ГЛАВА XIV

ГЛАВА XIV

Тяжёлое дыхание топориска нарушало тишину мрачных коридоров Твердыни Умра. Самая тёмная и загадочная область прибежища кирувитов не жаловала пришельцев. Холодный поток воздуха ударил в спину девушкам, проник под сатунгасу, а затем вцепился когтями Сам-Ру в аруту. Как же здесь жутко! Пахло сыростью и повсюду ощущалось присутствие Сам-Ру. Впереди замаячил свет факельных чаш — ворота в Ох-Ра. Старший рамбут сделал несколько шагов вперёд, подняв руку вверх над головой. Всадникам требовалось снизить скорость и спешиться. Пройти в лабиринт могли только имевшие пропуск от исурамбу-таронгов, а также рахлу Тамонтса-Ра.

Аглакайя на ходу вскинула григер. Девушка замерла, поймала дыхание, дождалась момента, когда оно совпало с ритмом топориска. Раздался глухой щелчок. Болт пролетел по коридору и воткнулся в лицо воина. Сиронг взмахнул руками, сделал шаг навстречу всадникам, после чего повалился на каменный пол, истекая кровью. Не успел второй сахигарл поднять григер, как ему в ногу прилетел следующий снаряд. Кисару спрыгнула с топориска и, оглашая коридор боевым кличем своего племени, накинулась на воина. Схватка длилась не долго. Девушка воспользовалась ранением противника — ловко орудуя рагом, очень быстро отправила аруту воина к праотцам. Наблюдая за поединком, Соя, то и дело, оглядывалась назад, ожидая погони. Девушка уже не сомневалась, что Алан-Муа предал её. Им следовало поторопиться.

Смахнув свежую кровь с лица, Аглакайя улыбнулась подруге. К такому рамбуты точно не были готовы. Воины могли ожидать нападения италов, но не вторжения двух вестниц тёмного бога. Соя спрыгнула со спины ящера, чтобы помочь уранга скинуть тяжёлые засовы. Ворота со скрипом распахнулись, пропуская беглянок внутрь. В очередной раз пахнуло сыростью. Топориски нервно зафыркали, чувствуя запах смерти. Сам-Ру не отставал ни на шаг. Там в коридорах Ох-Ра всё ещё бродили их дикие собратья, договориться с которыми точно не получится.

Аглакайя передала григер убитого рамбута Сое и, хлопнув ладонью топориска по шее, исчезла в темноте лабиринта. Соя на мгновение застыла, всматриваясь в лица мёртвых сахигралов. Кого-то из них дома ждут близкие. Она не готова к подобным подвигам. Зачем она вообще в это ввязалась? Бурная фантазия, рисуя кровавые образы, заставила её содрогнуться. Девушка и представить себе не могла, как круто изменится её размеренная жизнь после знакомства с урангу. Может и прав был Ратарандра, говоря, что от кочевников Периферии одно зло. На минуту Соя задержалась, раздумывая над возможностью захлопнуть ворота и таким образом избавиться от больших проблем. Мосты ещё окончательно не разрушены — но как объяснить Пихо, что уранга не сожгли вместе с остальными. Предала, а потом испугалась наказания! Нет — поздно! Соя сжала рукоять григера и последовала на тихий призыв Аглакайи, долетавший из темной глубины тоннеля.

Не успели коридоры лабиринта поглотить изящную фигурку девушки, как в коридорах Твердыни послышались голоса гнавшихся за ними сахигарлов. Ашат-Рар не жалел под собой топориска. Несколько раз на протяжении всей погони он менял ящеров, которых специально гнал с собой без всадников. Воин знал, что рано или поздно, но животные беглянок выдохнуться и тогда он неизбежно настигнет их. Алан-Муа подражая хадрату, также прихватил с собой свободного топориска. Аруту юноши разрывало от гнева на подругу, которая не только отказала ему, но и посмела нарушить закон исурамбу-таронгов. Воля Твердыни свята для каждого гражданина Ситуст-Ры, если, конечно, он не хочет повторить судьбу Сабатаранги. Глупая девчонка погубила и карьеру, и свою жизнь. Хотя возможно так и лучше, пусть не достанется никому. Воин оскалился, представляя, что сделает с девушкой, когда догонит. А это непременно случиться.

