Глава 22. Вы встретитесь!

Замок герцогов Менских был действительно пуст, при нём не было даже сторожа. Анджелика и раньше слышала, что в последнее время там не держат даже слуг, потому что воспитанный в спартанском духе Мен, привык сам со всем справляться. Воров же ему бояться было нечего — кто по доброй воле сунется в Запретный лес?

Бык теперь помещался в замковой конюшне. Это было немного странно, ведь насколько известно, козы не использовали ездовых лошадей. Отношения между обитателями их мира вообще были иными. И, тем не менее, конюшня при замке была. Иначе, как было назвать длинное одноэтажное строение с загонами по двум сторонам центрального прохода.

Сейчас Бык вёл себя смирно. Анджелика без труда отвела его в замок, после того, как Фоллиана убила чудовище, собиравшееся Быка сожрать. Видимо тот всплеск неожиданной ярости, который случился с ним после купания в целебном озере, явился результатом потери личности. Возможно, Бык чувствами животного ощущал, что у него забрали что-то важное, и это вызвало у него приступ бешенства. А может он просто помнил о перенесённой боли и оборонялся единственным приемлемым для него способом.

Анджелика долго вглядывалась в глаза друга, но не видела в них проблеска разума. Это было ужасно, но хотя бы он был жив.

В замке они, наконец, выяснили, кто есть кто, и, конечно, это вызвало массу недоумённых вопросов. То, что Фоллиана дочь известного всем присутствующим Библиотекаря, уже само по себе являлось с ног сшибательной новостью. Фиг, когда это услышал, даже опасливо оглянулся, словно ожидал увидеть самого Библиотекаря, стоящего за спиной. Но то, что её пропавший муж, ни кто иной, как капитан Барбарус, окончательно шокировало всех!

Анджелика не забыла ещё ощущение железной пятерни начальника стражи Великого Инквизитора у себя на плече, в то время как у её горла застыло лезвие его кинжала. Она также, как и Драся, помнила Барбаруса, отдающего приказ арбалетчикам, сделать по ним залп. И Барбаруса, целящегося из длинноствольного мушкета, поставленного на форкетт. Барбаруса, стреляющего в грудь золотистой драконессе из вертлюжной пушки...

Правда, с тех пор многое изменилось. Сам капитан больше не считал своими врагами ни Анджелику, ни её возлюбленного дракона. Именно благодаря собранию манускриптов, которое тайно хранил капитан Барбарус, был найден ключ, позволивший отправиться в дальнейшее путешествие по мирам, и не было вины капитана в том, что они снова заблудились. Наоборот, они с Фоллианой прибыли сюда, чтобы предупредить своих вчерашних врагов об опасности, но сами попали в скверную историю.

— Я вынуждена просить у вас прощения, — говорила Фоллиана, опустив голову. — Хозяин Колдовского замка поручил нам сказать вам, чтобы вы ни в коем случае не углублялись в Запретный лес, а если вы уже успели это сделать, то чтобы поворачивали назад, не доходя до замка герцогов Менских. Я должна была сказать вам это сразу, но я была настолько поражена горем от потери мужа...

— Не вини себя! — перебила её Анджелика. — То, что с тобой случилось, убило бы кого угодно. А мужа твоего мы, может быть, ещё отыщем.

— В любом случае, — поддержал её Драся, — мы уже здесь, но пока ничего плохого с нами не случилось. И, надеюсь, не случится.

Фиг ничего не сказал по этому поводу, но, может быть, ему действительно нечего было сказать. В замке они наконец-то отмылись, нагрев на кухне воду и использовав несколько тазов найденных в чулане. Также им удалось неплохо обновить свой гардероб — одежды от многочисленных поколений герцогов Менских и их челяди, осталось предостаточно, а нынешнему владельцу замка и титула она была нужна, по выражению Фига — как коту подковы.

С обувью было хуже. То есть, её совсем не было, ведь козы её не носили. Но Драгис давно уже смирился с башмаками Быковича, обе девушки заявили, что им и так хорошо, а наиболее пострадавшим от этой проблемы оказался Фиг, которому его собственные башмаки после трансформации стали велики, аж на четыре размера. (Бедняга прикручивал их к ногам шнурками, но это плохо помогало.)

Итак, путешественники получили желанный отдых и подкрепление. Они решили остаться в замке ещё на пару дней, после чего, ещё раз пройти по следу Быка в лесу. Больше для очистки совести.

Но прежде надо было выспаться. Теперь, когда Фоллиана пришла в себя, в постоянном внимании Анджелики она не нуждалась, а потому могла спать одна. Девушке очень хотелось вернуться под бочок к Драсе, но почему-то она этого не сделала.

Анджелика сама не понимала, чего она застеснялась. Вот если бы он позвал, она побежала бы к нему вприпрыжку. Но он не позвал. Может, не догадался, а может...

В конце концов, Анджелика устроилась на нейтральной территории — на диване в одной из комнат, зарывшись в груду подушек и одеял, которые она беспорядочно набросала на это ложе. Сон её был тревожен и тяжёл. Ей снилось, что они с Драсей идут вдвоём куда-то по длинной прямой дороге. Ничто не мешало их движению, но ей почему-то идти было тяжело, словно она пыталась бежать в воде. Возлюбленный ее, похоже, таких неудобств не испытывал. Он уверенно и широко шагал, глядя куда-то вперёд. А она отставала. Сначала на шаг, потом на два, потом...

