Тайные печати

— Заходите, заходите! — радушно приветствовал гостей хозяин. — Быстрее, уважаемые господа, пока снегом совсем не завалило!

С неба падали крупные хлопья; снегопад этим вечером выдался сильный, и тропа, по которой оба путника добрались до гостиницы, уже практически исчезла. Вечер еще только близился, но небо полностью закрыли тучи, преграждая дорогу солнечным лучам и погружая землю в сумерки.

— Позвольте, я ваших лошадей заведу, — хозяин, поправляя наброшенную на плечи меховую накидку, засуетился вокруг коней, уводя их к конюшне. Путники поспешили к дому.

Только внутри, оказавшись в тепле, они позволили себе перевести дух, сбросить капюшоны и оглядеться.

Гостиница с подходившим погоде названием «Тихий снег» мало чем отличалась от сотен таких же заведений по всей империи. Прямоугольный зал с входной дверью на юг, лестницей на второй этаж у восточной стены и выходом на кухню — у западной. Десяток круглых столов и широкая изогнутая стойка для хозяина у северного конца зала. Ровно десять покрытых резьбой деревянных колонн поддерживали потолок, с крюков свисали бумажные фонари, и свет, проходя сквозь замысловатые прорези в бумаге, создавал из теней удивительный узор.

— Позвольте вашу одежду, господа, — приблизилась невысокая девушка в скромном сером платье служанки. Немногочисленные гости с интересом оглянулись на новоприбывших.

— Да, конечно, — невысокая изящная женщина сбросила дорожную одежду, с досадой посмотрев на оставшиеся на полу лужицы. В свете ламп сверкнула изумрудная ткань дорогого халата, украшенного золотистой вышивкой.

Ее спутник тоже освободился от верхней одежды, поправил меч на поясе. Толстая рубашка и прочный жилет, крепкие мускулы и пара шрамов на щеке не оставляли сомнений — воин, телохранитель.

Служанка скользнула в сторону, гости же прошли к столикам.

— Кошмарная погода, госпожа, не правда ли? — заговорил полноватый мужчина с ухоженной бородкой, облаченный в темно-синий халат.

— Здесь же север, бывает и хуже, — сверкнула улыбкой дама. — Но, видимо, мы здесь надолго задержимся.

Воин пробурчал что-то неразборчивое.

— Наш хозяин говорит, что снегопад к утру прекратится, — нерешительно заметил молодой человек в круглых очках и с книгой в руках. Студент, судя по фиолетовому халату. — Я не знаю, я так далеко на север не забирался…

— О, бывает, бывает, — закивала головой пожилая женщина в коричневом платье, машинально похлопывая по стоявшей рядом пухлой сумке. — Снег валит сильно, но будет недолго.

— Милостью предков, так и выйдет, — дама плавно опустилась за свободный столик. — Но будет непочтительно мне не представиться. Имя моего рода — Ясаона, мое имя — Юи, моего спутника зовут Токэн Сэнси.

Воин молча кивнул, садясь рядом с хозяйкой.

— Имя моей семьи — Фуго, собственное — Фон, — наклонил голову бородач. — Я купец, торгую тканями и мехами.

— Юси Табито, — пробормотал юноша. — О, простите… имя моей семьи — Юси, собственное же — Табито. Я студент, учусь в Самакаве…

— Дзаи Саяку, — охотно представилась женщина с сумкой. — Я целительница, вот между этими деревнями хожу. Сюда впервые забралась, тут, говорят, травы редкие растут, вот в моих деревнях все здоровы пока, так я себе такую учебу устроила.

О происхождении Ясаоны никто не спросил. Поведение, одежда и внешность безошибочно выдавали в ней знатную даму, слова «имя моего рода» — тем более.

— Мое скромное имя Коданси, госпожа Ясаона, — послышался голос от входа. Хозяин вернулся в дом, отряхнувшись от снега за порогом. — А это Андзинь.

Служанка тенью проскользнула по залу, учтиво поклонившись.

— Кони устроены как следует, вместе с другими, — продолжил хозяин, проходя к своей стойке. — Обед сейчас будет готов, прошу почтенных гостей подождать немного.

— О, жду с нетерпением! — оживился Фуго. — Если в такую погоду еще и не поесть — то совсем можно считать, что духи рассердились!

Он рассмеялся собственной шутке, Ясаона лишь слегка улыбнулась.

— Вижу, только я путешествую не одна? — заметила она.

— Увы, — горестно вздохнул Фуго. — Помилуй предки, я с большим удовольствием странствовал бы в подходящем экипаже, или остался дома. Но так уж совпало, что мне срочно нужно в Силинь, иначе дело там совсем встанет. Местные дороги я хорошо знаю, но снегопад оказался очень некстати. Днем бы я сквозь него пробрался, но близится ночь…

— А вы, господин Юси? — как только купец сделал паузу, Ясаона обратилась к студенту. Фуго недовольно насупился.

Молодой человек смущенно отвел взгляд.

— Я… преуспел в каллиграфии, и учителя посчитали, что мне нужно посетить одного знаменитого мастера, поучиться у него особым приемам письма… А он живет далеко на севере, вот я и…

Под взглядом искрящихся глаз женщины он смутился еще больше и попытался укрыться за книгой.

