ГЛАВА XXXV

ГЛАВА XXXV

Тёплая кровь, стекавшая с макушки, застила обзор. Шлем Уно безвозвратно утерян ещё в схватке с Гнотом. Мощный удар тога скинул его с головы кисару. Последнее, что связывало кочевника с прошлой жизнью, навечно потонуло в темной бездне пропасти. В голове всплыл образ маленького воина, Зоркого Шуму и, конечно, Тура. Мирту так и не удалось разыскать тога. Все это время Аглакайя упорно сопротивлялась походу за Перевал. Упёртая девчонка, вечно она со своими идеями! Аглакайя! Ах, ты ж, охвостье кута! Мозг обожгло, внезапным осознанием реальности. Как же все плохо! Когтистая лапа Сам-Ру коснулась аруту, и кисару мгновенно пришёл в себя.

— Уйди в сторону, уранга! — прорычал Ашат-Рар. Единственный глаз сахигарла полоснул по свёртку в дрожащих руках девушки, — Ха! А вы, как я погляжу, постарались на славу!

Аглакайя попятилась, стараясь переступать через редкие плешивые пробелы настила. Она не собиралась подчиняться приказам сиронга. Горящие огнём Сам-Ру глаза испепеляли ненавистью мерзкое порождение Ситуст-Ры. Кисару напряглась до кончика хвоста, выгадывая подходящий момент для атаки. То, что они все погибнут, ясно и так. Главное прихватить с собой больше этих мерзких прихвостней Сам-Ру. Надо, же: выследил и пришел за ними, поганый нечестивец! Девушка сжала рукоять оружия, чувствуя, как немеет рука державшая яйцо. Бедный малыш, он даже не подозревает, в каком непростом положении оказались его родители. Холод пробежал по телу кисару, от одной мысли о том, что их ожидает. Они даже не успели дать ему имя! На какое-то мгновение Аглакайя забылась, лихорадочно перебирая про себя самые звучные имена на её взгляд.

— Ты же слышала, что я сказал! Я отпускаю тебя, проваливай. Мне нужен только он.

Уходи?! Вот же, никчемный фокуру! Аглакайя опустила голову, словно гураму перед атакой. Только из чувства упрямства свойственного всем кисару, она не собиралась уступать противнику. Как бы, не так! Этот выскочка Ситуст-Ры так и не смог разобраться в аруту свободного кочевника Периферии. Попробуй пройти! Девушка попросила у Великой Ра-Аам лёгкой смерти и осторожно переступая, двинулась на сиронга. Ашат-Рар оскалился, опустил забрало и принял боевую стойку. Он нисколько не сомневался в этой безумной уранга! Раг сахигарла описал круг, разрезав тёмную плоть воздуха над головой. Ближе! Ещё ближе! Шум бурлящего потока смешался с криками боли и страдания. Там на краю скалистого обрыва фаранги вместе с всадниками Ситуст-Ры взимали дань кровью с непокорных сынов Периферии. Несмотря на то, что сиронгов было намного меньше, григеры очень эффективно нивелировали это временное неравенство.

Теплое прикосновение к руке, заставило девушку вздрогнуть. Дрожь мелкой сыпью пробежала по всему телу. Она остановилась, глотая слезы, но продолжала следить за сахигарлом. Мост слегка покачивало. Ашат-Рар медленно шел к ним через пропасть. Мирт осторожно разжал пальцы спутницы. Движения были вялыми, но в руках по-прежнему чувствовалось присутствие силы. Ком боли подкатил к горлу. Она чувствовала, как спазмы не дают ей сказать ни слова. Ещё чуть-чуть и она разрыдается навзрыд. Психика девушки оказалась накалена до предела. Ей стало не столько больно, сколько обидно. Что выбрать: Мирт, который без ее помощи, скорее всего, погибнет или малыш, которому также грозит неминуемая гибель. И при том, времени на принятие верного решения практически не осталось. О, Великая Ра-Аам!

— Дай мне, — голос кисару срывался, переходя на хрип.

Залитое запёкшейся кровью лицо, обращенное к девушке, заставило аруту замереть. На какое-то мгновение Аглакайя забыла про опасность. Сам-Ру замер перед атакой. Как она не старалась, но так и не смогла разглядеть ничего в глазах спутника. Тёмный, заплывший смертью зрачок, наполнился жаждой Сам-Ру. Огонь Великой Ра-Аам окончательно потух в аруту юноши. Нет больше того Мирта, которого она знала. Стоящий перед ней живой труп, словно восставший посыльный тёмного бога, требовал лишь немедленного отмщения и крови. В этих глазах не осталось ни капли тепла. Боль выжила из него всё до последней капли. Она захотела обнять его, попрощаться, сказать все, что не успела сказать, но яйцо остановило ее. Нужно спешить. Девушка не стала сопротивляться, да и какой смысл?!

