ГЛАВА XXIX

ГЛАВА XXIX

Глаз нервно дёргался от напряжения. Пальцы затекли. Нужно успокоить сердце, иначе промаха не избежать. Вот же, мерзкая тварь! Уйдёт! Воин спустил тетиву, григер вздрогнул и ударил отдачей в плечо. Приятная боль пробежала по руке. Ашат-Рар быстро поднялся с колена, вскочил на спину топориска и помчался за стаей кутов. Вожак сбит, а дальше дело за малым. Подхватив на ходу подстреленного ящера за хвост, он отдал распоряжение всадникам следовать вдоль берега наперерез стае. Пребывание сиронгов на территории Диких Голубых озёр затянулось, пищи не хватало. Если так дальше пойдёт бунта не избежать. Каждый рассвет хадрат выезжал в джунгли в надежде повстречать Мирта, но пока кисару не спешил объявляться. Ашат-Рар нервничал.

Сахигарл не жалея сил гнал ящера до излучины небольшой речушки, где уже столпились фаранги. Бойко, орудуя рагами, воины ловко перерезали шей кутов загнанных всадниками в ловушку. В ближайшие рассветы за голодный желудок можно не переживать. Куты не гураму, но это всё же лучше, чем жевать вяленые куски, выдаваемые по норме на каждого воина. То ещё удовольствие! Ашат-Рар сбавил темп, опасаясь, что не впишется в поворот и оказаться в реке вместе с топориском. Молодой и резвый хищник ещё не привык к командам наездника. Сиронг поднял забрало и обвёл кусты единственным глазом.

Он охотился за кочевниками уже очень давно. Последние новости о беглецах не радовали хадрата Ситуст-Ры. По сведениям, добытым у пойманного недавно мурга, Мирт вместе с остальными ушёл в земли Рахмая Короткая память. Кисару выбрал себе кочали и поселился в нём с несносной девчонкой. Решил остепениться, мерзкий уранга! Также поступили и беглый рамбут, жалкий прихвостень Тамонтса-Ра. Мирная жизнь врага буквально распарывала на куски аруту сахигарла когтями зависти. Как только из рампа Од-Ра прибудет подкрепление, он нападёт на кочевье и собственными руками отправит ненавистного уранга к праотцам!

Мирт, судя по всему, успокоился и возможно действительно не намерен больше вести активную борьбу против Ситуст-Ры, но только не сиронги. Нет, не будет покоя сахигарлам пока по джунглям бродят непокорённые аруту кочевников. Думает, будет пасти гураму и плести силки для кутов — тем хуже для него! Внезапное появление в землях Рахмая сахигаров деморализует уранга и даст сиронгу некоторое преимущество. Сейчас самое время довести дело Сабатаранги до конца. За тот период, что молодой хадрат провёл в походе, он пересмотрел в корне своё отношение к поступкам агатра. Соблазн добиться большего, чем удалось старому сахигарлу, а если получиться превзойти его, не давал воину покоя. Он бредил идеей величия и в светлое, и в темное время.

Ашат-Рар спрыгнул на землю, накинул поводья на ближайшую ветку, затянул и тяжело дыша, опустился на ближайший горбатый корень древнего исполина. Погоня за юркими ящерами по непроходимым дебрям джунглей — то ещё удовольствие! Воин отхлебнул толье из фляги, задрал голову и посмотрел на отверстия купола. Тёмными точками под каменным сводом парили охносы, летающие стражи Периферии. Вот ещё одна проблема. Неугомонные твари прошлый рассвет утащили одного из отставших фарангов и даже григеры всадников не помогли спасти бедолагу. Крылатые хищники долины, вселяли ужас в сердца молодых сахигарлов. Ну, ничего Мирт ответит за каждого воина Ситуст-Ры, за каждый рассвет, проведённый хадратом на диких землях Периферии, а особенно за загубленную жизнь Мия-Ру!

— Хуму, прибыл посыльный от Рулаг-Хатаруна, из самой Твердыни Умра!

Всадник снял шлем, пригладил перьевые пластины, приложил кулак к груди, а затем указал на коренастого сахигарла, ожидавшего, на некотором удалении, приглашения командующего, в группе запылённых после долгой дороги воинов. Ашат-Рар одобрительно кивнул дозорному.