Анджелика прилагала отчаянные усилия, чтобы догнать любимого, но все её попытки были тщетны. Тогда она стала звать его, но вдруг с ужасом поняла, что у неё нет голоса. И тогда она остановилась, слабая, дрожащая, готовая вот-вот упасть. Она стояла и смотрела, как удаляется прочь высокая фигура её любимого Драси, и ей казалось, что вот сейчас она перестанет дышать! Но он не ушёл. Он тоже остановился и повернул к ней своё лицо. Равнодушное, пустое, презрительное, холодное...

Девушка проснулась в ледяном поту, стуча зубами от холода. Рассвет едва забрезжил за окном, за которым к тому же вовсю лил дождь. А ведь накануне был тёплый вечер. Такой тёплый, что она оставила окно нараспашку, так-как терпеть не могла спать в духоте.

Теперь в комнате было холодно. Кроме того, большинство подушек и одеял, которыми она запаслась, валялись на полу. По-видимому, она металась во сне, чего с ней никогда не было раньше.

Анджелика встала и закрыла окно. Шум дождя уменьшился, но теплее не стало. Тогда она взяла большой шерстяной плед и закуталась в него с головой. Немного полегчало, но, присев в таком виде обратно на диван, девушка поняла, что не хочет больше спать.

Точнее, спать она попросту боялась. Боялась повторения страшного сна, который заморозил её душу больше, чем ночная промозглость остудила тело.

Анджелика встала и вышла из комнаты. Куда идти? Час был ещё очень ранний, все остальные, конечно же, ещё спали. Бродить без цели по замку было бессмысленно. И тогда она решила навестить Быка.

Бык у них не голодал — в замке нашлись большие запасы сена. Но всё же нехорошо было идти без подарка. Анджелика прошла на кухню, где стоял ларь со спелыми яблоками, и набрала небольшую корзинку самых лучших.

Чтобы попасть на конюшню, необязательно было идти через двор. Туда можно было пройти через цепь подсобных и хозяйственных помещений. Это было, кстати, потому что шлёпать по лужам ей совершенно не хотелось.

Когда Анджелика вошла в помещение конюшни через внутреннюю дверь, то выяснилось, что у Быка уже есть посетитель. От неожиданного зрелища девушка чуть не выронила корзинку. Фоллиана кормила Быка капустными листьями, которые отрывала от большого кочана лежащего рядом на скамеечке. Свободной рукой она гладила Быка по холке.

Чувства Анджелики колебались от смятения до крайнего удивления. Копьё, которое она несла в другой руке, (оставила бы в комнате, но строптивое оружие начинало сначала шипеть, а потом гудеть, если от него отойти на дальше чем на три шага), завибрировало, просясь в драку. Взгляд невольно упал на шпагу, прислоненную к ограждению рядом с загончиком в котором стоял Бык. Но в движениях Фоллианы не было ничего враждебного. Она явно не хотела зла возможному убийце своего мужа.

— Привет, — сказала Фоллиана, увидев Анджелику. — А мне вот не спится. Дай, думаю — посмотрю, как тут этот чёрный забияка, а заодно, задам ему пару вопросов, авось ответит. Но он не отвечает.

Анджелика не нашла, что сказать в ответ, а просто присоединилась к кормлению Быка.

— Дождь смоет все следы, — продолжила Фоллиана, обращаясь, толи к Анджелике, толи к Быку. — Теперь идти искать что-либо бесполезно. Но я всё равно пойду. Буду просто ходить между деревьями и ждать. Ждать, что мы снова встретимся...

Анджелика вдруг схватила Фоллиану за руку и развернула к себе. Бык испуганный этим движением, попятился и удивлённо взглянул на девушек, собирающихся толи обнять друг друга, толи подраться.

— Вы встретитесь! — проговорила Анджелика хриплым голосом, сама не зная зачем. — Мы плохо искали. Надо лучше. И тогда вы встретитесь.

Фоллиана мягко вынула свою руку из её и отломила следующий капустный лист.

— Нам было так хорошо в Архиве Конгресса, — заговорила она мечтательно. — Мы очень быстро стали любовниками, и это было так прекрасно! Почему-то всё, что по-настоящему прекрасно, так быстро проходит. Сначала нам никто не мешал, но потом наши свидания пришлось ограничить. Он не мог появляться в Архиве днём, и мы встречались ночью. Но это всё равно было здорово! Это были волшебные ночи, Я вызывала его с помощью пентаграммы, начертанной на полу в подвале Архива...

— А почему ты сейчас не можешь сделать то же самое?

Капустный лист выпал из руки Фоллианы. Она взглянула на Анджелику глазами круглыми и большими, как блюдца.

— Потому что я дура! — проговорила она шёпотом. — Идиотка… Как я могла сама не догадаться сделать это?

В следующее мгновение она уже бежала, что есть мочи внутрь замка, а Анджелика припустила за ней, оставив корзинку с яблоками удивлённому Быку.