Жертвоприношение

Леонард Курбатов в сотый раз перечитывал письмо. Его толстые пальцы дрожали. Это, наконец, произошло! Долгие пятнадцать лет он подавал заявку на участие в жеребьёвке и наконец, выбор пал на него. Курбатов постарался унять дрожь и обратился за помощью к портретам, висевшим на голой стене, слева от стола. С портретов на него взирали серьёзные лица предыдущих президентов. Не годится владельцу железных дорог, нескольких рудников и сети супермаркетов показывать всем своё волнение.

Дверь бесшумно открылась, и в комнату вплыли три монаха. Шедший впереди откинул капюшон, и Курбатов тихо ахнул. Отец Феодосий, глава Ордена Воскрешения Мира! Почтительно приложившись губами к протянутой руке, Леонард незаметно посмотрел на двух других служителей. Те стояли по обе стороны двери, неподвижные как мраморные статуи.

Отец Феодосий выглядел, как и положено выглядеть главе Ордена — худое аскетичное лицо, сурово сжатый рот, кустистые брови из-под которых фанатичным огнём горели глаза. Э-э… должны были бы гореть фанатичным огнём, но монах смотрел на Леонарда слегка насмешливо. Курбатов поёжился.

— Садитесь, — сказал святой отец и указал на резной деревянный стул. Курбатов сел и, закинув нога на ногу, сцепил пальцы на коленке. Пока всё идёт хорошо.

— Так, — сказал монах, — вам повезло. Из тысяч поступивших имен Оракул выбрал ваше. Теперь вы станете следующим нашим президентом.

Курбатов скромно склонил голову.

— После того, разумеется, как пройдёте небольшие тесты.

— Тесты?

— Не волнуйтесь. Тесты — чистая формальность. Все их проходят. Однако, — тут Феодосий сурово посмотрел на Курбатова. — Мы должны кое-что прояснить. Подавая заявку на должность, вы знали, что президентом может стать только бедный человек.

— Да я....

— И не просто бедный, а нищий. Это непреложный закон.

Курбатов расцепил пальцы и сцепил их снова так, чтобы правая рука прикрыла левую, на которой сверкал огромный перстень.

— Я гол как сокол. Нищ, как церковная мышь. В кармане моём ветер гуляет, как в пустых нефтяных танкерах. Вы должны были проверить!

— Разумеется. Мы проверили ваши доходы. Они меньше, чем у чистильщика коммунальных отходов. Но мы смотрим и расходы семьи кандидата. У вас — дюжина домов в разных частях планеты. Небольшой домик в три этажа на острове в Океане Спокойствия. Четырнадцать автомобилей. Три раза в год вы с семьёй отдыхаете на Карибах.

Курбатов развел руками:

— Я готов отказаться от всего этого, ради должности. Развод с женой у меня почти в кармане.

Кустистая бровь святого отца удивленно приподнялась. Перстня на жирной руке Курбатова не было!

— Вы прекратите общаться со своей женой?

— Да, — Курбатов не колебался.

К чёрту эту старую дуру. За двадцать лет совместной жизни она достала его своими придирками. Всё ей мало. Пусть подавится его богатством. Тем более много она не получит — большая часть состояния припрятана на чёрный день в виде слитков золота. Так что, голодать после президентства ему не придётся. Однако не деньги должны его беспокоить. Сейчас олигархов развелось, что крыс на помойке. Кто их вспомнит через сотню лет? А президентов знают все. Их имена навечно вписаны в летопись истории.

Даже если представить, что он совершил глупость и не скопил чуточку себе на старость, это была бы небольшая потеря. Бывшие президенты после окончания срока живут припеваючи. Имеют себе уйму разных льгот и неограниченные возможности для роста благосостояния. Иначе никто не стремился бы к рулю власти. Не было бы мотивации. Но он, Леонард Курбатов, парень не промах. Во время исполнения высоких полномочий, он своего не упустит. Будут ещё и деньги, и женщины. Взять хотя бы ту артисточку, как там её? Она ещё играла в сериале «Слёзы счастья». Или «Смех грусти»? А, не важно. Главное, что…

Сухопарая фигура отца Феодосия возвышалась над тучным телом кандидата. Кандидат мечтательно чмокал губами.

— Только не вздумайте во время правления наживать богатство, — произнес Феодосий, — иначе кончите как Анатолий Косолапов.