Сахигарл пригнулся к седлу нагоняя ящера хадрата. Поток воздуха подхватывал зелёную накидку всадника, которая шлейфом развевалась над хвостом бегущего топориска. Ашат-Рар словно одержимый гнал хищника по тесным коридорам, совершенно забыв о безопасности. Любой поворот мог оказаться для сиронга последним, но сейчас для него это было совершенно не важно. Единственный глаз сиронга пылал жаждой мести: он непременно нагонит их и вырвет сердце перед исурамбу-таронгами. Ящеры нервно рычали, чувствуя, как силы покидают их тела. Впереди замелькал свет факельных чаш, сердце Алан-Муа сжалось от предчувствия скорой встречи с подругой. Воин не сомневался, что рамбуты задержат беглецов. Оставалось решить для себя, сможет ли он вынести испытание, когда карающая рука хадрата лишит Сою жизни.

Ашат-Рар задержался, чтобы осмотреть рамбутов. Убедившись, что помочь им уже нечем, сахиграл вскочил на свежего топориска. Проклиная уранга, он бросился догонять промчавшего мимо Алан-Муа. Юноша не делал остановки, а продолжил преследование беглецов по приказу хадрата. Сахигарлы из хамру рахгута поравнялись с Ашат-Раром. Ящеры воинов едва держались на ногах. По приказу начальства самые слабые вернулись к воротам. Они должны были не допускать италов, пока не явится новая смена рамбутов взамен погибших.

Ситуация выходила из-под контроля, заставляя нервничать Ашат-Рара ещё больше. Сам факт того, что кто-то из граждан посмел ослушаться, нарушив его распоряжение, выводил сахигарла из себя. Хадрат живо представлял, как будет вырывать сердца осквернителей Твердыни. Никто не уйдет от ответа. Как же он их ненавидит! Всех тех, кто внес сумятицу в его планы и нарушил равновесие привычной жизни. Да, кто они такие: мелкие никчемные тупицы способные лишь выполнять механические действия, вознося хвалу таронгам! Твердыня доверила ему бразды правления и он непременно докажет ей, что намного лучше Сабатаранги, пусть даже для этой цели продеться осуществить десятки или даже сотни показательных казней. Ситуст-Ра будет молить о прощении и падет ниц перед его величием. И чтобы добиться этого, он не остановиться ни перед чем.

Четыре сахиграла во главе с Ашат-Раром очень скоро нагнали молодого рахгута. Хадрат вырвался вперёд: аруту воина пылало ненавистью к уранга и девчонке посмевшей нарушить приказ. Только беспрекословное подчинение могло вывести Ситуст-Ру из хаоса, в который вогнал государство Сабатаранга. Никто, даже по собственной глупости не должен нарушать постановления исурамбу-таронгов. Ашат-Рар бросил взгляд на ехавшего рядом юношу. Молодой сахиграл оказал услугу таронгам, но поступил подло, что неоднозначно воспринималось хадратом. По его доносу могут пострадать несколько граждан, включая беглого уранга. Мысль о том, мог ли он в будущем положиться на законченного карьериста, терзала аруту сахигарла. Ведь он видел в нем собственное отражение. Но, чтобы признать данный факт требовалась огромная сила внутреннего самообладания, чего сейчас сиронгу как раз и не хватало.

Аглакайя замедлила бег, затем остановила топориска, спешилась.

— Ты чего? — Соя поправила григер, который из-за своей тяжести постоянно сползал с её маленького плеча.

— Нужно дать ему передохнуть! Это тебе не гураму: скорость хорошая, но вот выдержка — никакая. Тьфу! Ах, ты ж, охвостье кута!

Кисару отхлебнула ругу из поясной фляги, а затем угостила подругу. Соя сделала маленький глоток, закашлялась — крепкие напитки сахигарлов были для неё в новинку.

