ГЛАВА XXI

ГЛАВА XXI

Закат окрасил поляну в рыжий цвет. С каждым кругом стервятник опускался всё ниже и ниже. Ждать осталось недолго. Очень скоро он сможет наполнить желудок человечиной. Нужно только набраться терпения. Замысел Мирта позволил камотам получить значительное преимущество над племенем Хо. Когда Каюм увидел, что даже могучий маку бросился бежать от грозных вутов, то решил что кроманьонцы испугались, а значит, не смогут оказать серьёзного сопротивления. Трусы! Он всегда так считал, и вот оно подтверждение! А все угрозы Рваного уха всего лишь пустая бравада. Азарт погони захватил неандертальцев. Не глядя по сторонам, вождь бросился догонять проклятого фуха, скакавшего верхом на ящере следом за Тако Погонщиком. Впереди мелькали чёрные головы убегающих воинов Уму, наполняя грудь вождя гордостью за племя. Он лично казнит каждого пленного камота и больше никто не посмеет усомниться в величии Каюма.

Неожиданно с флангов на бегущих вутов с громкими криками набросились сидевшие в засаде камоты во главе с Кагаем Рваное ухо. Ошеломленный внезапным поворотом Каюм остановился, оглядываясь по сторонам. Ситуация вышла из-под контроля. Кроманьонцы быстро сомкнули кольцо и началось избиение племени Хо. Мирт тут же по сигналу маку развернул топориска, поднял ящера на дыбы, а затем метнулся в самую гущу сражения. Боевой клич кисару пролетел над волосатыми макушками. Тако Погонщик топтал лохматых вутов ногами грозного маку. Огромные бивни выбивали победу из тел неандертальцев. Крики, стоны, свирепое рычание заполнили пространство вокруг дерущихся воинов. Ненависть, копившаяся долгое время с одной и другой стороны наконец-то нашла выход во славу асам и Гутунду! Кровь покрыла молодую зелень на землях племени Уму.

Мирт, словно маленький страж Гутунда, метался по поляне, нанося тяжелые ранения дикарям. Адреналин заставлял вскипать кровь кочевника. Юноша даже успевал дать волю топориску, который почуяв свежую кровь, рвал когтями зазевавшихся врагов. Грозный вид ящера, заставлял волосы на теле неандертальцев вставать дыбом. Но, несмотря на это, удача недолго сопутствовала кисару — точный удар дубинки Каюма выбил юношу из седла. Пока кочевник приходил в себя, топориск наскочил на вута и начал терзать грудь жертвы мощными когтями.

Каюм повернулся, готовясь нанести сокрушающий удар по спине ящера, но почувствовал острую боль в боку. Кисару не собирался так быстро терять хищника. Мирт, вцепившись в медвежью шкуру, погрузил нож в тело противника. Неандерталец взвыл от боли и с размаху ударил воина по голове дубинкой. В глазах потемнело, юноша потерял сознание и сполз на землю к ногам вождя. Сам-Ру не хотел так легко уступать кочевнику. Каюм оскалился, ощущая во рту привкус крови. С ранами он разберется позже. Вут сделал шаг к кисару, намереваясь вырвать сердце из груди фуха, однако мощный удар в челюсть остановил неандертальца.

Кагай Рваное ухо повалил соперника на землю, запрыгнул сверху на грудь жертвы и начал душить. Широкая рана на лбу кровоточила, закрывала обзор, но вождь не сдавался. Он должен раз и навсегда разобраться с наглым неандертальцем. Слишком много зависело от исхода этой битвы. Каюм закатил глаза, чувствуя, что теряет над собой контроль. Но вождю племени Уму помешал топориск Мирта. Ящер, разобравшись с вутом, недолго думая накинулся на ближайшего воина, которым оказался Кагай. Когда острые когти хищника разорвали меховую шкуру на спине кроманьонца, Кагай ослабил хватку, что позволило вуту вырваться и нанести ответный удар. Пока вождь Уму отбивался от свирепых атак топориска, Каюм сбежал в лес вместе с парой своих воинов. Крики, вопли о помощи, боль и стоны раненых, а также общая суматоха схватки, позволили сбежавшим вутам затеряться среди деревьев. На них никто даже не обратил внимания.

