ГЛАВА XXV

ГЛАВА XXV

Страх, словно склизкий червь, забрался в сердце. Перед глазами тёмное полотно коридора. Ничего нельзя разглядеть, даже на расстоянии вытянутой руки. Запах сырости и мёртвой земли наполнял носовые отверстия. Повсюду ощущалось присутствие тёмного бога. Она потеряла счёт времени. Один, два рассвета, а может больше! Сколько их прошло? Казалось это путешествие на спине огромного муравья не закончиться никогда. Аглакайя зажмурилась, прогоняя мрачные мысли.

А ведь начиналось всё не так уж плохо: без особых проблем спустилась вниз, дождалась, когда уйдут италы и прошмыгнула в один из проходов Ох-Ра. Но Великая Ра-Аам распорядилась по-другому. Кто мог знать, что почва настолько испещрена норами насекомых? Когда Аглакайя почувствовала себя в относительной безопасности и решила передохнуть, совсем рядом послышался, срежет хитиновых доспехов. Из боковой норы выползла вереница гигантских муравьёв. Перемещаясь на ощупь, девушка спряталась в одной из тех нор, по которым так любят лазить откеты. Но это не помогло — один из муравьёв — переростков последовал за ней. Вот же, никчемный фокуру! Тогда кисару решилась на безумный поступок и полезла вглубь тёмной норы. Сам-Ру вгрызался зубастой пастью в аруту девушки, но она продолжала упорно ползти. Как быть, если навстречу попадётся откет или того хуже — лаз закончиться тупиком?! От одной мысли об этом у Аглакайи хвост покрывался ледяной коркой. Однако, несмотря ни на что, она продолжала ползти вперёд, сдирая кожу с ладоней и коленей. Будь, что будет!

Ползла и ползла: а конца и края этой норе не было видно. Вскоре голод начал терзать желудок, воздуха не хватало, но возвращаться назад глупо. Полагаясь на благосклонность богини, девушка упорно пропихивала израненное тело вглубь паучьей норы, как она обозвала про себя лаз. Руки, то и дело, касались чего-то мерзкого и склизкого. Стало очень тесно. Пахло отвратительно. Вот же, охвостье кута! Кто знает: может в следующий раз она нащупает впереди себя откета? А это уже конец! И стоило покидать затерянный мир злобных существ, чтобы расстаться с аруту в норе паука? Её — то бросало в жар, от подобных мыслей, то в холод. Сам-Ру подкидывал предположения, от которых стыла в жилах кровь.

И вот когда Аглакайя почувствовала, что отчаянье когтистой лапой Сам-Ру сжала трепещущее сердце, повеяло свежим воздухом. После долгих плутании по бесконечной норе, кисару наконец выползла в просторный коридор. В нём по-прежнему не хватало света, но это был каменный коридор в котором, по крайней мере, была возможность встать в полный рост. Тяжело дыша, девушка распласталась по холодной почве, ощущая, как приятно ноют затёкшие конечности. Наслаждаясь долгожданной свободой, Аглакайя втягивала носовыми отверстиями воздух. Он оставался по-прежнему сырым, но уже не таким спёртым, пропал смрадный привкус. Лёгкие интенсивно работали, а сердце разгоняло застоявшуюся кровь по израненному телу. Хвала, Великой Ра-Аам!

Неприятный скрежет справа от норы насторожил девушку. Окет? Она встала на четвереньки, крепко сжала в руке нож, а затем, пятясь назад, подползла вплотную к стене. Задрала голову вверх так, чтобы лучше рассмотреть незваного гостя. Бесполезно! Скрежет усилился — существо приближалось. И когда он раздался над головой, Аглакайя вскрикнула от резкой боли в глазах. Резало так, что казалось их, жгли на огне Сам-Ру. Мечась по коридору, девушка пыталась хоть как-то унять боль, однако ничего не помогало. Крик кисару разлетелся по лабиринту Ох-Ра. Всё закончилось очень быстро: не успела она пробежать и десяти шагов, как почувствовала на ногах цепкие лапы крупного насекомого.