— Сейчас повернём, — кисару кивнула на чёрный тоннель, в котором не горела ни одна чаша.

— А это не опасно? — поинтересовалась Соя, которая и без того с трудом себя сдерживала, чтобы не повернуть обратно.

— С тех пор, как я оказалась за стенами Ситуст-Ры, будь она не ладна, для меня опасно стало все! Никому нельзя верить, что же вы за народ-то такой?

— А, там у вас по иному? — искренне поинтересовалась девушка.

— Нужно поторапливаться! — ушла от ответа Аглакайя.

Рамбуты на совершают объезд коридоров Ох-Ра, по которым не перемещаются кирувиты.

— Таронги наверняка им не пользуются. Посмотри — какая темень. Может не стоит: уж там-то точно полно италов.

— Если не оторвёмся от твоего дружка, очень скоро окажемся в секторе У. Думаешь, они станут с тобой церемонится. Как бы, не так! Я бы поступила точно также. Да ещё отрезала тебе голову и провезла по всем секторам. Ну, для наглядности, так сказать. Тут мы с вами с чем-то похожи. Мне порой кажется, что жрецов отбирают с ведома Ситуст-Ры. И чем дольше, я здесь нахожусь, тем больше убеждаюсь в этом.

Соя поморщилась, представляя как это должно выглядеть.

— Слышишь?! — Аглакайя поднялась, вглядываясь в тусклый коридор лабиринта. До ушных отверстий беглянок долетело чёткое шлёпанье ног ящера по каменному полу.

— А вот и твой дружок, раздери его агато! Шустрый, фокуру, оказался!

Кисару прыгнула в седло и направила ящера по тёмному коридору. Однако они не успели проехать и половины сикеля как напоролись на группу италов. Грозный рык десятка хищных прислужников Сам-Ру заставил вздрогнуть аруту девушек. Ящеры почувствовали запах лёгкой добычи. Вот же, мерзкое охвостье кута! Топориск Аглакайи встал на дыбы, чуть было, не скинув наездницу со спины. Мощные когти прошлись по черным нагрудным панцирям. Что и говорить, Сам-Ру ловко расставил сети. Девушка издала боевой клич кочевых кисару. Рубанув рагом по зубастой пасти, Аглакайя развернулась. Испуганные глаза кочевника искали Сою.

— Лопни моя скорлупа! Поворачивай! Дальше не пробиться! Поворачивай, говорю!

Разогнав ящеров до предельной скорости, девушки налетели на сахигарлов, которые как раз решали, куда им свернуть, чтобы не разминуться с беглянками. Глаз Ашат-Рара вспыхнул пламенем Сам-Ру, когда он встретился взглядом с Аглакайей. Умри — кричала аруту воина. Но времени на расправу над нарушителями закона у них не было. Скинув с плеча григер, хадрат выпустил стрелу в топориска спешившего за девушками из темноты тоннеля. Италы высыпали на свет, словно горошины из стручка. Началось сражение между воинами Ситуст-Ры и одичавшими ящерами Ох-Ра. Жертвенная кровь полилась по каменному полу во славу тёмного бога. Отбиваясь от атак италов, Аглакайя настойчиво подталкивала топориска Сои к проходу. Пробившись, наконец, к тёмной арке второго коридора, девушки выбыли из схватки. Ашат-Рар громко выругался. Оставив молодого рахгута с сахигарлами разбираться с италами, хадрат бросился догонять беглянок. Он и один с ними разберётся. Так даже лучше!

Растратив весь запас снарядов, сиронги начали отбиваться при помощи рагов. Кровь заливала каменный пол лабиринта. Алан-Муа получил серьезное ранение, но по-прежнему оставался в седле. Остальные сахигарлы, потеряв своих топорисков, спешились. Наконец италы стали уступать мощи воинов. Улучив момент, Алан-Муа оставил сиронгов добивать раненых ящеров, а сам отправился следом за хадратом. Что-то подсказывало, что он должен присутствовать при казни Сои. Юноша так и не смог определиться, чего он все-таки хочет на самом деле, предпочтя довериться случаю.