Как только Мирт пришел в себя, то первым делом кинулся на помощь камоту, который явно не справлялся с голодным ящером. Топориск не оставил кисару выбора. Как бы Мирту не было жаль, но хищника пришлось отправиться тропой в обитель Сам-Ру. В таком возбужденном состоянии, справиться с ним прсото не возможно. Легко самому пасть жертвой алчного Сам-ру. Когда жажда крови парализует мозг животного, он перестаёт реагировать на команды и может в любой момент задрать даже хозяина. На подобные эксцессы жаловался ещё Ашат-Рар. Шансов усмирить хищника у кочевника не осталось никаких.

С тяжелым сердцем кисару наскочил со спины на топориска и, рискуя свалиться под ноги ящера, нанес несколько смертельных ударов в шею. Животное захрипело, а затем медленно повалилось на окровавленное тело камота. Мирт отскочил на сторону. Кагай выбрался из-под туши мертвого ящера, с благодарностью посмотрел на маленького фуха. Он даже не представлял, как тяжело кисару было смириться потерей обученного ящера. Топориск стал для него не только средством передвижения, но и частичкой аруту. Тем звеном, что не позволяло окончательно разорвать пуповину связывающую юношу с Ситуст-Рой. К тому же, топориск существенно повышал шансы кочевника на выживание в этом безумном верхнем мире.

Пока Кагай с Миртом занимались ящером, бой шел своим чередом. Кроманьонцы смяли противника, посеяв в их душах страх, а в некоторых даже панику. Численное превосходство не дало никакого преимущества вутам. План Мирта привел к сокрушительному поражению Хо. А сбежавший вождь окончательно закрепил за камотами победу. Каюм поспешил вернуться назад к пещерам, где надеялся найти спасение. Потерявшие столько крови и сил камоты вряд ли захотят преследовать их, да и кто мог видеть в такой жаркой битве, как три мохнатых шкуры исчезли в тёмном лесу. Суматоха, царившая на поле, обеспечила вождю неандертальцев хорошее прикрытие. Слава лесным асам!

Радости кроманьонцев не было предела. Ещё ни разу победа не доставалась им так легко. Когда Кагай Рваное ухо вырезал сердце последнего противника и подставил солнцу, демонстрируя трофей Гутунду, над лесом пронёсся крик ликования знаменуя победу племени Уму над ненавистными Хо. Тонкой струйкой кровь стекла по мускулистой руке вождя и упала на землю, пропитывая бурыми пятнами зелень растительной подстилки. Он горд за себя и за своё племя. Наконец-то справедливость восторжествовала, и грязные вуты больше не будут какое-то время им надоедать. Конечно, за этими придут другие, таков порядок, но это потом. А пока они будут наслаждаться жизнью, не боясь внезапного вторжения людоедов. Кагай посмотрел в сторону Аюн. Вождь подумал о том, что стоит перенести границу к реке и впредь делать обход по берегу, дабы не допустить переправы вутов. Следопыт выследил, где неандертальцы нашли брод. Им, конечно, придётся для этого потрудиться, но чего не сделаешь для безопасности племени.

Мирт нашел Тунайя лежащего на земле, с разодранным плечом. Мальчик истекал кровью, но был очень доволен собой. Теперь он, как и Амак получит уважение соплеменников. Первое ранение в бою с таким грозным противником! Как же будут светиться глаза Калати, когда девочка узнает о проявленной им смелости. А как удивиться Мука! Тунай обязательно в красках поведает ему, что оказался даже лучше Амака, которому повезло намного меньше. Губастый камот практически не получил ран. Так пару царапин, не больше! Юноша каждый раз выбирал себе, противника послабей. Специально или нет, но это не ускользнуло от внимательных глаз Тунайя. Чего нельзя сказать про мальчишку. Он очень сильно помог кроманьонцу. В последний момент Тунай подкинул копьё Тако Погонщику, закрыв обзор вуту, который метил попасть дубинкой по наезднику. Кремневые вкладыши распороли плечо мальчишке, но Тако остался жив и очень быстро наказал обидчика Тунайя. Копьё со свистом пробило грудную клетку вута, пригвоздив воина к холодной земле.

