ГЛАВА XXXII

ГЛАВА XXXII

Луч света пробил брешь в зеленой листве кустарника и ударил по глазам. Вот же, никчемное охвостье кута! Мирт сомкнул веки. Выждал момент, когда листва вновь скроет его от света богини, затем натянул тетиву данака сильнее и пригнулся к земле. Приятная боль глухо отдала в плечо. Ещё немного! Ну же, Нарух! Ну! Раздался громкий клич кисару и тут же из соседних кустов, словно каматра сиронга, на притаившегося в засаде воина выскочил молодой гураму. Наконец-то! Прозвучал звук спущенной тетивы и снаряд полетел прямо навстречу ящеру. Животное взвыло от боли — цель повержена. Огромная туша несколько раз перевернулась на скорости, взрыхлила рогами сырую почву, ударилась о ствол секвойи и замерла. Все! Отбегался! Мирт выскочил из засады, громко вопя от радости, бросился к гураму, разматывая на ходу веревку. Необходимо спутать жертву раньше чем, она придёт в себя и проявит дикий норов. Ранение не смертельно, однако на некоторое время самец окажется во власти кочевников. Юноша поблагодарил за помощь Великую Ра-Аам, пообещав принести жертву.

Вслед за ящером на поляну выскочило около десятка тога, с копьями наперевес. Возглавлял группу молодой кисару Нарух, младший сын погибшего Рахмая Короткая память. Воин широко улыбнулся, когда увидел, как Мирт в одиночку пытается спутать ноги ящера. Лучше поторопиться! Очень скоро животное придёт в себя и начнёт активно сопротивляться. Нарух подал знак соплеменникам, они тут же бросились на помощь юноше. Сам же воин присел на большой корень, горбатой петлёй, выступавший из земли. Отстегнул флягу с пояса, прокашлялся, а затем утолил жажду. Хорошая, добрая выдалась охота! Да, и рассвет ничем не уступает! Пришлось изрядно побегать, прежде чем удалось направить гураму по нужной тропе. Этот последний на сегодня! Хватит — пора возвращаться в кочевье. Пять самцов за несколько рассветов отличный результат. Соплеменники останутся довольны.

— Будешь? — тога протянул руку с флягой подошедшему к нему Мирту.

Кисару молча взял кожаную ёмкость и сделал пару хороших глотков. Жажда сухими шипами раздирала горло.

— Думал — не досижу. Чего так долго-то, раздери вас агато?

— Ну, не скажи. Долго! Загонять гураму не тоже, что гнаться за кутами. Сам знаешь, какой у них нрав. Уж, если на то пошло, следующий будет твой. Согласен?

— Там посмотрим.

Мирт присел рядом, уставившись на кочевников, которые к тому времени спеленали ящера так крепко, что к нему можно было подпустить младенца и тому ничего не будет. Животное нервно крутило головой, делая тщетные попытки освободиться.

— Прошлый рассвет говорил со жрецами Великой Ра-Аам. Засиделся ты.

— Ты это сейчас о чем?

— О твоих тога, о чём же ещё! Хватит великому воину Периферии, прошедшему по землям сиронгов и вернувшемуся назад бродить юнцом. Пора бы становиться воином.

Мирт чуть не захлебнулся глотком свежей воды. Вот так новость! Прокашлявшись, он с любопытством посмотрел на собеседника. Как же он раньше не замечал, клейма?! Да и не до того было: то Рату, то Рурсур, а то и Сабатаранга со своей Ситутс-Рой! А ведь Нарух прав! У них с Аглакайей уже есть совместное яйцо, цобо, отдельное кочали, а младенец, появившийся на свет по воле Великой Ра-Аам, не будет иметь отца. За всей этой суетой, Мирт как-то позабыл об очень важном событии в жизни каждого кочевника. Нужно срочно пройти обряд инициации и чем раньше, тем лучше. Периферия бурлит. Мало ли что! Не один мальчишка не станет гордиться отцом, не носившим на лице отметину тога.

Юноша с лёгкой завистью посмотрел на товарища. Чёткий шрам на правой щеке, выдавал в нём тога. Аглакайя не раз задавала спутнику вопрос на этот счёт, но Мирт всё как-то откладывал. После Рурсура, который напрочь отбил у юноши всякое желание проходить инициацию, он об этом больше не вспоминал. Тем более что и, не будучи в статусе тога, у него прекрасно получалось уживаться, как с сородичами, так и с иноплеменниками. Однако сейчас совсем другое дело — скоро должен появиться малыш, значит откладывать больше нельзя.