— А я вот редко с кем-то хожу, — вмешалась Саяку. — А зачем? Тропы знаю, где травы всякие искать — так это мне провожатый не подскажет, сама соберу. Разбойники меня не тронут, знают, что взять толком нечего, да и знают — целителя оберешь, а потом тебя лечить некому будет.

— Я этого не слышал, госпожа Дзаи! — откликнулся из кухни Коданси. Целительница захихикала.

Гости успели переброситься еще несколькими фразами, исключая по-прежнему молчаливого Токэна. Пусть семейства и занятия у них были совершенно разными — но в дороге часть границ стиралась, дозволяя то, что непредставимо в привычном обществе. Такой закон не значился в книгах, но был ведом и понятен каждому жителю империи.

— Почтенные гости, — объявил Коданси, появляясь из кухни, — прошу вас. Никто не скажет, что в «Тихом снегу» дурно кормят.

Андзинь принялась безмолвно выносить еду для гостей. Ясаона с интересом пригляделась к хозяину: на вид ему было лет сорок, худощавый, не очень высокий, лицо приятное, но незапоминающееся. Темно-зеленый халат, тяжелый пояс со множеством карманов: обычное дело для человека, который привык много работать по дому и держать инструменты под рукой.

— Отлично, — воодушевился Фуго, когда перед ним поставили тарелку. — А если сюда добавить немного приправы тикё?

— Андзинь, у нас она есть? — оглянулся на служанку Коданси.

— Да, — тихо подтвердила та. — На кухне, вторая полка сверху.

Хозяин кивнул, и через минуту вернулся с изящным сосудом.

На какое-то время все занялись едой, подкрепляя силы после дороги и наслаждаясь разливающимся по всему телу теплом. Коданси занял место за стойкой, с улыбкой наблюдая за гостями и переводя взгляд с одного на другого. Фуго мимоходом осведомился о плате, услышал разумные цены и удовлетворенно кивнул.

Подходил вечер. За окнами по-прежнему валил снег, лампы расчерчивали зал причудливыми узорами. Ясаона подумывала даже их зарисовать, а Юси с интересом рассматривал игру теней.

В «Тихом снегу» всем было хорошо.

После обеда обнаружилось, что отдыхать никого не тянет. Трое гостей успели отдохнуть с дороги, а Ясаона призналась, что привыкла ложиться поздно, и бросила лукавый взгляд на Токэна. Воин остался невозмутим, Юси же смутился и уткнулся в книгу.

— Извините, достопочтенные гости, я никаких развлечений предложить не могу, — с сожалением развел руками Коданси. — Просто не умею ни петь, ни играть… вот разве что Андзинь умеет.

Он вопросительно поглядел на служанку. Тихая девушка покачала головой и негромко ответила:

— Нет.

— Но тогда ничего не остается, — Юси поднял взгляд от книги и поправил очки. — Я мог бы почитать, но у меня все про… ну вы знаете, науки…

— А доски для го нету, — вздохнула Саяку. — А я бы с радостью сыграла, когда вот у больного сидишь, делать нечего, только следить, так разум размять, как первыми государями завещано.

— Что сожалеть, — резонно сказала Ясаона, — если ее нет?

Гости переглянулись. Один лишь Фуго ничего не предлагал, лишь удовлетворенно сложил руки на животе.

— Досточтимые гости, — снова вмешался Коданси, — знаете, в такие вот снежные вечера люди, сидя дома, часто начинают рассказывать истории. Возможно, у нас есть чем поделиться?

— Часто страшные рассказывают, — негромко добавила Андзинь, поправлявшая светильник.

— А хорошая идея! — оживилась Саяку. — Всегда послушать интересно, что другие слышали, что знают, и что где такое было! А в тепле да после обеда капелька страха кровь горячит, я вам как лекарь говорю. Потому в деревнях и рассказывают.

Остальные гости одобрительно закивали. Сказания любили послушать по всей империи.

— Только вот кто начнет… — задумался Коданси.

— А жребий давайте, — предложила неугомонная целительница. — Господин Коданси, найдутся у вас лучинки разные?

— Ну еще бы, — усмехнулся хозяин. — Андзинь, где там они у нас?

— Я принесу, — сказала служанка.

Лучины нашлись быстро, и очередь распределилась мигом: сперва Юси, потом удивившийся этому Токэн, потом — Фуго, Ясаона, Саяку и Коданси. Андзинь от жеребьевки отказалась, тихо заверив, что не знает историй.

— Итак, господин Юси, вам рассказывать первому, — мягко улыбнулась Ясаона, и студент покраснел.

— Не беспокойтесь, — хихикнула Саяку. — Это же не экзамен.

— Лучше бы экзамен… — пробормотал Юси, вызвав смех у слушателей. — Но давайте я попробую…

Он откашлялся.

— Давным-давно, еще до Войны Духов, ну, вы знаете…

— Когда темных духов изгнали со всех земель империи и ввергли в их царство, — кивнул Фуго. — Все знают, продолжайте, пожалуйста, господин Юси.

— Да, конечно… — студент замялся. — Тогда темные духи свободно бродили по земле, и с ними сражались как могли. Волшебных Искусств еще не было, так что людям оставалось лишь заклинательство, знаки, слова и предметы, что складывались в оружие и защиту.

Голос Юси стал крепче, он ступил на знакомую почву и приобрел уверенность.