— Кагай, мы отправляемся к пещерам вутов. Стоит проверить, что они оставили после себя. Возможно, получиться изловить беглецов, а таких, уже поверь мне, не мало.

Тако Погонщик сделал знак Мирту, чтобы тот взобрался на спину мамонта. Нужно провести разведку, чтобы вуты не смогли зайти воинам Уму с тыла. Маку присел на одно колено степенно положил хобот на землю. Маленькие глазки животного с интересом наблюдали за действиями юноши. Кисару испытал странные ощущения, поднимаясь по хоботу на мохнатую гору. Словно по живому бревну он вскарабкался к сидевшему наверху кроманьонцу.

— Мы не сможем тебя поддержать. Слишком много раненых. Скоро ото спрячется и нам придётся отбиваться от ухта, мне нужен каждый камот. Если пойдешь, отправляйся один, тут я тебе не помощник.

Кроманьонец, соглашаясь, кивнул вождю. С него и Гу хватит.

— Ничего. Надеюсь, вуты оставили в пещере только женщин, а значит, нам ничего не угрожает. Справимся и так. Сбежавшие настолько перепуганы, что вряд ли решаться напасть.

— Матерь — шуцу не забудет твою помощь, Тако Погонщик. Мувати обязательно принесет жертву за твоё здоровье. Отправляйтесь, пока ото не покинуло нас.

Кроманьонец улыбнулся, погладил бороду с редкими пепельными прядями и медленно развернул мамонта в сторону пещеры. Не стоило задерживаться. Кагай Рваное ухо с благодарностью посмотрел на странную компанию, которая направилась к логову неандертальцев. Вождь чувствовал подвох. Он так и не смог найти среди убитых тело Каюма, а значит расслабляться ещё рано. Противник разбит, но кто знал, какие сюрпризы таит в себе жилище вутов. Насколько Каюм был уверен в себе и не оставил ли он в резерве воинов племени Хо? В одном можно не сомневаться, если привёл с собой всех, то женщины непременно покинут пещеры, они не останутся зимовать без мужчин.

Тако опытный охотник он сможет позаботиться о себе, а камотам пора возвращаться домой иначе большая часть раненых умрёт по дороге. Знаний и способностей Мувати не хватит на всех. Несмотря на то, что вуты повержены, они смогли нанести сильный удар по мужской половине племени. Даже малыш Тунай оказался серьёзно ранен. Кагай Рваное ухо тяжело выдохнул. Нужно поспешить, пока ото не село за горизонт и ухта не вышли на охоту. Кроманьонцы собрали раненых и во главе с Мувати, который горловыми завываниями отпугивал злых духов леса, отправились домой. Вскоре закат потух, накинув серое покрывало на земли племени Уму. Им стоило поторопиться — лучше всего, если удастся добраться на стоянку до наступления ночи.

Размеренно покачиваясь, Тако не спешно продвигался сквозь незнакомый лес. Сидя верхом на мамонте, он не был так уязвим как пеший воин, но чужие земли всегда таят в себе опасность, от которой бывает, не способен спасти даже такой гигант как маку. Например, взрослый самец кихойя может доставить им серьёзные неприятности. Кроманьонец вспомнил как однажды, когда маку ещё только привыкал к наезднику, и они совершали свой первый объезд, на них вышла саблезубая кошка. Молодой хищник заставил воина серьёзно поволноваться. Мамонт напугался не меньше всадника. Если бы не сильные руки Тако способного пробить копьём тело взрослого мужчины, животное могло не выжить вовсе. Кихой очень сильно повредил спину мамонта. Так, что кроманьонцу около месяца пришлось терпеливо, день за днем, выхаживать питомца.

