ГЛАВА XVI

ГЛАВА XVI

Капля крови скатилась по блестящему полотну рага, вздрогнула, а затем упала на пыльную поверхность каменного выступа. Топориск недовольно заворчал, но сильный удар стрекалом заставил животное смириться с тяжестью двух женских тел. Они понимали, что топориск это не гураму, но когда на кону стоит собственная жизнь, никто не станет особо задумываться. Аглакайя не жалела ящера. Пригнувшись к толстой шее, она терзала шкуру хищника стрекалом, выжимая из него последние силы. Как только раг хадрата отрубил руку Алан-Муа, кисару подхватила Сою, приказала обхватить её крепче и направила топориска вдоль пропасти, туда, где чернел проход в коридоры Ох-Ра.

Ашат-Рар на мгновение замер соображая, что произошло. Единственный глаз воина впитывал информацию, заставляя работать мозг на предельной скорости. Девушки сбежали, рахгута, пытаясь остановить командующего, лишился руки и, судя по всему, собирается помешать казни. Ситуация явно вышла из-под контроля. Алан-Муа чувствуя, что очень скоро истечет кровь, проводил взглядом топориска, уносившего на себе Сою, а затем набросился на сахиграла. Воин хотел сбить Ашат-Рара с ног, чтобы утащит за собой в пропасть. Ситуст-Ра примет их. Он уже не спасет себя, но даст Сое шанс выжить.

Сцепившись, терзая друг друга, словно голодные охносы, они катались по краю пропасти. Хадрат всеми силами старался отползти от обрыва, но юноша оказался сильным противником. Свет стал ярче и вскоре из тоннеля верхом на ящерах выскочили сахигарлы Ашат-Рара. Они застыли на месте, не понимая, что происходит. Темные пятна крови расползались по каменным плитам, поблёскивая в свете факельных чаш. Ашат-Рар вцепился одной рукой в горло рахгута, другой нащупал рукоять кинжала висевшего на поясе. Вот оно! Хадрат улыбнулся, поздравляя себя с победой, и обратился с последними словами к противнику:

— Очень глупый поступок с твоей стороны. Сначала предал, а потом попытался спасти ценой собственной жизни.

Алан-Муа процедил сквозь зубы:

— Согласен. Я совершил ошибку, но ещё не поздно всё исправить.

— Поздно, мой друг. Теперь уже поздно.

Воин из последних сил потянул хадрата за ворот сатунгасу, надеясь перекинуть через себя. Их тела готовы были сорваться вниз, но на помощь командующему подоспели сахигарлы. Попытка Алан-Муа не увенчалась успехом. Когда сцепленные тела сиронгов оттащили от края пропасти, Ашат-Рар несколько раз вогнал кинжал под пластины сатунгасу рахгута. Глаза Алан-Муа наполнились светом. Он криво улыбнулся и замер. Воины расступились. Хадрат для надёжности полоснул клинком по горлу юноши и отвалился на сторону. Вне себя от гнева он поднялся и зарычал на всадников:

— Оставьте мне свежего топориска и живо в тот проход. Вдвоём на одном топориске они далеко не уедут. Пару сикелей и он выдохнется. Ну, живее, увальни! Чего уставились?

В этот момент, хадрат почему-то вспомнил Сабатарангу. Выходит, агатра Ситуст-Ры всё же в чём-то был прав. Порой излишняя мягкость проявленная к подчиненным оборачивается ещё большей бедой. Ашат-Рар обругал себя за подобные мысли. Не хватало ещё, оказаться на месте Сабатаранги. Однако как ни старался, а выкинуть из головы образ старого сиронга так и не смог.

Воины послушно развернули ящеров и помчались в коридор Ох-Ра на который указал командующий. Оставшийся сахигарл спешился, подвёл ящера к хадрату. Ашат-Рар смахнул пыль с лица, глотнул ругу из фляги, опустил забрало, А затем, оставив сиронга наедине с мертвецом, бросился догонять всадников. Последнее препятствие на пути к цели устранено, значит, очень скоро он расправится с нарушителями закона. А после завершения карательного рейда, даже не станет отчитываться перед исурамбу-таронгами. Хватит того, что придётся объяснять старикам, почему погиб один из лучших, подающих надежды, молодых рахгута Твердыни Умра. Ашат-Рар зашипел от злости на себя и ударил топориска по шее. Ящер оскалился, мотнул головой, но прибавил скорости. Сахигарл не собирался жалеть ни его, ни кого бы то ещё.

