ГЛАВА XXVIII

ГЛАВА XXVIII

Горячие песчинки впивались острыми краями в подошвы ног. Свет, проникающий сквозь отверстия купола, никак не хотел уступать силе Сам-Ру. Мирт тяжело выдохнул, откупорил флягу и протянул Аглакайе. Силы на исходе. Девушка приняла ёмкость дрожащей рукой, а затем повернулась к Сое. Позади кисару никого не оказалось. Вот же, охвостье кута! Куда она подевалась?

— Соя! Гореть мне на ладонях Сам-Ру! Соя!

Воин, нахмурился, опустил руку на плечо девушки, давая понять, что сам разберётся. Аглакайя устало опустилась на колени, жадно глотая разбавленный ругу. Приятный вкус. Ненадолго жажда отступила. Это все, что им осталось от рамбута, воду они давно выпили. Тем временем воин быстрым шагом вернулся назад, следуя по собственным следам. Пройдя половину сикеля, он обнаружил сиронга лежащей посреди песчаной насыпи. Судя по всему, сознание оставило Сою. Великая Ра-Аам не жалеет своих кисару, ужасно припекает, песок накален до предела. Девушка не размыкала глаз. Не приспособленный к таким длительным переходам организм Сои отказывался подчиняться. Слишком жарко и слишком далеко — не дойдёт!

— Ты чего? А ну, поднимайся. Соя! Кому говорю?!

Кочевник перевернул кирувита. Она едва смогла шевелить распухшими губами:

— Я больше не могу. Поначалу пыталась до вас докричаться, но где там! Полный рот песка. Ничего не выйдет.

Мирт приподнял девушку и, перекинув одну руку сиронга через плечо, помог встать на горячую насыпь Пояса Сам-Ру. Соя переступала на месте, ощущая неимоверную тяжесть в ногах. Проще было отдать аруту фарангам Ашат-Рара, не мучить не себя ни уранга.

— Я не дойду.

— Дойдёшь, раздери тебя агато! Дойдёшь! Раз старика схватили, значит, Ашат-Рар наверняка знает, что нам удалось выбраться. Топориски движутся по песку намного быстрее, поэтому, если не поторопимся, всё закончится очень быстро. Поздно сомневаться. Хватит! Соберись, наконец!

Дотащив Сою до Аглакайи, он решили переждать немного и дать девушке восстановиться. Накрывшись с головой накидками сахигралов, они дотянули до того момента, когда жар постепенно стал спадать. Великая Ра-Аам, наконец, сменила гнев на милость. Первые пару сикелей шли бодро после отдыха. Мирт оглянулся на Ситуст-Ру. Что-то мелькнуло вдалеке, но расценив это, как игру уставшего воображения на фоне сгущавшихся сумерек, юноша повёл Сою проторенной тропой. Мало ли, что привидится на такой жаре! Аглакайя, еле живая, плелась позади. Спотыкаясь через каждый шаг, Соя, то дело висла на кисару. Мирт поддерживал ее, как мог, но прекрасно понимал, что и у него скоро закончатся силы. Сколько же ещё сикелей им придётся пройти, прежде чем они доберутся до заветной зелени Периферии.

— Всё? Кончилась кровь великих сиронгов?

— Дай лучше, ей напиться.

— Что-то твой слепец не смог расщедриться хот на одного топориска-то? Лживые охвостья кута! Не хватало ещё здесь сдохнуть на радость охносов!

— Как ты себе это представляешь? — прошептала Соя.

— Двух уранга сбежавших из Ситуст-Ры я тоже мало представляла, однако …

— А ну, тихо!

Мирт присел, вынув из-за пояса кинжал. Тёплая рукоять приятно ласкала аруту спокойствием. Раздался знакомый звук хлопающих крыльев и над головами беглецов, словно из песка, появился голодный охнос. Огромный хищник напал на след и явно не собирался уступать тёмному богу.

— Вот же, грязь со стоп Сам-Ру! Зарывайтесь в песок. Живее!

Аглакайя бросила флягу Сое.

— Ничего больше не придумал! Ты вроде шлем-то с головы не снимал. Как ты, вообще себе это представляешь?

— Аглакайя! Ты опять? Как только начнется, хватай Сою, и бегите к границе, живым уйти я ему не позволю.

— Вот ещё!

