Глава 90

Лицо Ангера вытянулось. Он слыхал, что можно разыскать соплеменников Рэйшена, которые подтвердят, что Элина Рэйшену не чужая, но как же это будет сложно… Такого поворота он не ожидал. В торговом доме Андебрингеров все были уверены, что Элина не откажется оплатить долги Рэйшена. Многие состоятельные женщины давали деньги своим любовникам, это обычная практика…

— Ангер, ещё вопрос, — Элина вдосталь налюбовалась лицом гостя. — Давно ли Рэйшен получает письма от Гвенедд?

— Не могу сказать, — начал изворачиваться гном. — Это тайна переписки.

— А как оплачивалась эта переписка?

— Сумма просто добавлялась к счетам за твои поручения…

— Ах, вот оно что, — протянула Элина, и Ангер сообразил, что сказал лишнее. — Значит, я отправила первое письмо через ваши хвалёные службы, тогда всё и началось…

— Дара, это хозяин предложил Рэйшену, а Рэйшен и согласился. А что он решил писать именно этой девице — так это случайность…

Настроение у Элины испортилось. Значит, Рэйшен сам захотел написать Гвенедд. Вот в чём причина его отчуждённости в последнее время! Этот интриган, банкир Андебрингер, играет в какие-то свои игры, из-за которых Рэйшен влип в реальные неприятности…

— Что ж, Ангер, спасибо тебе, больше не смею задерживать, — преувеличенно любезно сказала Элина, и гнома тут же как ветром сдуло.

— Я в конюшню, — сказал Руфус, — велю седлать лошадей.

Ингерам с кухаркой без лишних слов занялись сбором провизии в дорогу, а горничная побежала за чистым сменным бельём.

— Как думаешь ехать? — спросил Лоркан у Элины.

— Обыкновенно. Королевским трактом до Рудного Стана.

— Долго. И на дороге полно проезжающих — гномьи караваны, крестьянские телеги.

— Даже ночью?!

— А то! Гномы часто и ночью караваны гоняют. Время — деньги, говорят.

— А есть другая дорога?

— Есть. Она короче, но узкая, неухоженная немного…

— Не нравится мне это, Лоркан. Натакой дороге кони могут ноги поломать.

— Не бойся, гляди, небо ясное, как по заказу, всё в звёздах. Видно хорошо, поедем аккуратно.

Элина согласилась, хоть и с неохотой. И тут же Полли вновь завела свою песню о том, чтобы её взяли с собой.

— Уже один раз я взяла тебя с собой! — в сердцах бросила Элина.

— Сейчас такого не будет.

— Я против, — неожиданно поддержал Элину Лоркан. — Хватит с нас одной дрянной наездницы.

Как ни странно, эти слова подтолкнули Элину согласиться с Полли. Лоркан был возмущён, но переспорить двух упрямых баб не смог, плюнул на всё и ушёл собираться.

В путь выбрались, когда уже стемнело. Рицпа и кухарка не без оснований полагали, что стоило бы выехать с рассветом, иначе в темноте лошади переломают себе ноги, а всадники — шеи. Горничная, обычно бойкая на язык, уныло молчала. Она уже просила Лоркана повлиять на Элину, но тот лишь отмахнулся:

— С вами, бабами, вообще каши не сваришь. Хоть ты отстань от меня!

И она отстала. Сейчас она думала лишь о том, как и когда доложить королю о произошедшем. Судя по сведениям, которыми щедро поделилась Элина, Витерию сейчас вовсе не до дрязг среди своих служащих. Может, Элине и её компании удастся уладить всё за несколько дней и вернуться обратно…

Когда вдали затих цокот копыт, Рицпа залилась слезами.

— Что? Что такое? — всполошилась кухарка.

— Мой Руфус… Сын… Я так боюсь за него, — всхлипнула Рицпа. — Его с таким трудом нашли… А теперь я могу его больше никогда не увидеть!

— Да с чего бы? — фыркнула горничная. — Сынок твой на рожон не лезет, в первых рядах не стоит, что с ним может случиться?!

— Нельзя быть такой бесчувственной, — укоризненно заметила кухарка, наливая Рицпе успокаивающий отвар. — Я надеюсь, всё будет хорошо. Всё обойдётся, Рицпа. И твой сын вернётся. И Рэйшена дара Элина вернёт…

Горничная предпочла убраться от этих двух куриц подальше.

— Тьфу, — сердито проговорила она себе под нос, — сынок её — отребье то ещё… Даже если и не вернётся, плакать по нему некому. А дроу ваш, небось, просто решил бросить эту малахольную…И поделом ей!

Улёгшись в кровать, горничная попыталась продумать, как доложит королю о случившемся. Но вместо доклада в голове вертелись слова, которые она могла бы сказать Рэйшену после его возвращения…

Молодой гном Ангер, весь дрожа, докладывал своему хозяину, как Элина отреагировала на отъезд Рэйшена. Глава торгового дома Андебрингер благосклонно выслушал своего родича и ободряюще молвил:

— Ну-ну, друг мой Ангер, всё вышло неплохо.

— Дар Хердер, боюсь, что я рассказал ей лишнего!

Старый банкир сложил руки на животе:

— Я знал, что так будет. Она не узнала от тебя никаких секретов нашего рода и торгового дома. Всё, что ты сказал, мог бы сообщить ей и я. Ты всё сделал правильно. Лучше расскажи, огорчилась ли она?

Ангера приободрила похвала.

— Она? Огорчилась? Да, огорчилась, но больше обозлилась, я бы сказал. Злая она женщина, дар Хердер.

— Злая, говоришь, — задумчиво повторил Хердер. И твёрдо заявила, что долги Рэйшена платить не собирается?

— Да, именно так. И велела навести справки в Жадвиле у капитана Квэддо и его помощника Харлена на этот счёт…

— Так-так-так… Хорошо. Отправим запрос в Жадвиль, только, конечно, не самому Квэддо и его бандитам. Там есть гномы с Железных гор. Составь им письмо. И в Рудный Стан напиши, чтобы почтенной даре помогали. Ну, или не мешали, по крайней мере.

Ангер кивал головой, запоминая. Память у него была цепкая, так что делать лишние записи не требовалось.

— Дар Хердер, — робко заметил Ангер, — зачем писать в Рудный Стан? У дары Элины есть королевская грамота, по которой любой житель Атрейи должен оказывать всё возможное содействие…

— Ты же знаешь, Ангер, что бывает помощь похуже открытого вредительства. Пусть родичи из Рудного Стана помогают ей по нашей просьбе, а люди — по этой самой грамоте…

— А тамошние дроу?

— А с ними она сама разберётся. За этим и едет.

Это было единственным напутствием для женщины, которая так и не стала своей в столице.