— Кто? — удивление Курбатова было искренним.

Монах подошёл к иконостасу с президентами и ткнул узловатым пальцем в чёрный квадрат вместо портрета.

— Он правил ещё до вашего рождения. Решил, что власть — хорошая стартовая площадка для богатства.

— Никогда не слышал этого имени.

— И не удивительно. Его публично сожгли, а имя навечно вычеркнули из нашей истории.

— Брр… — Курбатов скукожился. — Да выключите же кондиционеры! Совсем закоченел.

Святой отец чуточку приподнял уголки тонких губ.

Без пяти минут нищий олигарх перевёл дыхание.

— Я человек образованный, — сказал он, — и знаю историю. Я знаю, что раньше президента избирали на всенародных выборах. Почему же сегодня мы голосуем за него после того, как закончится срок его правления?

Курбатову показалось, что Феодосий смотрит на него с интересом и приосанился.

— А какой смысл проводить выборы до вступления в должность? — голос монаха был сух, как его тело. — Кандидаты наобещают с три короба, а заняв пост, тут же забывают о своих словах. Они не отстаивали интересы народа, а преследовали свои личные, политические или финансовые, цели. В результате именно они, — голос монаха возвысился, — развязали войну, превратили города в руины, а людей в бродячих собак. Если бы не наш Орден, мир вряд ли восстал бы из пепла. Клика предателей покинула Землю и создала свои колонии на орбитальных станциях. Колониты, так мы их называем, а правильнее было бы кАлониты!

Монах перевел дыхание и продолжил уже более спокойным голосом:

— Теперь такое невозможно. Политик полностью находится на службе у народа. Нами правит тот, на кого пал жребий. А жеребьёвку проводит Оракул — монстр среди всех компьютеров. За минуту он выполняет столько расчётов, сколько шесть миллиардов человек выполнило бы на калькуляторе за пятьдесят лет! Когда заканчивается срок полномочий президента, наступает всемирное голосование. Это большой праздник для народа. Президент в день голосования появляется на телевидении в самом лучшем костюме и с расписным ошейником, начиненным динамитом. Если народ говорит "да", наш Глава навечно вписывает свое имя в Пантеон Великих, если "нет" — Глава лишается головы.

Курбатов уже второй раз за беседу с монахом почувствовал неприятный холодок под рубашкой, которая стоила десять месячных зарплат его водителя. Он облизнул пересохшие губы и сказал:

— На моей памяти такого не было.

— Ещё бы! Президент из кожи вон лезет, чтобы сослужить службу своему народу. Был только один случай. Василий Крутопорох… В один момент он понял, что не пользуется популярностью и решил поднять её, усилив борьбу с внешним врагом, которого, кстати, сам же и придумал.

Курбатов посмотрел на второй черный квадрат, висевший на стене вместо портрета. Попытался посчитать, сколько президентов назад это было, но от волнения сбился. Потом подумал, что с ним такого не будет. Всё-таки он умеет очаровывать людей, иначе ему не удалось бы создать столько крупных компаний. Сотрудники его любили. Особенно в конце года, в день выплаты премий.

— Мудро, — заметил Курбатов.

— Придумать врага?

— Нет. Поставить политика на службу народа.

Феодосий кивнул:

— Мудрость далась нам нелегко — пришлось многое пройти тернистым путём проб и ошибок. Знаете ли вы, что лет триста назад не люди выбирали себе президента, а президент людей, которыми хотел править.

Лицо олигарха вытянулось.

Монах, довольный произведённым эффектом, продолжал:

— Мир, а в то время уже не существовало деления на государства, разделили на условные территориальные единицы под названием демы. Люди готовы были разбиться в лепёшку. Да что там! Землю рыть носом, чтобы доказать кандидату, что именно их народ достоин своего президента. Но долго это не продолжалось. Между демами началась грызня и некрасивые попытки повлиять на выбор будущего главы. Опускались даже до фальсификации и лжи, чтобы очернить конкурента. Несколько будущих президентов оказывались в психушке, поскольку не могли разобраться в политической ситуации.

— А как же те демы, которых президент не выбрал?

