ГЛАВА XXXI

ГЛАВА XXXI

Звук музыки стих. Волнение, охватившее аруту, мешало дышать полной грудью. Он уже и забыл, когда последний раз так переживал, разве что, только перед сдачей на уровень. Тяжёлое было время. Юноша осторожно слез с невысокой подставки, на которой всё это время сидел и отошёл в сторону. Встал так, чтобы не мешать таронгам, но при этом не упустить ни одной малейшей детали. Кто знает, когда ещё представиться такая возможность побывать внутри самой Твердыни Умра?! Никто из присутствующих не обратил на него особого внимания. Вздох облегчения потонул в гомоне голосов.

Среди большеголовых кирувитов он выделялся более пропорциональным телосложением. Выправка воина и лучистый взгляд не позволял затеряться в толпе среди многочисленных сгорбленных фигур таронгов. Редко кому из рухра удаётся попасть в святая — святых Ситуст-Ры. Прощание с верховным исурамбу-таронгом Твердыни Умра очень важное и значимое мероприятие, для любого гражданина в каком бы секторе он не проживал. Молодой земледелец, с замиранием сердца всматривался в мрачные лица членов совета. Сколько же в них величия и стойкости! Каждая клеточка тела ощущала присутствие внутренней силы. Рухра непроизвольно задрал подбородок ещё выше.

Уверенной походкой из разрозненной толпы сиронгов вышел Рулаг-Хатарун. Всем своим видом сахигарл демонстрировал важность мероприятия. В руках он нёс небольшой сосуд с прахом великого Тамонтса-Ра. Каждый шаг сахигарл сопровождал словами, восхвалявшими достоинства покойного, а судя по количеству шагов, которые предстояло совершить, таких окажется не мало. Как только он замолкал, слова подхватывали остальные и прежде чем сиронг успевал сделать следующий шаг, проговаривали их про себя. Торжественная музыкальная композиция, сыгранная на лотоках и бамбах умело усиливала эмоциональную составляющую обряда. Большая стена, усыпанная тысячами ниш, в которых хранились резные сосуды с прахом сиронгов, возглавлявших когда-то совет, уходила высоко вверх и заканчивалась должно быть у самого основания моста. О многих из них никто уже и не помнит: сколько же загадок скрывают эти хранилища пепла Ситуст-Ры?

Молодой рухра, до боли в шее, задрал голову, пытаясь взглядом достать до самой верхней ниши, где должно быть храниться прах первого кирувита великой Твердыни Умра. Здесь сконцентрировалась вся сила тысячи поколений лучших граждан Ситуст-Ры. Нет! Ничего не разглядеть — слишком высоко! Юноша вновь устремил взгляд на главного таронга. Мелодично звучали лотоки, где-то зазвенела кефаль. Внутри аруту сразу стало как-то благостно и торжественно. Умеют все же они все это организовать! Юноша придвинулся ближе, не желая пропустить что-то важное, кто знает, возможно, до следующей смены главы совета ему не дожить. Большеголовые старцы управляют очень долго это известная истина.

Тем временем Рулаг-Хатарун взобрался на сооруженный помост на колесах, который толкали два рослых рамбута. Остановился напротив пустой ниши. Повернулся к стоящим вдоль стены кирувитам. Воцарилась гробовая тишина. Музыка стихла. Печаль застыла на лицах большинства присутствующих. Непросто придётся Ситуст-Ре в сложившейся ситуации. Кто мог подумать, что всё зайдет так далеко. С уходом последнего великого таронга власть сильно пошатнулась. Можно сказать, она перешла к воинственно настроенной части сахигарлов. Ситои или «Любителей помахать рагом» — как их называли рухра. Можно устранить физическое воплощение зла, однако неизвестно как вытравить его из ожесточенных войной сердец? Они избавились от тираний, но оказалось, что осталось слишком много последователей. Агатра до сих пор ещё живёт с аруту воинов Рах-Кулана. Старики терзали себя сомнениями о том, сможет ли Рулаг-Хатарун восстановить стабильность и усмирить сторонников Ашат-Рара.

