Глава 101. Превосходство.

— Ну прости, я не знал, что меня так сильно ждут. Был бы ты красивой девушкой — вообще бы с ног сбился, — осторожно сказал я, и мужик издал тихий смешок. — А если серьезно, ты ведь не Эльсил?

Мужчина провел пальцами по бороде и, ухмыльнувшись, закивал.

— Ах, заметил, да? Мне многие говорили, что мы с сыном похожи, но, как мне кажется, это все из-за бороды. Так-то я красивее, конечно.

— Прости, не оценил в таком ключе. И все же… Семь — это божки остальных фракций, да, Мэгар?

— Приятно говорить с образованным, начитанным и вообще эрудированным человеком, — хлопнув в ладоши, радостно заявил первый из новых богов. — Читал мои мемуары? Как они тебе?

— Ну, слог суховат, да и моменты упущены. Как-то не верится, что ты, хапнув себе подобную власть, был таким уж своим в доску правителем. Для потомков же писал?

Улыбнувшись уголком рта, Мэгар показал на меня пальцем и сказал:

— В точку. Знаешь, даже приятно вот так вот пообщаться с тем, кто в чем-то равен тебе. Другие божки были скучными и слабыми, а мы, выходцы из арверов, закалились в превозмогании, выведя наши фракции наверх пищевой цепочки. Только прошу, не думай обо мне плохо! Я тоже в самом начале, как и ты, хотел мира во всем мире и всего такого… Так у нас модели на конкурсах обычно распинались, у вас такого нет?

— Ага, тоже самое.

— Тогда ты меня еще лучше понимаешь. Ну, мир, дружба, все в розовых тонах, все дела… И тогда люди начинают беситься, слишком изнежившись от излишне комфортных условий. Имея все, хочешь еще больше! Не спорю, есть и те, кому на это плевать, но других — большинство.

— Я себя все-таки отношу к первой категории, — холодно сказал я, но Мэгар лишь раздраженно махнул рукой.

— Да я и не спорю. В общем, когда надоело трахать всех, кого хотелось, и пробовать все возможные блага и удовольствия… Божественность казалась весьма заманчивой перспективой, ну а результат перед тобой. Как видишь, я не слишком весел, хоть и являюсь сейчас без пяти минут наивысшим существом.

— И ты меня сюда заманил, чтобы я тебе анекдоты порассказывал, а то пять минут будут долго идти? Прости, но я слишком занят был вырезанием системы под корешок, не успел сборник шутеек приобрести.

— Ах, насчет этого… Ну да, перестарался маленько, — Мэгар в задумчивости потер переносицу. — Тут ведь какое дело, раз уж ты торчишь здесь, то кухню примерно знаешь. От той девицы, Флегетон, верно?

— Угу.

— Станции совсем уж можно было не уничтожать, со Слугами здорово придумал, я уж и сам не знал, как этого лоботряса по-тихому грохнуть… Ну а вообще, поля бы было достаточно для меня, но раз у нас тут немного условия изменились, то пусть уж так, как есть.

— Я пиво забыл в лед положить, так что боюсь, нагреется, пока я тут ничего не делаю, — сказал я, поглядывая на замершую «Марину», не реагирующую на мой проэльский диалект.

— М-м. И впрямь. Я редко общаюсь, вот и разговорился. Тогда давай начистоту: отдай мне праймвир, — коротко сказал Мэгар и протянул руку.

— Ты же не хочешь сказать, что вот это вот все было ради того, чтобы я тебе вручил склянку?

— А почему нет? — вполне искренне удивился бог, и я под шлемом нахмурился. Нет, он меня разыгрывает? Хотя…

— А… Чем больше силы, тем меньше свободы, верно? Ты не можешь просто взять и появиться на поверхности?

— Эльсил слишком много трепался… Да, тут уж нечего юлить. Безликие привязали нас знатно. Твои помощнички бы не смогли пробить поле генераторов, если бы ты не уничтожил станции; ты бы не смог пройти поле, если бы не деактивировали генераторы. Ну а я наоборот, не могу уйти из Пантеона дальше станций. Иронично, да? Не «Бог из машины», как у вас там говорят, а Бог из пещеры.