— Слава таронгам, хуму, Ашат-Рар! — пробасил воин, подходя к сиронгу.

Тёмный цвет кожи выдавал не молодой возраст посыльного, а рваный шрам на верхней губе придавал лицу довольно свирепое выражение, даже когда он улыбался. Да больше бы таких молодцов в ряды его армии, и от уранга останутся лишь скудные воспоминания!

«Последнее поручение!» — мелькнуло в голове Ашат-Рара.

— Слава. С чем пожаловал?

Сахигарл оглянулся по сторонам, давая понять хадрату, что хотел бы поговорить с ним наедине. Ашат-Рар бросил взгляд на помощника и тот спешно удалился по своим делам.

— Мне поручено передать, что твой план сработал. Рулаг-Хатарун готовится переизбираться на место Тамонтса-Ра. Как только старик покинет Твердыню, новый глава совета отправит к тебе подкрепление. Только …, как бы это сказать …

— Что? А ну соберись, сахигарл, кто тебя так учил докладывать!

Рот сахиграла исказила презрительная ухмылка. Воин попробовал подтянуться, несмотря на усталость и громко отрапортовал:

— Мне поручено передать, что план сработал даже лучше чем, ты рассчитывал, хуму. Каждый сектор несёт потери — большие потери. Твердыня Умра в растерянности. Исурамбу-таронги используют все силы, но пока результата нет. Если так будет продолжаться дальше, нам некуда будет возвращаться, хуму.

Ашат-Рар подскочил, схватил сиронга за сатунгасу, с силой дернул на себя и прорычал в лицо:

— Перестарались!

— А, что мы могли сделать, процесс-то не обратимый, — процедил сквозь зубы сахигарл.

Ашат-Рар оттолкнул от себя воина. Сел на то же место. Прикрыл глаз, опустил голову на грудь. Он не собирался травить всю Ситуст-Ру. Требовалось лишь отвлечь таронгов и заставить совет просить о его возвращении. Следовало проучить большеголовых, но не более. Зараза от которой пострадало первое хамру оказалась намного сильнее чем он рассчитывал. Ашат-Рар просчитался, но на тот момент вариант казался ему самым удачным. Нужно было выиграть время для поимки кисару и возвращения домой. Что может заставить Твердыню пойти на поводу у хадрата, как не угроза нарушения стабильной работы системы. Ашат-Рар сразу просчитал замысел слепого старика и решил не оставлять Тамонста-Ра шансов. А что теперь? Как повернуть все вспять?

— Насколько всё серьёзно?

— Каждый десятый отправляется в Ухуст-Ру. У нас даже не возникло проблем с набором добровольцев. Среди рухра много недовольных, да и Рах-Кулана кипит, долго и гляди взбунтуется и зальет все кровью. Я думаю, когда Рулаг-Хатарун возглавит совет Твердыни Умра, рампа Од-Ра окажется переполненной. Ситуация приняла, прямо скажу, слишком серьёзный оборот, хуму, Ашат-Рар. Дело намного серьезней, чем может показаться на первый взгляд.

Хадрат нахмурился, достал из-за спины болт григера и принялся вгонять остриё наконечника в древесный корень, размышляя над последствиями сложившейся ситуацией. Почему именно сейчас, когда кисару фактически у него в руках? Когда до кочали ренегатов считанные сикели!

— Что по противоядию?

Сиронг, бросил взгляд на дрожащую руку командующего, отрицательно покачал головой и тихо ответил:

— Сказать, что исурамбу-таронги растеряны, всё равно, что ничего не сказать. Я бы сравнил это с паникой, причем тотальной. Граждане секторов очень агрессивно настроены. Боюсь, придётся возвращаться, хуму, и чем раньше, тем лучше. Раздаются возгласы к тому, чтобы покинуть Ситуст-Ру. Только обещание Твердыни создать в короткие сроки противоядие останавливает рухра от того, чтобы бросить поля и прорваться через ворота Ситуст-Ры. Виданное ли дело! Глупцы, они не ведают, что их здесь ждёт! Система даёт сбой, Ашат-Рар! Их ничто не останавливает, шахты Тиглура переполнены нарушителями, коэффициент полезности по секторам стремительно падает. Честно сказать плевать они хотели на все статусы, когда Ситуст-Ре грозит голодная смерть. Что будем делать, хадрат?