— Когда?

— Сумпу постановил через два рассвета.

— А, где?

— На Висячих Мостах Руха.

Мирт присвистнул, давая понять, что путь неблизкий.

— Местечко что надо, не волнуйся. Сам там стал тога. Если выдержишь, получишь отменное клеймо-тух. Ничего особенного, но сам знаешь, как тога моего племени относятся к этому. Негоже, такому герою ходить ниже мурга.

Мирт прекрасно помнил как мальчишками они, сидя у костра, обсуждали всех тога племени. Клеймо-тух, не все получали сразу в племени Рату. Тур, Рурсур да ещё десятка два. Не всегда получалось пройти испытания с первого раза, но к возрасту Мирта, большинство кисару таким украшением обзаводилось. Со слов старого Ма-Карай, Роса тоже щеголял по землям кисару с клеймом на правой щеке. Старик любил посмеиваться над юным Рурсуром, который после обряда инициации несколько рассветов не показывался из своего кочали. Скулил, словно побитый кут, зализывая раны. Досталось ему тогда крепко, ведь чуть было не провалил испытание, не помог даже Тур. Совет старейшин закрыл глаза на оплошность тога лишь под давлением со стороны самого Рату. Уже тогда верховный жрец готовил себе помощника. Перед глазами Мирта всплыл образ верховного жреца, а также Рурсура. Эти двое навсегда оставили не зарастающий след в аруту воина. Он вдруг ощутил сильное желание увидеться с Туром и поговорить. Какой тропой ведёт их богиня? Что их ожидает там за Перевалом?

«Как только пройду, испытания и получу клеймо-тух отправлюсь за Перевал и разыщу кисару. Тур с Сиеной увели племя, но их необходимо вернуть. Земли Диких Голубых озер всегда принадлежали нам и сейчас останутся за нами. Чего бы там не хотели прислужники Сам-Ру! Хватит мургам, да сиронгам хозяйничать на нашей земле! Хватит, раздери их агато!»

— Как ты насчёт того, чтобы отправить тога в кочевье, а самим прогуляться до Висящих Мостов Руха? — предложил Нарух юноше, — посмотришь сам, что там, да как?

— Далековато. Решил заранее меня напугать? — усмехнулся Мирт, спрыгивая с горбатого корня. Самодовольная улыбка выползла на лицо собеседника.

— Ну, думаю, этим тебя не испугать, но будет лучше, если ты сам посмотришь. Это я серьезно, лучше осмотреться, Мирт, мало ли что. Только Аглакайе не говори.

Мирт пристально посмотрел на приятеля. Можно ли доверять этому молодому воину? Насколько он к нему расположен? После Ашат-Рара, верить в искренность чьих-то намерений стало намного сложнее. Прямой взгляд лучистых глаз вытеснил из аруту последние сомнения. Нарух спрыгнул на землю, встал рядом с товарищем, дружески похлопал кисару по плечу и добавил:

— Слишком горячий нрав у твоей спутницы. Смотри! Такая идея ей может, не понравится. Нельзя, чтобы перед обрядом она внесла в твою аруту беспокойство. Большой риск. Помни: Сам-Ру всё чувствует! Если хочешь победы, лучше держать его от себя на расстоянии.

Кочевник поправил данак висевший за спиной, прихватил копьё — донт и, не говоря больше, ни слова направился к группе тога. Воины расселись вокруг лежавшего на земле гураму, они бурно обсуждали процесс вылазки, подшучивая друг над другом. Нарух спешил: нужно было раздать кое-какие распоряжения и запастись водой, прежде чем они с Миртом отправятся к Висящим мостам.

Насчёт Аглакайи тога, конечно, прав. Девушка и до путешествия в Ситуст-Ру не отличалась покладистым характером, а уж после возвращения совсем вышла из повиновения. Не каждый тога мог похвастать таким напором в достижении поставленной цели и силой духа! Но Мирту это даже нравилось. С некоторых пор, анализируя тропу, по которой вела их Великая Ра-Аам, он пришел к выводу, что совсем не похож на большинство соплеменников, а значит к чему сопротивляться предназначению. За свою столь не продолжительную жизнь юноша успел довольно много. Одно противостояние с Рату чего только стоит! Не говоря уже о Сабатаранге. Поэтому, зачем ему выбирать себе спутницу жизни опираясь на советы старших товарищей. Нет! Покладистая хозяйка кочали, терпеливо ожидающая возвращения мужа из дозора, или охоты точно не для него.