Тако вздрогнул от нахлынувших воспоминаний и попросил у матери-медведицы для себя легкого пути. Воин привык в одиночестве бороздить просторы долин, но отказываться от помощи духов глупо. Заручится поддержкой шуцу, никогда не помешает. Он покосился на Мирта и широко улыбнулся. Кто бы мог подумать, что эта ящерица-переросток может оказаться таким сильным и отважным воином. Кроманьонец не мог себе объяснить, но интуитивно, где-то глубоко внутри, чувствовал родственную душу в этом странном зелёном существе. Похлопав по спине маку, камот замедли ход. Какие-то тени мелькнули вдоль леса. Незнакомые земли — кладезь опасности даже для смельчака, защищенного духами Гутунда.

До пещер вутов оказалось не так далеко. Очень скоро сквозь пелену сумерек Мирт разглядел знакомый выступ. Сердце кисару тревожно забилось. Огонь в пещере уже не горел. По всему видно: либо неандертальцы ушли заранее, либо их кто-то предупредил. Когда воины подъехали к тому месту, где ещё совсем недавно Мирт с детьми прятался под тушей убитого мамонта, среди деревьев мелькнула едва заметная тень. Вот оно! Тако легонько толкнул кисару в плечо. Это мог быть кто угодно. Кочевник сполз по хоботу вниз и пошёл рядом, внимательно вглядываясь в темноту леса.

Нож в руке кисару нервно подрагивал, но не от страха, а от напряжения. Юноша больше не поддавался на уловки Сам-Ру. Страх остался где-то далеко в глубинах лабиринта Ох-Ра. Все те испытания, которые выпали на его долю благодаря коварству тёмного бога, закалили аруту кочевника. Он больше не тот наивный растяпа, получавший тумаки от Рурсура. Потеряв связь с прошлым, и усомнившись в величии богов, Мирт стал, все чаще задумывался над тем, что когда-то пытался донести до него Уно. Насколько же сильно божественная воля влияет на кривизну тропы, по которой тебе предстоит пройти?

Юноша не знал храбрость это или безумие, но страх, перед богами вечно преследовавший каждого кто вырос на просторах Периферии, окончательно улетучился из аруту воина. Хватит бояться! После того как он познакомился с диким затерянным для него миром, у Сам-Ру все реже получалось добраться до кочевника. Как бы тёмное божество не терзало потаённые уголки аруту, кисару душил на корню любые позывы страха. Даже имя Рату не вызывало больше у него внутренний трепет.

Поэтому вышагивая рядом с мохнатой горой, на которой восседал отважный воин, кочевник не испытывал ничего кроме усталости и чувства голода. Слишком много ему пришлось бояться в прошлой жизни. Мирт втянул ноздрями воздух и замер. Что-то было в этих тёмных силуэтах древесных исполинов. Он посмотрел на Тако Погонщика. Отрицательно покачал головой, давая понять кроманьонцу, что рисковать, пока не стоит. Разделиться значит увеличить шансы противника на победу.

Маку остановился напротив входа в пещеру. Голова камота как раз находилась вровень с площадкой, ему прекрасно было видно, что в пещере никого нет. Лёгкий дымок напоминал о том, что совсем недавно хозяева покинули своё пристанище. Видимо получив известие о поражении, остатки племени Хо поспешили убраться за Аюн или ещё дальше. Мирт взобрался на выступ и уже собирался пройти вглубь пещеры, как вдруг Тако издал лёгкий свист, предупреждающий об опасности. Погонщик заметил едва уловимое движение над самым ходом в пещеру. В голове кисару тут же мелькнула мысль о том, что кто-то должен был предупредить вутов и это явно не дети.

Воин обернулся. Тени над головой кочевника зашевелились, и огромный валун тут же пришёл в движение. Времени на раздумье не осталось, Тако с силой ударил по спине мамонта. Животное громко затрубило и бросилось, со всех ног, к входу в жилище неандертальцев. В самый последний момент маку успел толкнуть фуха хоботом так, что тот залетел в пещеру. Однако пострадал сам. Глыба рухнула вниз. Огромный камень, сдвинутый с места усилиями трёх крупных воинов, придавил хобот животного, лишив возможности двигаться. Сверху раздались ликующие крики и на булыжник спрыгнули вуты, включая самого Каюма. Вождь неандертальцев оскалился, глядя на Тако. Это конечно не Рваное ухо, которого следовало наказать, но тоже неплохо. Он отправит голову ненавистного камота Кагаю, привязав за бороду к хвосту убитого мамонта. В свою очередь, кроманьонец настолько расстроился тем, что произошло с маку, что совсем забыл о безопасности и о том, что за спиной, для такого случая, висела пара отличных копий.