Аглакайя вгоняла стрекало в спину животного, выжимая из него всё до последней капли. Поворот, ещё один, прыжок, переход, прыжок, снова поворот — им нужно запутать сахигарлов. Нельзя позволить коварному Сам-Ру вновь переиграть их. Но как не старалась кисару, ящер очень быстро выдохся под тяжестью двух тел. Вот же, грязь со стоп Сам-Ру! Топориск никогда не сможет заменить гураму. Постепенно он замедлил ход, наконец, мотнул головой и завалился не землю. Кровь заливала бока, а сил не хватало даже на то, чтобы оторвать от земли собственный хвост. Топориск мог прийти в себя и возможно даже осилил бы одного из всадников, но для этого требовалось больше времени, которого у них не осталось. Аглакайя громко выругалась, вытаскивая ногу из-под туши животного. Нелегко противостоять тёмному богу. Соя, тяжело дыша, лежала на каменном полу пещеры. Факельных чаш здесь не было, но кисару ощущала поблизости присутствие девушки.

— Ты как?

— Мне первый раз по-настоящему стало страшно. Видела, как Алан-Муа спас нас? Он …он …

— Конечно! Никчемный фокуру! Сначала сдал, мерзкое охвостье кута, а потом решил, видите ли, проявить благородство. Грязь со стоп Сам-Ру! Как же презираю Ситуст-Ру! И почему Тур не прирезал меня там за воротами? Вот, как теперь выбираться и куда? Идти-то можешь?

— Пока нет, думаю, слегка подвернула ногу. Если немного посидим, должно пройти.

— И не надо. Хвала Великой Ра-Аам! Тут какой-то лаз. Не пойдёшь, так поползёшь.

Аклакайя нащупала руками проход, как раз напротив того места, где упал их топориск. Несколько раз, ударив в поясной кремень, она на мгновение осветила тёмный зёв пещеры. Действительно небольшой лаз, в который не пролезет даже очень стройный сахигарл. Аглакайя широко улыбнулась. Затем помогла Сое подняться, и вскоре обе девушки пропали в темноте тесного лаза, оставив позади умирающего ящера. Топориск немного отлежался, после чего осторожно поднялся и побрёл по холодному коридору, оставляя за собой кровавый след. Услышав приближающиеся шаги собратьев на спинах, которых ехали сахигарлы, ящер замер. Затем ускорил шаг, намереваясь скрыться от преследователей. Так благодаря бегству хищника сиронги проскочили лаз Аглакайи и направились по ложному следу.

— Мне кажется или впереди свет? — нарушила тишину Соя, озираясь по сторонам. Как же всё может круто изменится, стоит только сделать один неверный шаг. Перед глазами девушки, в очередной раз, всплыл образ Ратарандры Пихо. Старика могли обвинить в пособничестве предателям. И тогда, ещё одна невинная жизнь будет принесена на алтарь её легкомыслию.

— Не кажется. Хвала Великой Ра-Аам. Надеюсь, проход станет малость шире. Вернуться у нас теперь вряд ли получится, тут только, разве что, кут развернётся.

Аглакайя оказалась права: когда позади, осталось около сикеля, лаз действительно расширился, и стало немного светлее. После того как девушки преодолели ещё пол сикеля, рука кисару нащупала впереди пустоту. Сердце кисару замерло.

— Лопни моя скорлупа! Дальше обрыв.

— Что значит обрыв? Там что-нибудь видно? А как же теперь? Мы …

— Тише ты, не голоси! Видно тут не больше чем в пасти гураму! Так! Держи меня за руки — попробую повиснуть и найти опору под ногами. Может, ещё рано отдавать аруту Сам-Ру. Не сидеть же нам здесь до прибытия Сам-Ру!