Воин хищно улыбнулся, покосившись на густые заросли, из которых тут же раздался громкий рык хищника. Да, что и говорить: непроходимые дебри Периферии не лучшее место для выращенных в тепличных условиях граждан Ситуст-Ры. Оба воина это прекрасно понимали. Как будут существовать сахигарлы, да и остальные сектора Ситуст-Ры исчезни рухра?!

«А ведь, Рулаг-Хатарун убеждал меня, что это всё быстро закончится. Что план крепче доспехов агатра и что в итоге?! Ситуст-Ра не раз проходила через серьёзные напасти, но такого не было никогда. Что ж, нужно срочно разобраться с уранга и возвращаться назад. Что если противоядие так и не найдут а Рулаг-Хатарун сам падёт от этой болезни? Неизвестно в чьих руках окажется власть. Нет, решено с рассветом выступаем! Посыльный прав»

— Акилон-Сак! — окликнул Ашат-Рар стоявшего поодаль всадника.

Сахигар подбежал к командующему, прижал кулак к груди, остановил взгляд на стреле григера зажатой в руке хадрата и приготовился выслушать распоряжение.

— Предупреди остальных — с рассветом отправляемся за земли Диких Голубых озёр, к Перевалу.

— Хуму, мы не станем дожидаться подкрепления? Чем дальше от границы, тем более свирепы кочевые племена. Стоит ли …

— Заткнись и не провоцируй меня! Ты собираешься поучать хадрата Ситуст-Ры, Акилон-Сак?! — нервно рявкнул сахигарл, — То-то и оно. И вели поберечь снаряды. Тех кутов, что поймали, нам пока хватит. Прибывшие сиронги с рассветом отправятся в рампа Од-Ра, чтобы привести всех, кроме дежурных постов. Все ко мне! Как только разберёмся с уранга, сразу возвращаемся за стены Ситуст-Ры. Передай остальным. Тебе всё понятно, сахигарл?

— А как же мурги? Этот, что был пойман прошлый рассвет, убеждал нас, что крупная группа наёмников во главе с неким Тикитуном засела в горах. Ведь знали куда забраться, поганцы! Пройти в обход у нас точно не получится. Боюсь, придётся изрядно потратить снарядов, прежде чем удастся попасть в земли кочевников. Может …

— Остынь и закрой пасть, воин! Властью таронгов, пока что — я являюсь хадратом Ситуст-Ры и ношу на себе тайо-риклон, а значит, сам могу принимать решения. Отвечаю за все действия тоже я. Ты выбран для несения службы Твердыне, следовательно, должен выполнить свои долг до конца. Положено биться за процветание Ситуст-Ры, исурамбу-таронгов и граждан, так держи раг над головой и не позорь предков! Понял?! Не слышу?

— Так точно, хуму! Разрешите приступить к исполнению?

— Валяй.

Ашат-Рар махнул рукой давая понять сахигарлу, что тот может отправляться выполнять поручение. Сам же сиронг, прикрыв глаз, откинулся на ствол дерева и ненадолго забылся крепким сном воина. Сиронгу приснилась стриженая зелень кустов вокруг родительского тока и маленькая Мия-Ру, которую привёл отец из Ора-Хота. Светлая улыбка на милом лице сестры ударила больно в самое сердце. Ещё и ещё раз! Она смеялась, а он не находил себе места, от радости. Ашат-Рар только что сдал на уровень и был зачислен после окончания сектора в хамру личной охраны Сабатаранги, получив первую ступень доверия.

Счастливейшее время в его жизни! Именно в тот самый рассвет юный сахиграл решил, что непременно добьётся определённых высот по карьерной лестнице, глядя на могучую грудь командующего на которой покоился заветный тайо-риклон. Агатра прибыл за стены Ситуст-Ры за пополнением для рампа и лично проводил осмотр новобранцев. Ашат-Рар присел и провёл рукой по взлохмаченной голове сестрёнки. Первые! Они скоро выпадут и на их месте разрастутся новые, намного длиннее и красивее. Она была лучшей на курсе сектора! Мия-Ру прижалась пухлой щекой к руке брата. Сахигарл вздрогнул всем телом. Сон прервали громкие крики всадников и рык топорисков.