— Был тогда могучий дух-охотник, который преследовал людей, разрывал их и поедал души. И был заклинатель, который поклялся покончить с ним, найти и навеки запечатать. Он знал повадки духов, он знал слабые места пожирателей и умел с ними бороться. Заклинатель отправился в путь, взял след от места первой жертвы. Нашел себе проводника, девушку, у которой этот дух погубил почти всю родню.

Проходившая мимо Андзинь на миг остановилась, посмотрев на студента с непонятным выражением. Тот не обратил внимания и продолжил:

— Так шли они по следу несколько дней, и наконец остановились в долине, где заклинатель распознал явные признаки присутствия духа. Он был уверен, что тот здесь появится, и подготовил ловушку — очертил круг, нарисовал десятки знаков пленения и заточения, вспомнил все нужные слова, и сел посреди защитной фигуры со своей помощницей.

— И дух пришел? — мигом спросила Саяку. — Угодил в ловушку?

— Да нет, — печально покачал головой Юси. — Настала ночь. Заклинатель был готов столкнуться с духом. Но чего он не ждал — что черные когти ударят ему в спину.

— Как? — хором изумились целительница и Ясаона.

— Заклинатель ошибся, — сказал студент. — Дух, за которым он охотился, был не просто пожирателем, а пожирателем-притворщиком; он знал, что за ним идет охота, и вместо того, чтобы уйти в ночи, занял человеческое тело, убив истинного хозяина.

— Девушка-проводник! — охнула Саяку.

Юси кивнул.

— Она была рядом с заклинателем, в человеческом теле прошла мимо его знаков, не заметивших ее. И ударила, когда он отвлекся. Так заклинатель погиб, пал жертвой духа и своей же самоуверенности.

Повисло тяжелое молчание. Обычно рассказчики все же старались вывести такие истории к хорошему концу, но студент, похоже, пересказывал прочитанную книгу, где автор поступил иначе.

— Невесело у вас вышло, господин Юси, — сказала наконец Ясаона.

Юси смущенно развел руками.

— Вы извините… это первое, что пришло на ум… если бы я не был первым, вспомнил бы еще что.

— Но теперь время для новой истории, — Саяку повернулась к Токэну. — Ваша очередь!

— Я не умею рассказывать, о древностях особенно, — сухо сказал Токэн. — Если хотите послушать о нынешнем — могу.

— Давайте, — предложил Фуго. — Господин Юси человек ученый, и поведал о деяниях старых времен — вы же человек военный, так что кому как не вам, говорить о настоящем.

Воин бросил взгляд на Ясаону, та с улыбкой кивнула.

— Хорошо, — проронил Токэн. — У меня история краткая и невыдуманная. В провинции Као, с пару месяцев назад начали погибать люди. Разные, от бродячих воинов до знатных, и даже магов. Общего у них только одно — они все были в пути, погибли ночью.

Токэн обвел взглядом слушателей.

— И у каждого горло было вспорото когтями, а на лице застыл безмерный ужас. Так и ясно, что это не человек убивал, даже не безумец. Темный дух, неведомо какой, но вынырнувший из своего царства и вышедший на охоту. Маги и заклинатели, говорят, уже в провинции его ищут, но пока не нашли.

— Не нашли? — нахмурилась Саяку. — Но в чем тогда история?

— А ни в чем, — мрачно сказал воин. — Я же говорил — не умею рассказывать. Только о том, что слышал.

— Я не слышала, — удивилась Ясаона.

— Я говорил с другими воинами в Самакаве, пока вы спали, госпожа Юи, — уточнил Токэн. — Потом не хотел вас беспокоить.

Женщина мимолетно улыбнулась телохранителю. Он всегда старался оберегать ее не только от прямого вреда.

— Погодите, — поднял руку Юси. — Но провинция Као… это же рядом. В дне пути.

— А и точно, — дернулся Фуго. — Вы правы, господин Юси… Так что же, дух и сюда перебраться может?!

Гости и хозяин вздрогнули. В империи любили рассказывать о темных духах, но никто не желал с ними столкнуться. А то, что Токэн даже не попытался плавно вести рассказ, а изложил его словно докладывал, почему-то вызывало еще больший страх.

— Да нет, — попыталась приободрить всех Ясаона. — В конце концов, за порядком везде следят, и такие убийства расследуют.

— А если где буйствуют темные духи — так туда придут священники или заклинатели! — Саяку стукнула по столу сухим кулаком. — Может, даже сам Кай Джалин!

Прозвучавшее имя словно холодным ветром пронеслось по залу.

Кай Джалин слыл легендой среди заклинателей. Он безустанно охотился на темных духов, но не изгонял и не пленял — уничтожал. Почему — никто не осмелился спросить, да и сама фигура Убийцы Духов была овеяна тайной. Говорили, что его имя знают даже темные князья, и ненавидят его, а то и боятся.

— Но я слышал, что он не мужчина, — робко сказал Юси. — Что на самом деле говорить надо «Кай Джалинь», это женщина.

— Я то же самое слышала, — подтвердила Ясаона и бросила на студента мягкий взгляд. — Как совпало, господин Юси.

Студент покраснел и опустил взгляд.

— Ну как же так, — возразил Фуго. — Вряд ли в таких вопросах может быть неясность.

— Если женщина в мужской одежде, в какой ходить по глухомани удобно, так можно и не различить, — сказала Саяку. — Я-то знаю, всякое у меня бывало.