Сопротивляться бесполезно. Муравей, распылив кислоту вокруг жертвы, решил, наконец, взять инициативу в свои лапы. Он не попал точно в цель, но и этого вполне хватило, чтобы деморализовать кисару. Справиться с ней теперь не составляло особого труда. Аглакайя была полностью занята глазами, а нож вутов остался далеко позади. Перепугавшись за зрение, девушка совершенно забыла про выпавшее из рук оружие. Как теперь найти такой мелкий предмет в кромешной темноте. Да ещё как-то справиться с гигантским насекомым. Судя по всему, оно явно не собиралось отступать от намеченной цели?

Муравей ловко скрутил пленницу и, водрузив на спину, бодро отправился дальше по коридору. Только этого не хватало! Аглакайя так и не поняла, как оказалась в авангарде длинной колонны из муравьёв-переростков. Они словно к магниту прикреплялись к тому, что тащил её на своей спине. И что теперь? Стоило ли столько бегать? Сколько страху пришлось натерпеться, ползая по паучьим норам! Девушка, наконец, постаралась успокоиться, взять себя в руки. Паника в данной ситуации только усугубляла положение. Не сразу, но ей удалось утихомирить аруту, особенно после того, как поняла, что может различать силуэты мерзких прислужников Сам-Ру. Значит, зрение возвращается и ещё не всё потеряно.

Сразу вспомнился рассказ старого Рахмая Короткая память о Читувинде. Воин потерял зрение после злополучной встречи с кари. Яд оказался настолько сильным, что никакие снадобья и мази жреца, Сатыки-Оба, ему не помогли. Читувинда, как рассказывал Рахмая, совсем пал духом и долгие рассветы провёл у себя в кочали, отказываясь от воды и питья. Шутка ли: лучший воин племени, находясь в зрелом возрасте, стал обузой для соплеменников. И, что дальше? Как встать на защиту юной спутницы? Да от старухи Роску больше пользы. Читувинда заболел. Ни уговоры, ни угрозы не помогали. Кисару увядал на глазах, подобно цветку солота. Порой боги бывают неоправданно жестоки. Молодой, ещё тогда Рахмая, при вожде Сутунги Кровавый след, пытался помочь другу, как мог. Однако, всё оказалось напрасно. Пока однажды во время всеобщего сна, на кочевье кисару не напали мурги. Чуткий слух Читувинду помог сохранить жизнь соплеменников. Воин расслышал приближение наёмников, даже раньше гураму, и прежде чем мурги набросились на задремавшую охрану, громким криком возвестил о появлении в кочевье нечестивцев. Кисару, конечно, понесли потери, но не такие большие, как надеялся Сам-Ру.

Вождь Сутунга посоветовал Читувинде попробовать себя в стрельбе из данака. Юноша с жаром откликнулся на предложение старшего товарища. Вместе с Рахмая они стали ходить на охоту. Это позволило ему немного забыться. Обострённый слух воина помогал выслеживать добычу, а закалённые мускулы отправляли стрелы точно в цель. Кочевник настолько отточил мастерство, что очень скоро стал лучшим стрелком племени Сутунги. Закончилось всё тем, что Читувинда, однажды, выследил агато и совершил то, что не под силу и зрячему воину. Он, в одиночку, убил злобного ящера. Уверенность настолько возросла в аруту тога, что в следующий раз он вышел против самки с детёнышами. Ящеры слишком часто наведывались в земли Сутунги, тревожа набегами стада гураму. Самка на этот раз оказалась проворней и очень жестоко разобралась со слепым воином. Читувинда погиб, но остался в памяти кочевников как самый меткий стрелок, не имевший глаз. Воин заслужил прозвище Читувинда Око охноса.

