ГЛАВА IV

ГЛАВА IV

Солнечный луч пробежал по притоптанному снегу, вскочил на жёлтый костяк мамонта и ударил по глазам. Кисару поморщился, но глаза не открыл. Маленькая Му осторожно коснулась сухой веточкой зелёного хвоста существа — реакции не последовало. Мирт всё также лежал без движения, накрытый куполообразной конструкцией из костей животных. Тогда девочка набралась смелости и уже сильнее ткнула концом ветки кочевника в спину. Тишина. Му подняла свои большие глаза на стоявших полукругом подростков.

— Смотрите-ка, чего удумал! Зачем ты притащил сюда эту дохлятину? — пробубним Амак, глядя как младшая сестрёнка пытается, доступными ей способами, реанимировать тело кочевника. Кроманьонец переложил копьё из одной руки в другую.

— Он просто пока болен, нужно чтобы Мувати …— попытался возразить ему Тунай, но увидев, как Амак злобно посмотрел на него, предпочёл замолчать. Мальчик замер в ожидании вердикта.

Губастый юноша свёл маленькие глазки к переносице, анализируя информацию, затем повернулся к товарищам и резко сказал:

— Ладно, берите снасти, пошли! Ерунда какая-то! — шамкая толстыми губами, он обратился к Му, — Тебе здесь тоже делать нечего, а ну, давай бегом до дома!

Группа юных кроманьонцев, прихватив небольшого размера копья и сети, направились на разведку по поручению вождя. Кагай Рваное ухо вечером, возвращаясь с охоты на коцу, набрёл на следы довольно крупного мамонта и отправил молодых воинов выследить животное. Вождь надеялся, что мамонт остановится где-то поблизости и у них будет время, чтобы тщательно продумать план, как лучше расправится с ним. Новая шкура, в придачу к хорошему запасу мяса, для племени никогда не будет лишней. Главное, чтобы вуты не добрались до животного раньше воинов Уму. Амак ещё раз бросил брезгливый взгляд на трофей Тунайя и быстрым шагом поспешил за удаляющейся группой охотников. Рядом с клеткой из костей мамонта остался стоять только мальчик, да маленькая Му, упорно продолжавшая тыкать веткой сквозь костяную решетку, не теряла надежды разбудить странное существо.

«Чтоб тебя загрыз кихой и чем раньше, тем лучше!» — мелькнуло в голове мальчишки, когда он посмотрел на заснеженный холм, по которому поднималась вереница кроманьонцев.

— Давай, давай — топай! Слышала, что сказано? Топай, говорю! — мальчик замахал руками на малышку, словно отгонял надоедливых мух.

Глядя на неподвижно лежащее тело кисару, Тунай тяжело выдохнул. Племя прохладно встретило возвращение блудного воина. Всё оказалось совершенно не так, как он себе нафантазировал, скрываясь от бури и хищников на противоположном берегу озера. Внутри мальчика всё клокотало от желания поделиться своей интересной историей, но никому и дела до этого не было. Привыкшие к странностям, а также богатой фантазии племянника Шицу, кроманьонцы зачастую просто пропускали мимо ушей его болтовню. Каждый ребёнок в племени знал, какой выдумщик этот Тунай.

Ещё совсем недавно они с Мукой притащили оленьи рога, после чего Тунай заявил, что лично сбил их с головы хувати. Шицу, решивший, как и все остальные, что мальчишка всё выдумал, чтобы оправдать потерю рыболовной снасти, задал юному фантазёру хорошую трёпку. Порол так, что отсохла рука. И вот опять все складывается не в его пользу. Вот Калати, к примеру, даже не пришла посмотреть на стража Гутунда. Амак заявил ей, что Тунай притащил мёртвую ящерицу, которая не достойна её внимания, и смотреть там нечего. Поэтому девочка вместе с остальными женщинами племени отправилась на сбор валежника, проигнорировав приглашение кроманьонца. Жаль!

Мальчик грубо отстранил Му от клетки, ухватился за основание из толстой шкуры маку, и, пятясь задом и пыхтя на всю округу, затянул конструкцию в темноту тамку. Не больно-то хотелось, подумаешь! Девочка ещё какое-то время покрутилась вокруг жилища Шицу, но, так и не дождавшись возвращения Тунайя, отправилась по своим делам. Тем временем, мальчик подбросил в огонь хвороста, попил воды, а затем осторожно вытащил кисару из клетки. Он соорудил её над телом кочевника из-за боязни, что Амак захочет присвоить трофей себе, как это не раз бывало до этого. Но все оказалось ещё хуже, вместо заслуженного признания сверстников, насмешки, да затрещины.