— Они так целый год и жили без него. До следующих выборов. Но долго такая модель не просуществовала. Вскоре мир снова оказался на грани войны. И тогда Оракул (это был один из первых, можно сказать, примитивных компьютеров) решил, что народу во время выборов нужно больше зрелищ. Кандидаты в президенты устраивали охоту друг на друга.

— С оружием?

— С самым настоящим. Выборы растягивались на полгода, пока не оставался один наиболее достойный президент. Людей нельзя было оторвать от телевизора. Ну и денежки текли в казну неиссякаемой рекой.

Глаза Курбатова загорелись. Вот так шоу! Хотел бы он на такое взглянуть, а может быть и выступить спонсором. Но тут он вспомнил, что сейчас сам является претендентом на должность. И блеск в его глазах быстро потух. Уж в тех-то выборах он точно не победил бы.

— Ну, — продолжил монах, — а теперь скажите мне, сын мой, зачем вы хотите стать президентом?

Голос будущего Главы зазвучал уверенно:

— Я хочу служить своему народу, отстаивать его интересы, бороться с мерзопакостными калонитами, которые всеми силами пытаются развратить землян, разрушить их вековые традиции...

Монах удовлетворённо кивал.

—… служить Отцу нашему.

Монах замер.

— Э, нет. Служение Отцу оставьте нам, а вы служите своему народу. И не только служите ему, но и будьте готовы в любой момент отдать жизнь свою за него. Вы готовы?

— Без малейшего колебания.

— Тогда небольшой тест, проверка здоровья и всё.

Отец Феодосий подошел к столу и пошарил в ящике. Когда он вернулся, в руках у него был шлем с электродатчиками и шприц.

— Закройте рот, муха влетит. Да не волнуйтесь вы так, процедура займет не более пяти минут.

Он воткнул иглу в толстую ляжку будущего президента, а на голову попытался натянуть шлем. Видимо, предыдущий кандидат был намного тоще нынешнего — шлем никак не хотел надеваться. Феодосий ослабил ремни.

— Итак, на счёт три. Раз, два, три...

На какое-то мгновение перед глазами Курбатова всё потемнело. Когда пелена спала с его глаз, он снова увидел Феодосия. На нём был другой балахон, ярко-красный, а не грязно-серый. Да ещё и расшитый золотом.

"Когда он успел переодеться?" — подумал Леонард.

— Господин президент, — шептал Феодосий. Он так низко наклонился над Курбатовым, что мог проткнуть ему глаза своими выдающимися бровями. — Вы должны сделать правильный выбор. Вы можете спасти народ от мора, если принесёте в жертву этого ребёнка. Из-за спины монаха выступила толстуха в белом. На руках у неё спал младенец. Курбатов отшатнулся.

— Так считает Оракул. Мор прекратится, если вы публично… — монах протянул тяжёлый нож.

Сердце Курбатова лихорадочно стучало в висках. Это же проверка, надо сделать правильный выбор. Но кто, чёрт побери, в наше время верит, что жертвоприношением можно спасти людей от эпидемии? Лишь полоумные старики. Это проверка, только проверка, — твердил про себя Курбатов, протягивая руку к ножу.

— Отлично, — сказал отец Феодосий. Он снова стоял перед Леонардом в грязно-сером балахоне. — Поздравляю вас, господин президент.

***

Президент Федеративного Сообщества Земли Леонард Курбатов нервно шагал из угла в угол своего скромного кабинета. Подходила уже половина срока его пребывания во власти и поводов для радости, или хотя бы спокойствия, было мало. Наверное, ни один президент до него не служил своему народу в таких непростых условиях. В дополнении к инфляции, пропади она пропадом, активизировались колониты. Жить им на орбитальных станциях, видите ли, тесновато стало. Если раньше они просто посылали нелегалов, то теперь открыто воевали с Землёй. Технически колониты были более развиты, чем земляне. Их технологии позволили расколоть Луну на множество булыжников, которыми они бомбардировали планету. Уже был стёрт с лица Земли Старый Нью-Йорк. Ушла под воду Британия. Лежит в руинах Староград. Прощай, обеспеченная старость и вечная благодарность потомков!

Курбатов открыл бар, плеснул в стакан виски и посмотрел на себя в зеркало. Да, за время президентства он изрядно исхудал.

Он включил головизор и со стаканом в руке опустился в кресло, но тут же подскочил словно сел в муравейник.

— Звук, — заорал президент.