— И поэтому психанули, когда я расхреначил Сакрамент? Обидно, должно быть лишиться микробов, раз они остались только у меня.

Мэгар печально вздохнул, прислонившись спиной к стенке пещеры, после чего повернулся ко мне и сказал:

— Ах, да… Было, конечно, приятно натравить на тебя Харона, только он в своей машинной самонадеянности силенки не подрасчитал, дебилушка.

— Ну, ты-то ведь меня не недооцениваешь, верно? Я же могу просто разбить праймвир.

— Можешь, не спорю.

— И нового уже не будет, — напомнил я мужичку. С учетом того, что получилось так мало образцов, и у Реги больше нет, неудивительно, что божок так далеко зашел.

— Да, я в курсе. Все-таки, это я сподобился отправить завоевание на Сакрамент, подготавливал эту твою Флегетон, она уже и с общим принципом разобралась, да сынок палки в колеса вставил, поставив на тебя. Но ты его там не обожествляй, он точно также стоял бы сейчас перед тобой, если бы ты его не убил, конечно.

— Что-то хваленые Боги ничего и не решают, как тебя послушаешь…

— Ну, почему, решают и очень много. Просто в таких вопросах они слишком, эм… Апатичны, вот. Им, в общем-то, плевать, откуда будут души, лишь бы не из системы Соляр, — сказал Мэгар, разочарованно вздохнув

— Ясненько… Но как-то твоя осведомленность ничуть не подняла расценки на праймвир.

Божок нахмурился, и, в задумчивости постукивая пальцами по каменной стенке, сказал:

— Скажу тебе честно — я не люблю убивать людей. Ну, надоело уже, понимаешь? Сначала волнующе, а где-то после сотни уже какая-то пустота в душе, после тысячи — статистика. В общем, мрак. Божественные Гвардейцы на самом деле могут разбить эти ваши столбики, просто надо же было создать иллюзию сопротивления, как считаешь? А то совсем палево какое-то. Разобьют их, а потом система оп — и оставит твоих родственничков медленно разлагаться на поверхности.

— Так и я тогда помру, нет?

— Не без этого, — строго посмотрев на меня, сообщил Мэгар. — Нет, можешь, конечно, втюхать в себя праймвир, но тогда я убью тебя поглощением. Так что все просто — ты мне отдаешь его, живешь долго и счастливо, ходишь на пляжики, растишь деток — красота! И да, я в курсе, что у тебя есть штаммы-недоделки… Тут уж давай без уловок.

Ага, да… Уже побежал, волосы назад. Думаю, тут и гадать не нужно, что этому самопровозглашенному наикрутейшему из крутых божку праймвир нужен для того, чтобы выпасть из системы. Скорее всего безликие не позволяют ему проникнуть внутрь своих владений, угрожая тем же убийством, как и мне, а без возможности избавиться от ошейника Мэгар уже маленько свихнулся. А имея свои способности, лишиться ограничений — и впрямь, будет сильнейшим. Полагаю, здесь все-таки не получится найти мирный вариант: разницы между безликими, стоящими за спиной, и этим засранцем — никакой. Если уж он своего сына хотел грохнуть, о какой безопасной жизни для меня и остальных может быть речь?

— Ладно, думаю, я тебя понял, — сказав так, я осторожно извлек из контейнера агрессивный штамм, и, зажав его в кулаке, протянул руку в сторону божка.

— Я же проверю.

— А я и не против, — ответив, я немного подождал. Шаг, второй… активация светового копья в обруче. Звенящая вспышка ударила в тело бородача, отбросив его обратно к стене — тело сползло по каменной стенке и осело среди булыжников.

— Хах… Ах-ха-ха! Нет, серьезно, что за непробиваемый тип. Я — Новый Бог! А ты — простой засранец без активаций, да что ты мне вообще можешь сделать?! — подняв голову, Мэгар рассмеялся, резко вскочил и сменил форму, а я тем временем от греха подальше спрятал праймвир обратно.

