченные временем скульптуры из нашего сада, которые не успели выбросить. Но, не в этом суть…

Уже наступили сумерки, и по всей дворцовой площади зажглись фонари. В этом же «внутреннем дворике», было темно и пустынно. Под окнами отцовского кабинета, густой живой изгородью, вдоль всей угловой стены дворца, тянулись подстриженные декоративные кусты. Оказавшись, у распахнутого настежь окна, я услышал, как кто-то всхлипывает время от времени. Это заставило меня остановиться, и прислушаться; потом, я сел прямо под окном, совершенно не страшась быть замеченным. В кабинете беседовали два человека. Как, оказалось, всхлипывал, наш отец. Потому, что голос Визиря был достаточно ровным и бодрым, и я сразу его узнал. Но то, что я услышал из уст нашего Родителя, навсегда изменило мою жизнь.

— Полагаю, тебе известно, что Родитель, долгие годы занимал одно из почётных мест в Комитете правящих элит, и в отличие от многих, был доверенным лицом его Преосвященства? В Комитет, он попал, примерно в том же возрасте, что и ты. Когда отец обрёл статус «доверенного лица» его Святейшества, то стал частенько наведываться в Святой Престол. Однажды, понтифик вызвал отца в Рим, и поручил ему очень важную «миссию», о которой, ни в коем случае, НИКТО, не должен был знать. Родитель, хранил тайну «своей миссии», до того самого момента, пока не выполнил её. Но выполнив, он навсегда потерял не только своё доброе имя; он потерял честь и совесть, которые, когда-то, были у этого человека.

Однажды, пребывая в состоянии чрезвычайного подпития, не выдержав более, довлеющего над ним тяжелого бремени вины и угрызений совести, он стал рассказывать верному слуге, то, что никогда и никому не поведал — бы, будь он трезвым.

Оказывается, две последние ветви королевских династий — «Каролинги» и «Капетинги» — генетически не являются носителями «царской крови». Каролинги, пришли к власти, путём её перехвата, посредством «предательства и обмана», у самой древней и исконной монаршей династии, которая вела свой Род от Древней Арианской цивилизации — она же — являлась, единственным генетическим носителем «царского генофонда», в Западной Европе.

Каролинги — являлись, всего лишь, потомками «майордомов» или «мажордомов» — так называемых «управляющих делами», при монаршей династии. К потомкам «царской крови» и даже к крови королевской, они не имели никакого отношения.

«По всей Западной Европе, набирал силу Орден, который в будущем обретёт наименование «приорат Сиона». Повсеместно, насаждалась римско-католическая конфессия, которая также, в будущем, станет надёжной опорой и защитой, для этого ордена.

Иметь, во главе одного из мощнейших государств того времени, правителей из древней династии Ариан, которыми были действующие монархи, было очень неудобно. Один из первосвященников, возглавлявших в те времена «орден святых жрецов» будущего приората, подкупил лестными обещаниями и золотом, одного из «управляющих делами» монаршего двора; пообещав ему «королевский» трон, взамен, на верное и преданное служение «ордену святых жрецов». Против действующего монарха Франкии — прямого потомка древнейшей Арианской династии, «сплели» подлый заговор.

Монарх полностью доверял своему «управляющему делами» (мажордому), и ни на миг не сомневался в его преданности и верности; чем собственно, и поплатился. Излишней доверчивостью, он погубил не только собственную жизнь, но и жизнь всех своих потомков. Под покровом ночи, с помощью предателя «мажордома», вооружённые отряды подчиняющиеся «ордену святых жрецов», беспрепятственно проникли на территорию монаршего дворца. За ночь, перебили всю царскую стражу, и расправились с монаршим семейством, вплоть, до «двоюродных родственников». Одного из «царских потомков», тайно вывезли из дворца и поместили в «подземные казематы». На протяжении многих лет, он, оставался безмолвным узником, о котором знал только его Святейшество (Первый верховный жрец), и его доверенное лицо.

Пока предатель «мажордом», при полной поддержке и защите местного «наместника Господа», его Святейшества первого Жреца Сиона, восходил на Королевский Престол Франкии, «последний потомок» истинной царской династии, доживал свой век в «острожных казематах». Закованный в кандалы и цепи, глубоко спрятанный от любопытных глаз и ушей, до последних своих дней. Перед смертью, истощённый, поражённый тяжелым недугом узник, попросил исполнить последнюю просьбу — передать его Святейшеству первому Жрецу приората послание следующего содержания:

«Аз есмь, предпоследний потомок Древнего монаршего Рода Меровингов, ухожу из этого мира с гордо поднятой головой и чистой совестью. Тебе же, Святейшество, оставляю в награду загадку, в которой сокрыта тайна гибели всего «гнилого племени» и его хозяина».

Понтифик ничего не мог понять, из переданного ему дословно послания узника. Несколько дней его Святейшество, находился под впечатлением от «странного монолога». Наконец, ему донесли: «Тайный узник, находится в предсмертной агонии». Поколебавшись, некоторое время, Преосвященство приказал, срочно доставить его в «казематы», дабы убедиться самому, что узник на пороге перехода в мир иной.

Спускаясь по лестнице в мрачное, сырое подземелье, Святейшество, был несколько обеспокоен.