Кроманьонец даже подумал избавиться от стража Гутунда, но решил дать ему последний шанс. Тунай попробовал открыть глаза Мирту, ничего не получилось, тогда он закутал воина в тёплую шкуру коцу, а сам отправился к тамку Мувати. Нужно было что-то срочно делать, пока страж Гутунда действительно не отправился к праотцам. Нет никакого смысла показывать его кому бы то ни было, если он без сознания и не подает никаких признаков жизни. Тоже мне достижение!

Тунайю очень не хотелось обращаться за помощью к старому шаману, но страх потерять нового знакомого, на которого мальчик возлагал столько надежд, толкали кроманьонца на отчаянный поступок. Из всего племени, только одна Хипо выказала интерес и даже обратила внимание мужа на чудное облачение стража, но Шицу, привыкший к странностям племянника лишь отмахнулся. Он даже не подошёл к вороху из шкур, в который Тунай спрятал Мирта. Ну, ничего, как только дядечка вернётся, кроманьонец заставит его, при свете дня, посмотреть на стража Гутунда. И было бы очень хорошо, если бы к тому времени ящер, наконец, ожил.

Перед тем как наведаться к тамку шамана, Тунай забежал за Мукой. Мальчик без особого энтузиазма согласился идти с другом, так как ещё не забыл твёрдые кулаки Амака. Ему не хотелось лишний раз злить неуравновешенного подростка. Однако Тунай смог соблазнить товарища обещанием дать поиграть с воином Гутунда, как только тот оправится от болезни. Кроманьонцу пришлось соврать другу, чтобы укрепить в нём уверенность. Тунай в красках рассказал, что лично встречался ночью с Гутундом, после разговора лесной дух отправил с ним стража, в качестве провожатого. Воин леса должен был довести его до стоянки, но по неосторожности провалился под лёд. Мука, зная вертлявый язык Тунайя и богатую фантазию, отнесся к рассказу весьма скептически, но любопытство все же взяло верх, и мальчик согласился поддержать товарища. Когда они подошли к жилищу шамана, солнце уже поднялось довольно высоко. Собрав силы в кулак, Тунай еле слышно позвал старика — ответа не последовало.

— Ну ладно, зайдём позже, — обрадовался Мука, и, потирая ладони, повернулся, чтобы уйти. Встречаться с шаманом ему хотелось еще меньше, чем с Амаком.

— Стой, где стоишь! — возмутился Тунай, — Все знают, что Мувати глуховат, нужно просто крикнуть громче. Давай со мной. Понял?

Мука почесал торчащее в сторону ухо, но спорить с другом не стал. В конце концов, если кому достанется, так это Тунайю. Подтянув штаны, так он обычно делал от волнения, кроманьонец встал рядом с Тунайем и закричал во все горло. Звали они старика до хрипоты, особенно старался Тунай.

— Чего разорались?! Ну!

Старый шаман прошел мимо и бросил охапку хвороста ко входу в тамку. Мувати встретил по пути домой женщин, у которых прихватил немного веток для разведения ритуального костра.

— Ну, чего рты раззявили, спрашиваю? Говорите, зачем пришли!

Мука виновато опустил глаза и сделал шаг в сторону, уставившись на связку веток: мальчик до ужаса боялся пронизывающего взгляда старика. От Мувати всегда неприятно пахло кислятиной и чем-то горьким, раздражающим носовые пазухи. Крючковатый нос старика усиливал внешнее сходство со стервятником, которого мальчишка терпеть не мог. Мука почесал ухо, слегка дернул ножкой, готовый в любой момент убежать.

— Мне нужна помощь, Мувати, — робко сообщил Тунай.

— Ишь ты, помощь! И? — старик нахмурился, вызвав дрожь в душе Муки. Мальчик опять подтянул штаны, задрав их ещё выше. Шаман давно подметил, что маленький сынишка Копи, побаивается его, поэтому, решив немного развлечься, постарался придать своему лицу ещё более злобное выражение.