Используя всю свою природную гибкость, кисару развернулась спиной к пропасти и, вцепившись в предплечье Сои, медленно опустила ноги с хвостом в темноту тоннеля. Аруту девушки вздрогнуло от волнения, а по спине поползли муравьи страха. Она чувствовала, как что-то зашевелилось под ногами, но никак не могла понять что это. Только подошва сандалии касалась чего-то твёрдого, как тут же опора исчезала. И так повторялось несколько раз.

— Ну как? — Соя была напугана не меньше подруги.

— Поганые игрища Сам-Ру! Только нащупаю а потом …Подожди-ка, подожди, что … что это?

Аглакайя напряглась всем телом, ощущая как по её голени, что-то медленно перемещается к поясу.

— Тяни! Тяни меня, живее!!! Соя!

Глаза кисару выкатывались из орбит. Она кричала что есть силы, ощущая как её ноги, кто-то обхватил чуть ниже колен.

Соя старалась, но неведомая сила, тащившая Аглакайю, оказалась намного проворней и сильней.

— Не отпускай! Нет! Отпускай— отпускай! Отпускай, говорю или оно оставит меня без ног! Я больше не выдержу! — Аглакайя освободила одну руку и выхватила раг.

Соя вскрикнула, одёрнула руки, словно держалась за раскалённый предмет и кисару тут же исчезла в пропасти. До слуховых отверстий девушки долетала, лишь далёкая ругань Аглакайи напоминая, что кисару всё ещё жива. Но и она вскоре стихла. Соя осталась совершенно одна. Впереди чудовище поглотившее подругу, а на другом конце лаза её могут поджидать, как сахигарлы, так и голодные италы. Девушка селя, обхватила колени руками и тихо заплакала, боясь привлечь внимание неведомого монстра. Выбор сложный, но его придётся сделать, иначе она рано или поздно умрёт от голода.

Аглакайя летела не долго, а приземлившись на что-то твёрдое крепко выругалась, вспоминая всех граждан Ситуст-Ры. Если Сам-Ру думает, что сможет легко заполучить её аруту, то он сильно ошибается. Девушка поднялась и, не давая существу, опомнится, нанесла наугад несколько сильных ударов рагом. Тёплая, липкая субстанция прыснула ей на грудь, после чего раздался знакомый скрежет хитинового панциря.

«Откет! Вот же, фокуру! Только этого мне не хватало!»

Девушка, ориентируясь только на слух, парировала выпады насекомого. Паук, намного превышавший размерами, своих собратьев не собирался отступать без боя. Активно работая лапами, он пытался добраться челюстями до шеи противника. Однако удача оказалась на стороне кисару и очень скоро насекомое, обливаясь слизью, упало к её ногам. Аглакайя смахнула с себя остатки паутины и посмотрела наверх. О том, чтобы вскарабкаться на выступ и добраться до того места где сидела Соя можно было забыть. Остаётся искать выход здесь, но что если его не существует? Что если она находится на самом низу логовища мерзкого прихлебателя Сам-Ру, а он был единственной надеждой на спасение. Девушку передёрнуло от одной мысли, что придётся расстаться с аруту, сидя, на глубине паучьей норы. Хороший конец для воина Периферии, ничего не скажешь!

Отбросив панику, кисару попросила поддержки у Великой Ра-Аам, а затем принялась тщательно обследовать помещение. К радости Аглакайи паучья нора не заканчивалась тупиком. Быстро перемещаясь по затянутому паутиной коридору, она вышла в просторное помещение. Однако радость ненадолго захватила аруту девушки. Тусклый свет льющийся, сверху освещал огромный кокон откета, от которого в разные стороны расходились липкие нити паутины, образуя красивый узор. Сеть оказалось настолько огромной, что у кисару перехватило дыхание. Это, какого размера должен быть слуга Сам-Ру, чтобы нагородить такое? Аглакайя выругалась про себя, вспоминая Мирта, Тура, а заодно и всех сиронгов вместе взятых.

