Глава 38. Новая плата

Они не вернулись ни на вторые, ни на третьи сутки. Когда забрезжило утро четвёртого дня, Анджелика почувствовала, что она так больше не может!

С ними что-то случилось, и надо было идти к ним на выручку. Вот только куда? Лес казался огромным, а ей было известно лишь общее направление — то, откуда они, собственно, пришли к замку. Конечно, Берёзка могла найти дорогу к своим древесным чертогам, но Анджелика понимала, что Фиг не шутил — здоровье у дриады было хрупким, а такой поход мог погубить её, как незакалённого ребёнка, простудившегося по недосмотру взрослых.

Анджелика не желала Берёзке никакого зла, а потому, план её был иным. А именно — она намеревалась похитить ещё один волосок дриады, после чего отправиться на поиски Драси и Фига в одиночку, оставив Фоллиану и Берёзку в замке. Единственное, что её при этом волновало, это то, как они позаботятся о Быке.

Но её новые подруги уже кормили его вместе с ней, и даже без неё. Правда, Берёзка всё ещё боялась подходить к «этому чудовищу» слишком близко, и время от времени горестно вздыхала, глядя на охапку сена, но у Фоллианы таких проблем не было.

Анджелика решила написать девушке-библиотекарю записку и поручить друга на время её заботам. Оставалось сообразить, как добыть волосок.

Недолго думая, она догадалась, что лучше всего поискать его на подушке подруг-любовниц. (Анджелика улыбнулась при воспоминании об увиденном ею необычном зрелище. Только чурбан, лишённый чувства красоты, может видеть в этом одно извращение. И только затупленный фанатик способен влезть со своими осуждениями в такое дело, куда в принципе заказан вход для чужаков.)

Но эту операцию надо было проделать днём, когда девушки пробудятся. Обе они вставали поздно, а вот Анджелика, хоть и была с детства большой любительницей поспать подольше, в последнее время просыпалась ни свет, ни заря. Просто её будил холод одиночества, который не победишь никакими перинами и даже жарко натопленным камином.

Это означало, что ей придётся подождать, когда они встанут и пойдут умываться, а пока длится ожидание, она навестит Быка, уберёт в его стойле, положит свежей соломы для подстилки и, конечно же, покормит.

Сказано — сделано! Выбрав в качестве угощения пучок салата, припасённый ещё со вчерашнего вечера в ведре с водой, Анджелика прошла знакомым путём в обиталище друга, неся, как Улисс, приговорённый к веслу своё двулезвенное копьё, так-как не в силах была оставить его в замке.

..............................................................................................

(Прим. авт. —

Имеется в виду та часть приключений Одиссея (Улисса), где на него налагают особое проклятие — нести на плечах корабельное весло до тех пор, пока он не достигнет земли народов не ведающих моря. Лишь только один из местных жителей спросит его: «Что за лопату ты таскаешь с собой?», несчастный скиталец сможет бросить свою ношу и вернуться домой. Так он носил это весло лет двадцать-тридцать. Впрочем, это лишь одна из легенд о великом доантичном герое, которая не имеет подтверждения, как и все остальные.)

................................................................................................

Дойдя до стойла, Анджелика прислонила своё оружие к одному из столбов, так, чтобы его не было видно Быку, (тот по-прежнему, не любил вид заточенного металла и беспокоился каждый раз, когда холодное оружие оказывалось в поле его зрения), после чего вошла в стойло.

Бык приветствовал её дружелюбным фырканьем и сразу потянулся к салату, источавшему аромат срезанной зелени. Возможно, надо было начать с уборки, но как можно было оттолкнуть этот широкий мягкий нос, который тыкался ей в руку?

Пока Бык хрустел салатом, девушка задумалась. Они с Драсей не раз строили планы на будущее, но оно всё равно было туманным, неясным, неопределённым. В эти прожекты всё время вторгалось что-то, вроде их встречи с фывренем, неожиданного безумия Быка или появления Берёзки. Это означало, что лучше ничего не планировать надолго, а решать проблемы по мере их поступления и строить жизнь, исходя из того материала, который был под руками.

