Глава 77

Витерий бесцеремонно вырвал из рук фаворитки исписанный лист.

— Так-так-так, — шутливо проговорил он, — никак, ты тоже плетёшь интриги против меня?

Молодая женщина изменилась в лице. Витерий сразу посерьёзнел.

— Неужто и ты?..

Фаворитка открывала и закрывала рот, но не могла произнести ни слова. Витерий хмыкнул и быстро пробежал глазами написанный текст. Это было письмо для жены Квирка, Шайлих. Под конец король не знал, плакать ему или смеяться. Квирк собирает все придворные сплетни?! В письме не было почти ни одного слова правды.

— Ну-ка, второе давай. Давай-давай, и побыстрее, — король нетерпеливо протянул руку.

Фаворитка знала, что сопротивляться бесполезно. За дверью стоит личная охрана Витерия, и если они услышат малейший шум, вызывающий подозрение, они ворвутся сюда и отнимут всё, что посчитают нужным. Потупив глаза, молодая женщина протянула сложенные листы, предназначенные для самого Квирка.

Да, здесь доклад был получше. Но, что ни говори, шпионка из девицы была дрянная. Она даже писала с ошибками, не говоря уже о качестве собранной информации.

— Шпионишь, значит, — с каким-то мрачным удовлетворением проговорил Витерий. — Видать, у Квирка дела совсем плохи, если он в шпионы берёт таких дур, как ты. Что это за донесение? Сплошные враки! Ценных сведений здесь — капля! Ты пишешь о постельных предпочтениях женщины, которую совсем не знаешь! Вот она бы на твоём месте…

Несчастная фаворитка выслушала, что Элина и грамотнее, и наблюдательнее, и даже порядочнее, потому что не лжёт своему королю!

— Уж её отчёт был бы полнее и точнее, — с каким-то нездоровым удовлетворением заключил Витерий. — Поэтому я вызову её сюда, чтобы окончательно с тобой разобраться.

* * *

В доме было тихо. Элина при лампе с подкрученным фитилём писала Лорилле Кристалфист, стараясь быть по возможности краткой и точной. Несколько раз Элина морщилась, чёркала, потом сминала лист бумаги (недешёвое, кстати, удовольствие, но теперь за это платит король) и начинала заново. Наконец письмо было закончено. Элина сложила бумагу в несколько раз и запечатала перстнем Алгаса.

За стенкой не спалось Руфусу. Он ворочался с боку на бок и вздыхал. Он только хотел выставить Гри за дверь, а получилось что-то совсем не то. Хотел избавить Полли от присутствия парня, который её бросил, а избавил… Ох. Руфус шумно выдохнул. Раньше его не заботили такие вещи, но сейчас, в команде, он понял, что каждый отвечает не только за себя, но и за тех, кто рядом.

— Эй, Руфи, хватит пыхтеть! — негромко проговорил Ингерам. — Спать не даёшь.

— Ну, извини, — недовольно пробурчал Руфус в ответ. — Я не нарочно.

Ингерам повернулся на бок и подпёр голову локтем.

— Чувствуешь себя виноватым?

Руфус ещё более сердито запыхтел, но отвечать не стал.

— Знаешь, и я бы чувствовал, — продолжал Ингерам, не дожидаясь ответа, — но виноват не ты. Ситуацию спровоцировал Гри, он в ответе за всё, что происходило. Полли тоже большая девочка, должна понимать, что ей можно сделать, а что навредит… А то ты договоришься до того, что и Эли виновата, и матушка твоя…

— А матушка смотрит на меня волком! Явно считает, что это я девчонку толкнул!

— Да брось, Руфи!

— А чего — "брось"? Она так себя ведёт, будто Полли её дочь, а я так, приблуда из леса!

Ингерам фыркнул.

— Ты сам будь с матушкой повежливее. А уж она души в тебе не чает, поверь мне! Все уши нам прожужжала о тебе. С Элины вытребовала обещание разыскать тебя любой ценой. Обожает тебя матушка.

Руфус хмыкнул. Надо же, вытребовать что-то от Элины! Интересно, как? Или всё же Элина чувствовала угрызения совести, что убила барона, поэтому согласилась найти его сына? Недолго думая, Руфус высказал свои сомнения Ингераму.

— Задай себе один логичный вопрос, — зевнул тот. — А зачем ей это надо? Разве что убить тебя, пакостника. Так нет же, решила подобрать, одеть-обуть, работу дать… Я-то думаю, что у неё мозги немного набекрень, всем хочет сделать хорошо.

— Так не бывает.

— Ясное дело, не бывает. А теперь отстань от меня и спи, потому что, коли лекаря Лоркан приведёт, спать нам уже не придётся.

Однако Лоркан лекаря не привёл: Акке не знала никого, кто помог бы Полли. Плосколицая служанка искренне сочувствовала девушке и ругала Гри от всей души, но — увы! — подходящего лекаря она не знала.

Лоркан вернулся ни с чем, опасаясь, что Элина отчитает его за бестолковость. Он помнил вечное недовольство короля и его раздражённые замечания. Это уязвляло и заставляло чувствовать себя ущербным. Однако Элина ничего плохого не сказала, лишь вздохнула:

— Что ж теперь поделать. Или ложись. И парням скажи, пусть не болтают, а спят. Так разговорились, что я через стенку слышу.

Лоркан слегка поклонился и вышел. Надо же, ни ругани, ни обвинений! Может, она не так плоха, эта бабёнка, в роли начальницы. Недаром, видать, Рэйшен так к ней прикипел. За ласковое слово и доброту… Ишь, парни разговорились, мешают ей. Небось, как она сама с Рэйшеном ночами напролёт милуется, слышит весь квартал, и никто не жалуется. Мысли Лоркана перескочили на Акке, и он пожалел, что не может вернуться к своей милой этой ночью. Но никуда не денешься — служба!

Рэйшен тоже долго лежал без сна. Он слышал все разговоры в доме, лишь поведя кончиком длинного тёмного уха. Отвык он спать один. То так повернётся, то эдак, никак дроу не мог найти удачного положения. Всё ему чего-то недоставало. Наконец он повернулся набок и сообразил, чего именно: тёплого женского тела, которое можно прижимать к себе. Рэйшен перевернулся на спину, закинул руки за голову и уставился в потолок. Ждал Элину.

А под утро в дверь постучали. Только начало рассветать, россыпи звёзд слегка побледнели на утреннем небе, где-то просыпались птицы. В такое утро хочется смотреть на восходящее солнце, на золотистые облака, слушать птичий щебет, прислониться к чьему-то крепкому тёплому плечу…

Но в дверь стучали, громко и настойчиво. Было ясно, что это не ошибка и не случайность. Так стучит стража или солдаты, которые явились по твою душу…

Полли открыла глаза.

— Это за тобой? — испуганно спросила она Элину.

— Спи, — Элина ободряюще похлопала её по руке. — Наверное, король вызывает.

— Служба? — на бледном лице девушка появилась тень её прежней улыбки.

— Служба, — подтвердила Элина, выходя из комнаты.