Эффект от внезапного появления неандертальцев прошёл очень быстро. Уже через мгновение над верхушками деревьев раздался крик камота и кремневый наконечник копья пробил тело одного из вутов. Скорчившись от нестерпимой боли, неандерталец скатился с каменного выступа пещеры. Пробежав по окровавленной голове животного, Тако прыгнул вперед и приземлился как раз на Каюма. Мамонт ревел, топтался на месте не в силах освободить хобот. Животное мучилось, испытывая чудовищную боль, но ничего не могло сделать, чтобы облегчить собственную участь. Кровь лилась по черной шкуре, застя пеленой маленькие глазки. Каюм увернулся, схватил Погонщика за руку, чуть выше предплечья, и перекинул через себя. Затем откатился в сторону, успев приказать товарищу напасть на камота. Сам вождь намеревался спуститься вниз, чтобы подобрать выпавшее из рук кроманьонца копьё. А там останется лишь насадить врага, как верткого коцу.

Схватка длилась не долго. Несмотря на то, что вут оказался довольно сильным противником, он ничего не мог сделать против охотничьего ножа. Остро отбитые края оружия очень скоро Тако обагрил кровью неандертальца. Он довольно сносно орудовал ножом даже в поединке с шуцу, что уж говорить про безоружного вута. Несколько точных ударов и лохматый воин упал к ногам Погонщика, испустив дух. Однако кроманьонец не успел насладиться победой. Со спины на него напал Каюм. Коварный вождь племени Хо вернулся с копьём в руках и со всего маху воткнул оружие в спину врага. Крик боли разорвал воздух, заставив вздрогнуть волка кравшегося в ночи, по одной из троп к пещере вутов. Запах свежей крови привлёк хищников.

Каюм злорадствовал про себя, унижая всех камотов когда-либо топтавших землю. Вут уже собирался нанести удар, который отправит Тако к предкам, но ему помешал Мирт. Юноша выпрыгнул из темноты пещеры, словно вестник Сам-Ру. Гнев закрыл пеленой Сам-Ру глаза кочевнику. Ударив, с разбегу, ногами в грудь вождя, он выбил из волосатых рук древко. Луна выхватила из темноты искажённое гримасой безумия лицо неандертальца. Ужас пожирал душу воина, призывая на помощь панику. Мирт издал боевой клич кисару, а затем прыгнул на грудь упавшего противника. Верткий клинок кочевника пчелиным жалом выдёргивал жизнь из мохнатого тела воина. Когда Каюм пришел в себя, успокоив, наконец, разум, и мог оказать сопротивление силы окончательно, покинули неандертальца. Слишком поздно!

Мирт двумя руками воткнул нож в грудь противника и замер. Тяжелое дыхание кочевника нарушало пустую тишину пещеры. На короткое мгновение кочевник почувствовал себя совершенно одиноким среди этих холодных пещерных теней. Позади, раздался сдавленный стон Тако Погонщика, за которым послышалось недовольное ворчание мамонта. Мирт приподнялся и сел. Каюм все также лежал неподвижно, пуская кровавые пузыри. Вот и закончился путь кровожадного вождя племени Хо. Нужно возвращаться и позвать на помощь камотов Уму. Возможно, ещё не всё потеряно — Мувати спасёт Тако. Кисару вскочил на ноги. От дикой усталости и перенапряжения немного кружилась голова, но он не придал этому значения. Луна осветила пещеру, выхватив из темноты тело мёртвого неандертальца. Мирт повернулся к Тако и застыл словно вкопанный. Позади лежащего кроманьонца, на фоне серой луны, возвышалась сгорбленная фигура вута. Мохнатая голова, широкие плечи и руки-кувалды выдавали в нём взрослого воина. Ах, ты ж, охвостье кута! Только этого не хватало!

Тот из племени Хо хищно улыбнулся, крепко сжал древко копья и шагнул в темноту.