— Я встретил в лесу воина Гутунда …

На лице шамана заиграла презрительная усмешка. Опять этот ненормальный со своими бреднями!

— Да что ты мямлишь, сын яски! Говори, а не то, получишь сейчас копьём по хребту! Ну!

Мука предусмотрительно сделал шаг назад. Это не ускользнуло от зорких глаз старика. Тунай набрал в лёгкие воздуха и выпалил:

— Нужно посмотреть его и вылечить. Воин болен, если ему сейчас не помочь Гутунд рассердится и нашлет на племя болезни! И тебе тоже не поздоровиться, Мувати. Вот! Кагай Рваное ухо сильно рассердится! Ведь охота и так нынче плоха, а тут ещё и это.

— Всё? Ну, тогда проваливайте, у меня и без вас дел невпроворот! Уходи, говорю, и этого ушастого прихвати с собой.

Тунай насупился, соображая, что делать дальше. Шаман плюнул себе под ноги, сверкнул глазами на Муку, и довольный собой, повернулся, чтобы пролезть в тамку. Мука с силой дёрнул товарища за рукав.

— Бежим! — просипел кроманьонец.

Тунай одернул руку и поднес кулак к лицу Муки. Мальчик знал, что ничего плохого друг ему не сделает, но предпочел уйти от конфликта.

— Мувати! Му-ва-ти! Я отработаю! — отчаявшись, выкрикнул Тунай. Мука выпучил со страху глаза и уставился на кроманьонца так, словно перед ним стоял сам Гутунд. Он повернулся к шаману и почесал ухо.

Мувати повернулся, внимательно посмотрел на мальчишку, затем перевёл взгляд на его друга. Сурово нахмурился, играя лохматыми бровями. Мука опустил голову, схватившись одной рукой за пояс. «Ещё чуть-чуть и он опять потянет их вверх» — мелькнуло в голове Мувати. Старик задумался над предложением Тунайя: ему до жути надоело каждый раз заставлять Амака ходить за нужными для снадобий корешками, а Му была ещё слишком мала. К тому же природное любопытство шамана, не давало душе покоя, после того как внук рассказал о забавной находке Тунайя. Возможность сохранить лицо и при этом получить желаемое прельщала старца.

— Хорошо, тащи своего фух, да поторопись! У меня для тебя уже есть небольшое поручение. Готовься. Ну, живее, чего уставились! Или ждешь, когда он издохнет?

Мука, которому не терпелось поскорее убраться с глаз старика, все таки подтянул штаны, дёрнул товарища за рукав и побежал. Счастливый Тунай засеменил следом, направляясь к своему тамку. На радостях, кроманьонец, даже забыл, что обещал дяде присматривать за огнём до прихода Хито. Он схватил закутанного в шкуры кисару и подгоняемый собаками, побежал к Мувати. Мука, решив, что его долг лучшего друга на сегодня выполнен, с чистой совестью отправился по своим делам. Окруженный лающими псами, Тунай приблизился к тамку шамана. Собаки, почуяв в руках мальчишки незнакомый им запах чужака, не отставали ни на шаг. Шаман позвал кроманьонца.

— Вот! — выдавил из себя запыхавшийся Тунай, быстро разворачивая меховой свёрток.

Глаза шамана вспыхнули, когда перед ним показался маленький хвостатый воин. Мувати пробежал корявыми пальцами по сатунгасу кочевника, остановился на сандалиях и подозрительно посмотрел на мальчишку.

— Какой же это фух, он же ростом-то почти с молодого ухту будет! — удивился Мувати.

— А я про, что? Страж Гутунда, не иначе. Тащить, правда, было тяжеловато, но силы-то мне не занимать! — гордо заявил Тунай.

Мувати нахмурился.

— Говоришь, видел самого Гутунда?

Тунай задумался, перед тем как ответить.

— Ага, видел. Чтобы защитить меня от голодного самца шуцу, он отправил со мной этого Гу, — мальчик на ходу придумал имя для Мирта, заметив, как коробит шамана, при одном упоминании о лесном духе.

— Сходи-ка лучше к Мау, скажи, что ты от меня, нужны корни … Э … В общем, она знает, да поторопись же!