Аглакайя помнила рассказ Рахмаи, поэтому так переживала за зрение. Не каждый способен пройти через подобные испытания и не потерять при этом тягу к жизни. Болезнь никогда не бывает желанной, и чтобы справиться с ней — одной веры мало. Не знала девушка лишь того, что Читувинда Око охноса был ей отцом. В тот самый рассвет, когда отважный воин вышел на защиту территории, у них в Утулой появилась маленькая Аглакайя. Женщина не выдержала страшной вести. Взяв данак и простившись с дочерью, она отправилась с рассветом в Долину Сам-Ру. Назад Утула не вернулась. Соплеменники решили, что девушку растерзали свирепые ящеры. С тех пор опекуном маленькой Аглакайи стала семья Рахмаи. Позже, когда кисару возвели в статус вождя, он занялся воспитанием девочки, по кодексу тога. Кто мог, защитит её лучше, если не она сама?! Однако кочевник так и не решился рассказать девушке всю правду. Для всех Читувинда Око охноса навсегда остался слепым кисару бросившим вызов самому опасному прислужнику Сам-Ру на просторах бескрайней Периферии.

Девушка сжала губы, чувствуя как колючий ком боли подступает к горлу. Периферия! Перед глазами вновь поплыли зелёные просторы диких земель. Сочные заросли, ворчливые гураму, вездесущие куты и чистый воздух! И даже Долина Сам-Ру не казалась ей больше такой уж ужасной. Ходить туда запрещено, но сейчас она готова была отдать всё, что угодно, лишь бы оказаться среди мерзких ящеров. Воспоминания девушки прервал тусклый свет, растекавшийся по стенам большого помещения, куда её притащили муравьи. Кислый запах вновь заполнил носовые отверстия. Внутри аруту стало холодно и неприятно. Ничем хорошим это точно не закончиться! Девушку бесцеремонно сбросили на землю. Больно ударившись грудью о каменную поверхность, Аглакайя перевернулась и уставилась на широкий выступ нависавший, массивной плитой, над головой. Из маленького отверстия на самом верху струился свет Великой Ра-Аам. Аглакайя открыла рот. Свет! Неужели она права и мир созданный богами действительно выстроен в виде огромного цобо по периметру, которого размещены яйца, а свет, проникавший в логово насекомых, исходит из другого мира?

Девушка постаралась успокоиться и очистить разум. Слишком много событий произошло за последнее время. Когда осмотрелась вокруг, то обнаружила, что сидит на открытой площадке, а насекомые отступили в тень. Зловещее скрежетание хитина не прекращалось ни на минуту. Жуткое ощущение! Казалось, что она осталась абсолютно одна, но это самообман. Одно неверное движение и полчища гигантских насекомых набросятся на неё и растерзают. Но пока кисару не трогали. Они словно ждали чего-то или кого-то? Аглакайя напряглась. Нервы потрескивали, подобно натянутой тетиве данака. Скрежет панцирных пластин и челюстей буквально сводил с ума! Хотелось кричать. Она сравнила себя с детёнышем кута, который оказался в окружении стаи топорисков, готовых в любой момент накинуться и растерзать жертву. Ощущая ледяные прикосновения Сам-Ру к аруту, девушка, наконец, набралась смелости и решительно встала на ноги. Колени дрожали, однако, Аглакайя не подавала вида. Рахмая всегда учил — покажешь Сам-Ру страх, проиграешь бой ещё до его начала! Хватит! Наверху сидя в яме, в плену у этих злобных волосатых тварей, девушка не такого насмотрелась! В конце концов — она тога племени Рахмая Короткая память!

Однако смелость кочевого воина мгновенно улетучилась, когда на край выступа выползло существо, от одного вида которого сердце кисару пронзила сотня смертоносных стрел Сам-Ру. Не каждое воображение способно сотворить подобное. Язык прилип к нёбу и отказывался повиноваться — на крик можно не рассчитывать. Онемев от страха, она стояла посреди площадки в окружении бесчисленного количества гигантских муравьёв. Одна в тёмном помещении, в сотне сикелей от родной Периферии. Кто бы мог подумать, что ещё совсем недавно, Аглакайя скакала на спине гураму по бескрайним простором родной долины и знать не знала ни о каких лабиринтах Ох-Ра, ни о затерянном мире волосатых существ. Гореть тебе, на ладонях Сам-Ру, Тур!