Аглакайя совершенно не походила на девушек его родного племени. Из всех кого он знал до этого, только Сита вызывала внутри аруту кочевника живой интерес. Несмотря на все старания верховного жреца, девочка больше водилась с мальчишками и наотрез отказалась от провожатого в лице младших жриц, остановив свой выбор на Мирте. Чем он заслужил ее внимание, он до сих пор не знал. Однако Сита лишь блёклая тень старой секвойи в сравнении с Аглакайей. Вот где нескончаемый запас тяги к приключениям! Хотя сама она в этом, конечно, не сознается. Жизненная сила и неиссякаемая энергия, вложенная богиней в аруту девушки, заставляла замирать сердце кисару. Первый раз он почувствовал это ещё в пещерах Ох-Ра, перед тем как их тропы надолго разошлись и Великая Ра-Аам завела кочевника в затерянный мир волосатых воинов. Разобраться в себе юноша смог лишь после возвращения на просторы Периферии, когда настал момент расставания. Они просто не смоли это сделать, вопреки ожиданиям.

Юноша улыбнулся, вспоминая, с каким трудом пытался заставить себя убрать руку с плеча Аглакайи. Вот же, охвостье кута! Да и она не очень-то хотела отпускать его! Именно Агалкайя пригласила кисару в племя, а позже сама пришла к нему в кочали, упрекнув в излишней нерешительности не характерной для юношей её племени, да и вообще для тога. Мирт обиделся, они сильно поругались. Кисару провалился в воспоминания, пока Нарух что-то оживленно объяснял тога.

Топориск взял след. Ящер быстро настигал жертву, которая ничего не подозревая шла по лесной тропе. Расстояние стремительно сокращалось. Когда острые когти уже собирались вонзиться в тело кисару, раздался боевой клич кочевых племен и на спину незадачливого охотника спрыгнул Мирт. Хищника повело в сторону, он запнулся и кубарем полетел на землю, вместе с воином. Юноша тут же вскочил, не позволяя Сам-Ру опомниться, сделал взмах саяком, оросив заросли алой кровью его приспешника. Мирт уже собирался подшутить над Аглакайей, высказать мнение о ее способности воина, как со стороны джунглей на него выскочил молодой самец топориска, а следом ещё один. Завязалась ожесточенная драка! Девушка мгновенно скинула со спины данак и отправила стрелой одного из ящера в обитель Сам-Ру. С другим разобрался сам Мирт, правда немного пришлось повозиться, так как ящер оказался не из робкого десятка и обладал не дюжей силой. Когда все закончилось Мирт, покрытый кровавыми пятнами, подошел к Аглакайе.

— Ну, что, умник, чувствую, без меня твоя тропа станет намного короче?

Он не нашелся, что ей ответить, шутки закончились. Просто подошел и обнял, но это не были объятия старых друзей или родственников, это что-то совершенно другое

Кисару задумался, это был первый раз, когда ему пришлось перед ней капитулировать. Девушка — искра самого Сам-Ру! Такую не встретишь, даже если проехать всю Периферию вдоль и поперёк. Мирт вновь растянул рот в самодовольной улыбке, тепло богини постепенно обволакивало сердце кочевника. Аглакайя.

— Подумать только! Кисару бросивший вызов великому Сабатаранге не может сделать такой пустяк. Чего, ты ждал, воин? Когда я состарюсь, и за мной придет Сам-Ру? Кто же так выбирает спутницу, раздери тебя агато?! — пробурчала Аглакайя когда как-то раз пришла после наступления сумерек в кочали Мирта.

Дыхание перехватило, словно кто-то больно ударил под дых, а затем горячая волна ударила по щекам. Странное ощущение. Хвост начал вибрировать. Вот же, грязь со стоп Сам-Ру! С ним такое впервые. В тот момент он почувствовал себя довольно глупо. Легче выйти против десятка фарангов или даже всадников, но лишь бы не оставаться наедине с Аглакайей. Сам-Ру заигрывал с юношеской неуверенностью кисару. Только после того как девушка коснулась теплыми пальцами плеча напряжение спало и он начал понемногу успокаиваться. Всё оказалось не так уж страшно.