Когда Аглакайя выскочила к мосту таронгов возвышавшемуся над пропастью, свет Великой Ра-Аам померк. Внизу виднелись огни Ситуст-Ры. Государство сиронгов, как ни в чём не бывало, провожало очередной рассвет. Где-то внизу играла тихая мелодия, один за другим закрывались ишмая-митра, запоздавшие родители покидали Ора-Хота. Казалось, все вернулась к прежней жизни, хотя это совершенно не так. И маниакальное желание хадрата изловить их, явное тому подтверждение. Из последних сил кирувиты пытались сохранить видимость стабильности, но Ситуст-Ру начало трясти, это понимали таронги, об этом догадывался и Ашат-Рар.

Топориск Сои едва передвигал ногами. Раненый в бок ящер мог упасть в любой момент.

— Прыгая на моего! — потребовала Аглакайя.

— Нет.

Кисару схватила девушку за руку и стащила с ящера, после чего подтолкнула к своему топориску.

— А ну, живее! Я спрячусь за той глыбой, и когда нечестивец погонится за тобой, преподнесу ему подарок Сам-Ру! — кисару широко улыбнулась, вытаскивая болт из колчана. — Ну, же! Поспеши!

Аглакайя ударила по спине топориска. Он, нехотя, двинулся с места, унося на себе девушку. Кисару взяла под уздцы ящера Сои и побежала за скальный выступ, из-за которого собиралась расстреливать гнавшихся за ними сахигралов. Аруту девушки вздрагивало, предвкушая хорошую битву. Возможно последнюю на ее тропе, но это уже решать Великой Ра-Аам! Кисару громко дышала, успокаивая сердце, нужно срочно привести себя в порядок иначе стрелы пущенные из дрожащих рук не найдут цели. Давненько она так не щекотала себе нервы. Аглакайя обратилась к богине за помощью и, усевшись на топориска, прицелилась. Очень скоро из тоннеля послышалось приглушенное шлёпанье лап хищников. Вот оно, началось!

Ашат-Рар выскочил на свет, словно посланник Сам-Ру. Искаженное бешенством лицо воина заставило вздрогнуть кисару. Смерть поблёскивала на кончике рага хадрата. Но минутная слабость быстро прошла. Аглакайя спустила курок, болт пробив сатунгасу сиронга, выкинул всадника из седла. Хвала, Великой Ра-Аам! Аглакайя даже вскрикнула, какая удача! Сахигарл отлетел в сторону, а топориск по инерции добежал до края пропасти. Попробовал зацепиться за каменные выступы — не вышло. Неуклюже перебирая уставшими ногами, ящер полетел вниз. На лице кисару появилась хищная ухмылка. Первая жертва тёмному богу.

— Ну, что, прихлебатель Сам-Ру, посмотрим насколько сильна твоя аруту?!

Аглакайя выждала какое-то время, опасаясь появления подкрепления. Тишина. Слегка сдавила коленями бока животного, направляя топориска к лежащему на земле сахигарлу. Ашат-Рар не подвал признаков жизни. По всему видно — она удачно попала, выбив из него аруту с первого раза. Но не успела девушка проделать и половины пути, как из коридора выскочил Алан-Муа. Ах, ты ж, грязь со стоп Сам-Ру! Воин не снижая скорость, налетел на топориска кисару. Удар такой силы не оставил хищнику шансов.

Девушка-воин спрыгнула со спины ящера, сгруппировалась в воздухе, затем приземлившись, прокатилась несколько шагов. Оставшись лежать на краю обрыва, она услышала громкий крик Сои, которая повернула назад. Тем временем юноша быстро спешился. В первую очередь, он подбежал к хадрату. Ашат-Рар получил серьёзное сотрясение, болт, судя по всему, повредил ребра, но опасности для жизни не было. Воин постепенно приходил в себя. Понимая, что командующему ничего не угрожает, сахигарл направился к уранга, намереваясь привести приговор таронгов в исполнение. То, что именно ему выпала такая честь разжигала амбиции, и ласкало самолюбие сиронга.