Остальные гости с удивлением взглянули на целительницу. Та развела руками:

— В молодости, в молодости. Но будь то Кай Джалин или Джалинь — никак не простой заклинатель, не одними знаками обходится.

— Верно, — Юси поправил очки. — Он еще и маг, владеет каким-то Чистым Искусством.

— Именованием или кровной магией, — твердо заявил Фуго. — Как раз с их помощью заклинателю-магу легче всего справиться с духом. Уж поверьте мне.

— Вы же сами не маг, господин Фуго, — упрекнула его Саяку. — Точно ли знаете?

— Точно, — заявил купец. — И подтверждением тому послужит моя история.

— О, конечно, ваша очередь, — вспомнила Ясаона. — Прошу вас тогда, простите, что перебили.

— Пять Чистых Искусств сотворено предками, — начал Фуго. — Именование, что правит именами, кровная магия, основанная на связях через кровь, искусство Пяти Князей, что призывает стихии, Воплощение, что творит нечто из ничего, и Поток, чей удел — вре…

Купец смущенно кашлянул, поняв, что на нем скрестились пять взглядов. Чистые Искусства мог перечислить каждый ребенок в империи.

— Так вот, — после краткого замешательства продолжил он, — семья Фуго была славна торговлей, но многие мои предки были магами, и все Искусства встречались у нас в роду. Послушайте же, что случилось с Фуго Сансиро, моим прапрапрадедом и могучим Именователем…

Купец сложил руки на животе.

— Когда Сансиро был молод, но уже овладел своей магией, он отправился на юг, в Ланьтао, по делам семьи. Столь умен был Сансиро, что быстро справился со всеми делами, отправил весть домой, и пожелал немного пожить в Ланьтао, ибо была весна, а южные города прекрасны в это время. Гуляя вечерами по улицам города, он встретил прекрасную девушку с опечаленным лицом. Она пришлась ему по сердцу, но Сансиро удивился тому, что с ней не видно провожатых. Встретив ее еще раз, он решил заговорить с ней, и она ответила.

Фуго выдержал краткую паузу.

— Девушку звали Аои из семьи Амаку — богатого, старого рода. Сила Именования подсказала Сансиро, что она говорит правду, что имя и впрямь принадлежит ей; в разговоре понял он, что девушка нравится ему не только за прекрасный лик, и он задумался. Он собирался жениться, но хотел и интересы семьи соблюсти, и взять жену, что ему понравится. Может, предки вознаградили его за почтение к ним? Но Сансиро не давало покоя то, что она ходит по улицам одна. Он посмел спросить, и услышал в ответ печальную историю.

— Она что, незаконная была? — живо спросила Саяку.

— Помилуй предки! — возмутился Фуго. — Нет. Аои рассказала, что ее родители умерли, а ветвь семьи преследуют неудачи. Только ее они не касаются, но семья подозревает, что на ней лежит проклятие, что приносит несчастье другим, и потому никто не смеет сопровождать ее. Странное дело, но Сансиро в глубине души обрадовался, ибо что благороднее для мага, чем бороться с проклятиями? И потому он показал девушке свой знак волшебства, серебряный браслет с алмазом, рассказал о том, что владеет магией, и предложил выяснить, есть ли на ней проклятье.

— Прямо на улице? — несмело спросил Юси.

— Нет, — улыбнулся Фуго. — Аои пригласила его в опустевший дом ее семьи близ Ланьтао, и на следующий вечер Сансиро пришел туда. Молодая хозяйка хорошо приняла его, провела во внутренние покои, и тогда…

Он сделал паузу. На этот раз никто не стал перебивать.

— И тогда, — продолжил Фуго, — Сансиро заметил удивительное. На дворе была весна, и на юге в такое время года неизменно тепло. Но в доме было прохладно, а его волосы трепал холодный ветерок…

— Ох! — внезапно подскочила Саяку. — А я сижу тут, сижу, а травы-то мне нормально на холод надо положить, там из многих дурные примеси мороз вытягивает. Господин Коданси, можно в моей комнате наверху окно открыть? Не бойтесь, не замерзну, я крепкая.

— Да, пожалуйста, ваша в конце коридора, — кивнул хозяин.

— Мне тоже неплохо бы положить наши вещи, — вспомнила Ясаона. — Сэнси?

Токэн молча подхватил сумки.

— Да, я тоже хотел бы книги… — смущенно начал Юси.

— Господа! — воззвал Фуго. — Вы не дослушали.

— Одну минуту, — улыбнулся Коданси. — Простите, господин Фуго. Я тоже ненадолго отлучусь, мне на завтра еду надо сделать. Пойдем, Андзинь.

Купец недовольно засопел, но спорить не стал.

На какое-то время зал опустел, остался один Фуго. Минут через пятнадцать, однако, все вернулись, и снова заняли места за столиками. Купец обвел всех сердитым взглядом, услышал горячие извинения, смилостивился и продолжил:

— Когда Сансиро ощутил холод, то острые чувства мага подсказали ему, что дело неладно. Подошел он к стене, на которой висела дивная картина, коснулся ее и попытался познать ее Имя. И понял Сансиро, что странно это, что Имя того, что он видит, не соответствует тому, чего он касается.

— Морок! — с восторгом охнула Саяку.

Фуго кивнул.