Безликая фигура, чья голова выглядела простой гладкой и зеркальной поверхностью. Серебристая металлическая фигура была худощавой, с размытыми контурами, но по росту была чуть выше меня. У существа было шесть рук, в каждой из которых были зажаты ярко-белые маски, в центре каждой из которых были указаны схематические гербы фракций. Арвер, ТехГан… В общем-то, все, кроме АнжХэл и Шэдмер.

Практически сразу Мэгар нацепил на себя маску ДеусЛегио, отчего его тело стало чуть более громоздким, маски внезапно исчезли, а вместо них образовалось разнообразное оружие — как острые шифтметаллические клинки, так и искажающее, деформационное оружие и пустотные пушки.

Выхватив винтовку, я попробовал всадить в божка гранату из подствольника, раз уж она нашпигована кристаллитом, но мощный взрыв, пронесшийся под сводами, ничуть не тронутыми ударной волной, лишь оставил вмятину на металлическом теле. В мою же сторону полетели энергетические шары, от которых я крутанулся в сторону, но вот искажающие заряды были слишком быстрыми, чтобы от них мог увернуться человек. Духовная броня всколыхнулась, поглощая атаки, так что я не пострадал, а вот угодившие в винтовку выстрелы превратили ее в бесполезный кусок слипшегося металла.

Продолжая вести огонь, Мэгар плавно скользнул вперед, выпустив рядом со мной еще пару шаров, от которых мне пришлось уйти лишь в одном возможном направлении, и, на выходе из моих акробатических трюков меня ожидал удар клинка, настолько мощный, что мне показалось, будто я потерял возможность дышать. Камни подо мной слегка вмялись, духовная дымка рассеялась, а фрэмовское поле стало громко гудеть, пытаясь сдержать опасное лезвие. Еще одно световое копье — угодив божку в лицо, я почувствовал, как давление ослабло и, вскочив, быстро вколол себе зелье здоровья.

Божок, отойдя на пару шагов, тряхнул головой, и с него осыпались осколки маски. Тело тут же изменилось на первоначальное, но Мэгар уже сразу же нацепил маску ФрэмТех. Мощный экзокелет, по виду напоминающий модифицированный Телхин, закрыл его тщедушное тельце, помигивая силовым полем, а роторный пулемет моментально взревел, звуча невероятно угрожающе в каменных сводах.

***

— Где он? Ну же, Реги, где он?! — тряханув драконидку за плечи, закричал Аату.

— Ему больно… Пожалуйста, прекратите! — сжавшись, девушка наконец-то поняла, что перед ней кто-то есть. — Аату, спаси его!

Получив обрывчатые сведения, волчок тут же бросился к полыхающему пламенем отверстию вместе с остальными Идущими. Раз уж отец смог, то и он тоже! Сиганув вниз, парень, сбиваясь с дыхания, до жгучей боли в мышцах бежал вперед. И наткнулся на стену из истинного металла.

— Да что же это… Георг, Айдис! Пожалуйста! — обернувшись, растерянный парень посмотрел на своих товарищей, и парочка Идущих быстро вернулась назад, чтобы, терпя боль, зарядить оружие, но все удары оказались бесполезными. Лишь приглушенное эхо выстрелов где-то вдалеке давало понять, что за этой толщей металла кто-то есть, а Аату продолжал дубасить по неприступной преграде кибернетической рукой.

***

С хлопком фрэмовское поле лопнуло, а тербисовская защита сдулась за секунды под непрерывным огнем пулемета, так что теперь на моей броне тихо гудели гексы оранжевых эксмаховских полей, пропуская порой шальные пули, но это было куда менее неприятно, чем удары клинков до этого. Световые копья Мэгара то и дело улетали в молоко из-за слишком долгой зарядки, так что он быстро отказался от этой идеи и постоянно пытался приблизиться, чтобы вмазать по мне манипулятороми. Я же то и дело уходил из-под ударов громоздкой машины, постепенно чиркая мечом по механическим конечностям. Вроде бы выщерблины остаются даже без зачарования, от хрусталита… Значит, здесь обычный фрэмтеховский сплав.