Огромное насекомое, значительно превышавшее размерами тех, что, не переставая ни на секунду, копошились по всему периметру, нависло над девушкой. Перебирая чёрными лапками в воздухе, оно подалось вперёд. В этих овальных огромного размера глазах можно легко потеряться! Кисару почувствовала, что проваливается в них, словно в тоннель. Какое-то жуткое очарование! Аглакайя сделал шаг назад, другой. Чары Сам-Ру спали, но сильное желание прильнуть к хитиновому панцирю осталось. Холод пронзил тело кисару, когда она почувствовала, как по ногам пробежали усики муравья. Оглянулась и обнаружила позади группу насекомых, которых, судя по всему, явно не устраивало, что пленница намеревается сбежать. Муравей толкнул её мощной головой. Затем, поднявшись на задние лапы, угрожающе задвигал челюстями. В воздухе усилилось присутствие кислоты. Опасаясь вновь получить порцию смертоносного выброса, девушка вернулась на прежнее место. Чёрные, как аруту Сам-Ру, глаза насекомого пристально наблюдали за её действиями. Матка с интересом изучала жертву.

Когда она вновь подалась вперёд всем телом, Аглакайя сообразила, что дотянутся до жертвы, ей не позволяет огромное брюхо, скрытое темнотой подземелья. Кисару пригляделась. То, что она приняла за целое насекомое, оказалось всего лишь её частью. Основное тело матки находилось в тени и неизвестно где вообще заканчивалось. Оторопев от ужаса, девушка обратилась за помощью к Великой Ра-Аам. Мысли сбивались в кучу и путались. Чего ждать от этого порождения извращенной фантазии тёмного божества? Да и на что приходилось рассчитывать в такой ситуации, как не на благосклонность богов. Только внешняя сила могла помочь найти выход из довольно непростого положения. В очередной раз Сам-Ру переиграл кисару. Спасаясь от чудовищ затерянного мира, она попала к жутким тварям подземелья. Насекомое заскрежетало челюстями, расправляя несколько пар крючковатых конечностей. Раздался сдавленный писк и тут же Аглакайя почувствовала за спиной лёгкое шевеление. Мерзкие усы насекомого вновь коснулись голени. Муравей явно подталкивал девушку сделать последний шаг. Вот оно что! Сам-Ру раскрыл объятия, готовый принять жертву. Рука непроизвольно потянулась к поясу, но ни ножа, ни тем более саяка, там, увы, не оказалось.

Тусклый свет мешал разглядеть всё помещение, но звуки, долетавшие из темноты, явно свидетельствовали о присутствие поменьше мере около сотни муравьёв — переростков, а может и того больше. Ну и как теперь быть? Аглакайя боялась пошевелиться, ощущая, как мерзкое создание, не прекращая щекочет ей щиколотки, подталкивая к матке. Сейчас — цапнет! А дальше всё произойдёт очень быстро. Натренированные мышцы девушки не смогут оказать серьёзного сопротивления такой мощи. Лапы матки справились бы и с гураму! Черные глаза продолжали внимательно следить за происходящим.

Девушка понимала, что достаточно сделать один шаг — всего один, для того, чтобы оказаться в крепких объятиях Сам-Ру. Внезапно огромное брюхо насекомого начало энергично пульсировать. К скрежету хитина добавилось противное бульканье. Голова, по форме напоминавшая каплю, резко подалась вперёд, а две пары безобразных лап попытались ухватить кисару за плечи. Аглакайя резко двинула муравья стопой в покатый лоб, затем встала в боевую стойку, готовясь отразить нападение. Не спеши Сам-Ру! Не для того она прошла столь трудный путь, чтобы погибнуть как трусливый кут. Просто так, эти твари её аруту не получат!