Переступая через длинные серые нити, девушка подошла к кокону практически вплотную. Тот, что находился по центру, рассмотреть из-за полумрака она не могла, но вот скрутки паутины, что висели ниже, можно было не только изучить, но и прикоснуться к ним. Аглакайя принюхалась. Запах шёл специфический отдалённо напоминал вяленое мясо кута, которое кисару берут с собой, отправляясь в долгий путь. Набрав в лёгкие больше воздуха, она сделала шаг вперед. Стараясь не прикасаться к тонким нитям, девушка распорола мечом один из коконов. Вот же, фокуру! Аруту Аглокайи пронзили сотни ледяных игл, а сердце практически остановилось, когда она разглядела содержимое.

«Ах, ты ж, охвостье кута! Гореть мне на ладонях Сам-Ру!»

Прямо ей в лицо мутными белками маленьких глаз смотрело волосатое существо. Аглагайя наклонилась вперёд, чтобы лучше разглядеть. Мех куртки незнакомца сполз на подбородок и закрывал обзор. Неожиданно рот существа раскрылся. Мутная жидкость с резким сладковатым запахом полилась под ноги девушки. Тьфу, ты! Какая мерзость! Она вскрикнула и отпрыгнула назад, не желая, чтобы эти «слезы Сам-Ру» попали на сатунгасу. Удержать равновесие помогла паучья сеть. Вибрация со скоростью пущенной стрелы распространилась по узорам. Кисару попробовала распутать ногу, но паутина оказалась настолько крепкой, что очень скоро она поняла, что попала в серьёзную переделку. В подтверждении самых худших опасений Аглакайи из тёмного угла помещения послышался скрежет хитиновых доспехов. Чем больше девушка нервничала, пытаясь высвободить конечность, тем сильнее запутывалась. Если так пойдёт дальше, она скоро сама станет коконом.

Откет, размеры которого могли сравниться с небольшим топориском выполз на середину сети и уставился черными горошинами глаз на новую жертву. Существо в коконе продолжало изливаться мутной жижей на каменный пол паучьего гнезда. Аглакайя обратилась к богине и постаралась успокоить аруту. Нужно взять себя в руки! Охладив пыл и понизив уровень страха, девушка смогла настроить себя на предстоящее испытание. Главное, не делать резких движений, чтобы не запутаться ещё сильнее. Осторожно перерезая нить за нитью, Аглакайя освободила вторую руку и уже собиралась заняться ногами, как вдруг откет привлечённый запахом вскрытого кокона пополз к девушке. Аглакайя дёрнулась вперед. Она решила, разорвать сеть и выбраться из паутины, но только ещё сильнее запуталась. Повисла на нитях и выронила раг. Шансы откета серьезно возрастали.

— Да чтоб тебя! Вот же, фокуру! И что теперь?

Мозг кисару судорожно соображал, подыскивая возможный вариант решения проблемы, в то время как паук медленно спускался, подбираясь к жертве со спины. Девушка напрягла все силы, чтобы дотянуться до рукояти меча, который, словно дразня, тускло, поблёскивал у неё под ногами. Провиснув на паучьих нитях, протянула руку, но когда пальцы Аглакайи коснулись костяной рукояти, откет начал тащить жертву на себя. Ах, ты ж, мерзкое охвостье кута! Девушка издала боевой клич кисару и повернулась к обидчику. Тога не подобало встречать смерть спиной. Насекомое замерло, внимательно разглядывая жертву. Аглакайя смотрела в лицо Сам-Ру и чувствовала, как стынет кровь в жилах. Все, отбегалась!

Насекомое не сводило глаз с жертвы. Ещё чуть-чуть и она окажется в его крепких объятиях. Перед тем как накинуться на кисару, паук отступил назад. Его маленькая голова слегка вытянулась, а в бусинах чёрных глаз отразилась Аглакайя. Вместо того чтобы накинуться на девушку и отправить её аруту к праотцам, откет поднял вверх передние лапы, после чего начал кружиться на месте. Опять проделки Сам-Ру. Кисару не понимала, что происходит, но решила не ждать окончания безумного танца, а попробовав растянуть нити, всё же добраться до рага. Однако воспользоваться мечом у неё так и не получилось.