В большинстве своем кисару не склонны к долгим ухаживаниям. Достаточно небольшой симпатии и, если у сумпу или у жреца нет серьезных возражений, они быстро возводят совместное кочали а через некоторое время обзаводятся яйцом. Случай Тура и Сиены большая редкость. Порой женщина, посветившая себя служению богини, и вовсе обречена, доживать век в гордом одиночестве. Молодые воины большую часть времени проводившие в походах, дозорах и на охоте, не испытывали особого желания обзаводиться семьями. Только необходимость поддерживать численность популяции, регулируемая жрецами, вынуждала их вступать в брак. Причём не всегда это проходило по обоюдному согласию сторон.

Спутнице Рурсура не повезло. Она пропала незадолго до отправки тога на дальний дозор. Рату объявил, что это дело рук вездесущих мургов, но в племени мало кто верил в подобное совпадение. Слишком хорошо кисару знали Рурсура. Ма-Карай шептал Мирту, что тога избавился от девушки, не пожелавшей беспрекословно выполнять его прихоти и терпеть издевательства. О садистских наклонностях коренастого кочевника в племени ходили недобрые слухи. Девушку приняли из соседнего племени, поэтому разобраться с обидчиком было некому. Но с тех пор Рату запретил тога вступать в серьёзные отношения и приводить в кочали спутницу, чему Рурсур, на удивление окружающих, оказался несказанно рад. Эгоистичный по натуре, воин не желал связывать себя какими бы то ни было обязательствами. Глядя на брата не спешил со спутницей и Тур. Однако тога повезло больше — Сиена особенная девушка. В ней, как и в Аглакайе, было что-то такое, что заставляло биться аруту кочевников, словно крылья вопры. Кисару называли это поцелуем Великой Ра-Аам.

— Ну, что идём?

Нарух по-приятельски хлопнул ладонью по плечу юноше. Мирт от неожиданности вздрогнул всем телом. Погруженный в размышления, он совсем забыл, что собирался к Висячим мостам.

— Без гураму? Далековато же будет.

— Да, ладно. Срежем по прямой, делов-то! Привыкай, у нас тут не так просторно как в долине Диких Голубых озёр. Ничего добежим, да поможет нам Великая Ра-Аам! Путь непростой, зато так намного быстрее будет, чем, если идти в обход по тропе. Сам увидишь.

Небрежно закинув за спину данак, Мирт бодрым шагом направился следом за Нарухом. Шли дольше, чем могло показаться на первый взгляд, когда тога показывал путь Мирту с одной из возвышенностей. Пробираясь через густые заросли, приходилось не раз делать привалы. И вот, наконец, им удалось выйти к обрыву над бурлящей рекой. У Мирта перехватило дух, при взгляде на это ветхое сооружение кочевников. Как такое вообще можно назвать мостом?! Полусухие лианы с редкими вставками прогнивших досок!

Кто вообще мог пройти по нему, да ещё вступить в схватку?! Ах, ты ж, охвостье кута! Внизу громкий поток ледяной воды уносил слезы Ра-Аам в долину Диких Голубых озер. Высоко! Очень высоко! Юноша прикинул вероятность выжить, если по воле богини ему не удастся перейти на другую сторону. Так как глубина реки, скорее всего не слишком велика, шансов остаться живым, после падения, практически нет. А нужно ли ему это клеймо-тух?! Жил же, как-то до этого без него? Подумаешь, ценность! Рисковать аруту ради невзрачного украшения на правой щеке, сомнительное удовольствие. Мирт ещё раз смерил взглядом расстояние до речного змея. Перед глазами возник образ разочарованной Аглакайи. Неуверенность и страх поражения, острыми когтями, стали терзать аруту кочевника.

Кисару повернулся и поймал на себе заинтересованный взгляд товарища. По всему видно Нарух доволен эффектом, который произвел на кисару висячий мост. Он намеренно умолчал, что последнее время всё больше тога племени отказывалось от клейма-тух, и о том, сколько не смогло преодолеть препятствие, отдав аруту Сам-Ру. Юноше предстояло пройти по мосту, победив трех соперников, на глазах у всего племени. Достигнув противоположного берега, он получит статус тога вместе с долгожданным клеймом на правую щёку. Вопрос в том: согласится ли кисару? В каждом племени существовал свои порядок прохождения инициации. Тога племени Рахмая Короткая память получали статус опытного воина, преодолев висячий мост из лиан и небольших вставок древесной коры заменявших привычные жерди молодняка. Мирт постарался успокоить аруту, ещё раз посмотрел на мост и уверенно ответил кисару:

— Ничего особенного, бывает и хуже.