— Помни, я с тобой, — единственное, что смогла выдавить из себя Аглакайя.

Слезы текли не переставая, падали вниз, разбавляя солью пресную воду реки. Это уже не важно. Коснувшись ладою груди спутника, она отступила назад. Они, скорее всего, погибнут, но тога должен выполнить свой долг. Он останется в памяти диких племен Периферии как легендарный герой превзошедший всех, даже Хитро-ох-Мавла. Мирт это сделал! Он её тога! Сглотнув ком боли Аглакайя прижала заветный сверток к груди.

Ашат-Рар замер напротив кисару.

— А теперь — беги! — прошептал Мирт спутнице.

— Нет!

— Беги! — Мирт пытался найти удобное положение для ног, наблюдая, как Ашат-Рар уверенно двинулся к нему. Расстояние, всё ещё, оставалось приличным, но рано или поздно сиронг преодолеет его. — Я задержу! Уходи, раздери тебя агато! Аглакайя! Долго мне не выстоять!

— Нет! Я …я не оставлю тебя! — девушка почувствовал как из глаз снова потоком полились тёплые слезы. Они прожигали на её лице глубокие борозды Сам-Ру. Замотав головой в знак отрицания, она всматривалась на израненную спину тога и мелькавшего впереди сиронга. Нет, пусть они вместе погибнут в кровавых лапах Сам-Ру. Это их тропа, а он её спутник! Ашат-Рар не спешил, сахигарла эта ситуация даже забавляла. Ему нравилось наблюдать издалека, как страдает поверженный враг. Сбежать-то у него все равно теперь не получиться. Как же вовремя он появился.

— Вот же, упрямая дочь кута! Ради чего всё это! Ради кого? Делай, как говорю, и не спорь.

Мирт повернул голову, ему все сложнее подбирать слова. В мёртвых глазах мелькнула искорка разума.

— Говорю же — уходи! Он для нас важнее.

Глаз кисару остановился на свертке, который держала Аглакайя. Он всматривался в лицо спутницы, словно хотел запечатлеть навечно в голове её образ. Отважная девушка Периферии, бросившая вызов обычаем племени, Ситуст-Ре и самому Сам-Ру. Именно такой он её запомнит. Сколько же всего он не успел ей сказать?! Коварство Сам-Ру не знает границ!

Неожиданно мост повело от тяжести трех тел. Слишком большая нагрузка. Ашат-Рар схватился за поручни. Как, вообще, по нему можно передвигаться?! Послышался треск лопнувших лиан. Амуниция сахигарла оказалась слишком тяжела. Смутные сомнения, что вернуться назад теперь у него вряд ли получится, закрались в голову сиронга.

— Беги! — просипел Мирт.

Воин присел и начал интенсивно работать кинжалом, перерезая лианы, скреплявшие ветхий настил конструкции. Девушка смахнула слёзы, а затем быстрым шагом направилась к противоположному берегу. Она могла не успеть, но мизерный шанс на спасение у них с малышом оставался — нужно им воспользоваться. Иначе жертва, которую Мирт принёс Великой Ра-Аам, будет напрасной. Слёзы полились с новой силой. Аруту девушки никак не могла успокоиться. Она даже представить себе не могла, что этот кисару так ей дорог!

Сердце билось в груди, словно пойманный в силки кут. Какое жестокое испытание для них приберёг Сам-Ру. Шаг, ещё один, а затем ещё. Главное не споткнуться и не провалится в одну из брешей. По нему опасно идти, а не то, что биться! Послышался треск очередной лопнувшей лианы. Мост повело ещё сильнее. Нет, не успеет. Не добежит. Она прыгнула, вперёд чувствуя, как ноги проваливаются сквозь настил, яйцо выскочило из мешковины. Вот же, грязь со стоп Сам-Ру! Девушка обеими руками ухватилась за теплую скорлупу, забыв о собственной безопасности. Сам-Ру наслаждался зрелищем.

Тем временем, Мирт продолжал перерезать самые толстые стебли. Скоро сахигарл придёт в себя и продолжит путь. Нужно торопиться. Ашат-Рар преодолел первый приступ страха, однако никак не мог сделать шаг. Для начала парочку шагов. Но как?! Сиронг поздно спохватился: даже если ему удастся добраться до Мирта и отправить кисару к праотцам, лиана не выдержит. Нужно было оставить часть амуниции на берегу! Готов ли он пожертвовать жизнью ради отмщения? Сможет ли? Фактически вся конструкция держалась на одной лиане, которая, с минуты на минуту, того и гляди лопнет.