— Воззвал тогда Сансиро к своей силе, и все вокруг исчезло. Был дом — но полуразвалившийся, прогнивший и увядший. А вместо прекрасной хозяйки колебалась тень с бездонно-черными глазами и в лохмотьях вместо чудесной одежды. Понял призрак, что его разоблачили, кинулся на Сансиро, но тот сумел оборониться, потому что знал некоторые знаки заклинателей, и укрепил их своей магией. Бежав из старого дома, Сансиро наутро же явился к семье Амаку, и узнал, что и впрямь была в их роду такая девушка — но умерла сотню лет назад от проклятия, и к дому с тех пор никто не подходил. Тогда Сансиро нашел сведущего священника, пришел в тот дом и сумел позвать призрака своей силой, ее именем и молитвами служителя богов. Вместе успокоили они душу Аои, отправили ее к предкам, и более не появлялась она в Ланьтао. А Сансиро же вернулся домой, и с тех пор был осторожен в поисках жены.

— Хорошая история, господин Фуго, — заявила Саяку, — но вам бы подробностей прибавить. Как бросалась, как зубы скалила…

— Я рассказываю так, как поведал Сансиро семье, — возмутился купец. — Да и плохо умею говорить не о делах. Но, полагаю, вы искуснее меня в рассказах, госпожа Ясаона?

Все заинтересованно повернулись к женщине.

— Я думаю, я последую примеру господина Фуго, — Ясаона улыбнулась купцу, тот довольно выпрямился, — и поведаю историю о своих предках. Все началось с того, что сыну основателя нашего рода подарили яшмовую статуэтку…

Она задумалась на миг.

— Я даже могу ее показать. Ее изображение, вернее.

— Книга в седельной сумке? — уточнил Токэн.

— Да, — кивнула Ясаона. — Ты не мог бы?..

Воин кивнул, плавно поднялся и вышел.

— Видите ли, — объяснила женщина, — я хотела бы ее показать, потому что иначе трудно будет представить, как обличье статуэтки связано с историей. А описывать ее долго.

— О да, — слегка оживился Юси. — Всегда лучше самому узнать, чем слушать пересказ.

— Я надеюсь, вы не о моем пересказе нашей истории, господин Юси? — улыбнулась Ясаона.

Студент смутился и съежился. Остальные гости рассмеялись.

— И, кроме того… — продолжила Ясаона и осеклась. — Что такое, Сэнси?

Воин ворвался в зал, распахнув дверь; впервые его лицо утратило маску невозмутимого спокойствия.

— Одна из лошадей мертва, — хрипло сказал он. — Разорвано горло, кровь выпущена. Рвали когтями. А остальные храпят от ужаса.

На секунду воцарилась тишина. Ясаона побледнела, прижала ладонь к губам. Юси неподвижно застыл, Саяку коротко вскрикнула.

— Точно когтями? — выдохнул Фуго.

— Да, — подтвердил Токэн. — Так же как… так же как с теми убийствами, о которых я говорил.

Одна и та же мысль пронеслась в головах гостей.

У «Тихого снега» появился темный дух. И, утолив жажду жизни лошадью, он перейдет к более приятной пище — к людям.

— Но этого не может быть! — Фуго сумел взять себя в руки. — Господин Коданси, у вас ведь начертаны охранные знаки на стенах вокруг дома?

— Как и в любой гостинице, — подтвердил хозяин. — Разве что… Разве что снегопад их как-то повредил…

— Но тогда он может и внутрь пройти! — побледнела Саяку. — Храни нас Драконы Небесной Горы!

— Надо проверить, — решительно заявил Коданси. — Андзинь, неси факелы. Досточтимые гости, соберите теплую одежду, мы поглядим вместе.

— Вы с ума сошли! — Токэн шагнул между хозяином и Ясаоной. — Если он снаружи, то он может сразу напасть.

— Но он не напал на вас, а проверить необходимо, — возразил Коданси. — А разделяться дольше чем на минуту нельзя, иначе темный дух может перебить нас поодиночке.

— Господин Коданси, не говорите так! — Саяку вздрогнула всем телом.

— Нам нельзя выходить, — твердо заявил Токэн, но на его руку легла ладонь Ясаоны.

— Сэнси, — сказала она. — Мне страшно, но проверить надо. Господин Коданси прав, нам нужно знать, разбиты ли защитные знаки.

— Госпожа Юи… — начал воин, но женщина покачала головой, и телохранитель, насупившись, кивнул.

Вернулась Андзинь, и раздала всем факелы, быстро зажгла каждый из них. Теплая одежда хранилась у входа, и уже через десяток минут постояльцы, хозяин и служанка оказались на улице.

Снег по-прежнему падал с темного неба, но уже поредел, и снежинки легко таяли в пламени факелов. Огонь разрывал ночь, тени метались по стенам дома и створкам ворот.

Коданси решительно шагал впереди, поднося факел к стенам, квадратом окружавшим гостиницу. На каждой из них должно было быть начертано по пять охранных знаков, как принято в таких домах. Все знали: темным духам куда проще войти туда, где постоянно бывает много разных людей, для того и нужна защита.

Знаки у ворот были нетронуты. Припорошены снегом, но целы. Хозяин поднес факел к каждому, убеждаясь в этом и показывая остальным.