Шаман вытолкнул мальчишку из тамку, а сам принялся внимательно осматривать странное существо. Он не поверил не единому слову кроманьонца, но то, что огромная ящерица имеет отношение к тёмным силам, старик нисколько не сомневался. Упоминание мальчиком имени Гутунда, ещё больше укрепило его предположение. Мувати всегда недолюбливал Шицу вместе с его погибшим братом, поэтому с лёгкостью принял версию, по которой Шицу покорился Гутунду. Да и сам — Кагай Рваное ухо не раз отмечал, беседуя с шаманом, что последнее время воин стал слишком удачлив на охоте. С чего бы это?

Мальчишка вернулся на удивление очень быстро: Мувати не успел закончить осмотр, а Тунай уже тяжело дышал, стоя у входа в жилище шамана.

— Принёс? Ну, проходи.

Мальчик, не говоря ни слова, протянул кожаный мешочек с корнями старику. Шаман придирчиво перебрал содержимое мешка, принюхиваясь и пробуя каждый отросток на зуб, а затем вынес свой вердикт:

— Корешков тука не хватает! Придётся наведаться тебе за Мо, там под старой сосной, что лежит на боку, есть лаз. Увидешь, пройти мимо никак не получиться. Так вот: возьми лопатку хувати и накопай мне тука. Да смотри, выбирай получше иначе не дотянуть твоему фуху до следующего прихода ото, как пить дать! Уяснил?

Тунай нервно сглотнул. Во рту пересохло. Идти за Мо, да ещё лезть в какой-то там лаз — ему ужасно не хотелось. Он испугано посмотрел на покрытое мелкими шрамами тело Мирта, тяжело вздохнул и, нехотя взяв протянутую стариком лопатку оленя, вышел из тамку. Временами чрезмерная хвастливость, от случая к случаю, играла с мальчишкой злую шутку, этот случай как раз один из них. Сотни раз Тунай корил себя за излишнюю болтливость, но каждый раз, когда выпадала возможность прихвастнуть, он не мог остановиться.

Тем временем Мувати принялся за изготовление смеси, которой обычно лечил заболевших простудой соплеменников, но дозу немного увеличил, так как посчитал, что маленькое тело воина вряд ли способно справиться с таким воспалением без хорошей поддержки. Шаман не нуждался для приготовления лекарства в корнях тука, ему просто нужно было избавиться от лишних глаз, чтобы провести некоторые эксперименты над существом. О том, что кроманьонец может подвергнуться нападению, оказаться в серьёзной опасности, старик совершенно не думал. Его вообще мало волновала судьба подрастающего поколения. Беспокоился он только за Му, да и то, до тех пор, пока девочка не достигнет определённого возраста и сможет сама о себе позаботиться.

Пока Мувати снимал амуницию с тела кочевника, Тунай побежал к тамку Муки, так как не собирался в одиночку отправляться за корешками тука. Занятый своими мыслями, мальчик даже не обратил внимания, как из жилища дяди выбежала Хито и пригрозила ему, что Шицу крепко накажет кроманьонца, ведь очаг потух, а для его разведения не осталось сухого валежника. Несмотря на слабость — плод сегодня вёл себя слишком беспокойно, женщина собралась и отправилась к центральной площадке, на которой свалили принесённые с вечера ветки. Она надеялась отобрать из кучи свежесобранного валежника те, что посуши. Лишь бы подошли для поддержания минимального тепла внутри помещения. Ох и достанется сорванцу, когда вернется Шицу!

— За Мо? Ты чего объелся кореньев Мувати? Не, меня не отпустят. Я ещё не перебрал шкуры коцу, да и скоро будет готово мясо, а я так его люблю.Уж очень мне хочется попробовать! — недовольно начал бубнить себе под нос Мука. — Может Ахопа согласится, а?

Тунай нахмурился.

— Ты мне ещё Амака посоветуй позвать! Друг ты мне или нет? Когда в прошлый раз я помогал тебе тащить рога старого хувати, что-то ты не позвал с собой Ахопа! Позвал бы Тую или Седого Цопко. А вот, если твой отец узнает, что мы их украли у спящего вута, что он скажет, а?

— Ха! Кто тебе поверит, ты же сам объявил всем, что сбил их с головы бегущего хувати? Думаю, Шицу всыплет тебя как надо.

— Не пойдёшь со мной, считай лучшим другом Амака! Понял?