Мирт бросил злобный взгляд на девушку и приготовился отражать нападение хищника. Иногда она, проявляя ужасное упрямство, буквально выводила его из себя. В такие минуты он готов был разорвать её на части! Дерзкая девчонка! Однако деваться некуда. Спрятаться среди песчаных дюн Пояса у них теперь вряд ли получится. Ящер заметил потенциальную жертву, громко крикнул и пошел на снижение. Вот же, фокуру! Кисару обратились за помощью к Великой Ра-Аам. Аглакайя сдёрнула с пояса кинжал и встала так, чтобы охнос не смог сразу добраться до сиронга. Соя уткнулась головой в песок, даже не притронувшись к фляге. Остатки ругу спешно вытекли на песчаную поверхность пустынной насыпи и очень быстро испарились. Она подняла голову и посмотрела на купол. Как же страшно! Девушка в жизни не видела живого охноса, если не считать костей в секторе естествознания, тем более так близко. Поэтому сейчас оказалась напугана, до ледяных коликов под сердцем. Сотый раз кирувит пожалела, что ввязалась в эту рискованную авантюру: раг Ашат-Рара, после всего, что ей пришлось пережить, казался не таким плохим вариантом.

Не успели когтистые лапы вестника тёмного бога коснуться песчаной насыпи, как кисару тут же ринулся в бои. Не для того он столько вытерпел и вынес, чтобы сейчас на границе с домом расстаться с аруту! Над поясом Сам-Ру разлетелся боевой клич кисару. Аглакайя поддержала кочевника, громким возгласом. Мирт с разгона налетел на мощную грудь ящера. Послышался глухой удар. Не ожидавший активного сопротивления хищник оказался в некотором замешательстве. Подобное поведение можно было стерпеть от воинов Ситуст-Ры, но это и понятно — у них всегда наготове стрелы григеров. А тут?! Смекнув, что самое время атаковать, Аглакайя кинулась на помощь юноше. В больших глазах кисару вспыхнул огонь Сам-Ру. Соя от ужаса закрыла глаза, готовая превратиться в песчинку и затеряться среди миллионов таких же, как она. Мирт ловко зацепился рукой за длинные челюсти ящера, крепко обхватил ногами шею и нанёс несколько ударов кинжалом. Кровь горячим потоком обожгла лицо Аглакайи попытавшейся запрыгнуть на крыло противника.

Охнос развернулся, оскалился и, резко ударив хвостом, отбросил девушку на несколько шагов. Мирт ударил ещё раз, ещё и ещё! Боевой клич кисару вновь устремился к куполу. Охнос клацал зубами пробуя добраться до ненавистного кочевника, однако на этот раз удача изменила ему. Ноги ящера заплетались, когтистые лапы вспороли песчаную насыпь и ящер рухнул вниз головой, придавив свой тушей кисару. Аглакайя вскочила на ноги, прокричала боевой клич кисару, разбежавшись, запрыгнула на спину прислужника Сам-Ру. Удар, ещё удар! Над головой пролетел мясистый хвост.

Вопли раненного животного разлетелись над всей границе Периферии. Из тёмных джунглей послышался ответный рык крупного хищника. Охнос с трудом поднялся, опершись на крылья, и уже собирался взлететь, когда почувствовал острую боль в области сердца. Напрягая все оставшиеся силы, Мирт вогнал кинжал в выпуклую грудь хищника. Ящер мотнул головой, скинув с себя наездницу. Извернулся и, ухватившись за шлем воина, резко вытянул кисару из-под себя. Вот же, охвостье кута! Юноша заревел от боли, словно смертельно раненый гураму. Упал на колени. Кровь заливала лицо, мешая обзору. Аглакайя застыла на месте. Сам-Ру склонился над жертвой, готовясь когтистой лапой охноса нанести последний удар. Она не успеет помочь кисару при всём желании. Всё! Одно движение и обнаженная голова юноши окажется в огромной пасти летающего ящера. Вот же, мерзкое охвостье кута!