Мирт отвернулся от, скованного страхом и предчувствием скорой гибели, Ашат-Рара. Он уже не мог различить в темноте Аглакайю, но по слабой вибрации лиан догадался, что девушка благополучно добралась до противоположного берега. Тога улыбнулся Сам-Ру и перерезал последний крепкий стебель лианы. Послышался треск, после чего они оба вынуждены были вцепиться в сплетённые остатки ветхой конструкции, повиснув на руках над бурлящим потоком реки. То, что ещё осталось от Висячих мостов, очень скоро будет разорванно под весом двух крупных тел. Это всего лишь вопрос времени и оба воина это прекрасно понимали.

— Убирайся, Ашат-Рар! Забирай своих прихвостней Сам-Ру и убирайся из земель кисару. Ты получишь, что хочешь. Слышишь этот звук.

Несмотря на шум воды, четко различалось потрескивание жалких остатков поручней, на которых повисли воины.

— Мы ещё не закончили с тобой! — с трудом выдавил из себя сахигарл, дрыгая в воздухе ногами. Он попытался замахнуться рагом, но одна из лиан лопнула, и меч полетел в тёмную пропасть. Раг потонул в холодном потоке, оставив сиронга безоружным.

— Вот же, упрямый фокуру! Не заигрывай с Сам-Ру, нечестивец. Здесь тебе не Ситуст-Ра! Уходи, ты получил своё сполна! Кровью кисару обагрен весь берег, чего ещё?

Мирт слегка дёрнул стебель, на котором висел. Но так, чтобы сиронг всего лишь смог почувствовать, насколько тонка грань. Как быстро он может оказаться, вместе с ненавистным ему дикарём, перед вратами тёмного бога. Ашат-Рар скинул шлем, полоснул единственным глазом по залитому кровью телу врага и стал при помощи рук продвигаться к берегу. С каждым новым хватом треск усиливался. Мирт не думал, что сиронгу удастся добраться, но не стал торопить события, доверившись воле Великой Ра-Аам. Когда темнота поглотила сахигарла и о его присутствии напоминала лишь вибрация, кисару обратился к богине. Мысленно он попрощался со всеми живущим в этом мире, не забыв про своих волосатых друзей. Почему-то первым ему вспомнился рыжеволосый маленький Мука. Он наверняка будет ждать его вместе с Уно у врат обители. Не успел кисару закончить молитву, как послышался треск последних сплетений лиан, связывающих два берега между собой. Сам-Ру явно спешил! Мирт крепко ухватился за стебли, доверившись воле богини. Ашат-Рар, выхватив у стоявшего на краю обрыва всадника раг, одним ударом перерубил иссохшие стебли лиан. Так-то оно лучше!

Мирт полетел в темноту. Удар пришёлся в бок. Со всего маха кисару влетел в скальные выступы. Руки отпустили ветхие стебли и какое-то время он летел вниз не чувствуя под собой ничего, пока не зацепился за один из выступов. Острые грани врезались в мякоть ладоней, но тога стиснул зубы, не обращая на это внимания. С недавних пор кочевник стал представлять собой сплошной кровоточащий кусок мяса. Одной раной больше, одной меньше! Лучшей приманки для агато не найти!

— Мирт! — послышался знакомый голос, прозвучавший из темноты откуда-то сверху.

«Аглакайя! Моя Аглакайя!»

В голове что-то щёлкнуло. Он собрался с мыслями. Стиснув зубы, превозмогая боль, стал карабкаться наверх, упираясь ногами в многочисленные скальные выступы и перехватываясь за стебли лиан, служившие когда-то кочевникам поручнями Висячих мостов. Время шло. Медленно, но верно кисару заставлял себя, через силу, двигаться вверх. Подъём давался нелегко. Разум, то и дело, покидал истерзанное тело. Лиана, за лианой, он заставлял себя двигаться. На какое-то время воин даже забыл про то, что наверху его дожидается Аглакайя. Руки скользили, оставляя кровавые следы на холодной поверхности. Муть, застилавшая глаз, мешала концентрироваться, но он продолжал восхождение. Одна из лиан неожиданно оборвалась, и кисару пролетел пару ярусов вниз. Вот же, охвостье кута! Пришлось, начать заново. Метр за метром, лиана, за лианой! Вверх, только вверх! Кочевник пришёл в себя лишь, после того, как совсем рядом над головой послышался знакомый голос.