Мука нервно подтянул штаны вверх, чуть ли не до самого подбородка. Из тамку вкусно тянуло жареным мясом. Кроманьонец сглотнул слюну и нахмурился. Делать нечего! Почесал, оттопыренное ухо и согласно кивнул. Пригладил рукой торчащие в разные стороны волосы на голове, развернулся на месте и недовольно бросил через плечо:

— Подожди, только оденусь и гарпун прихвачу!

До обозначенного шаманом места маленькие кроманьонцы добрались довольно быстро. Напуганный недавней встречей с шуцу Тунай не позволял Муке расслабляться. Весь путь они проделали либо быстрым шагом, либо бегом, несмотря на обилие снега, выпавшего прошлой ночью. Мёрзлую землю рыли по очереди. Вопреки ожиданиям мальчишки, корней тука там практически не оказалось. Собрав жалкие хвостики, которые им все же посчастливилось откопать, они, так же бегом, вернулись на стоянку. Мука даже не стал сворачивать к жилищу Мувати, а направился прямиком домой, пообещав Тунайю вернуться, как только пообедает вкусным мясом коцу. Мука очень сильно боялся опоздать. Отец был не слишком удачливым охотником, поэтому вкусной похлебкой баловали малыша не так часто. Тунай, успевший проголодаться и сам был не против, отведать чего-нибудь вкусненького, но сначала требовалось закончить дело. Проглотив слюну, мальчик кивнул другу и поспешил в тамку шамана.

Уже на подходе к жилищу, Тунай услышал грозные крики старика. Мальчишка кинулся к пологу, закрывавшему вход в тамку. Но не успел войти внутрь, как ему навстречу выскочил Мувати, держась за руку, из которой во все стороны хлестала кровь. Шаман кричал так, что на улицу выскочили все, кто на тот момент находился в поселении. Тунай бросил корешки тука и прошмыгнул внутрь тамку. Когда глаза привыкли к тусклому свету, мальчик обнаружил, что Гу пришел в себя и, встав в оборонительную стойку, держит двумя руками ритуальный нож шамана. Всплывшая в голове догадка вогнала ледяную стрелу страха в сердце мальчишки.

«Так вот зачем старик отправил меня за корнем тука! Он наверняка решил, отомстить Гутунду, принеся в жертву одного из приближенных. Ах, ты ж, матерь-шуцу!»

Тунай поднял вверх обе руки и стал осторожно приближаться к перепуганному кисару. Мирт оглядывался по сторонам, ожидая подвоха. Перед кочевником валялся скорченный палец Мувати а из хвоста юноши, темными каплями, сочилась кровь. Прежде чем принести монстра в жертву матери-шуцу, шаман решил избавиться от хвоста, который отсутствовал у медведей, а потому не представлял для него никакой ценности. После того как Мирт вскрикнул от боли, придя в себя, кроманьонец выронил оружие, чем тут же воспользовался кисару. Появление в хижине мальчика нисколько не успокоило кочевника. Он начал смутно догадываться, что, видимо, попал в какой-то новый, неизвестный ему мир. А вход в обитель Великой Ра-Аам остался где-то в многочисленных коридорах лабиринта Ох-Ра. Он что-то перепутал и окончательно заблудился.

Тунай протянул дрожащую руку перед собой, предлагая жестом вернуть ему нож. Кисару оскалился и зашипел. Сделал выпад и описал дугу клинком, намекая чужаку, что просто так не сдастся. Мирт не собирался так просто отдавать незнакомцам свою аруту. Теперь он стал воспринимать мальчишку как служителя Сам-Ру заманившего его к себе, словно кута в ловушку. Кочевник сделал ещё один выпад навстречу ребёнку. Нож воина рассёк воздух в опасной близости от горла противника. Тунай отшатнулся и, не сводя глаз с озлобленного лица Мирта, вытянул руки перед собой, показывая, что у него ничего нет и он не собирается причинить ему зла.

— А ну, быстро на улицу! — скомандовал твёрдый голос вождя. — Пошевеливайся!

Тунай повернулся. Держа копьё в крепких мускулистых руках, Кагай сурово посмотрел в лицо мальчику. Широкий нос воина втянул воздух. Он облизнулся, словно собирался отобедать чем-то вкусненьким, и грубо оттолкнул мальчишку к выходу из тамку.

— Сейчас посмотрим, чем тебя напичкал Гутунд, мерзкий фух!