Неожиданно откуда-то из темноты в мощную голову матки прилет крупный осколок камня. Затем ещё один и ещё! Послышался хруст панцирных щитков. Насекомое заверещало и, отступив, растаяло в темноте. Аглакайя обернулась. По помещению разлетелся боевой клич кисару. Сердце девушки затрепетало, заставляя аруту вибрировать. Кочевники! Здесь кочевники! Одновременно с этим началось хаотичное движение в рядах муравьёв. Тот, что до сих пор стоял позади, запрыгнул на девушку и уже собирался перекусить шею, когда ощутил на себе тело невидимого врага. Словно посыльный Сам-Ру из темноты на нечестивца налетел Мирт. Искажённое гримасой гнева лицо воина выглядело весьма впечатляюще. Даже полумраку пещеры не удалось скрыть от неё пламя мести, горевшее в глазах кочевника. Аглакайя не сразу признала в нём Мирта, из-за слабого освещения и слоя непонятной жижи нанесённой на тело юноши. Но это был Мирт!

Юноша несколькими точными взмахами отсёк муравью голову. Брызги липкой жижи окатили грудь и лицо Аглакайи. Медлить нельзя! Девушка почувствовала сзади прикосновение хитиновых лап. Воин схватил её за руку и бросился в темноту. Они перепрыгивали через насекомых, изворачивались, отбивались, как могли, пробиваясь к проходу. Как, оказалось, там, откуда пришёл Мирт был довольно широкий тоннель. Преследуемые сворой гигантских насекомых, кочевники устремились по узким коридорам Ох-Ра, оставив после себя несколько мёртвых муравьёв и серьёзно раненную матку. Сам-Ру не ну шутку рассвирепел!

— Держи! Мажь, только сильнее, иначе не отстанут! Ну!

Аглакайя схватилась за желеобразную субстанцию, которую ей протянул Мирт. Кисло-сладкий запах ударил в нос. Какая мерзость! Сглатывая рвотные позывы, девушка на ходу втирала в открытые участки тела липкую слизь. Скрежет панцирных щитков позади, усиливался. Скорость насекомых поражала, чего нельзя сказать о кисару. Темнота стала серьёзным препятствием. Долго им точно не продержаться! Шаг, другой — поворот. Сам-Ру буквально дышал кочевникам в спину. Бесполезно — не отстают. Вот же, фокуру! Аглакайя каждую секунду ждала, что сзади на неё запрыгнет какой-нибудь мерзкий прислужник Сам-Ру. Неожиданно Мирт остановился, толкнув девушку перед собой.

— Беги и не оборачивайся, как только доберёшься до поворота, прыгай вверх. Там ниша. Заберись подальше и не вылезай, даже если всё будет тихо. Беги, говорю!

— А ты, как же?

— За меня не беспокойся!

Кисару ещё сильнее толкнул Аглакайю, развернулся и, огласив коридор боевым кличем кочевников, бросился на муравьёв. Испытывать терпение Сам-Ру девушка не решилась. Мирт знает что делает. В конце, концов, не просто же так, он забрался в логово муравьиной матки. Задыхаясь от быстрого бега, Аглакайя не вписалась в поворот, а когда поняла это, обнаружила перед собою обрыв. Поздно! Сорвавшись вниз, она едва успела зацепиться за небольшой выступ и повисла на самом краю пропасти. Вот же, никчемное охвостье кута! Лёгкие горели, словно в них поселился Сам-Ру. Жадно хватая воздух ртом, девушка попыталась подтянуться. Ладони резали острые края камня, заставляя ленивые капли крови выползать из свежих ран.