Мирт сомкнул веки, в последний раз обратился к Великой Ра-Аам. Рано или поздно это должно было случиться. Взглянул в лицо Аглакайи, желая запечатлеть в памяти её образ, перед тем как предстанет перед обителью темного божества. Кисару лихорадочно соображала, чтобы такого предпринять, чтобы остановит прислужника Сам-Ру. Казалось мгновение, будет длиться вечность. Сам-Ру словно специально издевался над кочевниками. Соя по-прежнему сидела неподвижно, не желая отрывать лица от песчаной насыпи, пока все это безумие не закончиться. Сыпучие крупинки обжигали щеки жаром Сам-Ру, но она не могла пересилить страх, сковавший все тело.

Аглакайя попыталась закричать, чтобы хоть как-то отвлечь внимание ящера на себя, но слишком поздно. Охнос распахнул пасть и стремительно опустился на кисару. Раздался хруст костей, алый поток крови хлынул на серый песок Пояса Сам-Ру. Истекающий кровью, Мирт поднял испуганные глаза на хищника. Из чёрной пасти торчал, поблёскивая бронзой, наконечник болта григера. Охнос попробовал повернуться, но следующий снаряд навсегда выбил остатки жизненной силы из крылатого тела ящера. Беспомощно клацая по горячему воздуху челюстями, прислужник Сам-Ру рухнул к ногам Мирта. Кисару от неожиданности потерял дар речи.

Прямо перед ними стоял, словно живое порождение Сам-Ру, высокий сиронг. Чёрные латы перетянули мощную грудь. Кровь, хлынувшая к рукам, раздула мышцы, наполнила их силой. Предплечья, обвитые узлами мышечных волокон, острый взгляд, пронзающий аруту врага насквозь. Шея больше, которой можно было повстречать только у агато. Такой одним своим видом способен напугать любого обитателя Периферии. Воин привычным движением закинул на плечо григер и приподнял забрало. Морок-Атан! Сахигарл неспешно подошёл к лежащей на песке Сое. Присел и внимательно осмотрел девушку. Убедившись, что с ней всё в порядке, он трубным голосом обратился к кисару:

— Я должен был сопроводить вас до границы Периферии, но видимо придётся задержаться здесь чуть дольше!

— А чего ждал-то? — недовольно прорычала Аглакайя, — раздумывал, правильно ли будет избавиться от нас при помощи этого прислужника Сам-Ру? Это тебя головастый надоумил?

Девушка не на шутку перепугалась за жизнь Мирта. Кисару, конечно, время от времени, выводил её из себя, а порой и вовсе бесил, но без него ей придётся куда тяжелее. Пройти все испытания Сам-Ру, попасть на земли Периферии это ещё полдела! А дальше как? Она со страхом гнала от себя мысль о том, что очень скоро наступит рассвет, когда им придется возвращаться по своим родным кочевьям. И тогда их тропы окончательно разойдутся. Аглакайя не хотела себе признаваться, но ни к кому из кисару ей не приходилось испытывать ничего подобного. Мирт завладел аруту девушки, и избавиться от него никак не получалось. Её это ужасно раздражало, однако Великая Ра-Аам так просто уступать не собиралась.

— Думал, такой великий воин сможет постоять за себя, ан нет. Слабоват поясок-то, оказался, не по шее.

— Посмотрел бы я на тебя, не будь за спиной григера. Тоже мне, храбрец! Скоро начнутся леса вот там, и поглядим, насколько крепка аруту у лучшего рамбута Ситуст-Ры.

Морок-Атан ничего не сказал, лишь сдержанно улыбнулся и присел рядом с Соей. Ему нравился Мирт, по-своему суровый сахигарл даже уважал уранга, но нарушать субординацию не спешил. У сиронга оказался при себе небольшой запас воды и несколько ломтиков вяленого мяса. Подкрепившись, перевязав раны и придя, наконец, в себя после встречи с хищником, они отправились в земли кисару. До рассвета требовалось преодолеть весь путь, чтобы не быть застигнутыми всадниками Ашат-Рара. Шли намного бодрее. Мирт с Аглакайей принесли голову охноса в дар богине. При этом попросив защиты, как для себя, так и для сиронгов. Кисару не мог поверить, что ещё совсем недавно, проезжая на телеге по этим самым пескам, он ненавидел строителей Каменной Кари больше всего на свете. А сейчас молится за их здоровье и просит помощи у Великой Ра-Аам! Сам-Ру коварно путал их тропы!

