Легенда о Чёрном альпинисте

Альплагерь "Уллу-Тау"

Сегодня я впервые забыла об этом дне. Хотя он для меня особый и я всегда провожу его в горах. Только когда увидела большой камень на самом краю ущелья и чёрный свёрток на нём, как морозом обсыпало. А ведь сегодня годовщина! Очередная. Одна из многих. Именно поэтому я здесь. Из тех, кто Его помнил в реальной жизни, осталась я одна. Я одна из наших ребят ещё хожу в горы. Одна, которая приходит в этот день к камню на самом краю обрыва, если не считать Тошки, который идёт со мной в третий раз. В его глазах застыло ожидание чуда. Неужели оно возможно?

День выдался обычный. Планировался подъём двух групп новичков на перевал Донгуз-орун, спуск с него и ночёвка на поляне. На следующий день возвращение в альплагерь и подготовка к подъёму на вершину. В одной из групп инструктором шла москвичка Наташа, в другой — киевлянин Генка. Он у нас сейчас на особом положении. Жених! В Наташиной группе его невеста Лера. Горожанка, впервые приехавшая в альплагерь. Надо же додуматься до такого — провести в альплагере месяц перед свадьбой? Вот чего-чего, а такой романтики от Генки никто не ожидал. Он у нас прагматик до мозга костей, всё у него рассчитано и разложено по полочкам. И вдруг — такое! Хотя невеста Генкина, Валерия, мне сразу понравилась. Хорошая девочка. Пусть будут счастливы. А я за ними всеми надзираю. То ли жандарм, то ли мама. Они и зовут меня в шутку мамой Раей. Наблюдающий инструктор. Тяжеловато мне уже ходить в горы, годы берут своё, но пока могу — иду. Вот уже и сын ходит. Димка с детства проводит каждое лето со мной в горах. Он тоже в Наташиной группе. Поднимутся на вершину, станут альпинистами. Будут гордиться значками, альпинистскими книжками и немного посмеиваться над названием своей первой вершины — Тютю-баши.

Сейчас все устали, но счастливы. Перевал позади. На остром крутом перешейке они выглядели слегка испуганными. Казалось невероятным — спуститься по леднику, не применяя страховки. Но это на первый взгляд. Спуск прошёл нормально. Не обошлось, конечно, без происшествия. Нужно будет серьёзно поговорить с Костиком. Такой авантюризм может бедой обернуться в будущем. Генка паренька похвалил за правильные действия. Все ахнули, когда тот поскользнулся, упал и на спине стремительно понёсся вниз. Но Костик уже почти внизу сумел перевернуться на живот и ледорубом зарубился в лёд, остановив падение. Потом только наблюдал, как остальные спускаются. Похоже, только я и Тошка заметили, что он это сделал специально, чтоб не утруждать себя спуском. А ведь именно такие бесстрашие и бесшабашность могут привести всю группу к гибели. Горы не прощают непочтения к себе. Спрашивают строго.

Почему начал ходить сюда, к этому камню, Тошка? Боюсь спросить его об этом, если честно. Но я только здесь могу вспоминать всех наших ребят. Тех, которые перестали ходить в горы, стали солидными, умудрёнными, и тех, кто навечно остались в горах, как восемь наших товарищей, которые погибли, накрытые лавиной в Саянах. Здесь они со мной, все живые, молодые и весёлые.

Когда мы ещё только приближались к поляне, Серёжка из Астрахани обратил внимание на чёрный свёрток, лежащий на камне.

— А это что такое? — спросил он и хотел подойти к камню, но его резко остановил Геннадий: — Не для тебя положено, не тебе и трогать. У этого есть хозяин. Пойдёмте, нам ещё привал обустраивать.

Серёжа удивился злости в голосе инструктора, но смолчал, молодец. Не на базаре, нечего склоки разводить. Будет время, узнают и они о Легенде. Хороший парнишка Серёжа, зря Геннадий на него так строго, но ему виднее, инструктор иногда должен и жёстким быть, он за жизни их отвечает.