Сверху доносился, тихий срежет челюстей, уже знакомый кисару. Только этого не хватало — откет! Аглакайя закричала и, преодолевая сопротивление Сам-Ру, медленно затянула себя на край выступа. Как же больно! Как больно, охвостье кута! Темнота ужасно утомляла. Она ничего не видела, но чётко ощущала присутствие паука, и знала, что мерзкое насекомое тихо крадётся к ней из темноты тоннеля. Когда скрежет раздался совсем рядом, девушка собрала последние силы и толкнула ногами невидимого врага. Удачно! Раздался противный писк и мерзкое порождение Сам-Ру, судя по звуку, полетело в пропасть. Слава Великой Ра-Аам!

Аглакайя перевернулась на живот, выдохнула, а затем отползла вглубь коридора. Пока не поздно: нужно срочно вернуться назад и отыскать ту нишу, про которую ей говорил Мирт. Словно в тумане девушка преодолела участок до поворота. Сердце замирало при каждом шорохе. С третьей попытки удалось нащупать выступ и, упираясь в стену ногами, подняться наверх. Ниша оказалась не очень глубокой, но весьма уютной. Свернувшись клубком, словно гусеница, она стала ждать прихода кисару. Однако Мирт не спешил. Постепенно сети крепкого сна поймали аруту Аглакайи и заставили забыть обо всём на свете. Ненадолго напряжение спало.

Она проснулась от холодного прикосновения к плечу. Сердце кисару вздрогнуло. Во рту пересохло, девушка никак не могла заставить себя произнести и пары слов. Пауза затянулась.

— Спокойно, не шуми, это я — прошептал Мирт, заползая в нишу.

Стало тесновато. Аглакайя попыталась подвинуться, но упёрлась спиной в острые скальные выступы.

— Чего так долго-то?

— Ну, знаешь, был немного занят.

— Где мы?

— Одной Ра-Аам известно, гореть сиронгам на ладонях Сам-Ру, понастроили! Ух!

По голосу, а также интонации девушка догадалась, что Мирт ранен.

— Ты ещё вытолкни меня отсюда! Осторожней, и так на самом краю сижу, — зашипел юноша, когда Аглакайя попыталась ощупать тело воина.

— Не шипи, я просто хотела посмотреть.

— Что? Тут темно, как у охноса в брюхе!

— Идти-то сможешь?

— Думаю — да, а вот отбиваться — нет. Возьми. Сейчас передохнём и двинемся в путь. Долго здесь задерживаться не стоит. Эта дрянь выветривается быстро. А без неё, мы для них, как на ладони.

— А как …

— Поговорим позже. Сейчас главное соблюдать тишину, нам только голодных италов не хватало. С этим огрызком против нечестивцев Ситуст-Ры уж точно не выстоять. Гореть им на ладонях Сам-Ру!

Кисару протянул Аглакайе нож и затих. Время тянулось. Сколько же ей пришлось пережить, ради этой встречи?! Аруту девушки разрывалась от желания закричать. До ужаса хотелось поговорить, расспросить его, что да как. Но Мирт прав — сейчас не тот момент! Слишком слаба в них ещё сила Великой Ра-Аам. Достаточно одного прислужника Сам-Ру и оба останутся навечно в темных коридорах Ох-Ра.

Задремали. Сон, хоть и весьма не продолжительный, пошел кочевникам на пользу. Наконец, когда юноша почувствовал себя лучше, и рана на плече прекратила кровоточить, они друг за другом спустились вниз. Выждали необходимое время, а затем направились по коридору, свернув в ближайший проход. Мирт вёл девушку за собой, придерживаясь здоровой рукой за стену лабиринта. Он знал, что рано или поздно они куда-то да доберутся, главное не убирать руку. Сам-Ру искушал поворотами в смежные коридоры, но кисару оставался верен своему предположению. Несмотря на протесты со стороны Аглакайи, он продолжал упорно идти вдоль одной стены. Лишь единожды им пришлось остановиться, когда впереди послышались глухие шаги топорисков. Но к счастью мерзкие прислужники Сам-Ру свернули раньше, чем их ноздри смогли почуять присутствие чужаков.

— Тихо!