Разобравшись с Сабатарангой, молодой и горячий сахигарл нанёс существенный урон авторитету Рах-Кулана. Он жестко расправился с теми, кто хоть как-то положительно отзывался о Сабатаранге. То к чему агатра шёл всю жизнь, Ашат-Рар пожелал заполучить сразу и немедленно. Ситои заполонили сектор, их сторонники постепенно появились по всей Ситуст-Ре, даже в Коло-Араста! Совет Рах-Кулана был основательно подчищен. Твердыня Умра на время потеряла контроль над ситуацией. Все кандидаты в высшем совете Умра от сектора сахигарлов были ярыми защитниками линии, которую гнул Ашат-Рар. Такой перевес не мог не волновать исурамбу-таронгов. Движение ситоиев грозило уничтожить систему изнутри. Кирувиты начали отчаянную борьбу. С большим трудом им удалось убедить Рулаг-Хатаруна в ошибочности суждении. Только надолго ли?

Волнение среди таронгов усилилось ещё больше, когда до них дошли слухи что Рулаг отправил своего поверенного, в качестве посыльного Ситуст-Ры, за Ашат-Раром. Что задумал глава совета никому не известно, но только вот весть о том, что хадрат должен вернуться никого особо не радовала, если не считать самих ситоев. Твердыню трясло. С уходом Тамонтса-Ра, иной раз, они просто не знали как себя вести в той или иной ситуации. Крутой нрав Ашат-Рара вселял страх в сердца даже самых бывалых кирувитов. Все эти заигрывания Твердыни с «любителями помахать рагом» могли закончиться очень печально, как для них самих, так и для всей Ситуст-Ры в целом. А Рулаг-Хатарун пробившийся к власти на многочисленных рагах сахигарлов, ещё слишком молод, чтобы объективно оценить ситуацию.

Довольно крупная для сахигарла голова, на которой красовался обруч главы совета, склонилась над сосудом. Рулаг втянул ноздрями воздух, словно хотел забрать с собой всю прижизненную мощь почившего, затем резким движение заткнул горлышко пробкой. Как следует, встряхнул содержимое, заставив вздрогнуть сердца присутствующих, и положил сосуд внутрь ниши. Зазвучал бамбах, чуть позже вступили кефаль, а затем лотоки. Среди кирувитов пронёсся легкий ропот недовольства, облетел все уши и потонул в звуке мелодии. Помощник подал знак юноше, как только емкость оказалась внутри стены. Рухра запрыгнул на подставку и, приложив к губам читок, начал играть. Дуновение ветерка подняло звук инструмента к самому куполу, где его поглотил каменный свод Ситуст-Ры.

Кирувиты закрыли глаза, мысленно прощаясь с товарищем, под монотонные слова Рулаг-Хатаруна. Глава совета ещё раз напомнил о всех заслугах Тамонтса-Ра перед Ситуст-Рой, выразил признательность и спешно удалился. Рамбуты откатили конструкцию на место и помогли сахигарлу спуститься. Такое быстрое завершение мероприятия несколько удивило юного музыканта. Однако предположив, что так оно и должно быть, он перестал играть и принялся молча наблюдать, как большеголовая толпа медленно вползает в арку Твердыни Умра. На этом его пребывание в секторе закончилось. Будет, что рассказать друзьям и знакомым. Сейчас в ишмая-митра состоится ужин, а затем можно и домой. С рассветом снова на поля — поднимать настроение рабочим и ремесленникам. Ну а если, очень повезёт, то его распределят в мастерские. Попасть туда считалось особой удачей. Всё же тише и не так долго добираться. Своего топориска иметь рухра не полагалось, а идти на поля пешком, как ни крути все же далековато. В результате последних событий ездовых ящеров едва ли хватало на гарнизон сахигарлов. Большую часть отправили в рампа Од-Ра с Ашат-Раром. А раньше добираться было куда проще, большие гураму Периферии перевозили рухра на покрытых шкурами топорисков телегах. Но все это ушло в небытие вместе с Сабатарангой и Тамонтса-Ра.

Юноша бросил прощальный взгляд на каменную стену таронгов и проследовал за широкоплечим рамбутом, которому было поручено препроводить рухра до самого сектора.