Шумно выдохнув под маской, я нечаянно слизнул заливающий мое лицо пот. Напряжение в руках выматывало, но удары божка попадают лишь вскользь; если ничего не сделаю, он наверняка захочет сменить форму на более эффективную. С чем бы я не хотел встретиться? Киборги с их разогнанными усилителями просто переломают мне всё заброневыми повреждениями. ТехГан наверняка будет со взрывчаткой, от которой уже так просто не увернуться. Арвер сто процентов закован в броню или владеет магией, а КилХайв — восстанавливается на раз-два. Все хреново.

Щелкнув активатором, я пропустил удар, который отозвался неприятно онемевшим боком, но два быстрых взмаха отсекли «ЭксМах» и «ТехГан», которые по совместительству были сейчас манипуляторами. Выругавшись, Мэгар вновь принял обычный вид и поспешно использовал маску КилХайв — огромная инсектоидная тварь тут же щелкнула хрусталитовыми челюстями и откусила мой клинок по самую рукоять, а затем небольшие дополнительные лапки резко ударили меня и отбросили в сторону. Выронив бесполезный меч, я вогнал себе выносливость и здоровье через инъектор и, сверившись с датчиками, оценил, что от полей ЭксМах осталось меньше половины, так что меня теперь можно спокойно бить по броне. Акселератор и ремонт не работают…

Ползучая тварь уже нависла надо мной, двигаясь на удивление быстро, и принялась дубасить каким-то невообразимым количеством лапок, сбив жидкостный слой за мгновения. Мощные удары тонких коготков вминали металл, пока он не треснул, и, когда хитиновая зубчатая лапища пробила мне легкое, я не удержался от хриплого вскрика, не сумевшего заглушить торжествующее клокотание твари. Чуть дернувшись, я смог приподняться, почти теряя сознание от боли, но тем самым не позволяя твари сразу же вытащить лапищу, и, стиснув в руке рукоять телепортационной винтовки, выстрелил в брюшко Мэгара.

Кусок хитина исчез, и мерзкие желтоватые внутренности с отвратительным шлепком вывалились на пол. Резко выдернув лапку, Мэгар собирался уже сменить форму, когда я достал из подсумка праймвир и вставил в инъектор.

Чувство облегчения, словно камень свалился с души. Боль тут же отступила и, бросив быстрый взгляд на кровавые лохомтья, в которые превратилась моя грудь, я увидел, как клетки восстанавливаются прямо на глазах. Отшатнувшаяся тварь защелкала, после чего поврежденная маска упала на пол, и Мэгар, лишившийся части доспехов и рук, обрадованно засмеялся, поигрывая пурпурным пламенем.

— Вот и все. Я победил, а ты — проиграл. Может, лучше будет тебя пока оставить, чтобы ты мог посмотреть, как сдохнут твои близкие?

Взревев, я выстрелил из винтовки, но божок тут же увернулся. Еще один — уворот. Отбросив оружие, я побежал прямо на Мэгара, столкнувшись с тварью на всей скорости и сбив с ног. Продолжая хохотать, божок разжег пламя, окутавшее мои руки, но я сломал стекло еще одного контейнера перчаткой, швырнул белую нить на поврежденную руку твари и тут же отскочил.

Фух, повезло. Сакраментские микробы еще не проникли в конечности, так что поглощение не сработало. А Мэгар тем временем корчился на полу, покрываясь слизью, преобразующей его тело. Бегом, чуть ли не на четвереньках, я подхватил с пола винтовку и, резко развернувшись, сидя выстрелил. Еще раз, еще. Сдохни, падла!

Шумно дыша, я отключил шлем и, кое-как протерев пот, все-таки поднялся и подошел к тихо шуршащим склизким останкам Нового Бога. Выудив из подсумков оставшиеся гранаты для теперь уже бесполезной винтовки, я сложил их в этой мерзкой куче и, отойдя чуть дальше, подорвал метким броском еще одной такой же, после чего удостоверился, что ничего не осталось.

Подойдя к синеющей голограмме, я устало спросил:

— Марин, так что ты хотела рассказать?