***

Ну вот, практически, и закончена эта эпопея. Все живы, здоровы, никто не поломался, под камнепад не попали, можно немного расслабиться. Как всё-таки хорошо снять тяжёлые ботинки! В кедах просто летаешь! Сейчас у ребят одна опасность, запороть носом, споткнувшись о растяжки палаток. Привал обустроен, повеселились, делясь впечатлениями, поужинали, сейчас сидят у костра. Я отошла немного подальше, села на камень. Он нагрелся днём, можно и посидеть. Люблю наблюдать за ребятнёй в такие моменты. Кажется, совсем недавно сама была молодой. А вот уже и сын в горы ходит. Сейчас, возле костра, для них главный герой — Тошка. Дима упросил взять его гитару. Сам он только учится играть, уже получается. Но это когда с нами нет Анатолия. Внешность у него ничем не примечательная. Он невысок, редкие светлые волосы, серые глаза, круглое лицо; да и фигура совсем не атлетическая. В любой компании он моментально проигрывает не только Генке: высокому, красивому, мужественному, но и, практически, любому другому парню, уж больно бесцветен. Он сам говорит, что без гитары у него нет никаких шансов привлечь к себе внимание. А вот когда так, у костра, он берёт в руки гитару… Тоша ещё только настраивает гитару, пробует аккорды, а девочки уже слегка влюблены в него, у Димыча глаза горят. Вон и Генка приобнял за плечи свою Леру, чтоб она чувствовала, что жених рядом. Смешной! Душа её сейчас улетит вслед за песней и никакими объятиями не удержать. Наташа, как и я, отошла немного в сторонку, тоже на камень села, переживает. Знаю, что она влюблена в Генку, будущая женитьба его поразила её, но ничего, держится. Что тут скажешь? Жизнь. Тоша резко бьёт кистью по струнам:

"Здесь вам не равнина, здесь климат иной,

Идёт лавина одна за другой и за камнепадом идёт камнепад.

И можно свернуть, обрыв обогнуть, но мы выбираем трудный путь,

Опасный, как военная тропа..."

Ему подпевают, но он — король, он солирует. Даже Генка попадает под чары песни. Уже совсем стемнело, но луна вот-вот выйдет из-за гор. Под её лучами на западной стороне уже сверкает ледник, тени в ущелье становятся резче, на фиолетовом небе горят огромные, колючие звёзды. Наташа накидывает на плечи курточку. Правильно, от костра идёт жар, а спина мёрзнет. Мы в царстве вечных снегов, они от нас в двух шагах. Наконец, Тоша устаёт и откладывает в сторону гитару. Вот и начинаются обычные разговоры у костра. Одна из девочек, Лена, вспоминает о свёртке и интересуется им.

— Это чабаны принесли свой подарок Чёрному альпинисту… — поясняет Гена. — Сегодня годовщина его гибели.

Вот теперь его очередь быть королём. Он не ломается и рассказывает известную нам всем легенду. Легенду о Чёрном альпинисте.

— Только не спрашивайте имён и дат, — предупреждает он. — Их никто не знает. Я просто расскажу так, как рассказывали нам в своё время.

"В одном большом городе жили два друга. Они дружили ещё с детства. Вместе ходили в один садик, потом в школу, отслужили в армии и вместе поехали в альплагерь. И оба навсегда влюбились в горы. Они не представляли своей жизни без гор. Ходили в одной связке. Если один срывался, то другой зубами, но держал. Прошло несколько лет, они уже стали мастерами спорта, когда влюбились в одну девушку. Но она-то не могла любить двух, и она сделала свой выбор. Но дружба их не пострадала. Перед свадьбой поехали ребята в горы. Заканчивался сезон, а инструкторы у новичков попали на восхождении под камнепад и угодили в больницу. Тот год был богат катаклизмами и несчастными случаями. Так что друзья заменили разбившихся инструкторов.

После прохождения Донгуз-оруна привели они свои группы на эту поляну. Никто не знает, как получилось так, что тот, который должен был жениться, упал в пропасть. Он просто подошёл к краю ущелья возле того камня, что мы проходили. Может, споткнулся, а может — камень под ногой обвалился. Услышали шум и увидели, как он падает. Но он ещё успел зацепиться одной рукой, самыми кончиками пальцев за край. Друг кинулся помочь, но не успел, совсем чуть-чуть. Спасатели подняли тело со дна ущелья. Друг его был безутешен. Всё винил себя.

Прошло время, он женился на невесте друга и перестал ходить в горы. Говорил, что не может простить горам то, что забрали у него друга. А вот местные жители говорят, что это именно он не захотел спасти друга. Что он очень хотел не успеть, и не успел. И, когда в самый последний момент взгляды их встретились, оба они это поняли. А в горы он теперь боится ходить, потому что горы его больше не примут.