Зелёные объятья лесной чащи ласково приняли пришельцев. Кочевники жадно вдыхали знакомые с детства ароматы. Как же они соскучились по родным просторам Периферии! Аруту кисару ликовала, воин не мог мечтать, что так скоро окажется на земле предков. Ещё совсем недавно, сидя рядом с Тунайем, юноша вспоминал, глядя с тоской в незнакомую даль затерянного мира, долину Диких Голубых озёр. И вот она, всего в десятке сикелей от него. Можно сказать: до неё подать рукой! Воин с теплотой в сердце вспомнил волосатых мальчишек. Образ камотов сменился дряхлым Рату предостерегавшим кисару от возвращения домой.

Мирт ощутил неприятное чувство внутри аруту. Старик никогда не делал ничего просто так. Никогда! Сам-Ру холодным языком смерти лизнул загривок кисару. Дрожь спустилась со спины и застыла на кончике хвоста. Кочевник бросил взгляд на радостное лицо Аглакайи и выдохнул с облегчением. Даже если жрец прав, оно того стоило! Девушка весело подмигнула воину и дёрнула за ближайшую ветку. Раздался знакомый шелест листвы, а затем по кустам в рассыпную побежали куты. Вот она родная, близкая аруту каждого кочевника, Периферия! Они, наконец, дома! Глаза Аглакайи светились счастьем, глядя на неё кисару почувствовал, что хочет кричать о своей победе на все джунгли. Они сделали это! Не без помощи со стороны, но сделали! Он сам не заметил, как проникся уважением к этой нескладной бойкой девушке, прибывшей к нему на помощь откуда-то из глубин Периферии.

После того как все четверо утолили жажду у ближайшего ручья они направились прямиком в долину Диких Голубых озер, где когда-то кочевало племя Мирта. Кисару не терпелось повстречать Тура. Он не раз вспоминал тога, находясь в затерянном мире камотов. Юноша искренне надеялся, что богиня не бросила воина в лапы Сам-Ру. Земли Рату встретили беглецов не так дружелюбно, как рассчитывал Мирт. Казалось, даже куты покинули эту территорию. От кочевья не осталось и следа. Всё заросло буйной зеленью. Правда озёра, как и прежде, блестели зеркальной поверхностью, но кочевников поблизости не оказалось. Оставалось только гадать об участи соплеменников. Посовещавшись, решили идти в обход горных хребтов, через джунгли к Забытым пещерам. Рассвет сменялся рассветом, а следы кисару отсутствовали.

Пройдя по тропе топорисков несколько сикелей, спустились к ручью, утолили жажду и уже собирались идти дальше, как вдруг где-то совсем рядом послышался шелест листвы. Это точно не куты!

— Кого-то потерял, тога? — раздался хриплый голос из-за спин пришельцев.

Все, как один, повернулись к зарослям, через которые только что прошли. Заскрежетали кинжалы. Мирт сделал несколько шагов к тому месту, откуда прозвучал голос. Но там никого не обнаружил. Вот же, охвостье кута! С ними явно кто-то заигрывал!

— Заблудились?

— Если желаешь получить ответ, советую выйти к нам на свет Великой Ра-Аам.

Мирт незаметно подмигнул сиронгу. Блестящее забрало воина еле заметно качнулось. Они принимали правила установленные Сам-Ру! Раздался едва различимый свист и юноша ощутил, как в бедро воткнулся небольшой дротик. Он представлял собой большую тонкую иглу, обильно смазанную ядом. Ах, ты ж, мерзкое охвостье кута! Огонь Сам-Ру впился в аруту. Кочевник застонал от боли.

— Второй раз повторять не стану! Чего здесь забыли, спрашиваю?

— Я Аглакайя из племени Рахмая Короткая память! Назови себя незнакомец, — вмешалась девушка, видя, как наливается синим цветом, искаженное гримасой боли, лицо Мирта. Юноша тяжело опустился на одно колено. Яд начал действовать. Соя вжала голову в плечи, озираясь по сторонам в поисках сахигарла. Она даже представить себе не могла, насколько оказывается спокойно ей в его обществе.

— Читлуби хочет знать, с какой целью кисару забрались в земли Диких Голубых озёр.

— С каких пор, я должен отчитываться перед кем бы то ни было за то, что иду по землям своих предков? А ну … Читлуби … выбирайся, где бы ты ни был, пока не поздно! Попадись мне только! — сквозь зубы прошипел Мирт.

