Глава 28

Утром того самого обещанного дня гномы не кормили завтраком Элинину команду. Кое-кто даже обиделся, но какое было дело Хагериту до чьих-то обид! Он держал в руках какую-то схему, красиво вычерченную на пергаменте, и командовал зычным голосом:

— Поди сюда! И ты тоже! Так, хорошо, а теперь встань сюда, а ты — сюда!

Никто не понимал, к чему эта кутерьма.

— Эли, — шепнул Рэйшен, который всю ночь слушал, как Элина ворочается и вздыхает, — ты что-нибудь понимаешь? Дядюшка гном нас решил построить по росту?

— Скорее, по весу, — нервно хмыкнула Элина.

— А зачем это? И где наше барахло? Кинжалы мои, твой арбалет и прочее?

Элина не успела ответить, как дядюшка Хагерит, сверившись со схемой, велел Рэйшену встать вначале рядом с Дэвлином, но, заметив, как Дэвлин неприятно усмехнулся, отослал Рэйшена к Мадогу, к великой радости последнего. Элине в пару поставили Полли. Рэйшен всё ещё ждал объяснения от Элины, и та громко сказала:

— Нас рассадят в вагонетки по парам, крепко привяжут или пристегнут ремнями, а уж потом отправят в Рудный Стан. Ну, как руду, которую гномы везут из шахт. Поэтому они нас подбирают по комплекции, чтобы весь состав не перевернулся где-то по пути.

Если бы Элина могла, она взяла бы свои слова обратно, потому что дядюшка Хагерит изменился в лице. Он мгновенно превратился из добродушного хозяина в разгневанного воина.

— Ты следила за мной и моими работниками! — грозно прорычал он. — Ты подсматривала и шпионила, иначе откуда тебе знать то, что мой народ придумал, создал и держал в строжайшем секрете? Или, погоди, даже среди моих верных гномов есть предатель?!

Элинина команда умолкла, поражённая гневной вспышкой Хагерита, обычно сдержанного и приветливого.

— И скажи своим дроу, пусть не надеются, что нас можно легко победить! — Глаза дядюшки Хагерита метали молнии.

Элина видела, что её дроу и впрямь напряглись, готовые ринуться вперёд.

— Постой, почтенный Хагерит, не спеши обвинять меня, — Элина старалась говорить мягко, даже выставила вперёд открытые ладони в знак миролюбия. — Ты ведь знаешь мою историю, откуда я взялась в этих краях… На моей родине давным-давно люди работают в шахтах, строят подземные пути-дороги, так что я вовсе не шпионила, и среди твоих верных гномов нет предателя. Я просто догадалась, каким именно способом нас будут транспортировать…

Хагерит молчал и хмурился. Потом его лоб разгладился, лицо вновь приняло добродушное выражение.

— Мда, верно, погорячился я, почтенная дара. Так, значит, сюрприз мой не удался?

— Отчего же, — Элина продолжала говорить тем же мягким голосом, — очень даже удался. Я, признаться, просто угадала, а люди мои наверняка будут в восторге.

— А дроу? — хитро прищурившись, уточнил Хагерит.

Дроу тем временем не расслаблялись, зорко следя за каждым движением вспыльчивого хозяина.

— Не сомневайся, они придут в восхищение!

Судя по лицам дроу, никакого восхищения они испытывать не собирались, но и опровергать Элину тоже не стали.

Дядюшка Хагерит велел принести вещи людей и дроу. Элина отметила, что оружие, в частности её арбалет, было тщательно упаковано. Дальше её отряд провели куда-то вниз, при этом гномы (сам дядюшка Хагерит и кто-то из его помощников) обошлись всего лишь одним факелом. Судя по всему, гномы и дроу чувствовали себя прекрасно, зато люди спотыкались, цеплялись локтями и плечами за стены и друг за друга, ругаясь себе под нос.

Наконец Элина увидела тот "аттракцион", на котором им всем предстояло прокатиться, и внутри у неё всё сжалось: это выглядело куда хуже, чем она себе представляла. Собственно, а что она хотела от дикого средневековья?!

Зато её команда и в самом деле пришла в восторг, особенно молодые дроу и Руфус с Лонвалем. Это весьма порадовало дядюшку Хагерита. Лоркан, прищурившись, осмотрел деревянные сиденья, ремни и крепления и уважительно присвистнул.

— Выглядит безопасно, — двусмысленно ухмыляясь, заметил Дэвлин. — Правда, Эли?

Все взоры обратились к Элине, и та тихо порадовалась, что здесь темно и никто не видит, как ей страшно.

— Конечно, Дэвлин, — она сумела ответить тем же лёгким тоном, — нас ждёт приятная прогулка, не иначе. Жаль, что короткая. Добрый дар Хагерит, а какая сила двигает весь этот состав?

— Не забивай себе голову, — голос дядюшки Хагерита звучал ласково, — вам это знание ни к чему. Да и объяснять долго, а вы ведь торопитесь, верно?

Элина прекрасно поняла ответ: не суй нос не в своё дело. А так как это были вольные гномы, которые не подчинялись законам королевства, то любопытный нос и впрямь следовало поберечь. Пригодится, если удастся выжить на этом безумном подземном пути.

Напоследок, уже проверяя ремни на пассажирах, Хагерит велел длинные волосы убрать и скрутить на затылке, а рослым мужчинам ссутулиться и пригнуть головы. Дроу насмешливо фыркали, но послушались. Элина ясно представила картину, как чьи-нибудь волосы цепляются за каменный выступ… Или беспечный дроу распрямляет плечи и со всего маху врезается в тот же самый выступ… В груди сдавило, стало трудно дышать. Элина старалась унять панику и вцепилась в привязные ремни. Рэйшен как будто почувствовал неладное, обернулся и с тревогой посмотрел на Элину. Она успела выдавить вымученную улыбку, а потом проклятые вагонетки сорвались с места и с грохотом помчались куда-то в непроглядную темноту.

* * *

В подземельях королевского замка вместо дверей были здоровенные решетки. Наверное, так охранникам было легче наблюдать за узниками. Впрочем, как успел заметить Гри, почти все камеры пустовали. Охранники провернули огромный грубый ключ в массивном висячем замкѐ и, не утруждая себя осмотром остальных камер, ушли.

Гри с ужасом слушал, как стихают их шаги под мрачными каменными сводами подземелий. Ему не оставили ни еды, ни воды. Что с ним теперь будет? Есть ли здесь кто-то ещё? Неужели ему суждено умереть здесь, во тьме и сырости, и его истлевшие останки никто никогда не найдёт?

В соломе, которую успел заметить Гри, пока охранники ещё не ушли, что-то копошилось и попискивало. Крысы, наверное. От желания броситься в угол и зарыдать не осталось и следа. Пока будешь рыдать, крысы тебя сожрут. Крысы чувствовали себя совершенно спокойно и нисколько не боялись нового соседа. Гри прижался к холодной решетке, заменявшей дверь. Ах, если бы можно было пролезть между прутьями и очутиться на воле! Но — увы! — сквозь прутья могли пролезть только эти самые крысы.

— Эй! — раздался дрожащий голос из темноты. — Эй, юноша!

Гри встрепенулся. Он здесь не один! Это странным образом подбодрило его.

— Я здесь! — откликнулся он. — Моё имя Гри, я бард!

— Музыкант, — восхищённо прошептали в ответ.

И сейчас Гри стало ещё страшнее, чем раньше. Голос был нежный, женский. Как в это ужасное место могли бросить молодую девушку?