Глава 2

Элина решила попытать счастья у гномов. В их квартале было куда чище и уютнее, чем в людских. Однако и здесь пришелице были не рады. Гномы с удивлением и недоверием смотрели на странную человечку, качали головами и захлопывали двери.

Под конец дня Элина так устала, что еле передвигала ноги. И так как никакой обуви, кроме сапог, у Элины не имелось, ноги были нещадно растёрты. Прозрачные летние сумерки опускались невесомой пеленой на этот шумный, вонючий, враждебный город, но Элина не обращала ни на что внимания.

— Эй, дара, ты что же, сегодня пирожков моих не желаешь? — прокричала ей в спину торговка.

"Дрянь твои пирожки, и город этот дрянь, и люди в нём…" — думала Элина, рассеянно отсчитывая мелочь. — "Лучше бы я с Рэйшеном тогда на хутор уехала, как он говорил…". Но Рэйшена рядом больше не будет. Будут только эти паскудные непропеченные пироги и неприветливые рожи…

— Вот, держи, ты постоянно у меня покупаешь, забери и эти два, считай, подарок, — тараторила торговка, заворачивая остывшие пирожки, слипшиеся в цельный ком.

Элина смотрела на этот ком, понимая, что не станет есть это месиво, однако машинально ответила:

— Спасибо, почтенная дара. Ясного тебе неба!

А после покупки пришлось возвращаться в свою конуру. Элина брела по пустеющим улицам, не глядя по сторонам, и внезапно двое здоровых мужиков заступили ей дорогу.

— И что такая красотка делает здесь совсем одна? — прогундосил один из них, похабно скалясь.

— Идёт домой, — сухо отозвалась Элина. — Отступи с дороги.

— А если не отступлю, чего будет-то, а?

— Ничего хорошего, — хмуро бросила Элина, оглядываясь по сторонам.

Помощи ждать было неоткуда. Люди предпочитали спрятаться и пересидеть опасность за надежными дверями и стенами. Трудно было их в этом винить. Так что Элина осталась наедине с двумя громилами.

— Милая дара идёт домой одна, давай, друже, скрасим её одиночество, — продолжал наступать говорливый бандит. — Вон, небось, провизию какую-никакую в свёртке несёт, угостит нас, чтоб силы у нас были ей удовольствие доставить…

Громилы скабрезно захихикали.

— Да пошёл ты! — Элина с яростью запустила свёртком в наглого болтуна.

К удивлению обоих головорезов и самой Элины, свёрток угодил прямо в щёку балагура. Увесистый шлепок заставил его на миг заткнуться. Элина в это время вытягивала нож, привычно болтавшийся на бедре, и мысленно ругала себя за неумение обращаться с ним.

— Не, ну ты глянь! — завопил бандит, в которого прилетели пирожки. — Мы к ней со всей душой, так сказать, по-хорошему, а она за нож хватается! Что ты скажешь, а?

— Сука, — хрипло прокомментировал молчавший до этого времени товарищ болтуна.

Он двигался быстро, словно змея. Элина ощутила, что её правая рука попала в стальные тиски, пальцы безвольно разжались, и нож с глухим стуком упал куда-то под ноги. Нападавший продолжал стискивать Элинину руку, принуждая женщину упасть на колени. И тогда сбоку появилась третья фигура, выше и массивнее предыдущих. Несмотря на свои внушительные габариты, двигался третий стремительно и почти бесшумно.

"Вот и всё", — подумала Элина, бессильно заваливаясь в уличную грязь.

Над Элининой головой раздалось несколько глухих ударов и болезненный вскрик. Руки Элины были свободны, правда, кто-то наступил ей на пальцы, но это были пустяки. Элина пошарила по земле в поисках ножа, однако напрасно. Жаль ножа, конечно, но, кажется, пришло время уползать от чересчур рьяных поклонников.

Элина осторожно подняла голову, чтобы осмотреться, и тут же застыла от изумления. Третий громила практически закончил расправу с Элиниными обидчиками и встряхнул гривой светлых волос…

— Рэйшен, — не веря своим глазам, прошептала Элина.

Да, это был он. И все его жестокие привычки были при нём. Рэйшен одним движением вывернул запястье болтливому бандиту. Раздался омерзительный треск, и бандит тонко, по-бабьи завопил.

— Во голосистый, — злорадно заметила Элина.

— Отрезать ему язык? — деловито осведомился Рэйшен.

Визг усилился.

— Не надо, — поморщилась Элина, всё ещё сидя на земле. — Пусть лучше дружкам о тебе расскажет. Будут бояться.

Рэйшен весело сверкнул фиолетовыми глазами и отшвырнул бандита в сторону, словно сломанную (буквально!) куклу.

— Тут ещё второй был, — запоздало предупредила Элина. — Быстрый такой гадёныш.

— Да вот он, валяется. Оглушил я его.

— Хоть не убил?

— Неа, — беспечно отозвался Рэйшен. — Разве что челюсть сломал…

— Так ему и надо! Будет теперь мои пирожки сломанной челюстью жевать!

— Пирожки — это хорошо! А где они?

— Валяются где-то тут…

Рэйшен уже углядел липкий комок, развернул его и затолкал в рот своей второй жертве.

— Пусть давится! А вот, Эли, и твой нож!

Элина содрогнулась. Рэйшен предупреждал её раньше, что нечего доставать нож, когда не умеешь с ним обращаться.

— Эли? — Рэйшена встревожило её молчание. — Они тебе успели что-нибудь сделать? Да заткнись ты! — это уже относилось к скулящему бандиту, которого дроу злобно пнул.

Нет, только в пыли поваляли…

Элина попыталась подняться на ноги, но, почувствовав слабость, снова осела на землю.

— Эли! — Рэйшен кинулся к ней, помогая встать.

— Да цела я, цела, — вяло отмахнулась Элина.

— Прилечь бы тебе. Далеко ты остановилась?

— Доходный дом в квартале отсюда…

Элина и не догадывалась, что сейчас Рэйшен слукавил. Он отлично знал, где она живёт. С момента приезда в Глорк дроу практически не терял её из виду, забросив все остальные дела.

— Идём, — Рэйшен обнял Элину за плечи и повёл к доходному дому, не забыв наступить по пути на сломанное запястье поверженного болтуна.

Элина шла, доверчиво прижавшись к горячему боку Рэйшена, словно и не было между ними никакой ссоры.