— Значит, говоришь — не получилось? — Рулаг-Хатарун, нервно отбросил в сторону табличку с письменами и грозно посмотрел на стоящего перед ним кирувита.

— Апоса, мы сделали всё, что могли для фильтрации, но один колодец все же оказался заражен.

— Как же так-то?! Я ведь дал четкое распоряжение. Верно? Тюки по местам развести, но, ни в коем случае не спускать вниз! Так было велено или я путаю? Ну, так чего же, тогда ты мне сейчас тут докладываешь, а? Не можешь справиться с обязанностями, снимай риклон и вон из Твердыни! Насильно никого не держим.

— Недоглядели, — маленького роста кирувит, вжал голову в плечи и развел руками в стороны.

Рулаг-Хатарун недовольно хмыкнул и посмотрел в окно. Недоглядели! Как всё произошедшее теперь объяснить совету исурамбу-таронгов, не запятнав имени? Не стоило доверять сахигралу, но ведь никак не обойтись без поддержки Рах-Кулана, особенно после восстания агатра? Рулаг отвернулся от собеседника, заложил руки за спину, подошёл к овальному отверстию в стене. Свет теплым потоком ударил в грудь сиронга. Ноздри втянули приятный цветочный аромат. Садовник постарался на славу! Глаз на мгновение зацепился за аккуратно подстриженные растения обрамлявшие окно снаружи, а затем устремился куда-то вдаль, прихватив с собой мысли. Перед взором воина предстала Ситуст-Ра причёсанная рассветом Великой Ра-Аам. Вот оно! Благодать! Он так долго ждал этого момента и что теперь? Не лучшее время выбрал Ашат-Рар, для реализации личных амбиций. Ох, не лучшее!

Таронг тихо вздохнул. Мысли бурлили в большой голове, заставляя пальцы кирувита чуть заметно вздрагивать. Как же теперь-то?! И ведь надо же такому случиться. Таронги ропщут. Что уж тут хорошего — начинать правление в совете с такой вот неурядицы?! Разве мог он подумать, что коварный и мерзкий по своей сути замысел Ашат-Рара всё же сработает, да ещё в таких масштабах. Сложно предположить, во что всё это по итогу выльется? Если не удастся разрешить ситуацию — на следующих выборах ему явно не пройти. Кандидатуру непременно отзовут. А ведь он всего лишь хотел усыпить бдительность хадрата, а затем с поддержкой истурамбу-таронгов лишить зарвавшегося сахигарла власти. А что теперь? Придётся срочно возвращать сиронга назад. Если Рах-Кулана взбунтуется им несдобровать. А тут ещё эти ситои, новоявленные бунтари! Без авторитетного командующего, Рулагу точно не удержаться у власти, сахигарлы не станут поддерживать власть слабовольного сахигарла. Голова шла кругом. Приходилось просчитывать всё на несколько шагов вперёд. Вот же незадача!

А ведь всё так хорошо начиналось! С поддержкой сахигралов Ашат-Рара, а также большей части кирувитов, ему легко удалось возглавить совет и получить заветный риклон. Хадрат, исполнил свою роль, после чего отправился на Периферию — гонять уранга по лесам, а Ситуст-Ра оказалась у ног Рулага-Хатаруна. Но досадное недоразумение привело к тому, что план окончательно рухнул. Думай — не думай, а придётся возвращать Ашат-Рара назад. Совет никогда не проголосует за него, если Ситуст-Ру вновь начнёт трясти как при Сабатаранге. Сиронги истосковались по спокойной жизни и не простят ему новых потрясений, особенно если к власти придут лидеры ситоиев.

— Навахуд-Арам вернулся?

— Нет, апоса. Думаю …

Пауза слишком затянулась, вызвав внутри таронга новую волну гнева.

— Что? Ну же, не тяни. Опять слухи? Рассказывай.

— Есть мнение, которое уже готово укорениться в стенах Твердыни … Говорят… в общем говорят что ваш посыльный уже никогда не вернётся. Ашат-Рар не из тех, кому можно диктовать свою волю, тем более за столько сикелей от Твердыни Умра.

