Глава 51

В руках у Элины осталось несколько конвертов, которые были адресованы лично ей. Наверняка любознательный Хердер Андребрингер уже знал, о чём там пишут. С особым волнением Элина разглядывала письма из Жадвиля, от своих приятелей-гномов, Вайсдорна и Вахольдера. Она обещала прислать им весточку, но так уж вышло, что они сами разыскали её. И вести из Жадвиля были неутешительными. Этот край так и не стал процветающим, не помогла даже помощь королевских советников. Квэддо слушал по большей части не их, а своего давнего друга Харлена и, как ни странно, тех самых гвардейцев барона, с которыми раньше враждовал.

— Что творится в голове этого Квэддо, — пробормотала Элина.

Рэйшен, беспардонно глядевший ей через плечо, пояснил:

— Советники короля для Квэддо — соглядатаи и враги, а гвардейцы — это свой, в общем-то, брат-солдат, а он плохого не посоветует.

Элина только языком поцокала в ответ. Что же написать ребятам? Что в столице оказалось всё не так хорошо и благополучно, как кажется из провинции? Что при дворе каждый норовит подставить ножку другому? Элина вздохнула и отложила это на потом. В Рудном Стане всё шло гладко: её дроу не буянили, не затевали ссор с горожанами. Однако, дочитав письмо Фаирн до середины, Элина вытаращила глаза и даже потрясла головой, словно не могла поверить своим глазам. Рэйшен немедленно сунул нос в бумагу, а когда дочитал до конца, в голос расхохотался.

— Чего хохочешь? Радоваться за людей надо, а он тут…

— Они не люди, — привычно отмахнулся дроу. — И вряд ли Дэвлину это вообще нужно.

— Почему же? — запротестовала Элина. — С тобой он очень даже пытался наладить отношения. По-твоему, получается, что ты ему нужен, а другой ребёнок — нет.

Рэйшен лучился самодовольством:

— Я — совсем другое дело!

Элина закатила глаза.

Дэвлин с недоумением смотрел на строки, написанные рукою Фаирн. Ну, и что он должен делать с этим письмом и этой вестью? Он и думать забыл обо всём, что случилось в Рудном Стане. Мадог с Меуригом прочли свои письма и обрадовались, молодые глупцы, почувствовали свою значительность, принялись подталкивать друг друга в бок локтями, а закончили шутливой потасовкой. Люди таких шуток не понимали, поэтому на шум сразу прибежала Элина. Парни притихли, уткнувшись в бумагу. Однако старшая экспедиторша даже не думала уходить.

— Дэвлин, я, наверное, могу тебя поздравить, — начала она.

— С чем? — наигранно удивился дроу. — Новый чин я вроде не получил. Или ты решила меня всё же повысить?

— Не придуривайся, ты знаешь, о чём я, — Элина указала на письмо в руках Дэвлина. — О ребёнке.

Дроу лишь повёл могучими плечами:

— Это дело Фаирн, а не моё.

— Ты же думал о том, чтобы остаться в новом клане, влияние, власть и всё такое…

— Я передумал, — сухо ответил Дэвлин, складывая и пряча письмо, — в Глорке я вижу больше перспектив.

— В любом случае я рада, — помолчав, ответила Элина.

— Чему?

— Что ты останешься здесь, с нами.

Дэвлин ещё не придумал никакого ответа, а Элина уже убралась восвояси.

Полли читала письмо от подруги. Та живописала свои отношения с женихом и лёгкую тоску по молодым весёлым аристократам. "Ах, как я завидую тебе, Полли, что ты каждый день проводишь в компании блестящих молодых людей, глядишь, и сама аристократкой заделаешься! А я буду вспоминать, как и мне перепало немного внимания от твоих влиятельных друзей". Полли сморщила хорошенький носик. Наверное, от волнения перед предстоящей свадьбой у Тати помутилось в голове. Для этих "блестящих молодых людей" такие девушки, как Тати или сама Полли, — лишь развлечение на одну-две ночи, не более. Надо попытаться образумить подругу, но как бы при этом не навлечь на неё неприятности. Клодия, мать Тати, женщина строгая… Полли вспомнила, как эта строгость пала под натиском Лоркана, и вздохнула. Не станет Полли поучать подругу, не напишет ни одного слова о личной жизни, о том, как загораются глаза одного молодого дроу, когда он смотрит на Полли, и никакие аристократы с ним не сравнятся…

Лоркану и Руфусу пришлось читать свои письма в присутствии Ингерама. Не так-то легко от него было избавиться: вроде и не в казарме живёшь, а спрятаться негде. К счастью, он не отпускал своих жестоких шуточек, а просто валялся на кровати, глядя в потолок, и легкомысленно насвистывал.

Руфус, читая, недовольно сопел и хмурился. Что эта провинциалка о себе воображает! Ну, скрасила она ему кое-какие деньки в своей глуши, и что с того? Если эта дурочка повадится писать ему письма, это его очень обременит. И не хватало ещё проблем с её семьёй! Вряд ли Элина станет выручать Руфуса, если эти простолюдины ополчатся на него. Планы, которые вынашивал Руфус последние дни, вообще в себя Элину не включали. Молодой человек раздраженно скомкал письмо и швырнул его в дальний угол комнаты.

— Эй, эй, полегче! — возмутился Ингерам. — Ты здесь не один живёшь, нечего мусорить!

— Ничего, Хейла лишний раз придёт, ей за это деньги платят, — буркнул в ответ Руфус. — Заодно ты на её задницу полюбуешься, что тебе ещё остаётся?

Ингерам неспешно поднялся с кровати. Руфус трусливо съёжился, зная, что бывший лейтенант Лесной Стражи скор на расправу, и рука у него тяжёлая. Однако Ингерам с каким-то злым весельем посмотрел на юношу.

— Ты слышал, Лоркан, что этот наглец лопочет?

Лоркан недовольно оторвался от письма и хмыкнул что-то неопределённое.

— Ну, ты мог бы на него как-то повлиять! — продолжал гнуть своё Ингерам. — Так, по-отечески. Вы же теперь почти родственники.

— Чего? — в один голос вопросили Лоркан и Руфус. — Какие такие родственники?

— Да самые настоящие. Лоркан спит с мамашей, а Руфус с дочерью. Так что вы теперь друг другу не чужие. Почти отец и сын. Или тесть и зять? Или…

Договорить Ингерам не успел, потому что Лоркан запустил в него чем-то острым. Бывший лейтенант навыков не утратил, поэтому успел увернуться, так что ножны (хвала Небесам, что не сам нож!) угодили прямо в висок Руфусу. Тот взвыл, схватившись за голову.

— Заткнитесь оба, — буркнул Лоркан. — Не то прирежу обоих, так, по-отечески.

Ингерам рассмеялся, а Руфус, бурча себе под нос, поднял смятое письмо и направился к выходу.

— Ничего, вы ещё у меня попрыгаете, и очень скоро, — злобно бросил он перед тем, как хлопнуть дверью.

Ингерам проводил зарвавшегося юнца долгим взглядом.

— Эй, Лоркан, чем это он нам угрожает?

— Откуда мне знать, — досадливо отмахнулся тот. — И ты не обращай внимания, мало ли что он там болтает. Видать, в столице ему голову напекло.

Ингерам покачал головой. После Рудного Стана поведение Руфуса ему не нравилось даже больше обычного.