Знаки на западной стене тоже оказались в порядке. Фуго было дернулся, увидев, что в одном месте линия нарушена — но это оказалась неудачно упавшая тень.

На северной стене было всего четыре знака. Люди испуганно заозирались, при этом на миг испытав облегчение: брешь была найдена. Но Юси молча указал наверх — последний знак просто был начерчен выше других.

Восточная стена по-прежнему несла на себе пять защитных символов, целых и невредимых. Все замерли рядом с ней, поднимая факелы, вглядываясь в обереги и убеждаясь — да, все в порядке.

— Значит, — выдохнула Ясаона, — дом по-прежнему защищен? Но как же тогда…

— Если обереги действуют, то темный дух не может и шагу ступить в пределы гостиницы, — нерешительно сказал Юси.

— Нет, — Коданси повернулся, пламя факела высветило его лицо, пляшущие тени превратили черты в причудливую маску. — Может. Вы помните, как?

Саяку судорожно втянула воздух. Ясаона сжалась, Фуго охнул, Токэн потянулся к мечу. Лицо Юси застыло, Андзинь замерла безмолвной тенью.

Они действительно вспомнили. Темный дух мог преодолеть обычные охранные знаки, если занял тело человека: плотская оболочка защищала пришельца из царства гибели. Так же, как в истории Юси.

— Это же значит… — пробормотал Фуго. Взгляд его заметался по чужим лицам, и в каждом взгляде светились осознание и ужас.

Кроме них, больше людей в гостинице не было.

— Вернемся в зал, — нарушил молчание Коданси. — Здесь нам точно нечего делать.

Шестеро людей медленно двинулись к гостинице. Где-то в стороне раздался крик ночной птицы, и Ясаона вздрогнула, остальные тревожно заозирались, Юси снова словно закостенел, а Саяку забормотала молитвы.

В доме они сели за разные столы; по залу заметались недоверчивые, тревожные взгляды. Гости и хозяева перебирали в памяти весь день; все они на какое-то время отходили друг от друга, не видели, что кто делает. Да, четверо поднялись на второй этаж — но это человеку трудно будет выпрыгнуть из окна, убить лошадь и вернуться наверх же, не проходя через зал. Темному духу такое совершить несложно.

— Но неужели кто-то может… — начал Фуго. — Ну, есть же способы определить… Я могу попытаться вспомнить, что там предки умели, как выявляли…

— Это если вы сами не дух, господин Фуго, — холодно сказал Токэн. Купец оскорбленно вскинулся, но тут же поник, понимая, что опровергнуть нечем.

Ясаона огляделась. Историю никого из них нельзя было проверить. Включая их с Токэном — говорят, что темному духу не нужно много времени, чтобы занять чужое тело. По пути к гостинице они не раз отходили друг от друга.

Женщина незаметно отодвинулась от воина, и тут же увидела, что он делает так же и не убирает руки с меча. Отчего-то от этого стало легче: если Токэн — человек, то он не потерял ни соображения, ни чутья.

— Плохо, что снег, — негромко сказала Саяку, ее голос потерял обычную живость. — Ночью не уйдешь, если он начнет охоту.

— Тогда почему не начал? — дернулась Ясаона. — Чего ждет, если он тут?

— Потому что страх тоже питает темных, — проронил Коданси. — Чем больше вы будете бояться — тем сильнее он станет еще до того, как возьмет ваши жизни.

Его слова обдали гостей холодом. Сам хозяин тоже утратил прежнюю жизнерадостность; он сидел за самым близким к стойке столом, сгорбившись и лишь потирая кончиками пальцев пояс.

— Но мы же должны как-то почувствовать его присутствие, — жалобно сказал Фуго. — Их сила чужда миру! Она должна… ощущаться.

— Темному духу не обязательно проявлять свою силу открыто, — сказал Коданси. — Он может тревожить людей и иначе. Шорохами. Резкими звуками. Или, скажем, стуком — особо рассчитанным, таким, что незаметен, но заставляет нервничать.

Хозяин гостиницы помедлил и небрежно добавил:

— Вот как господин Юси Табито делает сейчас.

Все застыли на миг. Потом взгляды разом метнулись к студенту, положившему на стол обе руки, и только что негромко постукивавшему по нему кончиками пальцев.

— Господин Коданси, — нервно сказала Ясаона. — Вы же не серьезно…

— Даже если не серьезно, то попал в цель.

Сначала Ясаона даже не узнала голос студента. Неуверенность из него пропала полностью, каждую ноту наполняли сила и насмешливое спокойствие.

Через миг она поняла, что было сказано, ахнула и отшатнулась.

Юси Табито выпрямился во весь рост, снял очки и небрежно отбросил их в сторону; стекла со звоном разбились о стену. Растерянная улыбка исчезла с лица, зубы обнажились — куда больше, чем возможно для человека.

— Я слишком увлекся, — произнес он, и низкий, рычащий голос, ничем не напоминающий тихую речь студента, наполнил зал. — Но это сейчас уже безразлично, не правда ли? Вам некуда бежать, люди.

Ясаона охнула, отпрянув к стене. Токэн мгновенно заслонил ее, выхватив из ножен меч; но Юси лишь бросил взгляд в его сторону, и воина вздернуло в воздух, дважды припечатало о стену. Он бессильно сполз на пол.

— Сэнси! — испуганно вскрикнула Ясаона, бросившись к потерявшему сознание бойцу.