— Хвала Великой Ра-Аам и её щедрости!

Аглакайя торопливо сбрасывала вниз остатки лиан, чтобы у юноши была возможность перехватываться. Под весом кисару они то и дело обрывались. Мирт поднял лицо наверх, всматриваясь в темноту. Слабый свет факельных чаш не долетавший до противоположного берега, не позволял ему рассмотреть радостное лицо спутницы. Девушка была в не себя от возбуждения. Смахивая катившиеся по лицу слезы, она просто не могла поверить своему счастью. Богиня действительно никогда не оставляет Мирта, несмотря ни на что. Однако Сам-Ру не собирался так легко отказываться от причитавшейся ему жертвы. Когда до Аглакайи оставалось рукой подать, послышался, знакомый каждому кочевнику, звук хлопающих крыльев. Ах, ты ж, мерзкое охвостье кута!

«Охнос!!!»

Ледяной холод пронзил сердца кисару. Вот же, грязь со стоп Сам-Ру! Аглакайя вскочила на ноги, всматриваясь в темноту джунглей. Голова судорожно соображала. Как выбраться из непростого положения? Что они могли противопоставить зубастому хищнику?! Она испугалась не столько за себя, сколько за висящего на лианах Мирта. Ему осталось совсем не много, но это дастся воину, судя по всему, не так-то просто.

— Мирт, быстрее. Быстрее.

Девушка упала на колени и начала, стирая руки в кровь, интенсивно тянуть на себя стебли, на которых висел спутник. Наконец, разгорячённые ладони кисару ухватились за покрытые кровью запястья воина. Тога повис, словно набитый переспевшим солотом мешок, не в силах подтянуться. Как оказалось: он был без сознания. Надо же было такому случиться, именно сейчас. Она надрывно закричала, пытаясь из-за всех сил вытянуть на себя кисару. Ничего не вышло. Уперев стопы в скальные выступы, Аглакайя на время замерла, в ожидании пробуждения Мирта. Откуда-то из темноты прокричал охнос.

Вскоре Мирт зашевелился. Боль накатывала волнами, а возможности сопротивляться Сам-Ру совсем не осталось. Какую бы силу в него не вдохнула Великая Ра-Аам всё закончилось. Тело болело и ныло. Он попробовал подтянуться — бесполезно! Ничего не выходит. Нет ни сил и желания бороться за жизнь. Аглакайя тянула из-за всех сил и постепенно лианы подались. Делая длительные перекуры, им все-таки удалось побороть Сам-Ру. Когда кисару заполз на выступ, совсем рядом с кочевниками на каменную поверхность скального выступа приземлился охнос. Только этого не хватало!

Темнота скрывала от них ящера, однако по звуку хлопающих крыльев и зловещему крику можно было предположить, что особь довольно крупная. Без лишней прелюдии охнос атаковал жертву. Не успел Мирт подняться, как почувствовал острые зубы Сам-Ру у себя на руке. Крик боли разлетелся над обрывом, заставил вздрогнуть аруту Аглакайи и сильнее забиться сердце Ашат-Рара. Стоя на противоположном берегу сиронг делал тщетные попытки разглядеть что-либо в темноте Периферии. Он слабо верил, что кисару удалось выбраться. Но если это так, воин будет этому только рад. Если Мирт жив, значит, ему есть ради чего остаться в землях кочевников, а Ситуст-Ра — Ситуст-Ра подождет. Из темноты вновь прозвучал крик, но на это раз это был боевой клич кисару.

Аглакайя бросилась защищать спутника. Позабыв про яйцо, она накинулась на крылатого ящера, яростно отбивая тога у Сам-Ру. Ей удалось освободить спутника, но ненадолго. Уже через мгновение охнос атаковал снова. Мирт оттолкнул Аглакайю, подставив спину врагу. Острые когти разорвали жалкие остатки экипировки, обнажив израненный торс кочевника. Девушка не видела лица спутника, но догадывалась какую боль ему пришлось испытать. Кисару прикусил язык, сдерживая крик страдания.

— Беги! — долетело до Аглакайи.

«Да, когда же это закончиться, Великая Ра-Аам!» — мелькнуло в голове девушки.