Таронг сверкнул на сиронга большими глазами. Злость сочилась из них на каменный пол помещения, стены, потолок. Значит, всё-таки кирувиты, втайне, между собой, обсуждают ситуацию. И расклад получается, увы, не в его пользу. Тут уж не отвертишься! Правда гулкой болью отдалась в сердце. Как ни крути, а они правы. Зная пылкий нрав Ашат-Рара, с его стороны было довольно легкомысленно отправлять к хадрату Навахуда. Сахигарл отличный воин, исполнительный, хоть порой и бывает, назойлив. Даже слишком. Но таких, как он, всегда удобно держать под рукой. Желание угодить, выслужиться перед вышестоящим начальством, притупляет их разум и делает податливыми. Главное, вовремя остановиться.

Рулаг устало опустился в кресло, которое ещё совсем недавно, занимал Тамонтса-Ра. Мысли сыпались одна на другую как из рога изобилия. Слишком много стояло на кону. Слишком! Если не навести порядок в Ситуст-Ре и за её пределами — переизбрание неизбежно. Нет, ему определённо нужно вернуть Ашат-Рара и чем быстрее, тем лучше! Сам заварил кашу — пусть сам и расхлёбывает. Рулаг-Хатарун буквально физически ощущал, как власть над государством уползает из рук, словно молодая змея из сетей неопытного мальчишки рухра. Он непроизвольно сжал кулаки, пытаясь не допустить этого. Если понадобиться придётся отправить ещё посыльного, ещё и ещё. Будет посылать до тех пор, пока этот главный лидер ситоиев не вернётся назад. На худой конец поедет сам, но доставить хадрата за стены Ситуст-Ры необходимо, даже силой. Нужно заставить сахигарла всё исправить.

«Да таких, как Сабатаранга больше нет и, видимо, больше никогда не будет!»

Темнота вгрызалась в каменные стены коридора. Привычным движением сиронг, скинул со спины небольшое приспособление. Замер, прислушиваясь к звукам, долетавшим из глубины коридора. Опять спорят. Кирувит поднялся на подставку, ударил огнивом и зажёг факельную чашу. Рука сиронга слегка дрожала, из-за чего пламя того и глади норовило вновь потухнуть. Волнение внутри аруту не давало покоя кирувиту. Виданное ли дело — неизвестная болезнь стремительно распространялась от тока к току. Если так дальше пойдёт — скоро весь сектор сляжет. И что тогда?! Как существовать Ситуст-Ре? Кто заполнит склады ишмая-митра? А без обеспечения они долго не протянут, ни один сектор не выстоит. Кто встанет на защиту простых граждан, если начнётся очередная заварушка? А это неизбежно, начнется: голод, недовольство, хаос, спровоцируют граждан к агрессии, прозвучат первые предложения призвать Твердыню к ответу. Как быть?

Сиронг коснулся большим лбом влажной поверхности стены и закрыл глаза. Перевел дыхание. Частота сердцебиения значительно увеличилась. Каждый удар четко ощущался в ушных отверстиях гулким эхом. Да, при Тамонтса-Ра такого не было! Он попытался представить масштабы надвигавшейся катастрофы и ужаснулся. После такого, восстание Сабатаранги против Твердыни покажется им просто детской забавой! Пустые ишмая-митра — первоочередная проблема кирувитов. Голод неизбежно выведет сиронгов на улицы и, скорее всего, заставит взяться за оружие. О чем только думал Рулаг-Хатарун?! Как же им сейчас не хватает мудрости и рассудительности слепого старца! Кирувит закинул за спину подставку, на которую вставал, чтобы дотянуться до чаши, дождался пока пламя, наконец, упокоиться и осторожно пошел дальше по коридору. Кто знает, возможно, он шёл по нему в последний раз.

Тихая мелодия, как обычно, заиграла над Ситуст-Рой. Но сегодня она звучала намного тише, чем обычно. Смерть пришла в сектор ремесленников и земледельцев. Страшная и неотвратимая. С рассветом длинная вереница повозок с телами умерших потянулась к сектору У. Мощности печей сектора работали на приделе. Нужно сжигать тела быстрее обычного, мешая заразе распространяться. Такого, ещё не бывало даже среди старцев Коло-Араста. Молодые, полные сил сиронги впадали в беспамятство, бросались друг на друга, а потом и вовсе умирали. Болезнь не щадила никого.