— Ну, ну. Первым буду я, если что, тут, сам понимаешь, будет не сложно. За мной Гнот Предвестник, а за ним Ушин. Вот с этим будь осторожней, забери его аруту Сам-Ру!

— Чего так?

— Буд-то не знаешь — недолюбливает он тебя. С первого рассвета как вы пришли в племя. Раньше всё, по юности, на Аглакайю засматривался, да пока был жив Рахмая Короткая память, подходить побаивался. Рахмая опекал её пуще своего саяка. Старик скорее подпустит к ней агато, чем кого-то из тога.

— Опекал Аглакайю?

Нарух ухмыльнулся.

— Я не шучу, Мирт. Ушин, очень коварен и не упустит возможности навредить тебе, тем более на глазах Аглакайи. Остерегайся и, если получиться не трать силы до поединка с ним. Гнот могучий воин, но неповоротлив — слаб в ногах. Думаю, с ним справишься без особых проблем, но вот с Ушином придётся здорово повозиться. Он не первый раз стоит на висячем мосту и не одного соперника сбрасывал вниз, да убережёт их аруту Великая Ра-Аам. Некоторые, узнав, что последним в тройку поставили Ушина отказывались от получения клейма-тух и довольствовались обычным поединком на саяках или бегом за топориском. Инициацию засчитывали, но клейма они не получали. Тут, кому как! Тебе нужно клеймо?

Мирт ничего не ответил на предостережение соплеменника. Великая Ра-Аам не раз помогала ему выбираться, из более сложного положения. Юношу беспокоило не испытание, которое предстояло преодолеть на рассвете, а наличие в племени недоброжелателя, о котором он узнал только сейчас. Нужно найти способ устранить недопонимание между ними или избавиться от соперника. Рано или поздно от него можно ждать беды. Кисару зачастую отличались особой практичностью в межплеменных отношениях — никто не станет беспокоиться о судьбе пришельца, не имея своего интереса. Даже тот же Нарух! Мирт присел на краю обрыва и задумался. Ещё не поздно отказаться, но что он скажет Аглакайе. Как объяснит? Элементарной трусостью. Хорош, герой войны! Нет, девушка не простит кисару малодушия, несмотря на то, что ещё совсем недавно согласилась стать его спутницей. Никогда не простит. Кто угодно, только не Аглакайя, сама покинувшая скорлупу с саяком в руке. Нужно идти до конца, надеясь на благосклонность Великой Ра-Аам.

Неожиданно из глубины джунглей раздалось грозное рычание хищника. Топориски! Нарух присел, насторожился, весь превратившись вслух. Ещё раз зарычали, на этот раз совсем рядом, а затем ещё и ещё. Стая! Ящеры явно приближались. Злость на самого себя, охватившая аруту юноши требовала высвобождения. А, что если попробовать пленить топориска? Мирт сразу вспомнил, как у него получилось спутать итала попавшего случайно в затерянный мир. Правда, он когда-то был объезжен сиронгами. Но почему бы и нет?! В конце концов, дикий топориск всё равно топориск.

— Нет ничего лучше хорошей охоты перед боем. Ты со мной? — кисару резко поднялся, собираясь бежать на звуки, долетавшие до них из зелёных зарослей.

Нарух слегка наклонил голову на бок, словно пытаясь разглядеть в товарище конечный замысел, но так и не получив ответа просто кивнул в ответ. Чтобы там кисару не задумал, возможность пощекотать нервы заводила молодого тога. Ему нравился Мирт. Как правило, им приходилось сталкиваться с топорисками лишь в случае необходимость защитить стадо гураму. Связываться с опасным хищником лишний раз мало кому хотелось. Но сейчас, пламя, полыхавшее в глазах товарища, воспламенила и его аруту. Нарух попросил о помощи Великую Ра-Аам и отправился следом за убежавшим по тропе Миртом.