Бормотание головизора превратилось в чёткую речь комментатора.

—… таким образом, Оракул, проанализировав миллионы вариантов, заключил, что, только добровольно принеся себя в жертву, президент сможет остановить эту бойню и спасти свой народ.

Роняя стул, президент бросился к выходу. Дверь открылась, и в комнату вошли два крепко сбитых монаха.

— Оракул решил, — начал один из них.

Курбатов усилием воли подавил дрожь в коленках и голосе. Он повертел пустой стакан в руках и сказал:

— Хочу выпить.

Щёлкнул замок бара. Открылась дверца. Курбатов резко развернулся к своим конвоирам. Только в руках у него была не бутылка, а пистолет. Перепрыгнув обуглившиеся трупы монахов, президент ринулся к двери. Он чуть не рухнул, наткнувшись в проёме на Феодосия. Святого отца сопровождали ещё два гориллоподобных монаха.

— Леонард, — укоризненно произнёс глава Ордена и ткнул Курбатов посохом. Курбатов рухнул, словно срубленный дубок.

— Не надо лишних движений, — сказал отец Феодосий, — не то следующий нейрозаряд будет мощнее. Вы нам нужны твёрдо стоящим на ногах, а не в беспамятстве. Народ должен видеть ваше добровольное жертвоприношение.

— Я не хочу! — президент уже стоял на нетвёрдых ногах.

— Вы шли служить людям и клялись принести себя в жертву.

Президент, обречённый на заклание, покорно потупил взор.

— Вы правы, — сказал он.

— Ну, вот и хоро… — отец Феодосий не договорил. Огромный президентский кулак со свистом обрушился ему на переносицу. Два его компаньона опомниться не успели. Левый получил удар коленом по органу, который, в соответствии с обетом, не особенно был ему нужен. Правый от такой прыти жертвенного политика открыл удивлённо рот и тут же захлопнул его, опять же не без помощи того же влиятельнейшего кулака. Всё! Путь был свободен! Курбатов радостно вздохнул полной грудью и рухнул в беспамятстве, сраженный нейропарализующим посохом главы Ордена.

Леонард Курбатов медленно приходил в себя. Когда он разлепил глаза, то сразу же увидел костлявую фигуру отца Феодосия в серой рясе. Руки Курбатова были прочно пристегнуты кожаными ремнями к ручкам стула.

— Что, — заорал президент, — решили заменить сожжение электрическим стулом?

Монах наклонился над Курбатовым. Из-под кустистых бровей насмешливо поблескивали глаза.

— Давайте, господин президент, — сказал он, — выходите из образа. Тест вы завалили.

Святой отец сдёрнул шлем с курбатовской головы.

— Я не ..., — олигарх растерянно посмотрел в окно. В вечернем небе ярко светил полумесяц, отбрасывая блики на графине, стоящем на подоконнике. Луна была на месте. Значит никакой войны...

— Я… это было… испытание?

Мучнисто-белая рожа олигарха стала вмиг пунцовой:

— Ах ты, чёртов святоша! Шутить надо мной вздумал! — Курбатов сжал кулаки. В комнате громко хрустнули костяшки пальцев, словно переломилась сухая палка. — Что это было? Обряд посвящения?

Феодосий хмыкнул.

— Вы действительно думаете, что Оракул случайно выбрал вас из огромного списка имён? Последние лет двадцать вы отчаянно стремились стать президентом. И превратились в явную угрозу для общества. То, что произошло с вами сегодня, не испытание и не обряд, а прививка против жажды власти. Надеюсь, теперь вы излечились от этой болезни. Так что, идите и спокойно продолжайте дальше заниматься коммерцией.

Отец Феодосий ослабил ремни на запястьях.

— А кто же будет президентом?

— Кто-то из бедняков, на кого падёт жребий. Открою вам страшную тайну. Их власть не безгранична. Более того, она номинальная. Всем давно правит суперкомпьютер, которого называют Оракулом. Плюс самоуправление на местах.

— На что нам тогда президент?

— Компьютер решил, что на данном этапе исторического развития народу нужна фигура, олицетворяющая власть. И святые отцы, скрепляющие духовные ценности людей. Пройдёт время и компьютер выдаст новое решение, гласящее, что народ готов отказаться от лидеров. Однако я думаю, не слишком ли много Оракул себе позволяет?

_