Юноша, сидя на небольшом возвышении, в тени натянутого на высоких шестах полога, играл без особого желания. Читок в руке рухра, то и дело, вздрагивал и, того и гляди, норовил выскочить из крепко сжатого рта. Перед глазами стоял образ отца, которому больше не суждено было увидеть очередной рассвет. Он пал прямо на поле, собирая урожай. Жар буквально иссушил его тело изнутри. То же самое произошло с соседом, он упал без сознания при заточке рагов прямо на точильное колесо. Ужасное зрелище! Неужели кирувиты не найдут противоядия?

Если так будет продолжаться, то на поля никто не выйдет. Просто никого не останется. А дальше что? Страх неизвестности стальными кольцами стянул горло молодому сиронгу. Почему же все-таки бездействует Твердыня?! Рухра перевёл дыхание, отложил читок и сделал несколько глотков из фляги. Странный привкус: вроде и не затхлый, но что-то в нём есть. Ещё утром он набрал её из бочки во дворе. Вода казалась совершенно чистой. Колодец, в котором они с братом обычно запасались жидкостью, из-за болезни закрыли, теперь придётся тащиться за несколько улиц от дома. Рука вытерла остатки влаги с лица, а затем вновь зазвучал читок, и над полями полетела мелодия, под которую так любил трудиться отец.

Хати Большая нога наклонилась к расщелине и втянула широкими ноздрями сырой воздух подземелья. Дрянь! Спускаться вниз не очень-то, и хотелось, однако природное любопытство женщины брало верх над страхом. Она подняла голову и недоверчиво посмотрела на стоящего поодаль мальчишку. По всему видно, тот ещё хвастун! Сын Найроби Шатуна слезно уверял племя, что сам видел, как странные ящеры один за другим скрылись под землёй, как раз в этом самом месте. Неандерталец виновато опустил глаза. Какая же она мерзкая — эта старуха! Словно угадав, мысли мальчишки Большая нога отвела взгляд. Поднялась на ноги, кивнула в знак одобрения воинам и отошла в сторону. С десяток крепких неандертальцев, похватав заранее принесённые бивни мамонта, принялись расширять лаз. Могучие мускулы на плечах интенсивно заходили под светлой кожей, каменные глыбы постепенно поддались давлению и пришли в движение. Что и говорить — племя за время её правления сильно приросло вутами и укрепилось.

Нужно максимально раздвинуть валуны, женщина собиралась лично осмотреть подземелье. Не больно-то ей хотелось протискиваться между нагромождениями камней и мёрзлой земли. Вот и пришлось заставить вутов увеличить лаз. Убедившись, что всё идёт как надо, она отошла в сторону и стала пристально наблюдать за передвижением соплеменников по новой стоянке. Место не завидное, чего и говорить, но вуты давно привыкли к капризам и чудачествам старой женщины.

Кривыми пальцами Хати перебирала бусы из зубов диких животных, что подарил ей когда-то Сур. Крепкий был вождь, что и говорить. По молодости рвал медведя голыми руками, ходил один против кихойя. А один раз даже свалил точным ударом динку взрослого маку. Ушло — всё ушло! Она с гордостью смотрела на племя, которое так сильно численно приросло за время её правления. А ведь Сур всегда считал её лишь способной только к выделке шкур, ловле мелких зверьков да сбору ягод.

Неандертальцы соседних племен, кто не смог одержать победу в противостоянии с камотами, приходили к ним и просились принять в племя. Чем более агрессивную политику по вытеснению вутов проводили камоты, тем сильнее становилась Большая нога. Постепенно Хати сконцентрировала в своих руках большую власть, а последняя победа над Уму, которые позорно бежали, укрепила авторитет старухи среди соплеменников ещё больше. Отныне всё, что лежит по ту и эту сторону реки принадлежит ей — Хати! Однако хотелось чего-то большего. Непомерные амбиции, жадность, а также пытливый ум толкали страху на авантюрные поступки, по меркам соплеменников. Но в этом и была вся Хати. Пережившая в детстве плен в самом жестоком, на её памяти, племени вутов Лая Провидца, она надолго запомнила, как поступают духи с нерешительными и трусливыми. Нет, если у неё получилось взобраться на самую вершину — без боя она её никому не уступит.