Салат уже подходил к концу, когда девушке послышался плеск волн. Сначала Анджелика подумала, что ей померещилось. Пруд, где Драся разжился утками, находился по другую сторону замка, и слышать плеск тамошней воды отсюда было невозможно. Может быть снова пошёл дождь? Но это явно был не дробный стук падающих капель, а плеск накатывающей на берег волны.

Отдав Быку остатки зелени, Анджелика вышла из стойла, подошла к воротам и выглянула наружу. То, что она там увидела, заставило девушку распахнуть глаза от изумления — прямо перед замком раскинуло свои воды… Целебное озеро! Странно, вроде бы никто из них не нуждался в помощи. Или нуждался?

Девушка уже сделала шаг за порог, когда сзади раздалось раздражённое — «Вж-жик! Вж-жик!» Она забыла про копьё! Вернувшись, Анджелика забрала своё оружие и снова вышла на улицу. Ей показалось, что озеро придвинулось ближе и стало шире.

Повинуясь любопытству, принцесса подошла к самой кромке воды и потрогала её кончиками пальцев. Бр-р, холодная!

Вода была почти ледяной, но почему-то манила девушку и та сделала ещё один шаг, потом ещё и ещё. Когда она вошла в озеро по колено, холод уже не ощущался. Когда вода достигла бёдер, она показалась тёплой. Когда волны заплескались вокруг пояса, Анджелика запоздало подумала, что если уж решила купаться, то одежду следовало оставить на берегу. Когда ей захлестнуло грудь, она услышала позади знакомое фырканье и, обернувшись, увидела Быка.

Она не закрыла ни стойло, ни ворота! Вот растяпа… Наверное следовало вывести Быка отсюда немедленно, пока не случилось чего-нибудь непредвиденное, как это было в прошлый раз, но тут вдруг Анджелика услышала:

«Здравствуй!»

«Здравствуй!» — как эхо отозвалась девушка, ещё не понимая, с кем здоровается.

«Чего ты хочешь?» — спросил её невидимый собеседник, точнее собеседница, так-как голос был женский.

Вопрос, заданный неизвестно кем и непонятно каким способом, (Анджелика ведь тоже отвечала, не раскрывая рта), был странен, ведь она ни у кого ничего не просила. И, тем не менее, девушка вдруг ответила неожиданно для себя самой:

«Я хочу, чтобы моему другу — Быку, вернулись разум и память!»

Ответ последовал не сразу, но через минуту она услышала:

«Я всегда беру у тех, кому помогаю в уплату за излечение, то, что им не нужно и не положено по природе. Бывшему дракону не нужны песни, с помощью которых драконы обращаются к своему звёздному прародителю, ведь он принял другую форму и другую веру. Человеку не дано по природе изрыгать пламя, и я взяла у тебя это свойство. Быку для нормальной бычьей жизни не требуется разум человека. Наоборот, он ему мешает быть своим среди родного племени. По-моему, всё справедливо!»

«Это так! — согласилась Анджелика. — Но разум Быка составлял его личность. Он имел свой характер, привычки, воспоминания, опыт. Бык читать любил! Как же теперь он будет читать?»

Девушка чуть не плакала. Она уже поняла, что разговаривает с Целебным озером, хоть это и было чудом, не укладывающемся в голове.

«Я поняло, — спокойно ответило Озеро. — Я могу вернуть этому созданию то, что ты называешь разумом и личностью, но тогда я должно взять что-то взамен».

«Но что ты можешь у него взять?» — спросила Анджелика с испугом.

«Не обязательно у него, — ответило Озеро. — Плата всегда совершается добровольно, хоть я и спрашиваю об этом не сознание, а подсознательную сущность того, кого лечу. У него же сейчас нет сознания, а подсознательная сущность зыбкая, после всего пережитого. Поэтому я не возьму у него ничего, ведь я не убийца. Но за него можешь отдать что-нибудь ты и сделать это совершенно сознательно. Конечно, я не возьму твой разум, ведь он составляет человеческую сущность даже в большей степени, чем физические свойства. Но у тебя есть зрение, слух и способность к деторождению. Без любого из этих свойств ты сможешь обойтись, и останешься при этом человеком. Если хочешь, можешь отдать мне что-нибудь на выбор, а я взамен верну разум твоему другу».