На этот раз Мирт не стал с ней препираться. Бросив прощальный взгляд на девушку, он резко повернулся, чтобы встретить лицом посланника Сам-Ру. Собрал жалкие остатки сил и прыгнул грудью навстречу хищнику. Они полетели кубарем по каменистой поверхности обрыва. Охнос яростно сопротивлялся. Хлопая крыльями, и разрывая горячую плоть жертвы. Воин сдавил прихлебателя Сам-Ру в крепких объятиях. Это последний бой и жалеть силы больше нет необходимости, да и не зачем? Мирт не переставая, наносил удары кулаком, зубы яростно рвали плоть ящера. Прокатившись несколько метров по выступу, они замерли на самом краю. Охнос, словно оценивая свои шансы на победу, ненадолго перестал сопротивляться.

— Мирт! — услышал кисару.

Не дав опомниться хищнику, он впился зубами в толстую кожу врага, а затем навалился на него всем телом. Аглакайя бросилась к обрыву, но было слишком поздно. Последнее что увидела девушка, был огромный черный комок из сплетённых тел, погрузившийся в бурлящую темноту реки. Тишина! Ни крика, ни единого звука, лишь привычный шум воды, где-то далеко внизу. Сердце девушки разрывалось от невосполнимой утраты. На это раз всё кончено. Как же все-таки ты жесток, Сам-Ру! Ни в силах совладать с собой она села на край обрыва и разрыдалась. Её дико трясло. Надрывно стеная, Аглакайя царапала холодную поверхность каменной скалы. Гореть им всем на ладонях Сам-Ру! Он забрал у нее даже тело, не дав попрощаться. Более бесславной смерти для кочевника и придумать сложно. Став легендарным героем Периферии, и получив, наконец, статус тога, он лишился, по воле темного божества, чести быть развеянным над просторами Периферии. Как же так?! Она отказывалась в это верить! Неужели богиня покинула кисару, уступив победу Сам-Ру?!

Там на противоположном берегу всё ещё не утихали крики соплеменников, но это сейчас её мало интересовало. Она осталась одна! Совершенно одна! Нет ни Рахмая, ни Сои, ни Мирта! Всё кончено! Терзаемая мучительными воспоминаниями и мыслями о прошлом, кисару просидела на краю пропасти до рассвета. Где-то глубоко в аруту девушка лелеяла надежду, что с первыми лучами Великой Ра-Аам ей удастся разглядеть тело спутника она спуститься к нему, чтобы предать, как положено огню Сам-Ру. Но бурлящий поток слез, богини сделал своё дело. Ничего кроме речной массы она не обнаружила. Боль и скорбь заполнили пустоту отважного сердца.

Даже не глядя больше на противоположную сторону реки, девушка забрала яйцо и двинулась в путь. Как-то, в беседе у костра, Мирт рассказывал ей про племя корнеедов, во главе которого стоял вождь Ага. Тога довольно тепло отзывался о племени каруша. Возможно именно там, среди низкорослых воинов далёких земель, она и малыш смогут найти покой, который им не дали родные земли Периферии. Оставаться здесь кисару больше не могла, да и не хотела. Каждая тропа, каждый холм и дерево будет ей напоминать о Мирте. Находясь среди соплеменников, она обречена вечно, жить воспоминаниями и страдать, страдать, страдать. Будет страдать до тех пор, пока Сам-Ру не придёт за её аруту и не вырвет из тёплых, ласковых рук Великой Ра-Аам! Нет, так не должно быть и не будет!

Решительно поднявшись, Аглакайя прихватила яйцо и растворилась в пышной зелени джунглей. Оставив на берегу все воспоминания о прошлой жизни. Она уходит и больше ни один кисару из земель Рахмая Короткая память не услышит о ней.

Маленький кут пробрался на берег, оглядываясь по сторонам, принялся жадно глотать воду. Он никак не мог дождаться рассвета: всю ночь по джунглям разлетались крики кисару мешавшие ему спать. Эти звуки заставляли маленькое сердце ящера сжиматься от страха, подобно кузнечным мехам. Напившись, кут последовал вверх по течению, где его поджидала большая и очень многочисленная семья. Неожиданно внимание ящера привлек тёмный ручеек, похожий на детёныша кари. Он остановился, приблизил к нему мордочку, принюхался и замер. Ноздри втянули знакомый запах.

Кровь!

Конец третьей книги.

Уважаемые читатели, большое спасибо за внимание оказанное героям моего романа.

Ваша активность помогает укрепиться миру Ситуст-Ры среди множества созданных вселенных.

Размещение четвёртой, книги начнётся в ближайшее время.

Поэтому, если возникнет желание узнать, что ждёт героев в новом для них мире — добро пожаловать.

С наилучшими пожеланиями, ваш Георг Гетт