— Хуму, Ашат-Рар, вернулся дозор.

— Ну?

— Наёмники перекрыли ущелье и требуют вознаграждение за возможность пройти. Пришлось пожертвовать григером, чтобы получить сведения о том, что уранга действительно двинулись за Перевал. Кто-то сообщил поганцам, о нашем приближении.

Ашат-Рар поднялся и с силой ударил сверху по блестящему шлему сиронга.

— Я же сказал, что нужно беречь снаряды. Вы что творите, тупицы? Решили поиграть с мургами? Как ты собираешься пробираться по Периферии с голыми руками, увалень?! Что мне от того, что уранга сбежали. Придётся пройти глубже, чем планировал, только и всего. Но как вести за собой воинов, готовых раздавать григеры на право, и налево. Ты подумал, сын кута, что скажешь тому самому мургу, когда в следующий раз при попытке выбраться он наставит на тебя ложе твоего григера, а? Говори! Думал?! Падаль!

— Виноват, хуму, — сахиграл поправил шлем, глядя исподлобья на пылающий гневом глаз хадрата.

— Прочь! Убирайся, и вели срочно запрячь топорисков! Выдвигаемся.

— А как же …

— Заткнись и исполняй, что приказано! Живее, воин. Или в следующий раз я велю обменять на григер тебя! Живее!

Всадник сорвался с места, словно укушенный кари. Он бросился к группе фарангов, усердно начищавших доспехи. Они расположились вокруг костра и мирно беседовали о походной жизни на просторах Периферии.

Ашат-Рар, на ходу, набросил на голову шлем и решительным шагом направился за своим топориском. Да, видимо все-таки придётся договариваться с мургами, чего сахиграл никак не принимал всей аруту. Иметь дело с мургами — хуже нет позора для сахигарла. Мерзкие отбросы Периферии! Даже Сабатаранга в крайнем случае прибегал к услугам наемников. Этот сброд всегда преследовал только личные цели и на него никогда ни в чем нельзя было положиться до конца. Воин запрыгнул в седло, опустил забрало и направил топориска к копошившимся у реки всадникам, минуя фарангов. У них есть время до рассвета, чтобы проскакать расстояние до ущелья. Нельзя позволить Тикитуну диктовать Твердыне условия! Это просто возмутительно. Ну, Мирт, ты ответишь за все перед Ситуст-Рой!

Тем временем за тысячи сикелей от Ашат-Рара в кровавых пожарах содрогалась Твердыня Умра. Вялыми пальцами кирувит подцепил упавший риклон и бережно положил на чёрную подушечку у самого изголовья настила. Взгляд стоявшего рядом рамбута упал на потёртые сандалиями ноги старика. Да, сколько рассветов пролетело, с тех пор как он возглавил совет Твердыни Умра. Вечность! Тёмное от времени лицо сиронга сильно сморщилось. Тамонтса-Ра прикрыл глаза.

— Апоса, апоса! — прошептал рамбут.

Страж ещё постоял какое-то время, колеблясь, стоит ли остаться или лучше уйти, но сообразив, что он здесь лишний, тихо удалился, осторожно притворив за собой овальную дверь. Тамонтса-Ра тяжело выдохнул. Вот он и оказался в одном из многочисленных отсеков для тех, кто отходил из этого мира Коло-Араста.

Сердце кирувита размеренно билось о впалую грудь. Он готов. Настал последний рассвет — в этом кирувит нисколько не сомневался. Хватит. Пришло время. Всю жизнь он посвятил служению Ситуст-Ре и вот, наконец, настал черед, отправится к предкам. Много всего было сделано, так сразу и не вспомнишь. В памяти всплыло, как первый раз посетил запретный сектор, где увидел Око-Ра и как позже постепенно стал терять зрение. Но жалеть глупо, таков удел старшего исурамбу-таронга. Кто-то должен давать жизнь, а кто-то её забирать. Тамонтса-Ра вспомнил дочь. Горько! Очень горько! Мрачные мысли начали терзать мозг воспоминаниями. К горлу подступила невыносимая боль. Зачем только она связалась с этим негодным Сабатарангой! Зачем? Страшная история и совершенно нелепая! Как бы все могло повернуться в ее жизни, если бы не этот безумец жадный до славы и власти!