Чабаны, каждый год, в день гибели этого парня, приносят и кладут на камень, возле которого он упал в пропасть, чёрную одежду для него. Он стал Чёрным альпинистом. Девушки прядут шерсть и вяжут чёрный свитер, чтоб не было ему холодно на ледниках и в ущельях, и чтоб никого из них он не забрал к себе. Ведь не может он вечно быть без подруги. Его хоть и любят за то, что он оберегает людей, особенно, любящих друг друга, но и боятся. О нём слагают песни, рассказывают, кого и как он спас, но в жёны к нему не стремятся. Девушки в страхе замирают, когда видят чёрную тень, поднимающуюся со дна ущелья или летящую вдоль склона горы.

Когда наступает утро, то одежда, лежащая на камне, исчезает. А взамен Чёрный альпинист всегда оставляет друзу горного хрусталя, сверкающего, как лёд на вершинах самых высоких гор. Люди с благодарностью принимают хрусталь, он им служит оберегом. И это действительно так, потому что со дня гибели Чёрного альпиниста и до наших дней в этой долине никто не погиб. Ни один человек даже не получил увечья".

После рассказа все долго молчат. Девчонки вглядываются в резкие, чёрные тени. Луна уже вышла, под её светом резче обозначаются контрасты от сияния снегов, черноты ущелья и теней в них. Лунный свет пробегает по граням и изломам гор, явственно видится, как по склонам пролетает чёрная тень. Свет луны, кажется, должен был бы приглушить сияние звёзд, но ничего подобного. Они стали ещё более колючими и яркими. С ближнего ледника потянуло морозным воздухом. Где-то вдали со склона сорвался камень. Эхо усилило звук его падения. Девчонки испуганно вздрогнули. Очарование этой ночи дрожит, как натянутая струна. То, неведомое, совсем близко и только я знаю, насколько оно близко.

Ну вот, практически заканчивается этот сезон. Ещё два дня, восхождение, новички станут альпинистами и ещё через день разъедутся по своим городам. А на следующий год кто-то вернётся, чтоб возвращаться вновь и вновь, а кто-то передумает, но останутся с ним на всю жизнь эта ночь и легенда о Чёрном альпинисте. А сейчас почти все разошлись по палаткам. Возле костра остались только Тоша, Наташа, да я к ним подсела. Димку пришлось прогнать в палатку, а то он всю ночь готов сидеть и слушать, как Тоша играет. Мал ещё, шестнадцать всего. Через некоторое время к нам присоединяется Лера. Видимо, тоже не может заснуть. Ну и правильно, таких ночей в жизни бывает считанное количество раз. Если бывает. Тоша задумчиво перебирает струны. Мои любимые "Крокусы".

"Снова с погодой какие-то фокусы,

Медленный дождь, словно тягостный сон.

Из-под земли рвутся синие крокусы —

Видно и вправду окончен сезон".

Кто-то считает свою жизнь днями рождения, кто-то от Нового года до следующего Нового года. А мы вот сезонами в горах. "Альпинист всегда ищет, где можно перезимовать лето". Это о нас.

"Рвутся они в непроглядные полночи,

Рвутся к нам в полдень, забыв обо всём.

Рвутся к нам в души, как крики о помощи,

Тех, кто навек свой окончил сезон".

От Тошкиного задумчивого голоса, от слов песни наворачиваются слёзы. У каждого, кто ходит в горы, есть чувство вины перед теми, кто навек свой окончил сезон. Мы их помним, всех, кто ушли от нас, чьи души навечно остались в горах. Сияет луна, сверкают звёзды, нет полутеней — только искрящийся белый цвет снега и ледников и, ослепительно чёрный, провала ущелья. В том чёрном угадывается движение чёрной тени. Может быть, даже Чёрного альпиниста.

"Кто от друзей и дорог не отрёкся,

Кто ещё помнит, как вьюга поёт.

Я вас прошу — вы не трогайте крокусы,

В каждом из них чья-то память живёт".

Просит Тошка, Толик, Анатолий и вместе с ним просим мы. "Не трогайте крокусы, пожалуйста. Они такие хрупкие!"

"Чьи-то вершины непокорённые,

Чьи-то несбывшиеся мечты,

Чьи-то невесты, не ставшие жёнами,

Чьи-то сожжённые жизнью мосты".

Возле нашего альплагеря, на поляне лежит огромный валун. На его плоской стороне, повёрнутой в сторону гор, в овалах семь фотографий. Юные лица, весёлые, задорные. Две девушки, пять парней, из самых разных городов. "Чьи-то вершины непокорённые; чьи-то несбывшиеся мечты; чьи-то невесты, не ставшие жёнами; чьи-то сожжённые жизнью мосты". Почему люди ходят в горы? Просто за экстримом? Нет — всё намного сложнее и, в то же время, проще. Мы, те, которые ходят, здесь становимся сами собой. Для нас это важно.