Алан-Муа упёрся остриём рага в грудь Аглакайи. Оскалился, а затем приподнял забрало.

— Так вот как выглядит уранга, из-за которой я потерял девушку? Ты даже не представляешь, насколько я благодарен случаю, что именно мне выпала честь вырвать твою поганую аруту из никчемного тела. Проси своих богов о скорой встрече с праотцами!

Аглакайя закрыла глаза, благодаря Великую Ра-Аам за помощь. Сопротивляться на этот раз не имело никакого смысла, да и возможности. Она по собственной глупости оказалась на краю тропы. Стоило ли так торопиться? Разве этому ее учил Рахмая Короткая память? Нахождение за стенами Ситуст-Ры пагубно влияет на ее инстинкты охотницы. Она напрочь забыла про осторожность и вот наказание.

Однако воин не успел осуществить свою угрозу. Болт григера со свистом рассёк воздух и воткнулся ему в плечо, вызвав крик боли. Мышцу жгло так, что сводило челюсть. Юноша пошатнулся. Едва не свалившись в пропасть, он удивлённо посмотрел на виновника его боли. Держа в дрожащих руках оружие, напротив раненного сахигарла стояла Соя. По щекам девушки текли крупные слёзы, в глазах читался дикий ужас, но она не опускала оружия. Свежий снаряд лежал в ложе григера и угрожающе поблёскивал остриём. Этого не может быть! Кто бы мог подумать, что его любимая Соя способна на такое!

— Отойди от неё, Алан-Муа, или клянусь властью исурамбу-таронгов, я отправлю тебя к праотцам. Ну же! Назад, Алан-Муа!

Высокий звенящий голос выдавал сильное волнение, и на мгновение сахигарлу даже показалось, что она не сможет осуществить угрозу. Но как только воин сделал шаг по направлению к уранга, на лице Сои появилась отчаянная решимость. Глаза наполнила ненависть, от которой сиронг почувствовал неприятный озноб по всему телу. Рахгута поднял раг. Это послужило сигналом к действию. Соя передёрнула плечами и выстрелила. Выдохнула. Снаряд сбил с головы сиронга шлем, обнажив шапку красных перьев.

— Очень глупо, Алан-Муа! Больше повторять я не стану! Забирай своего хадрата и убирайтесь за ворота! В следующий раз рука не дрогнет.

Сою трясло, как никогда! Девушка понимала, что ещё чуть-чуть и ноги сами подогнуться, и тогда она упадет. Как же она дошла до такого?! Тем временем Агалкайя поднялась, на четвереньках, бросая косые взгляды в сторону сахигарла, стала торопливо перемещаться к девушке. Кисару видела, что девушке плохо: ещё немного, и она потеряет от страха сознание, а там не ясно, чья возьмет. Только держись, Соя! Только держись!

— Глупо, очень глупо! Одумайся, Соя! Ещё есть возможность оправдаться. Последнее слово перед исурамбу-таронгами у Ашат-Рара. Одумайся! Сейчас же повинись перед ним, и приговор будет изменён на более мягкий. Степень полезности это ещё не все. Подумай! Мы, что-нибудь придумаем, я не оставлю тебя. Вспомни, я никогда не подводил тебя, когда мы играли, выступали на смотрах, соревновались командами в кависту. Соя. Просто верни нам уранга! Ошиблась, понимаю, с кем не бывает! Мы молоды, успокойся, не стоит так горячиться.