Сейчас никто из близких не может прийти к старику, чтобы проститься. Он лежит здесь сморщенный, подгнивающий, как выброшенный плод солота и такой же никому не нужный. А как бы хотелось. Жаль! Их просто никого не осталось. Даже того же Пихо не осталось рядом. Кирувит сделал глоток воздуха, не открывая глаз. Ради чего все это было?

Знакомая тишина давила на ушные отверстия, он привык к ней, как и к одиночеству. Однако сейчас она ощущалось особенно сильно. Неподъёмная глушь тёмных коридоров Твердыни, по которым старый кирувит столько сикелей прошел за свою длинную жизнь. Долгие рассветы она окружала его. Но о таком ли мечтает каждый гражданин Ситуст-Ры? Вряд ли. Тамонтса-Ра так часто видел стариков, прощавшихся с близкими на смертном одре, что даже не сомневался, что его ждёт тоже самое, но судьба распорядилась иначе. Сиронг надрывно выдохнул. Пальцы свело. Он попробовал ими пошевелить. Получилось. Кирувит сжал кулак, напрягая мышцы руки. Широко распахнул глаза, вокруг по-прежнему — тьма, будь она не ладна! Темнота, его спутница по жизни, сейчас докучала, как никогда до этого. Мерзко, очень мерзко!

Сначала ушла Ми-Акот, пострадав от рук безумца. Какой-то сошедший с ума земледелец разбил, проезжавшей вдоль поля, женщине голову киркой. С тех пор кирувиты озаботились отсевом, и реализацией плана по внедрению коэффициента полезности с учетом определенного статуса гражданина. Дело довольно не простое. С раннего детства детей с отклонениями специально обучали самым примитивным навыкам и если малыш не подвал особых надежд от него избавлялись, известив об этом родителей. Здоровье граждан стояло на первом месте. Легче отложить ещё одно яйцо, чем жить среди повзрослевших безумцев. Слишком высока цена — благополучие системы должно было стоять и стояло до определенного времени на первом месте у каждого гражданина Ситуст-Ры. Это понимали все таронги. Тех же, кого случайно проглядели, отправляли навечно в каменоломни Тиглура, где они под присмотром стражей доживали свой короткий, но полезный для общества, век — сектор Том-Ра. Довольно мрачное место, даже по меркам Тиглура.

Затем Токо-Мо, связавшаяся, на свою беду, с презренным сахигарлом, а позже пришла практически полная утрата зрения. Он растратил себя до конца, что имел, отдал в служение Ситуст-Ре. А теперь всё рушиться. Не так старый кирувит представлял себе все это. Тамонтса-Ра протянул руку и коснулся гладкой поверхности тайо-риклона. Жаль, очень жаль! Это всё что у него осталось. Скоро слепые глаза закроются навсегда, риклон вмонтируют в Стену Отцов, тело же предадут огню. На этом все. Пепел соберут, поместят в сосуд с гравировкой по бокам, а отсек старшего таронга займёт другой дряхлый старик.

Среди сиронгов не было принято обогащаться материальными ценностями, так как частная собственность полностью отрицалась системой. Бессмысленное занятие — накопительство! Каждый знал, что кроме горстки пепла после него ничего не останется, так к чему загромождать жизнь лишними предметами?! Дай к чему все это ведь государство обеспечивало гражданина всем необходимым, от появления на свет до момента прихода смерти. Гораздо важнее память, которую ты оставишь после себя, а уж об этом-то Тамонста-Ра позаботился, как никто другой.

То, что ты мог приобрести при жизни, не имело никакой ценности. Каждый сиронг занимавший ток, избавлялся от личных вещей бывшего хозяина, сдав их в ближайший ишмая-митра. Там разберутся, куда и на какие нужды это пойдет. А когда подходило его время сам оставлял все что имел, переходя в Коло-Араста. Не стоило беспокоиться — все, что необходимо для пребывания в секторе, там непременно будет. Сиронги, в отличие от кочевников, не считали нужным в течение жизни таскать за собой весь свой накопленный скарб. Не имея материальных ценностей, они безболезненно покидали сектора и переходили в другой ток, если того требовали обстоятельства. Так и Тамонтса-Ра без сожаления оставил отсек, прихватив только высшую государственную награду, которая будет находиться с ним лишь только до того момента, когда аруту решиться, наконец, окончательно покинуть тело.