Анджелике вдруг показалось, что воды озера вновь стали ледяными. Бык был её другом, и ради него она готова была пожертвовать чем угодно, но… Не видеть больше Драсю, даже когда он стоит прямо перед ней? Не слышать его голоса? Не иметь возможности родить ребёнка от любимого? Да, без любого из этих свойств она сможет оставаться человеком. Драся не бросит её, когда узнает, что она лишилась чего-то такого, но ему будет очень больно об этом узнать. Он поймёт и простит, а она… Если она не сможет видеть его, то всегда будет ощущать его тело своим телом, а со временем научится «видеть» руками. Потеря слуха ерунда — можно читать по губам и выучить язык жестов. А если она будет лишена радости материнства, то они возьмут сироту на воспитание. К тому же, в том случае, если её возлюбленный непременно захочет завести собственных детей, то это можно сделать с другой женщиной. Она же не будет против...

«Я не могу выбрать, — услышала Анджелика свой собственный ответ. — Возьми то, что посчитаешь нужным».

Сказав это, девушка зажмурилась, и теперь вода, в которой она стояла, показалась ей почти горячей. Так прошла целая, длинная, как жизнь секунда, после чего раздался тихий смех её невероятной собеседницы.

«Если бы я могло, то совсем не брало бы плату! — призналось Озеро весёлым голосом. — Но это правило установлено не мной, а потому без платы я ничего не могу сделать для того, кого лечу, как бы жаль, мне его не было. Но я не беру в качестве платы то, что связано с душевным или физическим здоровьем пациента. Извини, что подвергло тебя такому испытанию, но мне интересно было, до какой степени простирается твоё благородство».

«Ну и как?» — поинтересовалась Анджелика, чувствуя, что может разреветься.

«До степени безумия, — ответило Озеро. — Ты не знаешь меры в доброте и любви, что может завлечь тебя слишком далеко. Но это свойство забрать у тебя, означает уничтожить твою личность. Нет, я заберу у тебя то, что сдерживает это твоё свойство и воспринимается людьми, как здравый смысл, хоть таковым и не является. Я заберу у тебя иллюзию здравого смысла. Без неё ты очень неплохо обойдёшься, поверь мне! А для закрепления нашего договора, пожертвуй ещё кое-чем».

«Что ты имеешь в виду?» — спросила Анджелика почти машинально, потому что почувствовала накатившую усталость, как будто расставание с «иллюзией здравого смысла», стоило ей тяжкого труда.

«Это оружие, — ответило Озеро. — Копьё, которое ты держишь! Очень дорогая и очень опасная вещь. За него я верну тебе то, что взяло раньше».

«Забирай!»

Анджелика с силой швырнула копьё в озеро, но не увидела, как оно скрылось в волнах. Только услышала страшнейший раскат грома и в глаза ударила ослепительная вспышка, моментально погасившая сознание.

Когда девушка открыла глаза, над ней был деревянный потолок, покрытый искусной резьбой в виде чередующихся овощей — типичный орнамент мира разумных коз. Она даже подумала, что ей всё приснилось, но ведь это был потолок главного замкового зала с большим камином, а не потолок их с Драсей спальни, где были изображены цветы и фрукты. Тогда, как же она здесь очутилась?

— Смотрите, она очнулась?

Это был голос Берёзки. Немедленно её лицо и лицо Фоллианы появились слева от Анджелики.

— Как я сюда попала? — спросила девушка, удивившись тому, какой у неё низкий хриплый голос.

— Это он тебя принёс! — проговорила Фоллиана, со страхом взглянув куда-то в сторону.

Анджелика с трудом повернула голову направо и увидела завёрнутого в скатерть, напоминающего римского патриция, Быковича.