Мирт притянул к себе Аглакайю, прильнув спиной к каменной стене коридора. Девушке показалось, что воин прижался к ней ближе, чем того требовали обстоятельства. Однако она решила на этот раз промолчать. Отчего-то прикосновения кисару ей стали приятны. За все то время, что она находилась за стенами Ситуст-Ры, ей давно не было так хорошо и спокойно. Кисару одним своим присутствием внушал уверенность в её аруту. Выгнав из головы лишние мысли, Аглакайя попыталась, сосредоточиться на опасности, но Мирт никак не шел из головы. Ах, ты ж, охвостье кута! Где-то впереди послышался скрежет челюстей. Оба догадывались, что это значит — откет.

— Сиди здесь!

— Может, хватит командовать?

— Т-с-с!

Юноша опустился на четвереньки и осторожно пополз в темноту. Аглакайя внезапно ощутила холод в аруту. Что происходит? Почему без этого зазнайки ей не по себе? А, если он не вернётся? Что за игру затеяла Великая Ра-Аам? После стольких испытаний она наконец-то почувствовала себя спокойно в обществе молодого кисару и уже не хотела с ним расставаться, даже ненадолго. Странное чувство. Сомнения, тревога. Стало внезапно жарко, а после холод сковал сердце. Девушка выдохнула. Пусть им не суждено будет выбраться из проклятого лабиринта, но они погибнут вместе. Попросив Великую Ра-Аам о помощи, она поползла следом, не дожидаясь возвращения кисару. Однако, ударившись лбом обо что-то твёрдое, остановилась на полпути.

— Гореть тебе на ладонях, Сам-Ру! Я кому сказал — оставаться на месте?!

— Да, с чего ты вообще решил, что можешь мне указывать, а? Сама знаю — не маленькая! — обида больно кольнула под сердце, Аглакайя сорвалась, — Это из-за тебя мы здесь оказались! По твоей вине, непуть, я столько рассветов мыкалась по поганым коридорам Ситуст-Ры! А что было наверху, ты знаешь? Ты был там? Нет? Ну, тогда захлопнись и не говори мне что делать! Иначе …

— Что иначе?

— Мой тебе добрый совет: не искушай Сам-Ру!

— Из-за меня она туда попала?! Это почему же? Помниться, ты отказалась идти со мной! Не так? Так чего же все вдруг поменялось? Посла бы своих гураму! Насильно не тянули. Хотелось получить славы? Стать первой девушкой — тога? Так и скажи, чего юлить-то! Тоже мне, пример для подражания? Не больно-то и хотелось! Если бы не полез тебя спасать, то не сидел бы сейчас на краю пропасти наполненной откетами.

— Ах, ты …, да, я …да, ты …

Девушка подалась вперёд, намереваясь как следует ударить Мирта, но юноша оказался проворней и перехватив руку чуть выше запястья тихо зарычал:

— Послушай, не хочешь со мной находиться рядом — не надо. Но сейчас мы нужны друг другу, если хотим выбраться продеться смириться. Нравиться нам этот или нет! Мне не вернуться без тебя, а тебе без меня, так решила богиня. Так чего ради противиться? Обещаю, как только попадём в Ситуст-Ру, оставлю тебя в покое. Пойдёшь своей тропой. А пока давай лучше подумаем, как добраться до моста.

— Уж поверь: ты будешь очень удивлен переменам, что произошли с сиронгами за те рассветы, что ты отсутствовал, прохлаждаясь в коридорах Ох-Ра. И терпеть мне тебя придется, скорее всего, до самых озёр Периферии. И то, если на это будет воля Великой Ра-Аам. В чём я лично уже сильно сомневаюсь!

— Не вынуждай меня повторяться!

— Подумаешь, не велика честь. Я тебе …

Мирт прикрыл ладонью рот девушке, когда поблизости послышалось лёгкое шевеление. Муравьи разнюхали, где спрятались беглецы!

— Опять эти поганые охвостья кута! Придётся прыгать.

— Ты чего?! А если высоко, переломаем себе кости и только!