"Снова с погодой какие-то фокусы,

Медленный дождь, словно тягостный сон.

Из-под земли рвутся синие крокусы,

Ты не грусти, будет новый сезон".

Голос оживился, повеселели девчонки. Обязательно будет новый сезон!

"Будут вершины в серебряном инее,

Выше звезды и прекрасней мечты.

И если что… эти крокусы синие —

Самые лучшие в мире цветы".

Да, если что… эти крокусы синие — самые лучшие в мире цветы. Отзвенела гитара, чуть слышно потрескивает костёр. Золотые искры его взлетают вверх и стремятся к вершинам в серебряном инее. Я смотрю на девчонок. Наташа прикрыла глаза, задумалась. О чём? У Леры глаза широко раскрыты, в них отражаются две крохотных луны и они светятся. Вот ещё одна душа навеки очарована горами, это чувствуется сразу.

А в чёрном провале ущелья видна ещё более чёрная тень человека. Ведь Чёрный альпинист с нами, это его любимая песня. Для него уже наступило "а если что...". Но я знаю, что придёт время и его очарованная душа встретится с другой очарованной душой. Он ссыплет к ногам своей любимой звёзды, кинет ей под ноги горностаи ледников, научит её летать. Она без страха полетит вместе с ним над чёрными провалами ущелий и пропастей, над белоснежным сиянием ледников и вершин. И вершины в серебряном инее будут им домом. И иногда в горах, вот в такие лунные ночи, будет слышаться тихий девичий смех. Но это, если хорошо прислушаться.

Пора расходиться. Ушёл в свою палатку Тоша. Лера тоже поднялась, последний раз посмотрев на луну, скрылась в палатке. А вот Наташа, чуть погодя, встала и направилась к камню, на котором лежал свёрток. Ох, девочка! Тяжело тебе сейчас. Беды бы не наделала. Пришлось отправиться за ней. Подошла, обняла девушку за плечи. Она повернула ко мне лицо, в глазах — слёзы.

— Что ты, милая моя? И это пройдёт. Понимаю, тяжело тебе, но сердцу не прикажешь. Он выбрал другую.

— Ох, мама Рая, не знаю ничего… Камень на душе… Так бы и улетела с Чёрным альпинистом. Чтоб навсегда в горах остаться.

— Ну вот, и тебя в мистику потянуло.

— А правда, что свитер именно он заберёт? — Наташа взглянула на свёрток.

— Правда.

— Вы ведь были тогда, когда он погиб? Какой он?

— Была. Только пойдём к костру. Озябнешь. Да и не нужно нам вмешиваться не в свои дела.

Костёр уже догорал, но от малиновых угольков шёл ощутимый жар.

— Правда, что он очень красивый?

— С чего ты это взяла? Обыкновенный.

— Не может он быть обыкновенным. Ведь он — Чёрный альпинист!

Её горячая убеждённость вызывала улыбку.

— Да нет. Самый обыкновенный. Даже невзрачный. Просто судьба необыкновенная. Горы душу его не отпустили. А может, он сам не захотел. Кто знает?

— А я бы не испугалась с ним улететь! — решительно заявила Наташа.

Ну вот, и плакать передумала! Даже мечтательность в глазах появилась. Молодо — зелено! Пришлось строгости напустить, чтоб глупости не говорила:

— За группу свою только не забывай, что тебе доверили. Тебе их в альплагерь привести всех надо. Иди, отдыхай. Если судьба тебе улететь с ним, то никуда вы друг от дружки не денетесь.

— Хорошо бы, — вздохнула Наташа, но в палатку ушла.

Ну, вот и угомонились все. Тихо. Звёзды мерцают, да ветер с ледника холодит. Ещё один сезон скоро закончится. Осталось самой сходить к камню, побыть там одной. Как я понимаю Наташу! Как мне временами хотелось улететь с ним! Не позвал. Да и куда я от сына?

— Всё вспоминаешь? — голос за спиной заставил вздрогнуть.

— Тоша, с ума сошёл? Что ж ты так подкрадываешься? Ещё свалюсь вниз.

— Не свалишься, — усмехнулся. — Ты цепкая.

— Уже уходишь?

— Пора. Помог вот тебе, а больше времени нет. Да ты не переживай, луна уже вышла, каждый камешек виден.

— Издеваешься?