Откет заскрежетал челюстями, подпрыгнул, а затем упал на сеть всей массой. Голова насекомого оказалась у ног перепуганной Аглакайи. Вот же, грязь со стоп Сам-Ру! Девушка, отчаявшись выбраться из паутины, замерла, наблюдая, как пульсирует огромное брюхо откета. В полумраке удалось разглядеть, что задняя часть паучьего тела стала расти. Когда ткани, наконец, не выдержали внутреннего давления, брюхо насекомого лопнуло. Раздалось тихое шипение, похожее на то, что издает кари. Запахло кислым. Вместе с жидким содержимым, из него вырвался наружу огромный червь при виде, которого кисару вырвало. Вот же, охвостье кута! Неприятный писк, издаваемый монстром, заполнил слуховые отверстия. Это надо же было так попасть!

Существо разорвало откета на куски, изогнулось крюком и маленькими глазками уставилось на новую жертву. Жуткое зрелище! Оставалось гадать с какой части тела он начнет ее пожирать! Аглакайя постаралась успокоиться. Схватила рукоять рага в тот самый момент, когда червь ринулся вперед. Кисару стиснула зубы, готовясь получить мощный удар. Но он проскочил мимо. Однако паутина державшая жертву успела намотаться вокруг толстого тела. Поэтому, удаляясь, убийца откета потянул за собой девушку, вырвав из её рук оружие. Вот же, фокуру!

Пальцы соскользнули по рукояти меча. Ах ты, мерзкий прислужник Сам-Ру! Вспышка гнева молнией пронзила девушку. На этот раз она точно навсегда рассталась с ним. Громко ругаясь, Аглакайя смотрела, как единственная надежда на спасение осталась лежать рядом с трупом насекомого. Червь уверенно полз по тёмному коридору, словно знал точный путь. Больно ударяясь головой о землю, Аглакайя старалась разорвать скрутку паутины, которая по нелепой случайности примотала её руку к чудовищу.

Несмотря на свои размеры, он очень быстро двигался по узким проходам. Кисару даже не могла подумать, что находилась так близко от спасительного лаза, когда расправилась с первым откетом. Не останавливаясь, червяк проследовал в темный тоннель. Аглакайя попробовала вцепиться зубами в толстое тело. Монстр издал характерный писк и увеличил скорость. Вот же, охвостье кута! Она попробовала подняться, но натолкнувшись на острый выступ, больно ударилась головой. Охнула и потеряла сознание. Червь стал подниматься, вверх преодолевая сопротивление бесчувственного тела кисару, которое тянуло его вниз. Так находясь без сознания, Аглакайя удалилась на довольно приличное расстояние от норы откета.

Когда коридор, наконец, стал шире и намного светлее, червь смог развернуться. Остановился. Перекусив паутину, быстро освободился от нежеланного бремени. Не обращая внимания на полумёртвую кисару, очень быстро скрылся в одном из тоннелей, оставив девушку лежать на холодной площадке. Снежинки, кружась, пролетали сквозь небольшое отверстие в потолке и падали на грязное, покрытое слизью червя, тело Аглакайи. Таяли, а затем зеркальными каплями скатывались вниз, образуя вокруг небольшие тёмные пятна.

Время тянулось, а от Аглакайи никаких вестей. Соя не могла больше ждать. Все попытки докричаться до подруги ни к чему не привели. Слезы закончились, а выход так и не был найден. Нащупав рукоять рага, она вытащила меч из ножен и, тыча клинком перед собой, поползла в обратном направлении. Не бросаться же за ней следом в пропасть?

Умирать от голода, сидя на краю обрыва в обществе откетов, ей хотелось меньше всего, лучше уж попытать удачу. Обратный путь показался намного короче. Появилась даже какая-то внутренняя бодрость. Возможно, не всё так плохо. Очень скоро девушка смогла выбраться наружу. Вдохнув воздух полной грудью, Соя вложила раг в ножны. С грустью подумала об участи, которая постигла Аглакайю. О том, скольким пришлось пожертвовать ради ее спасения. И чем же это закончилось? Гибелью уранга! Девушка уже собиралась идти по следу топориска, как неожиданно на расстоянии вытянутой руки вспыхнула факельная чаша. Соя ощутила, как в горло упёрся острый клинок меча. Посмотрела перед собой и чуть не потеряла сознание.

— Ну, что, красавица, вот и закончилось путешествие — пора возвращаться домой.