— Желёз больше нет, а однорукий кисару и девушка им точно не соперники. Сожрут и не подавятся! Видела бы ты, что эти нечестивцы проделали с топориском! Да, агато для них просто детёныш кута.

— Вообще-то девушка ничем не хуже воина, хочу тебе сказать! Который, кстати, даже не тога.

Мирт улыбнулся и, не говоря больше ни слова, пополз к самому краю тоннеля. Сколько бы она не кусалась, а с ней намного веселее. Ради такой компании и едкие колкости потерпеть можно.

Аглакайя сгорала от негодования и оскорбленной гордости. Вот тебе и послевкусие от встречи! Негодуя на хамское поведение кисару, она поползла следом. Ну, ничего, сын кута, разберемся позже! Для начала решили попробовать перебраться в другой лаз. Как правило, подобные тоннели имеют не одну нору, где прячутся пауки-переростки. На этот раз богиня оказалась на их стороне. Когда Аглакайя повисла на краю обрыва, то обнаружила что упирается носками в один из таких проходов. Мирт помог девушке забраться в лаз. Он ни сказал, ни слова и даже не поторопил кисару, когда позади, послышался, срежет от лап приближавшихся насекомых. В самый последний момент юноша спустился вниз. Муравьи недовольно заверещали, осознав, что добыча в очередной раз от них ускользнула. Но им было сейчас не до того. Аглакайя втащила Мирта за собой, придерживая за ноги.

Пробирались на четвереньках в полной тишине. Лишь когда девушка выбралась из норы, Мирт услышал из её уст возглас ликования. Как оказалось именно по этому лазу, она и Соя, позли, когда отправились на поиски кисару. Обратно до ворот Ситуст-Ры кочевникам не повстречался ни откет, ни итал.

— Хвала Великой Ра-Аам!

Оба, не сговариваясь, упали на колени, как только перед ними открылся вид на мост исурамбу-таронгов. Щурясь от яркого света, кисару протолкнули внутрь ком подступивший к горлу. Наконец-то Ситуст-Ра! Ни одна, ни другой даже не предполагали, что будут так рады вновь оказаться в государстве ненавистных сиронгов. Мирт подполз к самому краю пропасти. Распластавшись, звездой, по пыльной поверхности, он с теплотой в глазах разглядывал далёкие крыши токов. Башни и ровные границы секторов. Как же долго он этого ждал. В голове всплыли слова Рату, но юноша отогнал их! Какая ещё погибель? Для Ситуст-Ры? Не может быть! Просто видение. Очередные происки Сам-Ру. Главное, что они, наконец-то, дома и они вместе.

Юноша посмотрел на спутницу: что-то было в ней и это что-то не давало ему покоя.

Аглакайя устроилась рядом. Девушка прикрыла глаза, наслаждаясь теплым светом Великой Ра-Аам. Их тяготы не окончились, всё ещё впереди. Однако сейчас они меньше всего хотели думать о будущем или вспоминать прошлое. Им хорошо вместе. Они были рады возвращению! Голодные, истекающие кровью, и павшие духом кочевники всё же ощущали себя безумно счастливыми. Где-то там внизу, раздавалась лёгкая мелодичная музыка и, как и прежде, кричали свирепые охносы, парившие за каменными стенами Ситуст-Ры. Сам-Ру строил новые козни, но это неважно раз они снова дома!

Мирт осторожно коснулся плеча Аглакайи. Он хотел, что-то сказать, что-то доброе и приятное, но от сильного эмоционального перевозбуждения не смог подобрать подходящих слов. Девушка сделала вид, что не заметила скромной попытки кисару замириться. Пусть чувствует вину, оно так надежнее. Она и сама не знала почему, однако прикосновение Мирта оставили приятный след внутри аруту. Кочевники одержали победу над Сам-Ру и обрели друг друга, хотя осознание произошедшего придет к ним намного позже. Сейчас им просто хорошо находиться рядом, не сожалея о прошлом и не думая о том, что ждет впереди.