По всему понятно, яд дротика начал активно действовать. Аглакайя, смекнула, что если сейчас кисару не помочь, ослабленный организм Мирта вряд ли выдержит ещё одно испытание. Где, это сын кута, Морок?

Она перехватила инициативу.

— Послушай, Читлуби, нам бы противоядие. Уж слишком ты горяч, как я погляжу. Мы пришли издалека, негоже погибать кисару на родных землях Периферии. Кто же так встречает гостей? Ты бы сразу бил наповал, чего церемониться, раздери тебя агато!

— Я предупреждал! Ничего с ним не будет, подумаешь — немного полежит, остынет. Да и мне так спокойней. А где этот … Ух! — раздалось с вершины соседней секвойи.

Затем последовал глухой удар от падения тела и шелест листвы. Через мгновение на поляну вышел Морок-Атан и вытянул за собой сопротивлявшегося ему старика. Судя по цвету кожи, он ещё застал Большую войну и подвиг Хитро-ох-мавла.

— Хиз! — выдавил из себя Мирт.

Кочевник вяло сопротивлялся, но мощные руки сахиграла свели все попытки старика на-нет.

Аглакайя обнажила кинжал и, больно ткнув остриём в оголённый живот хиза пригрозила:

— Ну, я тебе сейчас подравняю хвост! Сколько действует яд, старый поганец?

— Да не успеет померкнуть свет Великой Ра-Аам, как оклемается. А ну, скажи сиронгу, чтоб отпустил, иначе …Я … я за себя не отвечаю!

Хлёсткий удар по лицу, заставил хиза замолчать.

— Ишь ты! Хватит раздавать команды, грязь, ты, со стоп Сам-Ру! Хватит, наигрался. Теперь вопросы задаём мы, а будешь изворачиваться, он тебе вмиг открутит голову. Уяснил?

Хиз недовольно насупился, скрестив на груди тощие руки, увешенные резными браслетами из когтей и зубов кутов. Костяное кольцо в носу старика нервно подёргивалось, выдавая крайнюю степень перевозбуждения.

— С чего это вдруг ты решил напасть на нас без предупреждения? С каких пор хизы набрасываются на путников?

Аглакайя не убирала кинжал от живота старика, время от времени, поглядывая в сторону лежащего Мирта над которым склонилась Соя. Девушка поила воина ругу, из фляги, отобранной у хиза.

— А вот и не верно! Сначала был задан вопрос, а только после грубости твоего кисару …

Девушка слегка резанула по телу старика, а затем для закрепления эффекта несколько раз ударила Читлуби по лицу.

— Ну!

— Чего разнукалась?! Прошлый рассвет нагрянули мурги и выпотрошил всю телегу. Всю! А мне что делать? Как быть добропорядочному хизу, а? Всё забрали, за каким кутом им сдался мой инструмент, скажи мне? Гураму увели, телегу изрубили на части, так, что не собрать, осталось только это, — старик кивнул на лежащую у ног сиронга трубку с колчаном снарядов в виде длинных тонких игл, — Кто ж вас разберет-то! Шатаются всякие. Вы себя-то со стороны видели? Чего я должен был подумать, по-твоему, а?

Два потрёпанных кисару в обществе сиронгов, среди непроходимых джунглей, действительно производили весьма не однозначное впечатление. И тут Аглакайя была вынуждена согласиться с хизом. Такой сброд мог ассоциироваться у обитателей Периферии только с шайкой наёмников. Сиронги вместе с кисару! Подумать только!

— С каких пор мурги стали грабить бродячих хизов? Учти, будешь врать, расстанешься с аруту.

— А ты меня не пугай! Пуганный! С тех самых пор, как приграничные земли покинули все племена кисару и ртупов. Работы совсем не стало! Голодую, понимаешь ли! А тут эти! Вот они и кидаются на все, что движется, словно голодные топориски. Уйду следом за остальными. Хватит с меня, надоело!

— Ладно, ты особенно-то не накручивай, не разжалобишь, сами, какой рассвет по краю тропы ходим! Куда ушли-то?

— Большая часть подалась за Перевал, туда и я отправлюсь.

— А Тур? Тур тоже ушел с ними?

— Это тот, что ходил походом на Ситуст-Ру-то?

Мирт кивнул.