— Шучу.

Тоша положил друзу горного хрусталя, которую держал в руках, на камень. Подмигнул:

— Скажешь, что подарок от Чёрного альпиниста.

Вздохнул:

— Что ж, давай прощаться… Ты иди, а я побуду тут немного сам. Тоже есть, что вспомнить.

*** *** ***

Лера так и не смогла уснуть. Сидя у костра, она приняла важное решение: замуж за Генку она не выйдет. Мимолётное чувство влюблённости уже прошло.

Вспомнилось, как впервые она его увидела на скалодроме в Карпатах. Автобус, в котором были экскурсанты из Киева, остановился, чтоб все могли посмотреть на тренировку скалолазов. Высокий парень, отстёгивающий карабины от страховочной верёвки, повернул к ним голову. Взгляд его встретился с Лериным… Познакомились, обменялись номерами телефонов.

Потом были встречи в городе: цветы, романтика, предложение выйти замуж, на которое она ответила согласием. Правда, счастья особого от этого не почувствовала. Почему? Может, она моментально перенесла своё восхищение впервые увиденными горами на парня, который был так близко к ним? А потом почувствовала, что этого мало для любви? Кто знает? Попав вместе с ним в альплагерь, убедилась в тщеславии, мелочности, желании покрасоваться своего жениха. Всегда говорил, что жить без гор не может, а вчера заявил, что хочет их совместным походом поставить романтическую точку в своих отношениях с горами. Да чему удивляться? Поняла уже, какой он.

Захотелось ещё полюбоваться волшебством этой ночи. Когда ещё такую красоту увидишь? Скоро в город. Там — институт, хлопоты, суета. Впереди неприятное объяснение с Геннадием. В том, что оно будет неприятным, сомнений не было. Он в последнее время покрикивать пробовал. Осекла, но осадок остался.

Костёр почти прогорел. Тонкими змейками по углям пробегали огоньки. Вспыхнув, тут же гасли. Как тут красиво! Не небо, а небеса! Звёзды, вот они! Серебрятся вершины. Настоящая сказка! Поверить можно, во что угодно. В любую легенду: и о Белой деве, и о Чёрном альпинисте.

Лера даже не заметила, когда подошла к камню, на котором видела свёрток. Резко остановилась. Сердце ухнуло и провалилось в пятки. Перехватило дыхание! На камне, в лунном свете, переливалась алмазными гранями хрустальная друза. Мерцали острые верхушки кристаллов. А возле камня, спиной к ней, стоял мужчина в чёрном свитере. Чёрный альпинист!

Он обернулся. Улыбнулся. Лера перевела дыхание:

— Фу… Тоша! Ты меня напугал. Я думала, что это Чёрный альпинист.

— А вдруг?

— Значит, летать умеешь? — она хотела пошутить, но голос предательски дрогнул.

Тоша посерьёзнел, внимательно посмотрел ей в глаза, потом протянул руку:

— Попробуем?

Лера сделала шаг назад. “Ненормальный?” — мелькнула мысль. Горы замерли, ожидая её решения. Стих ветер с ледника, даже звёзды перестали перемигиваться. Сияние вершин стало ослепительным. Ласково и нежно, призывно протягивая руку, смотрел ей в глаза Чёрный альпинист. Искра, иногда пробегавшая между ними, вспыхнула. Облегчённо вздохнув, Лера шагнула навстречу своей любви, своей судьбе.

*** *** ***

Каждый год на камне, лежащем перед провалом ущелья, появляется свитер для Чёрного альпиниста и украшения для его подруги. Местные девушки больше не боятся чёрных теней, мелькающих в провалах ущелий и на склонах гор. Там иногда слышится лёгкий девичий смех. Ему вторит мужской. А ещё говорят, что, сколько будут стоять горы, в этом ущелье больше не погибнет ни один человек.

На каменной стеле возле альплагеря восемь фотографий. Улыбающиеся лица тех, кто навечно остался в горах. Двоих я знала. Тоша, Анатолий, из Ростова-на-Дону и Лера, Валерия, из Киева. “Чьи-то вершины непокорённые. Чьи-то несбывшиеся мечты. Чьи-то невесты, не ставшие жёнами. Чьи-то сожжённые жизнью мосты”.

Порой мы грустим, забывая о том, что мосты в другие миры не сгорают. Каждый год, весной и осенью, в горах цветут синие крокусы.

В рассказе цитируется песня В.Высоцкого “Вершина” и альпинистская песня “Крокусы” неизвестного автора.

— -