Система не позволяла обогащаться гражданам за счёт других, а тем более передавать нажитое близким родственникам. Цель каждого сиронга — бескорыстное служение на благо общества. Чем более ты полезен государству, которое о тебе заботится, тем ценнее ты как гражданин. Но искоренив среди собратьев тягу к обогащению, исурамбу-таронги не учли того, что главный недуг любого общества — зависть, может возникнуть среди них не только в отношении материальных ценностей. Слава и всеобщее признание также легко заставляло сердца амбициозных граждан биться сильнее. То, что сейчас Ситуст-Ра оказалась на грани гибели, и Тамонтса-Ра перед смертью пришлось узнать об этом, прекрасное тому подтверждение. Что Сабатаранга, что Ашат-Рар — оба, не смогли противостоять соблазну, нанеся непоправимый вред выстроенной системе. Тамонтса-Ра положил риклон на место. Веки тяжело опустились.

Кирувит почувствовал неприятную сухость во рту и лёгкий холод, коснувшийся стоп. Пришёл! Видимо пора. Он и так остался один, чего же жалеть об этом. Все кто окружал сиронга в течение жизни, давно почили и сейчас он с лёгким сердцем покидал этот бренный мир, наполненный суетой и страданием. Больше старшего таронга здесь ничего не держит, пора уступить бразды правления молодым. Единственное о чём сожалел старик, так это о том, что не смог передать управление Ситуст-Рой в надежные руки. Выбор системы павший на Рулаг-Хатаруна совершенно не устраивал Тамонтса-Ра, но голос слепого старца уже мало что значил для совета. Ушедший на покой кирувит, больше никак не мог повлиять на решение исурамбу-таронгов. Какие бы заслуги за ним не числились. Преобладание среди совета Твердыни Умра молодых кирувитов и большое число сахигарлов, из числа сторонников Ашат-Рара могло существенно осложнить жизнь гражданам в ближайшее время. Тамонтса-Ра выдохнул, ощущая, как тёплое дыхание пробежало по остывшей груди. Вот он — совсем рядом! Ну, же!

Он ещё мог поднять веки, но ведь всё равно ничего не видно. Скрипнула дверь, внутрь протиснулась большая голова прислужника. Сиронг долго и пристально вглядывался в морщинистое лицо великого кирувита, а затем исчез в дверном проёме, так и не щёлкнув засовом.

«Готовятся! — мелькнула в большой голове Тамонтса-Ра, — Ну что ж, тоже правильно, чего здесь попусту скамью протирать»

Скоро ему предстоит покинуть отсек Коло-Араста. В последний раз они взглянут на главного таронга Ситуст-Ры, а затем предадут дряхлое тело огню. Нет, он достойно прожил жизнь. Нечего и говорить! Как бы там ни было, но при главенстве Твердыни Умра, под руководством Тамонтса-Ра, успело вырасти несколько поколений достойных граждан. А общество при нём стало намного чище помыслами, чем, при его предшественниках. Но так вечно продолжаться не могло. Система непременно должна выздороветь, но он, к сожалению, этого уже не увидит.

Старик едва заметно улыбнулся, представляя, как бы это выглядело — слепой старец. Потеха! Довольная ухмылка застыла на губах кирувита. Он дёрнулся всем телом навстречу свету. Рука тихо опустилась на подстилку. Тамонтса-Ра покинул мир, для которого так долго билось его сердце. Наступила тишина.

В овальный проём вновь протиснулась большая голова прислужника. Кирувит, дрожа всем телом, практически на цыпочках, приблизился к таронгу. Опустился на скамью рядом с сиронгом и прижался выпуклым лбом к чёрной руке старика. Ему выпала великая честь первому проститься с всесильным Тамонтса-Ра. Страх проник в грудь сиронга и больно ударил в самое сердце. У Ситуст-Ры больше нет защиты, а смерть последнего могущественного исурамбу-таронга видимо станет началом конца. Как же быть дальше? Кто им поможет? Кто сможет обуздать и укротить безумцев пришедших к власти? Они ещё ничего не знают, глупцы! Кирувит осторожно взял риклон, поднёс полированный камень к груди и закрыл глаза, прислушиваясь к гулким ударам внутри собственного тела. Всё!