Фуго вжался в стену, выставив перед собой руки. По его лицу катился пот; кровь магов в семье сказалась — сейчас купец остро ощущал, как от лже-студента веет холодной, темной и злобной силой.

— Драконы Небесной Горы и все предки, защитите от зла… — забормотала Саяку, и тут же поперхнулась словами, когда Юси лениво повернул голову к ней.

Спокойным оставался только Коданси за своим столиком. За его спиной у лестницы замерла Андзинь.

— Я не думал, что меня можно легко выявить, — лже-студент медленно поднял руку. Угольно-черные когти прорвали подушечки пальцев, выходя наружу и маслянисто поблескивая. — Но странное дело, меня словно тянуло раскрыть себя.

— Истории, — спокойно сказал Коданси. — Твое племя тянет к ужасу. Как только начали рассказывать — ты оказался в плену этих сказок, тебя потянуло воплотить их, даже ту, что рассказал сам. Кто-то из ваших князей смог бы сопротивляться зову — но ты же не князь, верно? Тебя особенно потянуло, когда господин Фуго поведал свою, о призраке-охотнике?

Юси кинул быстрый взгляд на купца. Тот побледнел как бумага.

— И освещение, — продолжил Коданси. — Прорези на бумаге каждого фонаря здесь отбрасывают свой узор, который манит тебя, гасит желание уйти. Ты бы легко прошел сквозь снег — но тебе не хотелось покидать гостиницу. А с каждой вспышкой страха ты становился все спокойнее, все довольнее. Сведущему нетрудно это заметить.

Юси поднял голову к потолку, посмотрел на светильники. Сквозь его кожу проступали очертания костей, мерцающих черным сиянием.

— Ловушка, — тихо сказал он.

— Ловушка, — согласился Коданси. — С того момента, как я узнал о появлении темного духа в округе, я готовил такой обряд. И теперь я знаю, кто ты. Ши-джинг, пожиратель-притворщик. Надевающий тела людей и меняющий их… как собирался и сейчас поступить, правда?

— И теперь я знаю, кто ты, лже-трактирщик, — прошипел темный дух. Его глаза залили скользящие тени, узор костей под кожей складывался в нечеловеческий скелет; волосы вытягивались, превращаясь в острые иглы. — Или ты будешь отрицать свое имя, Кай Джалин?

Коданси засмеялся, вставая со стула.

— Отрицать? Встретив свою добычу? Никогда.

Он демонстративно извлек из-под рубашки серебряный медальон мага; в центре безупречно выгравированного знака «пять» багрово мерцал альмандин.

На краткий миг повисла тишина. Гости не смели даже дернуться, и не могли отвести взгляда от заклинателя и духа, замерших друг напротив друга.

А потом Юси клокочуще расхохотался; кожа на его руках пошла трещинами, выпуская острую щетину.

— Ты действительно кровный маг? О, Убийца Духов, а я на миг усомнился в своей победе!

Он торжествующе вскинул руки, сверкнув черными когтями в свете ламп.

— Твоя сила же будет бессильна против меня — неужели ты думаешь, что я дам хотя бы капле твоей крови меня коснуться? Или, может, интереснее закрыться от нее чужой…

Юси выразительно обвел взглядом всех гостей. Те застыли, скованные ужасом и тяжелой, давящей силой, исходившей от ши-джинга.

— Твое искусство заклинателя тем более бессильно, — продолжил дух. — Я слишком быстр, чтобы дать тебе шанс начертить печати и произнести слова. Единственным спасением для тебя было бы начертить их заранее — но я бы почуял любой знак, выписанный более часа назад!

— Это так, — сказал Кай Джалин. — Твое племя — искусные обманщики, и не менее искусные бойцы.

Юси шагнул к нему, широко раскрывая рот. Вместо языка из него показался сгусток дергающейся тьмы с тысячью шипов на конце.

— Но люди тоже могут лгать, — закончил заклинатель. — Хан.

Нестерпимым, ярким светом полыхнули знаки на полу, на стенах, на потолке. Начертанные краской одного цвета с поверхностью, они были невидимы до сих пор — и теперь же засияли, озарив все вокруг холодным свечением.

Этот свет заключил Юси в эфемерную клетку, что была прочнее стали, сковал его, и темный дух испустил вопль ярости и изумления, отдавшийся в сердцах и душах всех, кто был рядом.

— Печатей не было! — взвыл ши-джинг. — Как? Когда ты успел?!

Кай Джалин не ответил ничего. Он просто коснулся своего медальона, и отбросил в сторону кусочек камня — выдолбленный альмандин, прикрывавший настоящий знак.

В этот самый миг дух, притворявшийся Юси Табито, понял, как ошибался. В серебро на груди заклинателя был оправлен аметист, камень совсем иного Искусства.

Кай Джалин не был кровным магом. Он овладел Потоком, волшебством времени. И каждый раз, как лже-Юси отводил от него взгляд — срывался с места и вычерчивал новый знак, а потом возвращался, укладываясь в единый миг для всех, не владевших той же магией. И даже духи не могли уловить такого движения, если не знали о нем.

Пальцы заклинателя замелькали, складываясь в замысловатые знаки. Ровным, монотонным голосом Кай Джалин начал читать слова уничтожения.