Выслеживать добычу пришлось не долго. Два крупных самца выскочили на тропу, как только кочевники забрались на второй ярус зелёных исполинов. Мощные тела ящеров завораживали своей естественной грацией. Могучие мышцы, перекатывались под пятнистой кожей, производя на воинов неизгладимое впечатление. Красивые молодые животные! Вот бы таких вместо гураму! Мирт едва удержался, от желания прокричать кличь кисару. Рано, пусть подойдут ближе! Сколько же в них силы Сам-Ру?! Дух кочевника вырывался наружу и вспенивал кровь. Посланники тёмного бога неслись по тропе прямо на дерево, на котором засели охотники.

Мирт пропустил первого топориска и не успел Нарух предупредить товарища о появлении на тропе ещё парочки, как юноша, выхватив саяк, спрыгнул вниз. Боевой клич кисару разлетелся над раскидистыми вершинами деревьев. Ах, ты ж, охвостье кута! Ящер слегка присел, почувствовав на спине вес юноши, однако, не сбрасывая скорости, продолжил движение. Мирт поспешил и приземлился не очень удачно: ухватившись за длинную шею хищника, кисару выронил саяк, сполз на бок, повиснув в воздухе. Энергично работая ногами, он пытался забраться на горбатую спину топориска, но всё напрасно. Ящер понес, куда глаза глядят. Вот же, фокуру! Грозное рычание раздалось над головой юноши. В любой момент Мирт мог удариться о встречное дерево и тогда про испытание можно забыть. Сердце кочевника тревожно забилось. Мышцы рук напряглись до боли, в попытке удержаться. Мышцы перемещались под кожей хищника, из-за чего держаться получалось с большим трудом. Сколько ещё он так выдержит?! Нужно во чтобы-то ни стало забраться на шею ящера!

Нарух, перепрыгивая с ветки на ветку, спешил следом. Спуститься вниз он пока не решался, так как ящера, на шее которого повис Мирт, преследовал ещё один хищник. Тога сам мог оказаться в довольно затруднительном положении. Упустить Мирта или попасть в лапы голодного топориска, что может быть лучше такой охоты?! Прицеливаясь на ходу, он пытался поймать момент, когда можно выстрелить и сбить цель — задача практически невыполнимая! Извилистая тропа, проторенная дикими обитателями джунглей сводила все попытки на нет. Следом за странной компанией из топорисков и кочевников бежали куты. Вокруг поднялся жуткий шум. Не хватало ещё агато и про инициацию можно точно забыть.

Первый выстрел пришёлся в пустоту. Нарух громко выругался, затем выпустил ещё стрелу. Ещё и ещё! На этот раз в цель: снаряд зацепил правую ногу хищника, вынудив снизить скорость. Тем временем Мирту удалось обхватить ногами туловище ящера. Оставалось только перебраться на холку. Но когда в аруту кисару проснулась благодарность к богине, в голове прозвучал голос разума, предупреждающий о том, что впереди обрыв. Тот самый обрыв, на котором они только-то сидели. Нарух практически одновременно с Миртом вспомнил о Висячих мостах. Вот же, никчемное охвостье кута! Нужно срочно остановить топориска иначе они погибнут. Сам-Ру разрывал когтями страха сердца воинов. Ящер просто не успеет затормозить на такой скорости. Тога прицелился и выпусти три стрелы подряд: одна за другой. Все три попали в цель как раз вовремя, так как хищник преодолел последнее препятствие и оказался на открытой площадке перед самым обрывом.

Перевернувшись несколько раз в воздухе, топориск налетел на корень секвойи и отскочил в сторону. Мирт закрыл глаза, и сделала прыжок, оттолкнувшись от мускулистой спины животного. Буквально чудом ему удалось спрыгнуть со спины хищника, не переломав конечностей, прежде чем тот улетел в пропасть. Грозный рык прислужника Сам-Ру потонул в речном потоке. Преследовавший их топориск резко притормозил у края пропасти и зарычал, видя перед собой бесчувственное тело кочевника. Зубастая пасть распахнулась в предвкушении лёгкой наживы. Ящер подошел практически вплотную, принюхался и уже собирался, пустить в ход мощные когти, когда раздался звук летящей стрелы. Снаряд пробил насквозь череп топориска, пройдя сквозь глазное отверстие. Хищник сделал шаг, громко выдохнул и завалился сверху на кисару.

— Все! Отбегался, родной!