Аглакайя посмотрела на девушку, в глазах которой промелькнуло сомнение. Алан-Муа удалось бросить зерно в плодородную почву. Ах, ты ж, фокуру! Оставалось только, как следует полить удобрением и готово. Действительно, сейчас у неё появился шанс договориться с хадратом. Конечно, вернуться на прежнее место работы и забыть обо всём, что произошло, не получится, тем более сохранить статус полезности, но остаться гражданином внутри общества — шанс есть. Она по-прежнему часть Ситуст-Ры. Действия девушки распишут как минутную слабость не устойчивой аруту. Порекомендуют менее ответственное место, но оставят в секторе, возможно даже позволят начать с первой ступени. Ведь в принципе всё так и было. Сомнения терзали девушку. Она с надеждой посмотрела в глаза Алан-Муа. Соя смогла прочитать в них обиду и злость — нет, он не отступит. Даже, если она сможет отмыться от позорного пятна связи с уранга, юноша не оставит её в покое. Этот сахигарл не из тех, кто отступает при первой неудаче.

«Он легко сможет выдвинуть против меня обвинения другого рода. Вопрос в том, принимаю я тот путь, что предлагает мне Алан-Муа или нет. Смогу ли придать Аглакайю и принять его в новом качестве? Статус спутника, цобо, поездки по Ора-Хота. Если сейчас пойду у него на поводу, значит, капитулирую. И буду вынуждена жить с сиронгом, мучаясь от угрызений совести, что погубила чистую аруту во благо личных интересов. А чему учит устав сектора: все на благо общества, все на благо Ситуст-Ры! Гибель невинной уранга, хотевшей всего лишь вернуться на просторы родной Периферии пойдет на благо Ситуст-Ры, и в чем оно будет вообще заключаться? Требуя от меня принести эту жертву Алан-Муа думает о Твердыне или о личном? Нет!»

Соя выдохнула, и, собравшись с силами, ответила рахгута:

— Повторяю ещё раз, Алан-Муа …

Она внезапно замерла, не закончив фразы, так как почувствовала, что в область шеи упёрся холодный клинок рага. Ашат-Рар сжимал меч в протянутой руке. Единственным глазом, он смерил кисару и громко скомандовал:

— А ну живо, становись к обрыву! Ну!

Вот же, грязь со стоп Сам-Ру! Аглакайя послушно отошла. Стоя на крупном камне, она посмотрела вниз. Где-то там мирные граждане Ситуст-Ры готовятся ко сну, делясь впечатлениями о том, как они провели очередной рассвет. Размеренная жизнь, не подозревая ни о чем, текла своим чередом. Сиронги даже не представляли, что над их головами решается судьба государства. Если сейчас отправить хадрата к праотцам неизвестно как сложится дальнейшая судьба жителей Ситуст-Ры. Кисару впилась в лицо Алан-Муа, которое стало цвета молодой листвы. Юноша перепугался ещё сильнее, когда инициатива, наконец, перешла на их сторону. Он явно запутался, и это сразу бросалось в глаза. О, Великая Ра-Аам!

Сахигарл и сам мечтал расправиться с уранга, но вот убивать Сою сиронг не хотел. Перед лицом реальной опасности юноша спасовал. Слишком сильно воин желала её. Он посмотрел на красивое лицо девушки, ладную фигуру, испуганные большие глаза и сердце рахгута покрылось коркой льда. Ашат-Рар не знает пощады, и явно не пойдёт на компромисс, о котором юноша только что рассказывал Сое. Безумная мысль посетила сахигарла как раз в тот момент, когда хадрат занёс раг над головой подруги. Сильным ударом по ногам Ашат-Рар заставил Сою упасть на колени.

— Властью данной мне таронгами я лишаю тебя, предатель, статуса гражданина Ситуст-Ры! Всех преференции с этим связанных и приговариваю к немедленной смерти!

Алан-Муа бросился вперед, как раз в тот момент, когда хадрат ударил рагом. Плоть расползалась под натиском острого лезвия меча. Алая кровь брызгами раскрасила лицо хадрата. Крик боли разнёсся над спящей Ситуст-Рой. Аглакайя прыгнула сторону топориска Сои. Ящер в любой момент готов был сорваться с места и броситься в один из многочисленных коридоров Ох-Ра. Сейчас или никогда!

«Да хранит наши аруту, Великая Ра-Аам!»