В подземелье располагалось всего одно помещение, закрытое с внешней стороны тяжёлой, кованой дверью; ни единого проёма, в который снаружи, можно увидеть внутреннее помещение «тюремного каземата»; только крошечное круглое отверстие на уровне человеческих глаз.

Стражник открыл дверь перед Святейшеством, пропустил понтифика внутрь. В углу, на голом, каменном полу, прикованное цепью к стене, лежало «нечто», отдалённо напоминающее человеческое тело; оно скорее походило на скелет, обтянутый кожей, и в нём давно уже не теплилась жизнь.

Понтифик, не застал узника в живых.

С тех, самых пор, прошло немало веков и сменилось не одно поколение «Верховных жрецов». Но, последнее послание «тайного узника», как вечное и неумолимое напоминание о неизбежной расплате, передаётся от одного поколения «ордена жрецов приората», к последующему; и каждый, новый понтифик, на протяжении всей своей жизни, разгадывает одну и ту, же загадку, оставленную им древним узником».

Майкл, сделав паузу в повествовании, продолжил:

— Так вот, дорогой мой брат, твой друг понтифик, по всей видимости, разгадал «загадку древнего узника», и наградил твоего Родителя «святой миссией», которую он исправно выполнил, потеряв при этом не только своё человеческое достоинство, но и человеческую душу.

Майкл повернул голову в сторону брата, и внимательно посмотрел ему в глаза.

— Ты хочешь сказать, — медленно, делая паузы, комментировал Серж, — что, и наша королевская династия, не является с точки зрения этой истории и наследственности, истинно «генетически царской»?

Майкл заулыбался и утвердительно кивнул головой. Наш королевский род, со стороны отца — прямые потомки Каролингов, а со стороны матери — Капетинги. Капетинги — это, поздняя ветвь, ведущая свою родословную от потомков «ордена жрецов приората Сиона», которых, последние взращивали, для собственных управленческих нужд и контроля над миром. Ни те, ни другие, не несут в своём генофонде истинную «царскую кровь».

— Майкл, — настойчиво попросил Серж Николас, пристально глядя на брата — объясни мне миссию нашего отца, прошу тебя! Я ведь говорил тебе, что на меня тоже «возложили» определённую задачу, и она, очень напоминает мне, историю с нашим родителем. После того, что ты мне поведал сейчас, у меня очень неспокойно на душе.

— Хорошо, — уступчиво ответил Майкл, — расскажу, но только при одном условии.

Прежде чем я открою тебе тайну нашего Родителя, ты расскажешь мне о миссии, которую возложил на тебя понтифик. И иных условий, больше не будет. Я даю тебе время подумать. Ты, вправе отказаться от моего предложения. Но тогда, всё, что будет происходить с тобой в дальнейшем, при выполнении возложенной на тебя «задачи-миссии», останется только на твоей совести.

Майкл, поднялся с кресла, прошёлся вдоль беседки и неторопливо спустился на садовую аллею. И прежде чем удалиться из поля зрения брата, он повернулся к нему вполоборота и сказал:

— Никогда не забывай, дорогой мой Серж, чем обернулась для Отца, «его святая миссия» и всегда помни, при каких обстоятельствах он умер…».

Оставив брата наедине с собственными мыслями, Майкл вернулся во дворец к своим домочадцам. Дети очень соскучились по родителю, и, нарушая всяческий этикет и поведенческие нормы, повисли на обоих его плечах.

Отец, радостно смеясь, раскрутил себя и висящих на плечах детей вокруг своей оси. Потом остановился, поставил их на ноги, и крепко взяв обоих за руки, повёл в гостиную. В зале гостиной, накрывался стол к вечерней трапезе, королева о чём-то беседовала с двумя фрейлинами.

Пока его Величество Король Майкл Николас Серж II, развлекался со своими любимыми детьми, в фойе зала дворцовой гостиной, вернулся Серж Николас. Вид у него был хмурый и чем-то озабоченный.

Ужин проходил в расслабленной и уютной обстановке. Дети, то и дело принимались шалить, и королевским гувернёрам, никак не удавалось «призвать их к порядку».

После ужина, слугам были даны последние распоряжения, касающиеся отъезда дорогого гостя.

Перед тем, как уйти в свою спальню, Майкл, заглянул к брату.

— Пришёл пожелать тебе доброй ночи, родной…— Майкл, улыбаясь, зашёл в комнату, присел на кровать, — утром я провожу тебя в путь. Надеюсь, что очень скоро мы снова встретимся; возможно, у нашей матушки.

Майкл, похлопал брата по плечу и крепко сжал его руку.

— Я, безгранично счастлив, видеть тебя, здесь. А твоё присутствие в моём доме, напомнило мне наше детство и юность. Очень сильно тебя люблю! Помни об этом…

— Очень тебя прошу, лишь об одном, — Майкл опустил глаза, потом снова взглянул на брата, — не ошибись, как ошибся наш отец. Я не переживу, потери ещё одного родного человека.

Братья крепко обнялись. Пожелав доброй ночи, Майкл вышел из спальни брата.

***

Рано утром, карета Сержа Николаса, покинула государство родного брата, а через несколько часов преодолело приграничные земли. Монарх возвращался домой.

Продолжение следует…