Хати криво улыбнулась, сама себе, вспоминая, бесконечные ночи, наполненные истошными криками и воплями жертв. Безумцы! Белёсые глаза старухи заблестели. Как же тогда она их боялась. Жуткие мысли всколыхнули дремавший страх в душе женщины. Вот и сейчас, когда всё уже давно покрылось паутиной времени, сердце Хати вздрагивает при одном упоминании о них. Дитлины! Никчемное, поганое племя вырожденцев мёрзлой земли! Большая нога прикрыла глаза. Сердце забилось быстрее, ещё быстрее. Картина прояснилась настолько, что стало казаться, что все это было только вчера.

Из темноты выплыло окровавленное лицо неандертальца, волосы густо покрывали его лицо, от подбородка до глаз, а заточенные клыки сверкали в отблесках костра. В хищных маленьких глазках светился озорной огонёк, с распухших губ стекала кровавая слюна. Выродок! Мерзкое порождение асов. Пламя костра вспыхнуло сильнее, осветив свод пещеры. Дитлин потряс перед Хати рукой в которой сжимал кусок мяса, кровавые капли россыпью легли на обнаженное тело девочки. Воин что-то прокричал ей в ухо и вернулся к соплеменникам. На стянутых толстыми, плохо выделанными, полосками кожи, бивнях висел вут. Повещенный за руки, он терпеливо сносил пытки, не проронив ни звука. Крупный, мощный воин, смотрел исподлобья на беснующихся вокруг врагов. Страха в глазах нет, только одно презрение. Отец!

Свирепый Шук Одиночка! Мать Хати растерзали саблезубые кошки, когда она по ошибке забрела не в ту пещеру, поэтому только Шук занимался воспитанием дочери. Девочка росла бойкой, стараясь ни в чем не уступать соплеменникам мужского пола. Будь то охота, рыбалка или состязания, Хати всегда оказывалась на высоте. Позиции лидера она сдала лишь при появлении в племени Сура, от которого с самого начала была без ума. Шук настолько серьезно подошел к вопросам воспитания, а это не характерно для большинства вутов, что, даже оставшись без Сура, Хати не уступила бразды правления, а скорее наоборот. Даже самые свирепые воины племени не решались бросить ей вызов, помня о былых заслугах могучей женщины.

Хати вздрогнула всем телом, чувствуя, что сил в ногах становится меньше и присела на ближайший валун. Воины с остервенением продолжали выворачивать крупные куски из расщелины. Это сейчас она властный вождь могучего племени, а тогда сидя в пещере кровожадных безумцев, Хати была самым слабым и беспомощным существом на свете. Когда-нибудь, если духам будет угодно, собрав силы, Хати Большая нога отправится в горы и вытравит от туда всех дитлинов, точно также как она вытравила камотов с берегов Аюн. Она зальёт мёрзлые горы горячей кровью выродков. Когда-нибудь, но не сейчас.

— Готово! — пробасил рослый вут, заискивающе улыбаясь старухе. По разгорячённому лицу текли крупные капли пота, несмотря на довольно прохладную погоду.

— Спустись к стоянке и приведи остальных. Пора.

Хати поднялась. Стоя на холодном ветру, она смотрела в след удалявшемуся неандертальцу, а перед глазами всё ещё витал образ растерзанного на куски отца и обезображенные шрамами, заросшие густыми бородами лица ненавистных дитлинов. Мерзкие, поганые выродки! Ну, ничего, ещё сочтемся! Белёсые глаза старухи заблестели не выстраданной болью. Мрачные воспоминания скопились в уголках этих глаз и готовы были пролиться на морщинистые щёки. Но нет! Хати не из таких! Шмыгнув носом, женщина сверкнула глазами на далёкие горы, скрытые синей дымкой, и решительным шагом направилась к расщелине, вокруг которой уже столпились неандертальцы. Она ещё вернётся!