— Эти ушли давно. Я уж и со счёта сбился. Сильно потрепала их Ситуст-Ра, вернулись жалкие остатки. Смотреть больно. Основная часть разбрелась по Периферии, а те, что из племени верховного жреца Рату двинули за Перевал. Туда-то эти, сыновья кута, точно не доберутся.

Хиз кивнул в сторону Морока.

— Он, поди, понимает, чего я балакаю? — с хитрым прищуром поинтересовался у Мирта старик.

— Нет, но это достойный воин, который заслуживает надлежащего отношения. Кто сейчас у мургов за главного? — поинтересовался Мирт.

— Ой, ты смотрите-ка, уж не тога ли? Ладно, ладно, понял. Тукитун его кличут, гореть поганцу на ладонях Сам-Ру! — хиз вновь попытался высвободиться. Но Морок ещё сильней сжал огромной рукой тощую шею старика. Кочевник захрипел, — Ну ты чего? Чего?

— Куда направились мурги, те, что тебя пощипали?

— Кто их разберёт. Этот Тукитун, тот ещё сын кута. Да Сахра по сравнению с ним, просто молодой самец гураму. Стра я, а так бы спустил с него шкуру да пустил на кочали. Да хватит, задохнусь же, отпусти ты меня! Послушай, я так дальше отказываюсь отвечать. Чем вы лучше мургов, а? Я уже начинаю жалеть, что не вогнал стрелу в глаз твоему дружку. А ведь возможность была!

Мирт покосился на старика. Аглакайя подмигнула сиронгу. Морок-Атан как следует, встряхнул хиза и отпустил. Ртуп больно приземлился на торчащий из-под земли корень и громко завыл. Корча гримасы, и всячески демонстрируя, что испытывает ужасные боли. Прохвост!

— А ну прекрати! Не хватало, чтобы ещё сюда топориски набежали.

Аглакайя посмотрела на Сою, на лице которой застыло недоумение. Периферия для неё открывалась совершенно с другой стороны.

Хиз злобно глянул на сахигарла, потирая ушибленное место.

— А что скажешь про племя Рахмая Короткая память? Слышал? Где они?

— Да чего тут скажешь! Эти вроде как, не пошли за Перевал. Но добраться до них будет вам не просто.

— Чего так?

— А потому, что придётся как-то договариваться с Тукитуном. Просто так, он вас не пропустит, забери его аруту Цоронг! Так, что готовь пару гураму, — старик ехидно улыбнулся. А то и больше? Так, что вертайтесь назад, откуда пришли. Чего с вас с голодранцев взять, окромя силы, да и то, ещё как посмотреть.

— Хорош скалиться! Сейчас вмиг остатки зубов пересчитаю. Для начала отдадим ему тебя, а там посмотрим. Или думаешь, я не знаю, как поступают мурги с хизами?

Старик насупился.

— Ладно, проведу, только с вас, чур, гураму. Не приучен я, пешком по долинам перемещаться. А чего? Где это видано, чтобы хиз пешком по Периферии скитался?

— Хватит и того, что мы оставили тебе аруту! А попробуешь сбежать — вырежу сердце и скормлю топорискам. Веди!

— Э-э, придётся обождать, красавица! — старик улыбнулся, показал взглядом в сторону Мирта.

Юноша лежал без сознания на руках Сои. Аглакайя устало опустилась на ближайший корень, торчавший горбатой спиной из густого мха. Как бы ей не хотелось быстрее попасть в племя, всё же хиз на этот раз оказался прав, придётся разбить лагерь.

За пришельцами пристально наблюдали куты. Маленькие ящеры, сгорая от любопытства, суетливо терлись друг, о друга, пробуя подобраться ближе к кочевникам. Если группа воинов задумает устроиться на привал, им наверняка что-нибудь перепадёт. После кочевников всегда полно разных объедков, которые так приятно прятать под старые коряги. Раздался грозный рёв агато. Сердце каждого живого существа в округе напряглось, и только аруту Аглакайи ощутила тёплое дуновение воспоминаний, ведь она вновь оказалась дома после долгого отсутствия. Мирт лежал без сознания. Девушка посмотрела на кисару и порадовалась про себя тому, что богиня не торопиться их разлучать. Вновь зарычал агато, Соя села рядом с Мороком, испуганно глядя по сторонам. Сам-Ру не собирался уступать.