Для всех глаз фигура Юси размылась, обратившись в беспрерывно подрагивающий силуэт. Темный дух ускорился сам, стараясь располосовать пленивший его свет и одновременно уходя от заклинания — чтобы оно сработало, его должен был четко слышать не только заклинатель, но и сам дух.

Это не помогло. Долей секунды спустя речь Кай Джалина превратилась для людей в невнятную скороговорку: он снова призвал собственную магию, многократно ускорив себя, оказавшись в одном временном потоке с духом и позволяя ему слышать губительные слова.

Фигура, потерявшая всякое сходство с человеком, дергалась в плену знаков, ускоряясь и замедляясь, пытаясь спастись от жгущих саму его суть слов. Не помогало, не выходило: Кай Джалин ни на долю мгновения не отставал.

Безумный вой хлестнул по стенам гостиницы; Ясаона ощутила, как по ее лицу течет кровь, Фуго охнул и схватился за живот, согнувшись от боли.

Плоть Табито разлетелась клочьями, Саяку поспешно отвернулась, не вынеся взгляда на корчащееся, невозможное существо. Темный дух полностью сбросил человеческую оболочку, открывая себя притяжению родного царства, стараясь уйти туда раньше, чем слова заклинания испепелят его.

Знаки держали крепко. Андзинь, не шевелясь, смотрела на духа.

Кай Джалин повысил голос, произнося последние слова. Печати разгорелись еще ярче, свет переплелся с воем — и на миг внезапно настала абсолютная тишина, в которой утонул каждый звук.

И эту тишину разрезал голос заклинателя.

— Син. Хао. Шисен. Познай погибель.

Ровное белое пламя вырвалось из тела духа, обратив его в пылающий столб, растворяя в себе черную изменчивую не-плоть, обращая ее в пепел, а пепел — в мельчайшую пыль.

Последний вопль погибающего ши-дженга был неслышен, но пронизал всех вокруг иглами ужаса и боли.

Затем знаки погасли. Темного духа больше не было.

— Вы задумали все это с самого начала, мастер Кай? — тихо спросила Ясаона.

Токэн пришел в себя еще ночью, и Саяку заверила, что с ним будет все в порядке, если обработать мазями. Телохранитель все равно выглядел мрачно и корил себя за то, что не смог сделать ничего.

Светало. Солнечные лучи пробивались сквозь окно, и Андзинь ходила по залу, меняя свечи в лампах. Гости едва успели отдохнуть, и их ночные сны были полны корчащихся теней и холодного страха.

— Я не думал, что здесь будет столько гостей, — сказал заклинатель, — но вы правы. Я говорил правду: только услышав о духе, и прикинув, кем он может быть, я нашел эту гостиницу, убедил хозяина временно уступить мне место за особую плату, и все подготовил.

— Андзинь — ваша помощница?

Служанка бросила короткий взгляд в сторону собеседников, но, как всегда, промолчала.

— Она в самом деле тут служит, — ответил Кай Джалин, — но вызвалась мне помочь. У Андзинь родственник погиб от рук темного духа, и у нее с ними свои счеты.

Он рассмеялся.

— Пожалуй, без нее я бы не смог убедительно сыграть хозяина. Так что я позаботился о ее защите: у нее под одеждой немало моих талисманов, которые бы ненадолго отразили нападение духа и подали мне знак.

— А если бы Ю… темный дух проявил себя позже? — спросила Ясаона. — Если бы успел убить кого-то из нас?

— Один подозреваемый бы выбыл, — холодно улыбнулся заклинатель.

— И все?

— Госпожа Ясаона, — Кай Джалин посмотрел ей прямо в глаза. — Я посвятил свою жизнь охоте на темных духов и их уничтожению. Я занимаюсь тем, что убиваю бессмертных. К миру людей я тоже отношусь… иначе.

Ясаона содрогнулась и отвела взгляд. Заклинатель сейчас выглядел расслабленным и довольным, но она не могла отделаться от мысли, что точно так же выглядит тигр после хорошей охоты и сытной еды.

Во дворе Фуго спешно седлал лошадь. Купец не желал оставаться в гостинице ни минуты; Ясаона бы последовала его примеру, если бы Токэн мог ехать.

— Днем приедет настоящий хозяин, — Кай Джалин поднялся, подхватил собранную сумку. — А мне пора. А, да, я уже попросил господина Фуго — попрошу и вас с госпожой Дзаи. Не описывайте мою внешность и мои умения, хорошо?

— Ложные, или истинные? — негромко спросила Ясаона.

Заклинатель улыбнулся и подкинул на ладони выдолбленный альмандин. Скрывать свое Искусство было незаконно, но Ясаона была уверена, что никто не жаловался на Кай Джалина.

— Любые, — сказал он, направляясь к выходу. — Тайне легче бороться с тайнами.

— Но есть ли тогда разница между тайнами? — невольно спросила Ясаона.

Вопрос застиг заклинателя на пороге. Тот оглянулся — без улыбки, холодно.

— Есть, — сказал он. — Мои тайны убивают не людей.

Он вышел. Ясаона глубоко вздохнула, бросила взгляд на молчаливо прибирающуюся Андзинь, потом — на потолок, где на втором этаже Саяку смазывала ушибы Токэна. И подумала, что исполнить просьбу Кай Джалина будет несложно.

Одна мысль об историях про духов и заклинателей уже вызывала у нее тошноту.

___